Капитан Риччи

– Где мы? – произнес Эндрю, стряхивая капли воды с плаща. Под каменными сводами его слова повторились десяток раз, сделавшись под конец совершенно неузнаваемыми и пугающими. – В еще одной пещере, – хмыкнул Стеф, предусмотрительно понизив голос, чтобы не дать эху разгуляться. – Вопрос в том, где эта пещера, – сказала Риччи. Она могла поспорить на свой меч, что они больше не на диком западе. И не в Туманном море, как можно было ожидать. Риччи не чувствовала бессилия и холода – обязательных спутников Тумана – непосредственно, но ее тело улавливало их отголоски. Если бы ей потребовалось выжать максимум из себя и своих сил, она бы не смогла. Туманное море и проклятый Туман были где-то поблизости. Не похоже, что им удалось достигнуть безопасного мира, миновав этот опасный тамбур. «Возможно, мы попали в еще один разбитый мир», – нашла Риччи теорию, объясняющую ее странные ощущения. – «И сейчас находимся посреди его большого куска». Она дотронулась до рукояти – та была температуры обычного металла. Редкий случай. – Нам нужно найти выход, – напомнил Берт. – Я вижу свет! – объявил Мэл. – Вон там. – Я пойду первым! – тут же вызвался Эндрю. Они посмотрели на Риччи, и та махнула рукой, давая понять, что Лефницки может поступать так, как ему вздумается, а она в таком случае выступит замыкающей. Когда все повернулись к углу, освещенному солнечными лучами, Риччи развернулась к водопаду и протянула руку сквозь падающие струи. Минуту назад они прошли сквозь них, но сейчас ее рука наткнулась на сплошную каменную поверхность. Не то, чтобы она всерьез собиралась вернуться в предыдущий мир – это ведь означало не только отказаться от поисков Экона, но и навсегда застрять в единственном, не слишком гостеприимном, мире. Но теперь она убедилась, что этой лазейки у них нет: путь, по которому они пришли, вел лишь в одну сторону. Чтобы покинуть этот мир, им придется найти другую прореху. Где-то позади она услышала изумленный возглас Эндрю, но он не заставил ее поторопиться – судя по нему, а также восхищенным и ничуть не испуганным репликам других, никакой опасности им не грозило. – Только взгляните на это, капитан! – донесся до нее голос Стефа, и Риччи ускорила шаг. За природной каменной колонной виднелся пролом в потолке. Она подпрыгнула, ухватилась за край, подтянулась и повисла, неловко дергая ногами в воздухе и не находя опоры. Берт помог ей оказаться на поверхности, не потеряв лица из-за того, что не рассчитала сил. Не стоило рассчитывать на то, что это будет всего один прыжок. Отряхнув пыль с ладоней – ссадины даже здесь должны были зарасти за несколько минут – Риччи, наконец, уделила внимание виду, который так поразил всех. – Неплохо, – прокомментировала она. Через пару минут – когда вновь обрела дар речи. Они стояли на небольшом уступе крутой горы, а город лежал у ее подножья. Риччи видела многоэтажки с их прагматичной уродливостью и вычурные особняки, шпили и купола строений неизвестного назначения, зеленые пятна садов и голубые нити каналов, и даже еле различимые с такого расстояния движущиеся точки населяющих эти дома существ. Она никогда не была здесь. Но впервые в жизни она испытывала странное чувство, заставляющее сердце биться, как парус на штормовом ветру, а уголки глаз увлажняться. Чувство, что она вернулась домой. – Сегодня мы ночуем под крышей, – заметил Берт довольно. – И найдем горячий ужин, – поддержала его Юли. – А может, и еще что-нибудь интересное, – добавил Стеф. – Не расслабляйтесь! – потребовал Эндрю, но никто и не подумал прислушаться к нему. – Он прав, – пришлось добавить Риччи. – Это место не так просто. Было нелегко отвести взгляд от притягательно мирных улиц и кварталов, но Риччи смогла. Она увидела горный кряж, стремящийся к небесам – едва ли какое-либо существо могло его преодолеть, она увидела раскинувшиеся за пределами не такого уж и большого пестрого оазиса