From Englishman In New York

Здравствуй, милый Доктор в лохмотьях. Знаю, ты, пожалуй, сейчас озадачен, каким образом твоя старая знакомая Амелия смогла отправить тебе весточку, да и вообще сомневаешься в подлинности письма... но тем не менее, это действительно я. Тут, в этом огромном мегаполисе иногда происходят странные вещи, в которые мы предпочитаем не соваться. Ну и однажды я не утерпела. Тут были неполадки, связанные с межвременной дырой. Ну и, немножко разобравшись, я смогла сделать так, чтобы письмо в буквальном смысле прилетело к тебе в ТАРДИС. К слову, мы с Рори очень скучаем по старушке. И по нашей доченьке. Остаётся лишь гадать, как они там без нас?... Тебе, наверное, интересно, как мы оба нашли друг друга после того, как плачущий ангел с того рокового кладбища отправил нас в прошлое. Мы всё-таки разминулись, но слава Богу, не на большой промежуток времени, а, примерно, на месяц. Честно говоря, очнувшись в пустыре, из-за отчаяния от последнего расставания с тобой и неимения ни малейшего представления о том, где может быть моя любимая глупая физиономия, я чуть не сошла с ума, однако всё же худо-бедно старалась держать себя в руках. Проведя в поисках примерно пять дней, бродя днём по гудящим улицам, а ночью кантовавшись под балконами Бруклина, питавшись выпрошенной у прохожих мелкой едой и порой даже объедками, я как-то набрела на булочную. Так как был уже где-то конец ноября и стоял собачий холод, а из дымохода шёл горячий дым, я пристроилась рядом и задремала, так как у меня не было денег, чтобы хоть что-то купить и унять неугомонный гам в животе, оставалось только заснуть; а всё из-за того, что всё время я тратила на поиска муженька, а не на работы для пропитания и хоть какого-нибудь крова. Проваливаясь в дрёму, я внезапно очнулась от того, что кто-то сунул мне под нос что-то смердящее и начал бить по щекам. И каково же было моё изумление, когда я, продрав глаза, увидела моё луковое горе! Позже я узнала, что он устроился работать врачом в клинике недалеко отсюда, и это объяснило его "первую помощь", разбудившую меня тогда - он принял меня за умирающего бомжа. Поначалу я недоумевала, а потом поняла, что была недалека от этого. Он иступлённо стоял с пакетом, внутри которого была свежая тёплая буханка. Каждый вечер я благодарю Бога за то, что тем утром у него закончился хлеб. Рори иступлённо глазел на меня, похожую на анорексичную бездомную (хотя постой, почему похожую?) и двигая одними губами, вопрошал: "Эми?..." Со слезами на глазах я кое-как встала и прижалась к нему. Эти невыносимые шлялки туда-сюда, чтобы найти его, наконец были закончены. Здесь, в шумном Нью-Йорке XX века, я и Рори до сих пор не совсем привыкли жить. Всё такое... не такое, понимаешь? А до обыденных нам вещей нужно прожить годы и годы. Скажу тебе, что скрывать свой диалект двухтысячных было сложновато. Да и до сих пор надо обращать внимание на то, что ты говоришь, ведь поневоле можно повлиять на события, как ты нас всегда предупреждал. Потому я стала работать писателем (если это, конечно, можно назвать работой, если у тебя нет начальства), который пишет детские сказки. Я пишу о путешествиях, фантастических и незабываемых. Думаю, не сложно догадаться, о каких. И ты знаешь, экземпляры сборников разлетаются как горячие бабушкины пирожки! Всем приглянулась история Доктора в лохмотьях и девчушки Амелии, вместе с мальчишкой Рори. Таким образом, я иногда вращалась в известных кругах, чтобы быть в курсе происходящего и заменить чем-то наши чудесные прогулки во времени и пространстве... В общем, я смогла приспособиться к современной речи и манерам; Рори же немного труднее, но это ничего, ему не нужно быть многословным. На его работе больше ценятся дела, помогающие спасти людей, чем пустые разговоры. Иногда он мудрит с лекарствами, пока никто не видит, чтобы как-то заменить медикаменты из XXI века, за что я его порой ругаю, но всё-таки прихожу к выводу, что он прав, ведь почему должно умирать столько людей, когда можно на это слегка и незаметно повлиять, и тем более, в лучшую сторону? Временами мне снятся наши взбалмошные поездки. Ощущение, будто это была другая жизнь. Жизнь, которая больше не вернётся ни в малейшем намёке. Как чудесно всё тогда было. Так что надеюсь, ты в порядке. И не будешь долго горевать. Ведь знай, что где-то там, есть твоя Девочка, Которая Ждала и Центурион, помнящие о тебе и любящие всем сердцем.