И осень сменится весной

Гриммли многозначительно посмотрел на нас. Мы ожидали, что сейчас будет очень-очень важная легенда, но он закрыл книгу. — Это всё? — недоумевал Онирис. — Да, — ответил Гриммли. — Почему? — спросила Эйраш. — Ведь дальше же Тнариса? — Я ждал, что вы спросите, — тут Гриммли сделал долгую паузу, словно ему тяжело было вспоминать что-то. — Я из семьи Шейпшифтов, которые передают друг другу от отца к сыну звание сказочника. Сказочник — это тот, кто пишет всё, что происходит в то время, когда он живёт. Сказочник — это тот, кто сочиняет Легенды Мира. И вот незадолго до смерти Мануриса, это звание передалось мне. И дальше я написал всю правду, но Тнариса была в ярости, так как её я расписал во всех красках. Её стражники схватили меня и затащили в темницу, где Тнариса пытала меня, чтобы никто не узнал о ней ни слова из того, что там написано. Признаюсь, через месяц я сдался. Поэтому Книга Легенд Мира пока не пополняется новыми легендами. — Но как никто не мог узнать? — не понял Ниавра. — Ты же уже написал про неё! — То, что пишет ныне пишущий сказочник сначала проходит через правителей всех Великих Королевств, и в первую очередь, через правителя МЖ, и только потом издаётся новый, дополненный вариант Книги Легенд Мира. — Гриммли, а кто написал последнюю легенду? — поинтересовалась я. — Последнюю легенду сочинил мой отец. — Но мне не понятно, почему она кажется какой-то странной? — В смысле? — спросил Гриммли, хотя он уже понял, какой вопрос я хочу задать. — Она отличается от других. В остальных легендах всё всегда было известно. А в последней… Она как будто бы недосказана, словно кто-то пытался что-то скрыть. — Ты права. Мой отец и в правду утаил часть легенды. На то было две причины. Первая это то, что этот самый наследник Мануриса попросил моего отца никому и никогда не раскрывать его имени и местонахождения. Вторая это то, что времена настали тяжёлые, и люди цепляются за любую нить надежды. Именно поэтому мой отец не выдал ни наследника, ни места, где прячется его дядя. — А ты знаешь, кто наследник? — поинтересовалась Анастрия. — Да. И всю легенду я знаю, без единого скрытого слова и имени. Но вам я не вправе рассказывать того, что не сказано. Наследник Мануриса сам вам расскажет, когда будет готов. — Сам? — удивилась Эйраш. — То есть, мы его увидим, мы с ним встретимся? — Нет, — ответил Гриммли, немного подумав. — Вы с ним не встретитесь. — Почему? — Вы уже его встретили. — А не мог бы ты подсказать нам, кто это конкретно? — попросила я. — Куда уж конкретнее! Подумайте, кого видели вы все? На ум мне приходили разные люди, но из них лишь четверых мы видели все: Анрэя, Бромо, Люрика и Гриммли. «Люрик?.. Нет, он слишком стар для наследника, — размышляла я. — Анрэй?.. В общем-то… он мог бы сойти за сына короля, но вот его манеры далеко не королевские! Вот у Бромо с манерами всё в порядке… Да, он ночью чуть не похитил меня, но всё же ведёт он себя лучше Анрэя. Он подходит на роль будущего короля. Но Гриммли… он бы мог… ах, нет! Он же из семьи Шейпшифтов, а Манурис был из семьи Лионов». Я бы ещё долго размышляла, но мои раздумья прервал Гриммли: — Что ж, раз вы ещё пока не догадались, не буду вас мучить потому, как вы всё равно скоро узнаете, кто это. А сейчас нам бы лучше спать лечь, но я просто уверен, что совета моего вы не послушаетесь и всё будете продолжать гадать, кто же этот наследник, и так и не заснёте, поэтому предлагаю вам выдвигаться в обратный путь, чтобы время зря не тратить. Перед тем, как выйти в путь, мы спросили у Гриммли, не обидятся ли жители Этиара, что мы их так внезапно покидаем, на что он нам ответил, что своих героев они знают, а песни и легенды про нас сочинят и без нашего присутствия. И тогда со спокойными душами мы выдвинулись обратно в МЖ. Когда мы шли по Этиару, то уже не чувствовалась тяжесть и грусть, деревья больше не переполняла Тьма. Теперь остались только красота и тихая глубина ночи, которая укрыла всё вокруг своим лёгким тёмным одеялом, чтобы всё отдохнуло и приготовилось к первым лучам солнца, которые не согревали эти земли со времён падения