***
— Шин-чан, ну и как тебе игра? – в приподнятом настроении идя вприпрыжку и улыбаясь, поинтересовался Такао. — Ничего необычного, – Шинтаро в привычной для него манере поправил очки забинтованными пальцами. — Я не сомневался в их победе – ответил он спокойным и размеренным тоном. Неожиданный толчок локтём в ребро со стороны Казунари заставил Снайпера отойти от своих мыслей, и злобным и надменным взглядом взглянуть на своего напарника, после этого сказав: — Такао, ты не мог бы аккуратнее вести себя и не толкаться? Но Такао лишь преподнёс к своим губам указательный палец, заставляя парня на миг умолкнуть. — Ты слышишь? – совершенно спокойно и без обычной иронии в голосе, спрашивает Казунари. — Что именно? – с издевкой в голосе интересуется Мидорима. — Там что-то происходит, – указывая пальцем на плохо освещенный закоулок и на ходу договаривая, парень побежал в указанном им направлении. — Чёрт, – только и смог выругаться про себя Шинтаро, устремившись за своим непутевым сокомандником. Глазам двух парней предстала совсем неприятная картина: какие-то двое мало адекватных парней прижимали к стене девушку невысокого роста с розовыми волосами и, вероятнее всего, нашептывали что-то неприличное ей на ушко. Мидориме что-то в этой девушке показалось знакомым, а когда он наконец-то рассмотрел её и понял, кого эта особь ему напоминает, то злоба внутри него начала бурлить, он сжал руку в кулак так, что костяшки на его руках побелели предварительно неприятно хрустнув. Мидорима взглянул на Казунари, который был также недоволен увиденной картиной и собирался вот-вот кинуть вызов тем наглым парням. — Молодые люди, - он скривил в усмешке губы, — как-то неприлично домогаться к девушке. Вам что, не знаком кодекс джентльменов? – с сарказмом в голосе и нахальной улыбкой на лице поинтересовался обладатель взора ястреба. — Проваливайте, идите туда, куда шли! – сказал один из домогавшихся. — Не нарывайтесь, – злобно взглянув на парней, произнёс он. Зажмурившаяся от отвращения Сацуки распахнула глаза, услышав ранее знакомый ей голос. Она взглянула туда, откуда услышала знакомый голос и, увидев Такао Казунари и Мидориму Шинтаро, пришла в недоумение. Почему-то она была несказанно рада появлению ребят из Шутоку, но гадкое ощущение чьих-то рук на её плечах и талии не покидало её, коленки предательски дрожали. — Вам же ясно сказали: отпустите девушку! – уже готовый к драке, достаточно громко произнёс Снайпер Поколения Чудес. Неожиданный сильный удар, пришедший под рёбра, заставил Сацуки предаться инстинктам и отойти назад. Казалось, что боль прожгла всё тело насквозь, было сложно дышать, сознание начало затуманиваться, она теряла сознание. Последнее, что девушка помнила до того, как её налитые свинцом веки закрылись, было то, что кто-то успел её поймать.***
Придя в сознание, она увидела пронзительные взгляды Казунари и Шинтаро, направленные на нее, от неожиданности она схватила рукав фирменной куртки Шутоку одного из парней. Боль всё ещё эхом отдавалась по телу, но она уже ослабла. — Ты как? Всё хорошо? Что-то болит? – озабоченно глядя на девушку, спросил Мидорима, попутно помогая ей встать на ноги. Прочно чувствуя землю у себя под ногами, она смогла наконец-то подняться, попутно дрожащими руками стряхнув с юбки уличную пыль. Только при выходе из темного закоулка, девушка смогла буркнуть тихое: «Спасибо». Повисшее напряжение между этими двумя не ускользнуло от зоркого глаза напарника Шинтаро – Такао, и поняв то, что ему пора покинуть эту компанию, невзначай начал отдалятся, напоследок сказав: — Ну, я пойду, – хихикая, пробормотал Такао, — а то ещё домой ехать, и домашней работы много задали. Я думаю, вы и без меня справитесь –убегая, напоследок сказал Казунари. Конечно же, не всё из сказанного было таким необходимым, но ему хотелось намеренно оставить этих двоих. Неловкое молчание повисло над двоими, казалось, будто каждый из них вот-вот сгорит со стыда. Мидорима был озадачен вопросом: «Где же Аомине, почему он её не проводил до дома, или хотя бы кто-то из команды, кто мог её провести?». К тому же, появившееся смущение Шинтаро было обусловлено тем, что блузка Сацуки была немного разорвана, и из-под неё виднелся бюстгальтер, что придавало еще более ярких оттенков на его щеках. Осознав, что это не совсем правильно, он молча снял со своих плеч куртку баскетбольный команды Шутоку, беззвучно протянул девушке, при этом отводя взгляд в сторону, чтобы та не подумала, что он увидел это. Безмолвно взяв его куртку, у неё, как в замедленной съемке, начали прокручиваться картинки произошедшего. Ужас охватил её тело, придавая её мелкой дрожи и покрывая кожу рябью из мурашек. С каждой секундой она ощущала это сильнее и сильнее, приобняв себя дрожащими и холодными ладошками, к глазам начали подступать слезы. Казалось, что её ноги, предавшиеся дрожи, не выдержат, и она упадет на холодный асфальт, прижмёт к себе колени