бескрайние пески. С другой стороны от них простиралось море. Не было ничего странного в том, что город построили на побережье, вот только это море было черного цвета, и над ним стояла белесая пелена, которую Риччи узнала бы на любом расстоянии. Она почувствовала Туман еще до того, как увидела его. – Ты даже не знаешь, как оно называется, – хмыкнула Юлиана. – Почему ты думаешь, что оно опасно? Оно выглядит лучше, чем все, что мы видели до сих пор. – Я знаю, что это за город, – ответила Риччи. – Это Экон. Реакция последовала не слишком бурная. – Откуда ты… В смысле, вы уверены, капитан? – спросил Стеф. Риччи на мгновение замерла, подыскивая подходящий ответ. Потому что не могла же она сказать «я помню это место». Этого не могло быть, потому что этого не могло быть никаким образом, но Риччи помнила. Она определенно когда-то наблюдала этот вид. Город стал другим – дома стали другими, улицы стали другими, каналы текли по-другому, и море лежало ближе… или дальше? Но горы были те же самые, и песок был тем же самым, и Риччи точно уже видела все это. – Туманное море, – сказала она. – Это уже о чем-то говорит. Так себе аргумент. Она должна найти получше. – Вы уверены, что это – Туманное море? – конечно, тут же спросила Юли. – Ведь здесь светит солнце. Почему оно не теряет цвета? Как и вся команда, она не ощущала всех свойств Тумана, и просто не видела с их места его плотной пелены. – К сожалению, я уверена, – ответила Риччи. Возможно, стоило подержать информацию при себе подольше. – И это не солнце. Это подделка. Все посмотрели вверх, на сияющий желтый шар, висящий над ними. Его Риччи тоже уже видела, и даже могла вспомнить, где. – Мы видели его в Туманном море, – сказала Риччи. – Он теперь крупнее, потому что ближе, но я все равно узнаю его. – Так вот как выглядит Туманная звезда, – пробормотала Юли. – Теперь я верю тому, что все звезды вблизи такие же большие, как солнце, как ты и говорила. Риччи знала, что команда придумала для шара романтическое прозвище и не возражала, но сама им не пользовалась. Если она не знает его настоящего имени, то пусть будет просто «шар», считала она. – Он не слишком похож, как по мне, – заметил Стеф. – Но если ваш меч реагирует на него… «Мой меч!» – Риччи почувствовала себя невероятно глупой. Настигшее ее дежавю могло быть лишь игрой ее мозга, шуткой подсознания, ловушкой, вроде миража в пустыне, но у нее ведь имелся способ выяснить точно, а она не использовала его до сих пор. Риччи вытащила меч из ножен, обвела им вокруг своей оси, не получив ни малейшего отклика, и подняла клинок, чувствуя, как он раскалывается под ее пальцами, навстречу… «Эку» – прозвучало в ее голове, и Риччи чуть не потеряла равновесие. Это не было воспоминанием, этот голос существовал в настоящем. Меч не говорил с ней с тех пор, как она получила его – точнее, они заключили договор о сотрудничестве. Похоже, сейчас настал действительно значимый момент. «Ты нашла Эку. Ты нашла город-под-Эку. Эку-он». «Ты помнишь его? Ты был здесь?» – Риччи не следовало увлекаться вопросами, но она не могла остановиться. – «Поэтому я его помню? Я получила чью-то память невзначай?» «Воспоминания твои», – ответил меч лаконично. «Но я никогда не была и не могла быть здесь! Я не могу помнить ничего этого!». «Ты будешь здесь», – получила она ничего не объясняющее объяснение. «Но как…» Мозг прошило болью, словно кто-то выстрелил ей в голову, но рука, которой Риччи схватилась за голову, не испачкалась в крови, так что это, по-видимому, иссяк отпущенный ей ресурс на общение с мечом. – Капитан, вы в порядке?! Кто-то… кажется, Стеф, схватил ее за плечо, и Риччи поняла, что упала на колени. – Просто голова немного закружилась, – сказала она, поднимаясь. – Ладно, ребята, это действительно Экон, и нам пора уже спускаться, иначе мы не доберемся до него до темноты. Хотя лица ее друзей остались встревоженными, они, как Риччи и