Тьмы и прежде были скрыты за её плотным полотном. В пещере, где лежали кости, было тихо и пусто. Ничьи останки больше там не находились. Ничто уже не пыталось нас захватить и убить. Пройдя через узкий участок пещеры, мы снова оказались в Форестии, где нас ждал Лэуартиау с волками. — Уже вернулись? — удивился брат Гриммли. — Целые и невредимые? — Как я и говорил, никаких «если» не было, — произнёс Гриммли и обнял своего брата. — Я рад. До меня вдруг долетел нежный ветер, который теперь уже не боялся этих гор, а перелетал их и отгонял тёмные грозовые тучи туда, откуда они пришли. Умершая возле скал земля, начала быстро покрываться новыми ростками травы, которые стремительно тянулись ввысь к солнцу. Могучие облака перестали нависать над землёй, они поднялись вверх и улетели вместе с ветром. Волки подошли почти к самим горам, так как их уже ничто в них не пугало. — И всё же я не понимаю, почему Король и Королева никому не говорили о наследнике? — недоумевала Анастрия, когда мы уже ехали по лесу на волках. — Нет, тут ты не права, — возразил Лэуартиау. — Десяти людям эта тайна была рассказана Королём Манурисом. — Но зачем было скрывать это от других? — Манурис и Ринейра понимали, что другие Великие Короли их недолюбливали, за то, что они были так умны, сильны и богаты, и наследник таких родителей не доставит удовольствия другим правителям. Боясь, что кто-то из них может убить их сына, они решили никому о нём не говорить, а чтобы люди не задавали вопросов, народу они сказали, что ребёнок родился мёртвым. — Почему это не написано в легенде? — удивилась я. — Потому как такое писать нельзя, — объяснил Гриммли. — Если написать про человека что он и вовсе не рождался или родился мёртвым, когда он на самом деле живой, то вскоре после написания этих слов, он и вправду умрёт. И не забывай: Король и Королева хотели скрыть рождение сына. — А ты знаешь те десять человек, которые всё знают? — поинтересовалась Эйраш. — Да. Я один из них. Как и мой брат. В этот момент нашим волкам преградили путь четыре лошади, на спине одной из них сидел ворон. Он что-то каркнул, и наши волки последовали за лошадями. — Что происходит? — шёпотом спросил Онирис. — Не волнуйся, — успокоил его Лэуартиау. — Просто Король Ачиэн хочет нас видеть. — Зачем? — Ну, он обвинит вас в убийстве травинок, по которым вы прошли или пробежали. Но не волнуйтесь, он всё так же просто кричит и ворчит, а потом отпускает. Наказания за это нет. Гриммли вам разве это не читал? Вспомнив легенду о Форестии, я перестала волноваться и устремила свой взгляд вглубь леса, куда мы шли. Сначала видны были только деревья, но вскоре показался какой-то отблеск, как от воды, а затем я смогла увидеть и саму воду — это было озеро. Огромное озеро раскинуло свои края от одного леса, того, из которого мы вышли, до другого, который покачивал своими верхушками далеко впереди. Из-за ветра всё озеро покрылось неровностями, отражающееся в нём небо искажалось. Лошади и волки остановились. Внезапно озеро начало зарастать землёй и травой, а в его центре вырос большой столб из вьющихся растений, которые вскоре стали раскручиваться и расползаться по образовавшейся поляне. На месте, где был столб из растений, выросла небольшая пальма с большой макушкой. На этой макушке стоял маленький старичок в зелёном балахоне из мешковины. У этого старичка была очень длинная белая борода. Если бы её стали измерять ростом этого старого человечка, то в ней уместилось бы двое! Тоненькая, но длинная змейка обвивала его бороду от самого начала до самого конца. Но старичок вовсе не обращал на это внимания. Он осмотрел нас всех недовольным взглядом, а потом по вьющимся растениям подошёл к нам. Ходил он, кстати, босиком. Лошади ушли, а ворон сел на голову старичку и тут же превратился в корону из чёрных перьев. — Как вы смели уничтожать столько травинок?! — закричал старичок, делая паузу перед каждым словом. — А у них ведь тоже есть чувства, семьи, братья и сёстры, друзья! — даже до и после «и» была пауза, как оказалось, он так говорил всегда. — Доброе утро, Король Ачиэн, — спокойно произнёс Гриммли. — Доброе