Заяц без запаха.

Три дня проходят слишком незаметно. Юнги больше не встречал того парня с запахом лимона, хоть он запал в душу. Что-то в нем было такого, что привлекало все естество альфы. Парень стучит в дверь, попросту забывая о своей связке ключей и ждет. Сегодня у его мелкого день рождение. День, когда омеге стукнуло шестнадцать лет. Мин весь год наблюдал за младшим, чтоб придумать подарок. Малыш очень любит фотографировать. И выходит, скажем так, неплохо, да настолько неплохо, что его блог набрал тысячи подписчиков за первый год. А дальше больше, парень набрал семьдесят восемь тысяч фанатов его творчества и число с каждым днем растет. Вот только родители не одобряют такой вид деятельности. Они уже выбрали для парня престижный вуз, который не по душе омеге. Юнги решил, что профессиональный фотоаппарат со всеми наворочками и объективами, закладку на который он недавно нашел в ноубуке мелкого, как раз подойдет на его день рождение. Парень не мог позволить себе купить его в силу возраста и ограниченности со стороны родителей, а вот Мин может. Поэтому, потратив половину своей зарплаты и сбережений, новенький завернутый в упаковку фотоаппарат лежал у него в рюкзаке и ждал своего хозяина. Дверь быстро раскрывается. На пороге стоит Чонгук, весь такой нарядный и красивый. Темные джинсы облегали его накаченные бедра, белая футболка с принтом показывали всю стройность его тела, а клетчатая рубашка полностью завершала этот образ. Гук не был одним из тех омег, что носят облегающие футболочки, розовые вещички и много бантиков. В какой-то степени его можно было назвать альфой. Иногда у Мина возникала мысль, мол, может, доктора ошиблись и он альфа? Но вот наедине с ним Куки не держал никакой образ, а был очень даже милым омегой. Временами. Когда спит зубами к стенке. — Хеен! — он бросился обнимать своего долгожданного гостя. — Мелкий, с днем рождения тебя. — он тепло улыбнулся и снял с плеч портфель — Желаю тебе не быть таким пиздюком, быть таким же красивым, ахуенным и переплевывать тех слащавых омег. Продолжай в том же духе, братик. Юнги открывает рюкзак и достает внушительных размеров коробку в подарочной бумаге. — Это тебе. Глаза Чонгука расширяются от удивления и он, с азартом маленького ребенка, начинает активно разворачивать свой подарок. — Гонишь… — на одном дыхании произнес парень. — Я надеялся, что это именно… — Черт хен, это же то, о чем я мечтаю два года. Каждый гребаный день смотрю на него и реву от невозможности его купить. А ты… Хеен! — он кладет подарок на пол и снова бросается обнимать старшего — Спасибо, спасибо!!! — щеки Юна вмиг оказались расцелованными — Я тебя очень-очень люблю!!! — на его глазах выступили слезы, а губы растянулись в счастливой улыбке. — Ну не реви! Пошли к родителям, они уже ждут. И все-таки Юнги нравится приносить младшему радость. Родители явно не одобрили столь странный, по их мнению, подарок. Но вот только альфу это не волновало. Он счастлив, что Гук битый час носится с его новой игрушкой и наверняка всю память забил. Друзей у омеги было не так уж и много, да и те уехали куда-то, поэтому отмечать было не с кем, лишь узкий круг семьи. Просидев в квартире несколько часов, родители наконец-то разрешили своим детям пойти гулять самостоятельно. — Чонгуку пить нельзя. Юнги, ты за него головой отвечаешь. — папа сделал серьезный вид и строго посмотрел на старшего сына. — Пааа, ну чего ты? Кстати, Куки у меня на ночь останется, хорошо? — Хорошо, только смотри мне там. Я тебя предупредил. Старший омега пошел в комнату к Чону, чтоб и ему мозги вправить, но расстеряный взгляд парня его остановил. — Чони, малыш, что случилось? — Папа… А как понять, что я влюбился? Омега облегченно выдыхает и ласково смотрит на сына. — Испугал… Куки, когда ты влюбляешься, то постоянно хочешь с ним быть. Тебе хочется его обнять, поцеловать и никуда не отпускать. — А как понять, что я его люблю? — А это ты сам должен понять. У каждого по разному это происходит. — Па… Когда я его вижу, у меня в груди маленькая ниточка холодочка появляется, холодок по вискам проходит и дышать чаще начинаю… А еще — он немного запнулся и продолжил говорить шепотом — Когда я думаю о нашем поцелуе… Я это… Того… Паап, кажется, что я готов сделать все, что угодно ради него. — Мой малыш влюбился. — по щеке старшего скатилась слеза — А он что? Ты ему говорил? — Нет… — Это твой одноклассник? — Это…. — Чон Чонгук, ну ты скоро? — по голосу Юнги слышно, что он устал ждать этих двоих. — Поговорим позже, не шалите там — папа поцеловал сына в щеку и поспешно вытер выступившие слезы. Кто сказал, что Чонгуку нельзя пить? Мин Юнги сказал. Черт его дернул купить омеге заветные две банки алкоголя. А ведь написано, что слабоалкогольный… — Хеен — Чон заваливается в квартиру старшего — Завяжи… Ой. Развяжи мне шнурочки. — А ты, часом, не ахуел? — Как ты смеешь, смертный, отказывать имениннику, еще и своему любимому?! — Кому кому? — Мин чуть ли не давится воздухом. — Брату любимому говорю! Глухотень — ворчит младший и тычет альфу пальцем в