Темные дни Империи

Отгремела война с Имперским Орденом, но, вопреки ожиданиям, после этого не вернулось все в свое русло, не засветило яркое солнышко и не наступило всеобщее процветание. Отнюдь. Целые страны оказались разрушены, население и Древнего, и Нового Мира сильно сократилось, кое-где наступил голод, пришла пора всеобщего упадка. И лишь одно удерживало Новый Мир от полного хаоса, — Д’Харианская Империя. Император и Мать-Исповедница прикладывали воистину титанические усилия, чтобы хоть как-то улучшить положение. Но с резким увеличением территории Д’Хары возросло и количество проблем. Экономика всего Нового Мира, кроме, разве что, Вестландии, находилась в плачевном состоянии. Десятки, сотни поселений были либо разрушены, либо разорены солдатами Ордена. А сколько людей погибло в этой войне. И сколько еще исчезло, после того, как Магистр рал отправил Имперский Орден в другой мир. Поначалу все казалось не так уж и плохо, ведь многое из разрушенного можно было восстановить. Но очень скоро ситуация стала резко ухудшаться, началось все с административных проблем — правительства многих стран были подчистую уничтожены, а наместникам Д’Хары предстояло туда еще добраться и все урегулировать. К тому же их было не так уж много, ибо не каждому можно доверить столь ответственное дело. Во многих регионах, а порою и в целых странах, воцарились беззаконие и анархия. Кое-куда даже пришлось вводить войска, число которых, поначалу, сократили, ведь война закончилась. Кризис в отдельных сферах и областях быстро перерос в тотальный. Вдобавок ко всему, кое-где начался голод, а потом по всей Империи прошла волна восстаний. Армию пришлось вновь увеличить, а ведь каждого солдата нужно кормить, одевать, обувать, платить ему жалованье… Хотя большинство восстаний и удалось подавить, но там, где ситуация была особенно напряженной, начался полный хаос. В Галее и в Андерите вспыхнули гражданские войны. А ведь были еще не только внутренние, но и внешние проблемы. Магистру, почти все силы бросившему на урегулирование внутренних вопросов, все же приходилось вести дела с соседними государствами. Отношения со многими приходилось строить с нуля. И далеко не всегда получалось создать если не теплые, то хотя бы нейтральные связи. Однако не все было так плохо. В Замке Волшебника подрастало новое поколение магов, а некоторые из них уже выпустились и ушли в странствия по миру. Сестры Света выполняли свое призвание таким, каким они его видели, не только помогая в обучении юных одаренных, но и творя добро, как они это понимали, и неся свет Создателя простым людям. Земли вокруг Эйдиндрила процветали, в отличие от многих других. Кроме земель вокруг него, навести полный порядок удалось лишь в самой Д’Харе. Это было уже лучше, чем ничего. Эйдиндрил и Народный Дворец стали оплотами порядка, культуры и новой власти. После победы над Орденом, магия вновь стала возвращаться в мир. Более того, вновь стали рождаться волшебники с обеими сторонами дара. Наступил расцвет магии, она окрепла и стала даже сильнее, чем прежде. Многие исчезнувшие или забытые магические существа и расы вернулись, будто никогда и не исчезали. Драконы вновь парили в небесах над Новым Миром, расцвели новой жизнью леса мерцающих в ночи. Вернулись и другие, никогда ранее невиданные создания. Казалось, что еще не все потеряно, что приложив все силы можно действительно добиться расцвета молодой Империи. И это действительно было так. Но пока что Д’Харианская Империя слаба и не нужно много сил, чтобы одолеть ее. Надо лишь знать, где и когда нанести удар. *** Ричард сидел на кресле в своем кабинете, откинувшись на спинку и устало прикрыв глаза. В камине потрескивал огонь, а за открытым окном виднелись крыши галерей и зданий Народного Дворца на фоне скрытого серыми выцветшими тучами вечернего неба. Могущественный владыка пребывал в мрачном состоянии, это было ясно с первого взгляда. Длинные пальцы неосознанно теребили край пергамента, а тяжелый взгляд