утро?! Как оно может быть добрым, если вы столько травинок погубили?! Мне было смешно, но я сдерживала себя от смеха. Нет, такую манеру говорить не выдержит никто, не засмеявшись или хотя бы не улыбнувшись! Старичок же распинался дальше: — У меня самые зелёные равнины, самые голубые небеса, самые красивые леса, самая чистая вода и самые крепкие горы. Думаете, легко такая красота даётся? Нет, после вас, путешественников и торговцев мрачных, я три дня со своими слугами ношусь по королевству своему и исправляю все ваши деяния. Вы ведь любите костры разжигать, цветы рвать, да всё ходите и ходите по моей траве! — Простите нас Ачиэн, — извинился Гриммли. — Но мы не можем летать. А пройти нам нужно было через ваше королевство. — Ладно, уж. Тьма с вами! Идите. Хотя нет, стойте! Так вы снова убьёте кучу травинок. Лучше я вас сразу перенесу… э… а куда вам дальше? — Если это возможно, то перенесите нас в Королевство МЖ. — Что ж, тогда прошу, — произнёс старичок, делая паузу чуть ли не после каждой буквы, и рядом с ним вьющиеся растения образовали арку. Мы слезли с волков. Лэуартиау попрощался с нами, что-то сказал Гриммли, и мы прошли под аркой. На секунду мы снова оказались в чёрном пространстве с белыми нитями, но затем вокруг нас появилась та самая деревня, из которой мы вышли на Тёмную Сторону. Её жители, увидев нас, помахали нам. Один из них, друг Гриммли тот, у кого мы оставались на ночлег, подошёл к нам и предложил отобедать в своей таверне. Таверна оказалась большим деревянным домом. Внутри стояли столы и стулья из тёмного и прочного дерева. В центре таверны возле огромного шкафа с бутылками стоял высокий крепкий человек, который продавал эти бутыли и следил, чтобы никто не брал их, не заплатив. В таверне было шумно. Посетители громко разговаривали, смеялись, спорили, некоторые даже пели песни. Кто-то сидел в группах, кто-то один. В тусклом свете свечей, единственных источников света в таверне, мы нашли большой стол, за которым смогли сесть все вместе. Почти сразу как мы сели, нам принесли еду. Она была не очень вкусной, но мы страшно хотели есть. — Гриммли, ты не сказал, кто те десять человек? — спросил Онирис, когда с едой было покончено. — Вам это так интересно? Что ж, я вам потом скажу, но не здесь, любопытных ушей слишком много. — Гриммли, а как ты познакомился с Верикой? — поинтересовался Ниавра. — Ну, это странная история. — Да уж! — воскликнула я. — Расскажи! — попросила Анастрия. — Я расскажу, — вызвалась я. — Всё началось с Онириса и Эйраш, которые сказали, чтобы вечером я их ждала под двадцать первым фонарём. Я с Анрэем отправилась туда. Но на набережной творилось что-то необъяснимое. А потом Анрэй увидел Тнарису, и нам пришлось скрыться… — Да, и скрылись они там, где скрывались мы с друзьями, — усмехнувшись, продолжил Гриммли. — Но мы не знали, что это Анрэй с Верикой, поэтому схватили их. Потом всё прояснилось. И тут нас нашла Тнариса. В этот момент где-то разбился стакан, и я повернула голову на звук. Там, куда я посмотрела, шла игра в карты. Кто-то из игроков проиграл и поэтому со злости разбил стакан. И только я хотела отвернуться, как в группе играющих заметила знакомого человека. Приглядевшись, я поняла, что это был Анрэй! Я с удивлённым лицом повернулась к остальным. — Кого ты там увидела? — забеспокоилась Анастрия. Но я не ответила на вопрос подруги и лишь глянула на Гриммли, и хотела сказать, что отойду ненадолго, однако он всё понял и так и, опередив меня и ничего не произнеся, кивнул. Я встала и подошла к группе играющих. Друзья мои продолжили слушать историю Гриммли. Через некоторое время послышался смех и возглас Анастрии: «Что? Прямо так и сказала?» ну, думаю, дошли до моих слов об обуви королевы. Немного понаблюдав за ходом игры, я поняла, что она была похожа на нашу игру в карты, которую мы называем «дурак», только вот игра в этом Мире была чуть сложнее. Вместо мастей были просто цвета, но их было шесть, а цифры заменяли какие-то палочки. И выигрывает здесь не тот, у кого карт не осталось совсем (этот человек вообще считается проигравшим), а тот, кто первым соберёт все