планировала, отвлеклись на новую задачу. *** Они со Стефом наблюдали, как Берт спускается вниз, страхуемый веревкой, по тропе, проложенной, вероятно, горными козлами. Риччи настояла на том, чтобы Эндрю спустился первым – на случай ждущей их внизу опасности – и теперь они остались на уступе вдвоем с Томпсоном. Риччи собиралась отправиться последней, потому что в ее случае сломанные кости не стали бы катастрофой. – Итак, это Экон, – сказал Стеф, махнув рукой в сторону ждущего их – пусть он пока и не знает об этом – города. – То, что ты искала. Похоже, это… конец пути? Риччи замерла, не зная, что ответить. Все эти долгие месяцы она думала об Эконе как о мотиве двигаться дальше, как о надежде на лучшее, как о поводе оторвать себя с места и не погрузиться в пучину рутины, как о причине не увлекаться местечковыми интригами и не начинать игру в бога, как о величайшей в жизни добыче, но никогда – как о точке подведения итогов. «Я не хочу, чтобы Экон стал концом нашего пути», – подумала она. – «И он не станет. Всегда есть другие сокровища, а если в этом городе есть море, значит, в нем строят корабли!» – Это не слишком похоже на пункт прибытия, – ответила она. – Сейчас, скорее, тот момент, когда ты видишь на горизонте судно, которое по слухам нагружено золотом по ватерлинию, и тебе предстоит долгая погоня и жаркий бой. А не тот, когда ты покупаешь прощение грехов и поместье в глубинке. Но большой шаг к нему. – Я так и думал, – улыбнулся Стеф. Сердце Риччи не замерло, но чуть сменило ритм. – Хотя иногда я думаю, что никогда не увижу своего поместья, пока шатаюсь по свету в твоей компании. – Но ты все еще шатаешься в моей компании, – заметила она, приложив немного усилий, чтобы удержать на месте улыбку. – Просто я все еще не потерял надежду. «Что, если Эн… тот, кого я люблю, заставит меня выбирать между «покупкой поместья» и поиском новых приключений?» – подумала Риччи, наблюдая, как легко и быстро – хотя ему стоило проявить осторожность, ведь его кости не срастутся за пару минут – спускается с горы Стеф. – «Что, если мне придется выбирать между человеком и частью своей жизни… большой ее частью… если не наибольшей. Что тогда?». Риччи совершенно не представляла, как будет выпутываться. Хорошо бы просто не попасть в такую ситуацию, но это все равно, что решить не подхватывать насморк или не натыкаться на патруль, когда идешь с погашенными фонарями и незадекларированным грузом. *** Спуститься с горы было не так уж легко, несмотря на то, что они имели при себе веревки. Тем обиднее было после спуска буквально наткнуться на стену. Высокую и плотную стену из камня с заплатами из кирпичей и вкраплениями чего-то странного. Риччи больше интересовала ее преодолимость, чем состав. – Мы могли бы перелезть, – начал Стеф, – но если… – Если есть стена, где-то должны быть и ворота, – прервал его Берт. – Попробуем их найти, – согласилась Риччи. – Неприлично входить в гости через окно. Кроме соображений приличия ей уже хватило скалолазания на годы вперед. – В какую сторону мы пойдем? – спросил Мэл. – Туда, – указала Риччи налево. – Там пустыня, – заметил Стеф. – Думаешь, они сделали ворота, ведущие в пустыню? – А с другой стороны Туманное море, – ответила Риччи. – И стрелка показывает не туда, – добавила Юли. – Стрелка? Юлиана стояла дальше всех от стены, но, похоже, сумела что-то разглядеть на ней. Риччи тоже сделала несколько шагов назад и всмотрелась в стену. Светлые вкрапления в ней сложились в узнаваемые силуэты трех стыкующихся линий. Почти десяток стрелок, указывающих в одном направлении. – Можете прочитать, что написано рядом с ней? – спросила Юли. Риччи покачала головой, гадая, где та увидела надпись, пока до нее не дошло. То, что она видит стрелками, для остальных – незнакомые знаки. – Я вижу только стрелки, – сказала она. – Должно быть, кто-то указал направления в нескольких системах сразу. – Мы последуем