Это и будет моим ответом

— Норге! — Дания подкрадывается к соседу сзади, наваливаясь на него и фамильярно приобнимая локтем за шею. Предплечье и кисть свободно свисают вниз, а Хенрик улыбается во все тридцать два.       Норвегия раздражённо ведёт плечом, пытаясь скинуть руку наглого соседа, но тот полностью игнорирует это действие. Для него не существует такого понятия, как личное пространство, и перманентное раздражение Кетиля тоже умело пропускается бесцеремонным датчанином мимо. Норвегия делает глубокий вдох, призывая себя к терпению.       Закатывает глаза, приготовившись как всегда в самой изощрённой манере отшивать Хенрика, как в комнату так не вовремя входит Тино. Улыбается приветливо, здороваясь кивком, и Норвегия отвечает ему тем же. Неугомонный Дания и тут решает выпендриться: улыбка его становится шире, захват крепче, а вторая рука сгибается в локте, оттопыривая вверх большой палец. — Утречка, Тино! — над ухом Кетиля звучит до безобразия жизнерадостный голос, и норвежские нервы не выдерживают окончательно.       На его лице не дрожит ни один мускул, когда Норвегия дотрагивается до горячей кожи свисающей датской кисти. Кончики пальцев пребольно смыкаются на ней, щипая, и Дания дёргается, убирая руку и забавно хмурясь. Кетиль времени зря не теряет, забирая документы, лежащие на столе, и направляется в сторону выхода. — И советую тебе наконец запомнить, что я не терплю нарушения границ своего личного пространства, — роняет холодно, игнорируя вселенскую скорбь и обиду на лице соседа, и выходит прочь, оставляя Хенрика одного.       Дания тяжело вздыхает, понурив голову. Очередной план-попытка растопить лёд Норвегии с треском проваливается.