и зарыдает в голос. Ей было неважно, что Мидорима может подумать, если это случится, она была морально растоптана. Противнее всего ей было от себя самой. Она понимала, что сейчас похожа на маленького беззащитного ребёнка, что это, наверное глупо, но она ничего не могла с собой поделать, эмоции сейчас превосходили над разумом. По щеке начали стекать слезы, сначала первая, потом вторая, потом третья, а из груди вырвался сдавленный хрип. Шинтаро всё видел, но он не мог подобрать слов, чтобы успокоить её, и, ничего не придумав, он просто обнял её. Девушка не стала его отталкивать, как он думал, а наоборот: обняв его, она прижалась к нему, утыкаясь носом в его грудь. Из-за того, что Момои всё ещё плакала, футболка Мидоримы начала намокать от слёз, но это было неважно. Он просто обнимал её, поглаживая медленными движениями по голове, показывая ей, что она не одна, он здесь, рядом, никому её не даст в обиду. От Момои доносился аромат спелой вишни, этот запах дурманил разум Шинтаро, заполняя его лёгкие. Спустя какое-то время девушка неохотно отдалилась от него, вытерев остатки слёз с щёк, и они смогли продолжить свой путь. Мидориме она была симпатична, как девушка, ещё со времен Тейко, но идею о взаимности он сразу же откидывал, так как все знали: Момои Сацуки была влюблена в Куроко Тецую. С первого взгляда могло показаться, будто Сацуки легкомысленная и наивная, но каждый из тех, кто с ней как-то был связан, знал, что это совсем не так. Даже если ей и не нравился Тецуя, и это была только игра на публику, то, наверняка, — Аомине. Он не брал во внимание других вариантов, он их не просчитывал. Набравшись решимости и успокоив свои чувства, как перед трёхочковым броском, тем самым сжигая все мосты своей неуверенности, он задал вопрос, волнующий его всё это время: — Момои, почему Аомине не провожает тебя, как раньше? Или, хотя бы, кто-то из команды? – неторопливо и сосредоточенно поинтересовался Шинтаро. — Ну, так получилось… – начиная нервничать и теребить подол юбки, поникшим голосом заговорила Сацуки, - вроде как поссорились с ним, а парней не стала просить, они остались смотреть матч. Хмыкнув, не ожидав другого ответа об Аомине, он посмотрел на Момои. Она всегда заботилась об Дайки, а он же порой вымещал свой пыл на ней, да и в ответ не заботился о ней. — Знаешь, перестань о нём заботиться. Он взрослый, сам справится, не опекай его. Лучше найди такого человека, за которым ты будешь приглядывать, а он — за тобой… – как-то по-доброму и ласково предложил юноша. Момои подняла свои глаза нежно-розового цвета на парня, она не ожидала услышать таких слов: — Как же я найду его? - как-то совсем по-детски наивно спросила девушка. — Попробуй оглянуться вокруг, – смотря на ночное небо, сорвалось у него с языка. — Может он уже рядом только ты этого не осознаешь.***
Весь оставшийся путь они шли по ночным улицам города, освещенными ночными фонарями, и на которых всё так же кипела жизнь, несмотря на поздний час. Они так и не смогли больше обмолвиться словами, и всю оставшуюся дорогу Сацуки думала о сказанных словах. В некой мере и степени он бы прав, но на кого же намекал? Действительно, Аомине давно не ребёнок, может и сам о себе позаботиться. Уже под конец, когда они подошли ко двору дома Сацуки, и что-то нужно было сказать на прощание, Момои, не до конца осознавая чувство, которое руководило ею в тот момент, поддалась сантиментам: привстав на носочки, она обеими руками дёрнула за воротник белой рубашки Мидоримы, тем самым заставляя его рефлекторно наклонится к ней. И перед тем, как он посмеет что-то возразить, оставила на его щеке цвета слоновой кости, свой нежный поцелуй. — Спасибо, что спас меня, теперь я знаю, — отводя взгляд в сторону, тем самым пытаясь скрыть румянец на щеках цвета спелого яблока, сказала Сацуки, — я буду приглядывать за тобой. Шокированный таким ходом событий Шинтаро только и мог, что смотреть на смущённую девушку. Он никак не мог ожидать такого, но, почему-то, после такого действия с её стороны ему хотелось улыбаться. Сейчас в него вселилась надежда, чувства к Куроко и Аомине казались такими фальшивыми, он знал, что нужен ей, он не хотел больше слышать о других парнях в ее жизни, он хотел быть важнее всех для неё. — Момо, если ты не против, мы можем погулять на выходных? – смотря вниз и боясь заглянуть в глаза девушки, прочитая там отрицательный ответ, бормоча почти себе под нос, спросил Шинтаро. — Конечно, я буду рада погулять с тобой, Мидорин,– наконец-то улыбнувшись своей невинной улыбкой, впервые за долгое время, ответила Момои.***
Уже попрощавшись и идя на остановку, Шинтаро одновременно проклинал и благодарил своего непутевого друга – Такао, не переставая улыбаться. Теперь ссора с Дайки ушла на второй план для девушки, её это перестало волновать. Сердце ритмично билось в груди, заставляя Момои осознать, за кем же она всё-таки хочет приглядывать всю свою жизнь.