им? – Думаю, это будет самым разумным выбором, – сказала Риччи. *** – С этим шаром что-то странное, – сказал Берт, посмотрев вверх. Теперь никто из них не звал его звездой, но они еще не привыкли считать его «солнцем». Риччи не стала называть его имя во избежание вопросов. – Кажется, он… тухнет? – предположил Эндрю. – Как лампочка. – Он удаляется, – ответила Риччи. – Становился дальше и потому тусклее. В Туманном море мы наблюдали, как он вспыхивает временами. – Но не так уж сильно, – заметил Берт, который первым отметил этот эффект. – Потому что расстояние между нами и им было огромным. Еще несколько тысяч… или миллионов километров не играли большой роли. – Потрясающе, – выдохнул Стеф, пока все осознавали масштабы. – Оно совсем потухнет… то есть удалится и здесь стемнеет? – спросил Берт встревожено. – Думаю, ради имитации смены дня и ночи этот механизм и создан, – ответила Риччи. – Тогда хотелось бы найти ворота побыстрее. Не разбивать же лагерь здесь. – Мы все еще можем перелезть через стену, – вставил Стеф. – Значит, оно так и останется на месте? – уточнил Эндрю. – Просто потускнеет и исчезнет? То есть в этом мире не бывает ни восходов, ни закатов? Просто кто-то включает и выключает лампочку? – Да, по всей видимости, – кивнула Риччи. – Только не говори, что… – «хотел пригласить меня полюбоваться закатом», – жить не можешь без пения птиц на восходе. – Подумать только, целое искусственное солнце! – не мог сдержать эмоций Стеф. – Народ, который смог такое построить, в самом деле продвинут. – Ты подцепил это слово от меня? – усмехнулась Риччи. – Да, полагаю, они были развитой цивилизацией. И, надеюсь, они до сих пор «продвинуты». Обычно цивилизация с развитыми системами правопорядка и идентификации личности была им не в руку, но это был Экон – город Вернувшихся, и им больше не потребуется скрываться. Риччи очень надеялась, что их примет в объятия прогресс в самом своем рассвете… но то, что им приходилось идти пешком вдоль стены из грубо обработанных кусков камня, на которых грубо намалевали стрелки, не походило на прием цивилизации на пике развития. А если бы кому-то из них требовалось медицинская помощь? Кто-то из них мог сломать ногу, спускаясь с гор, и не обязательно этим кто-то была бы Риччи. – Смотрите! – воскликнул Эндрю. – Это человек! Мы нашли местных! – Скорее мы нашли еще одного человека, который ищет Экон, – вздохнула Риччи, оценив потрепанность костюма и слой покрывающей незнакомца пыли. Он был практически одного цвета с окружающими его песками и только глаза выделялись на тусклом обескровленном лице. – И ему нужна помощь! – встревожилась Юли. *** Подойдя ближе – с некоторой опаской, потому что он мог быть кем угодно, даже отъявленным психом или «приманкой» бандитов – Риччи смогла рассмотреть, что на нем кожаная куртка, а на голове летный шлем. Он оглядывался по сторонам так растерянно, словно никак не мог понять, почему очутился в пустыне, и даже на них не мог остановить взгляда. – Вы не знаете, где можно достать запчасти для самолета? – спросил он. – Мне нужно лететь. Он был Вернувшимся. Но чутье Риччи не находило его опасным. – Не знаю, – растерянно произнесла она. – Мне нужно починить самолет, – еще один блуждающий взгляд. – Мне нужно лететь. – Нам надо отвести его в город, – шепнул Эндрю. – Там ему помогут. Риччи давно привыкла полагаться лишь на себя. Но в Эконе они станут частью сообщества, так что пора переучиваться, сказала она себе. Их долг – помочь попавшему в беду и передать его в руки властей. – Как вас зовут? – спросила она, пытаясь поймать этот бегающий взгляд. Прямым вопросом ей удалось сбить его с заевшей пластинки. – Я не помню, – произнес он растерянно. – Послушайте, мне нужно лететь. – На чем он собирается лететь? – спросил Стеф. – У него есть крылья или он с ума сошел? – На одной из тех летающих машин, о которых я говорила, – сказала Риччи. – Постой, ты