медленно скользил по строчкам. Тем временем скрипнула дверь, и в комнату тихо вошла Мать-Исповедница, неслышно прикрыв её за собой. Кресло стояло почти что спиною к двери, но Ричард все равно по звуку шагов тут же понял, кто вошел, — былые навыки лесного проводника еще не стерлись даже несмотря на прошедшие годы — и лишь тяжело вздохнул. Кэлен без слов подошла сзади и положила руки ему на плечи. Ричард уронил руку с пергаментом на подлокотник и закрыл глаза. На какой-то миг время, казалось, остановилось: они безмолвно пробыли в такой позе несколько минут, пока Магистр наконец не нарушил молчание. — Эта власть меня доконает. Кэлен улыбнулась ему своей особенной полуулыбкой, в которой теперь был оттенок печали, и, чуть наклонив голову, кратко спросила: — Что на этот раз? Ричард открыл глаза и повернулся к возлюбленной, поднимая на нее взгляд. — Никобарис. Там вновь недовольство, но на этот раз все гораздо хуже: по стране то тут, то там вспыхивают мелкие бунты, всеобщее недовольство, и все это вот-вот может вылиться в очередное крупное восстание или того хуже — освободительную войну. Очередную, — он невольно сжал кулаки, его взгляд потяжелел, а на губах заиграла горькая усмешка. — Против угнетателей. Против нас. Какая ирония: мы всеми силами боролись против них, чтобы в итоге стать на их место в глазах народов. Проклятие, каким же я был идиотом! — Не всех народов, — Кэлен не стала спорить насчет звания «угнетатели», заранее зная, что это бессмысленно. — Лишь тот же Никобарис, Андерит и еще несколько стран. Лишь те, кто предпочли в свое время нам Орден, — ее взгляд тоже похолодел. — Теперь они пожинают плоды своего выбора. — Да, предпочли. И мне приходится придерживаться своего слова но, духи свидетели, каким же я был идиотом, когда его давал. Да, если б мои слова не были подкреплены угрозой, к нам бы присоединилось меньше союзников, но что толку? Даже если б присоединились все до единого, Орден бы это не остановило, он бы все равно прошел сквозь Срединные Земли, как нож сквозь масло, и всех объединенных сил не хватило бы, чтобы это изменить. А теперь, когда Имперского ордена больше нет, мне вновь приходится пожинать плоды своей глупости, ведь, если б не данное сгоряча слово, то не гремели бы две гражданские войны. Могущественный боевой чародей и владыка Д’Харианской Империи вновь тяжело вздохнул, бессильно опустив руки. Кэлен наклонилась к его лицу, почти к самому уху. — Ричард, — нежно произнесла она, — Не казни себя и не вороши прошлое. Ты уже не раз проходил этот урок, так почему же ты винишь себя снова, зная, что это бессмысленно? — Знаю, — Ричард заглянул ей в глаза и ласково провел пальцами по ее щеке. — Но из-за этого люди сейчас умирают. Сколько жизней стоило одно неосторожно брошенное слово, одна глупость. Я не могу просто так от этого отмахнуться, но, не волнуйся, я не позволю этому и всему остальному сломить меня. Однако, как ты однажды сказала, мантия владыки тяжела. А еще трудно смириться с тем, что магия тут бессильна. Я — самый могущественный живой волшебник этого мира, я овладел своим даром, вновь обретя знания Храма Ветров, но магия, к сожалению, не может в мгновение ока решить все проблемы. И даже эту. С ней вообще приходится справляться не мне, а, в основном, Бенджамину. Это… Кэлен резко прижала палец к его губам, выразительно выгнув бровь. — Не будем об этом. Уже вечер, а ты все еще не отложил в сторону эту Владетелеву канцелярию, и сам вдобавок стал мрачнее тучи. От твоего вида даже Бердина бы скисла. Отдохни немного и расслабься, попробуй хоть ненадолго выкинуть все это из головы. А еще… Когда ты последний раз брился? Ричард кисло усмехнулся и привлек Кэлен к себе, крепко обнимая. — Постараюсь, хоть и вряд ли получится, — он отстранился и заглянул ей в глаза. — Останешься со мной сегодня? Раз уж ты так хочешь, чтобы я не пугал своим видом прислугу и друзей. Срединные Земли подождут? — Подождут, — ответила она, притягивая Ричарда к себе и целуя.