+
***
Я сижу на последней парте около стены в кабинете для лекций. В который раз печально вздыхаю, лекция по анатомии сегодня какая-то скучная. Опускаю взгляд на соседние пустые сидения. Моя подруга заболела, поэтому вынуждена пропустить сегодняшнюю пятую пару. Декабрьские морозы дают о себе знать, не очень-то приятно сидеть на лекциях с температурой почти, что тридцать девять. Ещё раз проверяю телефон в надежде получить хоть от кого-то сообщение. Блокирую мобильный, отложив его в сторону. Утыкаюсь на мультимедийную доску, хотя все равно отсюда ничего не вижу. Плохое зрение —это ещё с рождения, поэтому сегодня без Иры мне особо не очень комфортно. А очки меня угораздило забыть дома, я итак не успевала собраться. Я содрогнулась, когда двери в аудиторию широко распахнулись, и через несколько секунд на пороге стоял высокий темноволосый парень, который придерживал на плече чёрный рюкзак. На его лице было волнение, и он нервно переступал с ноги на ногу. Шатен ещё не успел приоткрыть рот, чтобы извиниться за опоздание, да и ещё и какое, почти на двадцать минут! Студент сомкнул губы в тонкую линию, когда услышал очередное замечание от преподавателя анатомии, мужчина уже был пенсионного возраста, и часто умудрялся ворчать на студентов. — Киоссе, это уже второе опоздание за последнюю неделю, да ещё и на двадцать пять минут! — сердито произнёс седоволосый, опустив веки на наручные часы. — Ещё один раз, и я буду вынужден отвести вас к декану медицинского факультета №1! — строго по слогам проговорил Беляев. С моих уст слетела усмешка, и я аккуратно прикрыла губы ладошкой. — Да вы ещё и без халата! — всё никак не мог угомониться преподаватель, опустив очки на нос, он с ног до головы осматривал бедного Киоссе. Я смотрела за выражением лица Никиты, от чего мне ещё больше хотелось смеяться. Бедный мальчик попал под обстрел злого Беляева, а он между прочим кандидат наук! Как он вообще смеет опаздывать на его лекции, да и ещё и являться в аудиторию без белого халата. Несчастный Киоссе не знал куда деть глаза и лишь тихо вздыхал себе под нос, взгляды всех сидящих в аудитории теперь были сосредоточены на Нике. Не то, что бы нас с ним можно было считать лучшими друзьями, но этот первый курс мы начали вместе, и сидели за одной партой практически на каждой лекции. Ну, можно исключить пару дней за эти полгода, когда мы ссорились. Меня, Иру, и Никиту можно смело назвать «святой троицей», потому что где бы мы ни были, мы всегда были вместе. Но, всё же нас нельзя отнести к тому типу друзей, которые ходят вместе по кафе, зависают в клубах, или же празднуют совместные победы. Всё-таки с мы с Ирой были более сплочённы, а Никита так был рядом. Очень много раз за эти полгода мне казалось, что я ему нравлюсь. Потому что смотрел он на меня уж очень по-особенному, не так как на других девушек. Ну, или же мне просто так казалось, что он считал меня такой невероятной. А иногда я тихо злилась внутри себя на Иру, потому что думала, что именно она нравится Нику, а не я ему. В такие моменты мне хотелось разорвать с ними отношения, и больше не возвращаться к этому. Ира частенько говорила одну фразу: «Как мы вообще можем дружить с этим идиотом, он же тупой». Да, Киоссе не отличался особым умом или мышлением. Попал сюда благодаря связям отца, который является директором службы по лекарственным средствам, по-моему что-то типа этого. Потому что и эту информацию я узнала с уст моей подруги. Никита не хотел учиться, ну или же скорее всего парень просто не хочет быть врачом. Я сама порой проклинаю этот университет, потому что иногда сил просто не хватает, даже чтобы помыть голову. Хотя я всё же стараюсь находить больше плюсов, чем минусов. Поднимаю глаза, когда вижу, что Никита поднимается вверх ко мне, шатен садится рядом со мной. Открывает рюкзак, достаёт оттуда белый халат. Парень быстро накидывает его на себя, оставив воротник в небрежном состоянии. И опять он выглядит так как граф Дракула. Я откидываюсь на спинку лавочки, слегка наклоняюсь к парню, чтобы поправить