лето перед закатом

он ему совсем не нравится, в том плане, в котором (очень) хотелось бы. они познакомились в дождливом августе, стоя под навесом у подъезда юнги. тот как всегда задерживался, курил, наверное, или что-то ещё, что он обычно делал бы, никуда не спеша. тэхён слушал музыку, очень громко и слышно сквозь чёрные наушники. дождь смягчает, как кажется чонгуку. это вроде акапельного пения, потому что слышно только слова под глухим и холодным, барабанящем по навесу. — что за песня? — чонгук прикасается к чужому плечу, но тэхён и так всё время смотрел на него. младший тушуется и водит взглядом по красной толстовке. — песня? — ким вынимает наушник из правого уха и кивает, спрашивая. — мы ещё не настолько близки, чтобы я распространялся об этом, знаешь. — тогда давай станем близки настолько, насколько ты там себе напридумывал, — салютует ему ладонью по лбу и показывает кроличьи зубы. — чего зубы сушишь? это надо заслужить, плейлист-то приватный, по идее, — пожимает плечами и отворачивается. они, в некоторой степени, становятся близкими друзьями. ровно до середины марта, после которого тэхён без излишних прощаний и предупреждений сматывается в японию по-английски. песню (ту самую), правда, скидывает за неделю до, но это уже неважно. чонгук сидит в студии юнги, который молча клепал биты в fl studio. проваливается в сон и ловит флешбеки, с которых смешно даже. они стоят на балконе после всей движухи, о которой оба вспоминать не хотят, потому что много ошибок и много разного. у тэхёна язык сладкий и чонгук ему об этом говорит, ведь пьяный ещё совсем, а тэхёну с этого никак, он курит и достаёт наушники. — как думаешь, теперь мы близко общаемся, чтобы я послушал… ну, это? — кивает в сторону тэхёнового телефона с открытым плейлистом, прежде чем он распутывает наушники.

тэхён — запах сирени

ким не говорит ничего, выпуская дым куда-то над тёмной улицей, немного перекинувшись через перила. включает чонгуку только одну, потому что другие — слишком личное и может когда-нибудь никогда, кто знает. — голос красивый, на твой похож. — глянь на исполнителя, — показывает ему телефон с открытой в трее песней. — это для меня юнги написал, когда мы с ним встречались. нам по шестнадцать было, да и я не курил, поэтому голоса отличаются. — ого… я думал, вы просто… хорошие друзья. — всегда ими были. сейчас между чонгуком и тэхёном четырёхзначное число из километров и фотка с какой-то симпатичной девчонкой, очень красивой, правда. когда он приезжает обратно в сеул, ближе к концу августа, то ему явно не до тех детских игр с гуком, что были всего лишь чуть больше пяти месяцев назад. — привет. чонгук зависает как веб-браузер из-за переполненного кэша и кучи temp-файлов, у него в один момент летят все плагины и даже закрывается само окно. он показывает на себя пальцем, спрашивая, ты это мне? — видишь кого-то ещё? — хмурится и смотрит своим поверхностным взглядом на мелкого. — почему ты ничего… — прикусывает язык, понимая, что лучше не стоит; он не в праве указывать тэхёну как лучше и как правильно. — так сложилось исторически, стоит… стоит это принять, — разводит руками и болтает ногами, сидя на мосте. секунда — уже летит, чонгук хватает быстро, хотя ничего и не случилось бы. ким мягко выпутывает руки из чужих ладоней. — эй, мелкий, можешь уже отпустить. — не знаю, на кой-чёрт ты попёрся в японию и почему ничего не сказал, но, как минимум, прекрати держать меня за ребёнка. тэхён смотрит, зажигая красную мальборо. — будешь? — бросил. начинается дождь, создавая яркий контраст с зелёным. холодно слишком, поэтому идут к ближайшей остановке; из людей только они вдвоём. — что… что теперь думаешь обо всём? — хах, а что, должен был? — не должен, конечно не должен, но все равно слушал каждый раз, когда курить хотелось, а хотелось почти постоянно. — зачем ты мне её вообще скинул? — я скучал… — чонгуку перехватывает дыхание и ёкает где-то там, в области желудка или выше. — по всем вам. — а я... под другим углом посмотрел на ваши отношения с юнги, на него, на тебя. самое то под сижки, знаешь. — поэтому ты бросил? — мы не настолько близки, чтобы я распространялся об этом, — цитирует и тянет тэхёна на себя. старший напрягается и упирается ладонями в пресс, отстраняя. чонгук слишком многое вкладывает, а ким не отвечает. что-то надламывается и младший отходит на пару шагов. — хах, как и ожидалось, ты всё так же отстойно целуешься, — неумело сводит в шутку, хотя тэ и так всё понимает. солнце садится, а дождь до сих пор идёт. — я домой, — тэхён поднимается на ноги и смотрит на чонгука. — позвонишь, как дойдёшь. — конечно, — улыбается устало и мягко, а ему, тэхёновому донсэну, расплакаться хочется. он не позвонит. их лето закончилось.