Это и будет моим ответом

      Они сидят у костра в молчании. Фрида зябко ведёт плечами — ночи нынче холодные — и вытягивает ближе к огню ладони. Пламя отражается в ярких синих глазах, и Дункан невольно засматривается в них. Он до сих пор не может поверить, что сидящая рядом воительница отныне его жена.       Их свадьбу свадьбой назвать сложно. Понимая, что любое сражение может стать для них последним, они просто сворачивают в первый попавшийся не осквернённый храм Эльрата, который и храмом-то сложно назвать. Так, небольшая церквушка на отшибе, до которой фанатичной королеве совсем нет дела. Пустая, обветшалая, с потрескавшейся краской на стенах и прохудившимся потолком — за ней присматривал такой же старый монах. И больше в святой обители не было никого.       Они зашли в неё вчетвером: сами брачующиеся да Вульфстан с Илайей, которые вели свои войска совместно с войсками повстанцев. Они и как ни кстати пришлись в роли свидетелей брака. То, что они поклонялись другим драконам, все тактично опустили. Так Фрида Единорог стала женой Дункана Оленя. Однако от этого факта, на самом деле, мало что изменилось.       Дункан слабо тряхнул головой, отгоняя наваждение. Зажмурил болящие от долгого глазения на огонь глаза, а после снова посмотрел на Фриду. Женщины, вроде неё, никогда особо не были во вкусе своевольного герцога — ни внешне, ни характером, но в леди Единорог было всё же нечто особенное. Наверно, Дункан мог бы назвать это если не любовью, то определённой симпатией так точно. Он усмехается уголками губ, а на ум, почему-то, приходит старая баллада.       Это чисто оленевская баллада, ни в одном другом герцогстве её никто никогда не пел. Дункан может гордиться этим, и уголки его губ едва заметно вздымаются вверх, когда он видит интерес в глазах глядящей на него Фриды. Песня тихо льётся, сплетаясь с огнём, и почему-то герцогу кажется, что она невероятно подходит его жене. — Очень красивая баллада, никогда раньше не слышала её, — когда Дункан замолкает, завороженно произносит Фрида. — Это баллада моего герцогства, — просто отвечает он и мягко улыбается. — По легенде, её сочинил один доблестный рыцарь, посвящая своей возлюбленной, с которой он долгое время не мог быть вместе, ибо она была не человеком, а тёмной эльфийкой…. Почему-то глядя на тебя, я вспомнил её.       Фрида тихо фыркает, снова переводя взгляд на огонь, но тем не менее незаметно придвигается к своему мужу поближе. Дункан охотно заключает её в свои объятия и думает, что всё-таки он счастливец.