его внешний вид. И зачем только покупать халаты с воротниками? — Всё-таки халат ты не забыл, — я опять опускаюсь на парту, придерживая голову рукой. Никита никак не реагирует на мои слова, а только продолжает рыться в своём огромном чёрном рюкзаке. Парень достает оттуда толстую тетрадку и ручку. Я смотрю на его взъерошенные волосы, безобразно уложенную чёлку. Я боюсь сказать что-либо лишнего, потому что замечаю, что Ник без настроения. Впрочем это бывает частенько. — Ой... — поднимаю на парня глаза, и замечаю его растерянный вид. — Я вместо анатомии взял тетрадь по медицинской биологии, — темноволосый медленно закусывает нижнюю губу, опустив веки на деревянную парту. — Чёрт, — он вздыхает, откинувшись на спинку лавочки. И почему я не удивлена? Никита частенько умудрялся перепутать тетради по предметам, или же забыть, что сегодня у нас практика, и вместо этого явиться в аудиторию, где идёт лекция у педиатрического факультета. А один раз было и такое, что Киоссе ещё и смог проспать практику, которая проходила в больнице в детском отделении. В такие моменты я частенько задумывалась над тем, как он вообще может мне нравится? Спустя пять минут от унылого настроения Киоссе осталось где-то пять процентов. Парень уже во всю тараторил тихо что-то мне на ухо, боясь опять уловить на себе грозный взгляд Беляева. Седоволосый опять бы орал на пол аудитории, что этот молодой человек мешает ему проводить лекцию, и если ему не интересно он может собрать свои вещи и уйти. Но, Киоссе вряд ли бы его послушался. В подобных ситуациях Ник по правилам извинялся, и закрывал свой рот, но ненадолго. Спустя пару минут парень опять продолжал говорить какой-то бред. Всё-таки у Киоссе тоже были свои плюсы: Ник никогда не хамил преподавателям, всегда шёл на встречу, если кто-то нуждался в помощи, и никогда не врал. А ещё он любил рассказывать мне каждый эпизод из своей жизни, даже если эти подробности были слишком личные и откровенные. А я сразу же умудрялась подумать, что я ему нравлюсь. Потому что обычно секреты доверяют близким людям. — Скучно, — я устало вздыхаю, облизнув головку чупа-чупса, который успела купить в буфете на перемене. Если честно в моем рюкзаке всегда находится парочка с разными вкусами, но сегодня я забыла положить их в сумку, когда выходила из дома. — Тебе? И скучно? — слышу голос Ника, кидаю на него взгляд, и замечаю, что он-то и дело пялиться на то, как я справляюсь с конфетой. — Ты же любишь ходить на пары, при всём том, что ты хорошо учишься. И вообще, по-моему, твоей мечтой было поступить в мед. Его голос немного подавлен, а взгляд всё также прикован к моим губам. Замечаю то, как Ник слегка заёрзал на лавочке, поправив край белого халата. — А, — безразлично взмахиваю рукой. — Сегодня лекция невероятно скучная, как никогда. Ты только посмотри на эти лица, — я обвожу аудиторию глазами, а с моих уст вновь слетает смешок, при виде физиономий наших однокурсников. А у нас между прочим ещё шестой парой гистология! Я опять касаюсь языком головки конфеты на палочке, вновь ощущая во рту липкость, и вкус клубники с малиной. Провожу пальцами по своему высокому хвосту, который крепко завязан чёрной резинкой. Накручиваю пряди волос на указательный палец, проводя головкой леденца по губам, которые накрашены розовым блеском. Я чувствую его взгляд на себе, от этого мне становится одновременно и неловко, но в тоже время я очень рада, что ввожу Никиту в неловкое положение. Зная мягкость Ника, его можно было легко довести до тесноты в джинсах. — Подержишь? — невинно хлопаю глазами, и протягиваю Никите красный леденец, раскручивая каштановую прядь с пальца. Ник шумно глотает, а на его лице появляется лёгкая ухмылка, и парень с удовольствием принимает с моих рук конфету. Я киваю в знак благодарности. Пользуясь своим временем, достаю с кармана халата маленькое зеркало в виде панды, и розовый блеск. Откручиваю кисточку блеска, одновременно открыв крышку зеркальца. Я аккуратно наношу блеск на пухлые губы, чтобы освежить свой внешний вид. — Правда запах