понимаешь, о чем он говорит? Она сама с трудом понимала. Отсутствие прямого зрительного контакта затрудняло коммуникацию. Если бы он не повторял почти без изменений две фразы, она потеряла бы смысл диалога. «И он тоже едва ли понимает меня», – поняла она. – Он говорит по-французски, – ответил Стеф. – Я немного знаю его. – Тогда скажи ему, что мы идем в город, там должно быть то, что ему нужно, и что он может пойти с нами, – с облегчением попросила Риччи. Стеф медленно произнес несколько коротких, слишком рубленных для французского фраз, но их новый знакомый, очевидно, его понял, потому что радостно закивал. – Отлично, – улыбнулся Эндрю, знаками показывая французскому летчику направление в котором они шли. – Мы должны дать ему имя, – сказала Риччи. – Раз уж он не придумал его себе сам. Стеф, какие французские имена ты знаешь? – Жак? – предложил тот. – Нет, как-то плебейски. Луи? Нет, я постоянно буду вспоминать чертова Хайта. Франциск! Отличное имя, по-моему. Риччи согласилась. – Франциск? – обратилась она к их новому спутнику, словно он сам так представился. – Хотите пить? – спросила она, протягивая фляжку. Вернувшиеся не могут умереть от жажды, но это не значит, что они не страдают от нее. Судя по тому, с какой жадностью он пил, Франциск провел в пустыне не один день. «Может быть, даже слишком много дней», – подумала Риччи. Не успела ли пустыня забрать его разум? *** Ворота в стене сложно было не заметить – они больше походили на готический собор, чем на пропускной пункт. – Выглядит прекрасно, – сказал Эндрю, запрокинув голову. – И как раз вовремя. Эку – их новое солнце – поблек настолько, что они с трудом различили шпиль своего будущего пристанища – Гораздо важнее, что там внутри, – пробормотала Риччи, косясь на их, все еще бормочущее о самолете и деталях, пополнение. Пока что все не выглядело так, словно в Эконе рады путешественникам. За тяжелой дверью открылся большой темноватый зал с длинными рядами грубых скамей обращенных к небольшому возвышению. «Похоже, когда-то это было церковью», – подумала Риччи. – «А что это теперь?» Ближе к «сцене» сидело несколько человек в потрепанной одежде в обнимку с баулами, делая обстановку схожей с провинциальным ночным вокзалом. Встреть Риччи таких субъектов на рынке, покрепче держалась бы за кошелек и ускорила шаг, но сейчас ей нужно было узнать, куда они попали. – Разведаю обстановку, – сказала она команде. – Я с вами, капитан, – вызвался Мэл. Риччи кивнула. Если подозрительные типы окажутся Вернувшимися, в чем она почти не сомневалась, он, конечно, не сможет им противостоять, но и никто из ее команды не сможет, а Мэл выглядел внушительно. И пользы в случае драки от него было бы, пожалуй, больше, чем от Эндрю. Мэл закатал рукава и сделал угрюмое лицо, отчего стал еще больше походить на бандита. – Эй, парни! – окрикнул он этих людей. – Как бы нам попасть в город? – А мы тут, по-твоему, чего ждем? – буркнул человек в лохмотьях, похожий на мумию, выползшую из пирамиды на свет. – Никого не пускают в город, пока не явится начальник и не даст добро, – сказал другой, с большим шрамом на лице. – Вон те парни сказали нам ждать утра, – заявил третий с ожогами – или язвами – на руках и ногах. Риччи посмотрела в указанную сторону и увидела еще одну большую дверь, ведущую, по-видимому, в город, и двух высоких мужчин возле нее. Один держал в руках копье, другой – арбалет, и в их одинаковой одежде с металлическими пуговицами безошибочно узнавалась форма. С большой вероятностью она могла бы расправиться с ними, хладнокровно прикинула Риччи, и освободить дорогу. Но если они начнут пребывание в городе с насилия над представителями его властей, новая жизнь сразу не заладится. – Попробуем поговорить с ними, – сказала она Мэлу. После всего, что они видели по дороге – точнее, того, чего они не увидели – она не рассчитывала на слишком развитую цивилизацию, но