шесть цветов. Игра шла на деньги и многие пытались сжульничать, но на этот случай у игроков было правило. Если все верят выигравшему, то все платят по одной золотой монетке в корзину, где лежали общие деньги, кроме выигравшего. А если есть те, кто не верит, то они это высказывают и просят одного из людей вокруг проверить, все ли цвета собраны и по одной ли карте каждого цвета. Если нет, и человек сжульничал, то он платит в общую корзину столько монет, сколько людей играет. Если да, и всё по правилам, то платят те, кто возмущался. И вот закончилась последняя игра: Анрэй сказал, что собрал все цвета. Какой-то парень ему не поверил. Этот парень вдруг взял карты Анрэя и подошёл с ними ко мне. — Вот проверь, — попросил он. Я неуверенно пересчитала и пересмотрела карты. — Всё верно, — заключила я после проверки. Парень разозлился, забрал у меня карты и швырнул их на стол, потом заплатил монеты за своё обвинение и вышел из таверны. Анрэй улыбнулся мне и стал собирать из корзинки монеты. Пока он это делал, какие-то двое мужчин подошли ко мне. — Откуда это такая красавица здесь? — спросил один из них. Но я не ответила. С незнакомцами лучше не разговаривать. — Какая-то ты молчаливая, — произнёс другой и хотел положить руку мне на плечо. Я дёрнулась, отошла назад и бросила испуганный взгляд в сторону нашего стола. Гриммли и Ниавра сразу же встали и направились ко мне. Я решила к ним побежать, но тут один из этих мужчин схватил меня за руку. — Куда ты? Мы не причиним тебе вреда. — Отошли от неё! — раздался резкий возглас Анрэя. — Эта девушка со мной! Мужчины сразу же отошли от меня, извинились и растворились в толпе посетителей таверны. Удивлению моему не было предела: семнадцатилетний парень может указывать более взрослым людям. Тогда я поняла одну вещь: в МЖ авторитет вообще не зависит от возраста. — Ты как нормально? — спросил подбежавший Ниавра. — Да всё хорошо, — успокоила я его. — Прости их, они в обычное время безобидные, сегодня немного перебрали… Какими ветрами вас сюда занесло? — поинтересовался Анрэй. — Ветрами под названием спасение Этиара, — ответил Гриммли. — Ну и как? — Удачно. Ну, а ты-то здесь что делаешь? — Я? Да, так, решил немного подзаработать. Анрэй потряс мешком с монетами. — И как? — Удачно! Мы немного посмеялись и вернулись к нашему столу. Гриммли рассказал Анрэю о нашем путешествии в Этиар и обратно. — Хорошо, что вы не встретили других этиаровцев, — произнёс Анрэй. — А то не вернулись бы вы целыми! — А что делал ты? — поинтересовался Ниавра. — Я помогал друзьям разгребать завалы в общежитиях, потом мы отправились на окраину королевства, где стражники слишком уж разошлись. Ну, а потом друзья мои уехали в Сканлану, что-то проверить, мне они не сказали, а я вот тут уж неделю брожу по тавернам, в карты играю. — Ты осторожней с этим, — предостерёг его Гриммли. — Игроки бывают разные. — Да, не спорю. Один как-то чуть не убил меня, когда проиграл мне в шестой раз, но мне удалось поставить его на место. С тех пор меня здесь уважают. — Всё равно, будь настороже. — Ну, а как иначе? — А где Рыжий? — спросила я. — Его зачем-то Тнариса вызвала к себе. Он уехал и больше не возвращался. Анастрия взяла колоду карт с пустого соседнего стола и стала рассматривать её. — Анрэй, а как играть в эту игру? — поинтересовалась она. — Ну, есть шесть цветов: красный, чёрный, зелёный, жёлтый, синий и фиолетовый. На каждой карте есть цифра, которая зависит от количества палочек, нарисованных на ней, в каждом цвете цифр десять. Игроки по очереди атакуют друг друга. Карту можно отбить картой с большим числом на ней, но она должна быть того же цвета, что и отбиваемая карта. Тот, у кого закончатся все карты, проиграл. Тот, кто первым соберёт все шесть цветов, выиграл. Поэтому игру так и назвали — «Шесть». — Можно с тобой сыграть, Анрэй? У Анастрии просто страсть ко всем карточным играм. — На деньги? — Нет. — Прости, но кроме как на деньги, не играю, — отказался Анрэй. «Да уж, он точно не наследник короля», — мысленно заключила я. — Давай я с тобой сыграю, — внезапно предложил Гриммли. — О, можно даже не