приятный? — подношу кисточку от блеска к носу Ника. — Понюхай, — настойчиво говорю я, при этом строго смотря в глаза Киоссе. — Да, — темноволосый соглашается, приятно улыбнувшись. — Тебе очень идёт, хотя ты итак красивая. Ох даже так. Я закатываю глаза, забрав с рук парня леденец. Отворачиваюсь от Никиты, опять засунув конфету в рот. Я кручу леденец в своем рту, прикрыв глаза. Мне реально скучно, и в моей голове проскальзывает мысль о том, что я хочу поиграться с ним. Впервые я хочу позволить себе так вести себя с парнем. До этого у меня никогда не было с ними близких отношений, да я даже за ручку с мальчиками никогда не держалась. А тут такое... Меня нельзя назвать серой мышкой, потому что на темы восемнадцать плюс я всё же любила поговорить, и мальчикам всегда было со мной весело. Я отвлекаюсь от своих мыслей, когда чувствую, что парень дёргает меня за массивные серьги-кольца. Никак не реагирую, продолжая дальше сидеть в полуобороте. Поглядываю на время, ещё есть сорок пять минут, прям как урок в школе. Я заворачиваю леденец в его же обложку с рисунком анимационной клубники и малины. Разворачиваюсь к Нику, который рассматривает ксерокопии бумажек. Прищуриваюсь, замечаю, что это какие-то бумаги, касающиеся военкома. Никита скручивает одну из них в палочку, перед этим успев объяснить мне: — Сделал одну лишнюю, — шатен пожимает плечами, проводит пальцами по взъерошенным волосам. — У-у-у, палочка для БДСМ? — выскакивает с моих уст, после чего я медленно закусывая нижнюю губу, опустив чёрные ресницы. Я не слышу ответа на свой вопрос, или же это вообще было утверждение. Я всё же не решаюсь поднять глаза на Никиту, но спустя несколько секунд ощущаю касания той самой бумажной палочки по своему бедру. Поднимаю глаза на шатена, который продолжает водить этой штуковиной по моему бедру, не отрывая взгляда от моего лица. Мне становится неловко, впервые оказываюсь в такой ситуации. Меня накрывает жаром, когда Никита передвигает свою чёртову скомканную распечатку между моих ног. Я сжимаю ножки, запрокинув голову. Вздрагиваю, когда он ещё раз проводит нею там. Откидываюсь на спинку лавочки, вцепившись за колено Киоссе. Я облегчённо вздыхаю, прикрыв глаза, когда Ник возвращает своё оружие на парту. Не хочется врать или прикидываться, но мне реально понравилось. Хочется ещё, но не буду же я говорить ему об этом прямо. Представляю, чтобы со мной случилось, если парень дотронулся до меня своей ладонью, или же вообще игрался со мной своими пальцами. От одной мысли мне становится ещё жарче. Господи, неужели я готова дойти до точки кипения от одних его прикосновений? Его руки — это отдельный вид искусства. Но, нет, я не позволю ему это сделать. — Скоро Новый год, — слышу его голос, который заставляет выбиться из раздумий. — Ты была хорошей девочкой? — на его лице играет ухмылка, а затем Ник расплывается в улыбке. Чёртов извращенец. Я не могу и слова из себя выдать, поэтому мотаю головой в разные стороны, тем самым даю парню отрицательный ответ. Я была плохой девочкой, хотя в свои семнадцать продолжаю быть девственницей. Внутри меня всю трясёт, поджимаю под себя губы. Не могу успокоиться, всё ещё возвращаюсь к тому, что произошло несколько мгновений назад. Моя ладонь продолжает находиться на колени Никиты, и похоже, что я не собираюсь убирать её оттуда. Как хорошо, что он сидит с левой стороны и у меня есть возможность успевать записывать лекцию. Я быстро строчила всё, что говорил преподаватель в тетрадь, а моя левая рука всё ещё оставалась на том самом места. Я несколько раз прошлась ладонью по верхней части ноги парня, от колена и чуть выше, тем самым поглаживая её. Я боялась посмотреть ему в глаза. Мне или же стыдно, либо я боюсь увидеть в его глазах не то, что ожидаю. Ник приблизился ко мне, придвинувшись ближе к нашей парте. — Выше, — я услышала тихий и монотонный голос Киоссе, от чего по-детски зажмурилась и прикусила губу. Я откинула шариковую ручку в сторону, желания продолжать писать лекцию у меня уже нет. Моя голова полностью забита