лоб. — Ебать приплыли. Ты что, раньше не пил, что тебя так вынесло? — А с кем? Родители запрещают, друзья у меня миленькие и пушистенькие с парами, ты, пидр, не даешь. — Что блять? В смысле не даю? — кто-то сказал, что нельзя подавиться воздухом дважды? Забудьте. — Пить не даешь! Вот что! — парень закатил глаза и поднял свою ногу. — Шнурки, хен! — Вот долбоящер, пизда тебе завтра. — Мин все-таки наклоняется и выполняет «просьбу» Или Юну кажется, или Чонгук правда весь вечер делал неоднозначные намеки. Все началось еще с выхода из родительского дома. Куки странно смотрел на старшего, что второму явно становилось не по себе. А после первой выпитой бутылки Юнги мог поклясться, Чон смотрел на него и усмехнулся. В кинотеатре Куки, как рукожопный рукожоп, уронил, как он сказал «случайно», свою бутылку с газировкой и полез ее доставать. Да так полез, что рядом сидящие альфы показали Мину палец вверх, а омеги смущались и больше не смотрели. Поднимаясь обратно, младший так же «совершенно случайно» провел рукой по ширинке альфы. На этом все ну никак не хотелось заканчиваться. Прогулка в парке аттракционов в воображении Мина стала чуть ли не свиданием. Почему так? Да потому что на каждом аттракционе Чон жался к нему, как маленький ребенок, потом выпросил сладкую вату, а на американских горках взял Юна за руку и скрестил пальцы. Нужно что-то говорить о комнате ужасов? Раньше смелый парень при каждом шорохе обнимает альфу, опаляя его шею горячим дыханием и дотрагиваясь к ней губами. В общем, Юнги это пугало. Но он надеется, что это всего лишь от долгого отсутствия отношений и ему просто кажется. Ведь это же Куки, его маленький братик, которому всего лишь шестнадцать. «Шестнадцать, Мин Юнги. Спрячь свой член обратно в штаны» твердит подсознание, которое он уже успел послать нахуй. Нет, он не хочет и точка. Остаток вечера прошел спокойно ровно до того момента, как Чонгук вышел из душа. — Хен, ты не помнишь, я у тебя свои вещи в прошлый раз не оставлял? — парень стоял в одном полотенце на бедрах. — Мои возьми — пробурчал старший и отвернулся от этого зрелища. Что тут происходит? — Хен… — Мин оборачивается снова и видит Чонгука в его футболке и в боксерах. А больше одежды нельзя было надеть? — Что? — голос охрип. — Давай поговорим? — омега садится рядом с Юнги и смотрит тому в глаза. — Хен, тебе нравится кто-нибудь? — В каком смысле? — Я не видел тебя с твоей парой. — Все потому, что я ее не нашел еще. — Тогда… Можно я побуду вместо нее? Глаза становятся больше, а из головы вылетают все мысли. Что он только что сказал? — Куки, ты чего? — Хен, пожалуйста. Позволь мне. — он придвигается ближе. — Чон, ты не понимаешь, о чем говоришь. — Я все понимаю хен. — омега садится старшему на колени — Я… Люблю тебя, хен. Юнги видит, как младший закрывает глаза и тянется к нему. Сейчас парень сидит обездвиженный и совершенно растерян. Его губы накрывают чужие и альфа чувствует, как Гук начинает неумело его целовать. Похоже, это его первый поцелуй. Они сидят так секунд пятнадцать, а после… А после Мин сдается и целует в ответ. Он знает, что потом пожалеет об этом, но сейчас не это важно. Важно то, что Чон доверчиво жмется к нему и отдается в его опытные руки. Юнги даже не думает о чем-то большем, не с ним, не с Чонгуком. А второй рад и этому. Их поцелуи продолжаются до глубокой ночи, когда часы уже пробили полночь. — Хен… — парень протяжно стонет, когда чужие губы затрагивают его мочку уха. Мин спускается чуть ниже и мажет губами по мягкой коже. Вопрос о нормах и правилах отпал сразу после первого полустона младшего. На шее парня один за одним появляются алые пятна, расцветающие, словно розы. Губы напухли, а сердце бешено бьется. От альфы так умопомрачительно пахнет, что Чон выпадает из реальности. Сколько он себя помнит, от старшего всегда пахнет ручкой, а точнее тем, что омега любит больше всего. За привычку нюхать тетради, младшего назвали маньяком. А ему нравилось. Вот только непонятно, почему Юнги так пахнет? Может, поэтому Гук и полюбил? Часы пробили семь утра. Юнги забыл выключить будильник. Хотя это к лучшему, он наконец-то приходит в себя и смотрит в большие карие глаза. Под ним лежит Чонгук, тело которого украшено его метками. На шее виднеются красные пятна, некоторые из них приобрели фиолетовый оттенок. Торс омеги посыпан десятками засосов, которые скоро будут болеть. — Хен… — младший смотрит на застывшего альфу — Выключи. Юнги отключает будильник и смотрит на парня. — Куки… — Не надо, пожалуйста. — парень привстает, сажая Мина на задницу и садясь к нему на колени — Ты ведь не жалеешь? — Я не знаю. Это вообще не правильно, понимаешь? — Не понимаю… Почему не правильно любить? — Чонгук, ты не понимаешь, о чем говоришь. — Нет, Мин Юнги. — старший удивленно смотрит — Я знаю, о чем говорю и знаю, что уже черт знает сколько времени влюблен в тебя. Давай попробуем? — Куки… — Хватит ломаться, как омега. А то выебу. — Я тебя сейчас как выебу! — парни улыбаются и Мин притягивает омегу к себе, впиваясь в его губы поцелуем. Хорошо, попробуем…