играть, Анастрия, — усмехнулся Анрэй. — У Гриммли невозможно выиграть. — А я попробую! — воскликнула она. — Мне всегда везёт! — Ну давай… Только не расстраивайся потом. Анрэй перетасовал колоду и раздал каждому по шесть карт, положив остальные в стопку на стол. Игра шла не так долго, но всё же минут десять точно прошло, пока Анастрия вдруг не заявила: — У меня все шесть! У Анрэя было такое удивлённое лицо, словно Анастрия не в карты у Гриммли выиграла, а сняла с себя кожу и превратилась в самого Анрэя! — Я не верю тебе! — ошеломлённо произнёс Анрэй и взял у неё карты, чтобы их проверить. Но всё было честно и по правилам. — Нет! Этого не может быть! Он тебе подыгрывал!.. Тебе просто повезло!.. Нет, ты не могла у него выиграть!.. Даже я со своим опытом не могу этого сделать! «Вот что бывает, когда задевают мужское самолюбие», — подумала я. Тут я заметила, что у Гриммли какая-то странная ухмыляющаяся улыбка. Он словно что-то замышлял. Я вопросительно на него посмотрела. Гриммли улыбнулся ещё шире и подмигнул мне. Он явно что-то задумал. — Так Гриммли! — воскликнул Анрэй. — Давай мы с тобой сыграем! — Что Анрэй? — ехидно спросил Гриммли. — Не веришь в то, что Анастрия выиграла у меня в карты? Ладно, на что играем? — Ни на что! — А как же твоё «кроме как на деньги не играю»? — Неважно, — замялся Анрэй. — Тут другой вопрос! — Хорошо, я сыграю с тобой. Но у меня есть условия. Если я выиграю, то ты никогда больше не будешь играть в карты на деньги. Если выиграешь ты, то я куплю тебе кружку самого крепкого напитка, какого только смогу здесь найти. — Принимаю, — согласился Анрэй, после нескольких секунд раздумий. — Но я добавлю для интереса ещё одно условие: тот, кто проиграет, должен будет стащить у вон тех ребят за дальним столом цветок Лапэн и вытащит его так, чтобы тот не закричал. — Согласен. — Постойте, — прервал их Онирис. — Цветок… может кричать?! — Да, — ответил Гриммли. — Если слишком дёрнуть его и оторвать один из листьев, то он закричит. Ладно, начнём игру! Мы напряжённо наблюдали за игрой. Ниавра и Эйраш говорили, что он не выиграет, я, Анастрия и Онирис верили, что у него есть шанс выиграть. Игра шла долго. Каждый продумывал свои ходы, иногда не происходило никаких действий: один из игроков размышлял над тем, как же ему поступить в том или ином случае. Возможность выиграть переходила то к Анрэю, то к Гриммли, но в итоге правы оказались Ниавра и Эйраш. Анрэй проиграл. — Да как так-то?! — разочарованно произнёс Анрэй и стукнул кулаком по столу. — Уговор есть уговор, — ехидничал Гриммли. — Иду, иду. Анрэй незаметно подошёл к тому дальнему столу и стащил горшок с цветком. Вернувшись, он поставил его на наш стол и начал потихоньку вытягивать его за два длинных листа, торчавших из земли в горшке. Всё шло прекрасно, но тут Анрэй слишком сильно дёрнул за один листик и тот оторвался. Растение так громко и противно закричало… Ну и, разумеется, хозяева услышали. — Так, всё бежим, — весело произнёс Гриммли. И мы все покинули таверну и постарались отбежать от неё как можно дальше, чтобы хозяин цветка не догнал нас. Когда мы замедлились, Гриммли и Анрэй рассмеялись. — Ах, ненавижу эти цветы, — сказал Анрэй. — Да ты ещё хитрец! Знал ведь, что не смогу отказаться! Чтоб тебя Тьмой заволокло! После передышки мы продолжили свой путь и вернулись в город под каменным куполом. Там мы уговорили Анрэя не возвращаться в общежитие, а пойти с нами к Люрику и попросить его, чтобы тот пустил к себе ещё одного сожителя. Когда мы были уже на мосту, я вспомнила слова Голоса Судьбы и остановилась. «Домой вы попадёте, только если найдёте воды неистовой красоты: хранят они свет внутри», — повторила я про себя. — «Свет внутри? Кажется, я знаю, где это!». Я резко рванулась к концу моста и за ним повернула на право. — Что случилось, Верика? — окликнул меня Ниавра. Но ответа он от меня не получил. Я присела и стала всматриваться вглубь реки, где что-то светилось. Внезапно я почувствовала, что уже не владею собой, а потом услышала смех, который исходил от меня, но не принадлежал мне. В глазах потемнело. Последнее, что помню, это всплеск воды.