мыслями о Никите Киоссе. О том самом парне, которого я не могу понять. Внутри меня продолжало трясти, чёрт, неужели я растаяла только из-за того? Мои пальчики потянулись ближе, но всё же дотронуться до его ширинки я не могу. Хотя мне очень хочется это сделать, но я боюсь. Вдруг я сделаю что-то не так? Или же я стесняюсь ощутить его член у себя под ладонью? Мне кажется, что я сижу возле него вся красная, и он просто тихо смеётся с моего вида. — У меня стоит, — проносится над моим ухом, тот самый голос, что и несколько минут назад. Я шумно глотаю, и меня реально начинает трясти. Я хочу его? Я чувствую себя хорошо, но одновременно и плохо. — Это потому что ты очень красивая, —продолжает шептать Никита. Я сжимаю пальчики в кулачок. Ник дотрагивается до моей руки своей вспотевшей ладонью, и опускает её на то самое запретное место, до которого я так боялась дотронуться. Я чувствую тёплую ткань его джинсов, почему там так горячо? Я чувствую его член у себя под ладонью, дружок парня отклонился в мою сторону. Вожу ладошкой, делая круговые обороты, слегка надавливая на его друга. Я боюсь сделать ему больно, тем самым опозорившись перед Киоссе. Я сжимаю член парня сквозь ткань тёмных джинсов и продолжаю смотреть за его реакцией. С уст шатена слетает тихий ах, и он закусывает нижнюю губу. А у меня возникает желание расстегнуть его ширинку, но всё же я не буду этого делать. Я итак слишком много себе позволяю. — Ещё чуть-чуть и я готов кончить, — шепчет на ухо Ник, почти дотронувшись губами до мочки моего уха. Неужели ты такой быстрый, Киоссе? А я то думаю почему там так горячо, у меня у самой вспотела ладонь. Ладно, всё-таки не буду обрывать тебе удовольствие, и продолжу начатое дело до конца. К тому же у нас есть время. Я так и продолжаю дальше делать всё то самое, потому что ничего нового не знаю. Я медленно отрываю свою ладонь от ширинки Никиты, когда слышу с его уст облегчённый вздох. Я так понимаю уже всё? Я опускаю веки, ладонь Ника оказывается возле моей. Не знаю почему, но я касаюсь пальцами его тыльной ладошки. Парень берёт меня за руку, а я автоматически сжимаю его ладонь крепче. — Моя девочка, моя красивая, моя, только моя, — слетает с его уст, он улыбается. А мне почему-то кажется, что он говорит это с насмешкой. — Ты мне нравишься. Я не знаю, что ответить кареглазому, поэтому просто молчу. Моё неловкое положение спасает звонок на перемену. Хотя, какая тут перемена? Пять минут, и я уже должна сидеть в другой аудитории на гистологии. Однокурсники быстро поднялись с мест и в спешке начали собирать вещи. Я оторвалась от Никиты и принялась делать тоже самое. — Ну, так что? К тебе или ко мне? — спрашивает у меня парень, а я даже не знаю, что ответить. Я поднимаю на него растерянные глаза, продолжая как-нибудь кидать вещи в рюкзак. — Надо же продолжить начатое, — он провёл ладонью по ширинке. Он сейчас серьёзно предлагает поехать к нему, чтобы мы переспали? Он реально думает, что я соглашусь на это? — Послушай сюда, — я наклоняюсь ближе к Киоссе, который слишком много на себя берёт. — Если я позволила тебе поиграться со мной, то это ещё не значит, что ты можешь залезть ко мне в трусы. До встречи на шестой паре, у нас гистология. Я хватаю рюкзак и быстрым шагом ухожу с аудитории, не желая слышать оправдания темноволосого. Я уже итак достаточно поняла по его лицу. Выхожу с аудитории, прижав красный рюкзак к груди. Я опускаю голову, смотрю в кафельный пол, боясь заплакать на глазах у потока людей. Мне становится не по себе от того, что я позволила парню со мной так обращаться, да ещё и от того, что он предложил мне после этого. А ещё больнее становится от того, что все те слова он говорил ради того, чтобы я прыгнула к нему в койку. Больно слушать это с уст человека, к которому испытываешь чувства.***
Шестая пара с гистологии казалась для меня каким-то Адом, особенно сегодня. Я хотела, чтобы она как можно быстрее закончилась. Хотелось чем по скорее собрать вещи и уехать домой. Я не могла здесь находиться, особенно после того, что случилось между мной и Никитой. И как у него хватило наглости ещё и сесть рядом со мной на гистологии? Я не хотела его ни видеть, ни слышать. Хотя, парень и особо не лез ко мне. Я не обращала на него внимания, а глаза были на мокром месте, поэтому я-то и делала, что утыкалась на мультимедийную доску. С трудом мне удалось забрать своё пальто в гардеробе. А потом пришлось ещё около двадцати минут ждать, чтобы освободилась лавочка, и я смогла спокойно и нормально переодеться, и переобуться. Я аккуратно сложила халат и положила его в пакет со сменной обувью. — Давай поговорим, пожалуйста, — я повернула голову и увидела Никиту, который ещё не успел снять с себя белый халат. — Ты обиделась на меня из-за того, что я сказал тебе, да? Скажи мне, — шатен дотронулся до кисти моей руки. — Я не хочу с тобой разговаривать! — чуть ли не по слогам на повышенном тоне воскликнула я, и вырвала руку с хватки парня. — И не смей прикасаться ко мне, слышишь? Я хватаю рюкзак с мягкой лавочки в холле корпуса, чуть ли не забыв забрать пакет. Я спешу в метро, чтобы скорее добраться до дома.***
И даже когда я добралась до квартиры, моё настроение не стало лучше. При маме пришлось натянуть улыбку и сказать, что я устала, потому что пятая и шестая пара — это очень тяжело. Но, всё же меня никто не заставлял идти на это, и я сама выбрала такой путь, подписав контракт на шесть лет учёбы. А это только первый курс, только полгода. Я кинула рюкзак на кровать в своей комнате. Нужно ещё столько всего сделать, а всё что мне хочется на данный момент — это сесть и просто поплакать. Может быть тогда мне станет легче. Никогда не приходилось оказываться в таком положении. Я думала, что Никита нормальный, а он оказался таким же как и все. На часах было около пол девятого вечера, когда мой телефон на письменном столе начал вибрировать, и всё время приходили уведомления о новых сообщениях. Я отложила свою косметичку в сторону и поднялась с кровати, разблокировав телефон, я увидела сплошные сообщения от Никиты Киоссе. Странно, но Никита писал очень редко, и последнее сообщение от него было десять дней. Ник писал по одной причине: либо парень просил у меня конспект с медицинской биологии, или же скинуть ему электронные тесты по основам психологии. Я открыла диалог с назойливым однокурсником. Пожалуйста, прости меня, я прошу тебя. Я так больше не буду. Я признаю, что я придурок. Я прошу тебя, прости меня, умоляю тебя. Я читаю эти сообщения, не веря своим глазам. Пожалуйста, не игнорируй меня сейчас. Я набираю воздуха, а затем тихо выдыхаю. Сжимаю пальчики в кулаки, думая, что ответить. Никита, да ты не придурок. Я просто действительно не понимаю зачем ты говорил мне все те вещи. Ради чего? Чтобы я оказалась в твоей кровати, как другие девочки? Но, запомни: я и другие девушки — мы разные, понимаешь? И я считаю, что не заслуживаю такого отношения с твоей стороны. Ты же говорил всё это ради одной цели. Знаешь, мне кажется, что я достойна большего, чем просто секс. А после того, что произошло сегодня, ты ещё и предложил мне продолжить начатое. Я ощутила себя шлюхой, серьезно. Ты частенько говоришь, что тебе обидно, когда другие говорят гадости в твою сторону. Но сейчас мне тоже больно, не меньше чем тебе. Отправляю сообщение, сразу же выхожу с нашего диалога. Замечаю, что парень тут же прочитывает его, и строчит новое послание. Господи, да ты не шлюха. Ты красивая, умная и очень добрая девушка. Правда. Таких как ты ещё нужно поискать, потому что таких девочек мало. Это я повёл себя как идиот. И то, что я говорил — чистая правда. И нет, я не говорил это ради того, чтобы затаскать тебе в постель. Ты та девушка за которую нужно бороться. Только после того, что я сделал — это будет очень трудно. Читаю это сообщение, и на моем лице появляется улыбка. Да, мне однозначно приятно, но стоит ли ему верить? Ну, попробуй. Может получится. Коротко отвечаю, и сразу же выхожу с социальной сети, не собираясь ждать ответа. Посмотрим, что будет дальше, и действительно ли он хочет за меня бороться.