даже слабейшие надежды ее не оправдались. Они попали в отсталое средневековье. Охранники смотрели на них с неприязнью и подозрением. – В город попадете утром, – сказал один из них. – После речи Главы. – У нас больной, – заявила Риччи настойчиво, но без нажима. – Ему нужна помощь. – У нас тут нет врача, – ответил стражник. – Только инструменты. В небольшой нише и впрямь висели кое-какие приспособления для хирургии. Риччи приняла бы их за орудия пыток, если бы не его слова. «Даже у корабельного врача «Тени», старого пьяницы, инструменты были современней». Никто из ее команды не был врачом, да и Франциску требовалась не срочная ампутация – на это она бы еще решилась. – Думаю, он подождет, – сказала она. «Надеюсь, в этом городе есть бесплатная больница», – думала она, возвращаясь. Лишних денег у них не было, а лечение – дорогая штука. – Ему помогут? – спросил Мэл, не выглядя обнадеженным. «Едва ли», – призналась себе Риччи. – «Его проблемы совершенно не того уровня, который может решить здешняя медицина». – Может быть, – сказала она. – К сожалению, я мало смыслю в медицине, так что отправить его в благотворительную или государственную больницу – это все, что мы можем для него сделать. Ей не хотелось проводить сравнения, но они были не в том положении, чтобы тянуть за собой тяжелый и неудобный балласт лишь потому, что он попался им по пути. – Давайте располагаться на ночь, – объявила она команде и Эндрю. – Раньше утра мы отсюда не выберемся. Несмотря на свои солидные размеры, это помещение уже заставило ее страдать клаустрофобией. *** «Тут все же лучше, чем на голой земле», – признала она, расстилая одеяло на одной из скамей. По крайней мере, тут не бегало скорпионов. Она ужасно боялась скорпионов, хотя и не видела еще ни одного. Стеф, Берт и Мэл по очереди убеждали летчика, что утром он сможет купить все запчасти, которые ему нужны. Тот соглашался, и снова подскакивал на месте через пару минут. Риччи была бы рада ему помочь, но даже способностей ее команды не хватило бы для того, чтобы достать авиадвигатель в эпоху катапульт и лошадей. Эку над ними – в дыру в потолке можно было хорошо рассмотреть – побледнел и стал куда меньше, чем когда-либо в Туманном море. Теперь он выглядел чуть больше Полярной звезды в Карибском море. Где-то далеко негромко ударил колокол, и несколько стражников объявилось для того, чтобы запереть дверь, ведущую во внешний мир. «Значит, тот, кто не успел, ночует на улице», – подумала Риччи, поежившись. – «Провозись мы еще полчаса, и ночевали бы на песке». Она пронаблюдала, как парни в форме, печатая шаг, возвращаются. «Зачем они это сделали?», – задумалась она. – «Те люди, что придут ночью, не опаснее тех, кто придет днем. Разве что они боятся, что с гор или из пустыни явится нечто другое?» Это объяснило бы, почему они вооружены так, словно ожидают нападения. Но у этих действий могло и не быть никакого практического смысла? Просто устаревший обычай, чей смысл давно канул в веках. Риччи хотела спросить, что другие думают по поводу этого действа, но тут дверь хлопнула снова, и по залу пополз подозрительный запах. «Неужели они уже додумались до химического оружия?», – подумала Риччи, уловив его. Но стражники всего лишь притащили большой котел с чем-то похожим на кашу. Вся команда молча наблюдала, как стражник плюхает по половнику в деревянную миску и выдает по одной в руки. Кто-то из бродяг с подозрением спросил, не нужно ли платить за предоставленную еду. – Это от города! – объявил стражник. – Все равно у вас нет ни эконкю за душой, – добавил другой, – только всякие странные монеты. Наличие собственной валюты не было удивительно. Были времена, кажется, когда чуть ли не в каждой деревне штамповали свою монету. Но неужели у них нет системы обмена? Раздача питания добралась до них. Хоть команда и привыкла не принюхиваться к еде, особенно к бесплатной, но от мисок несло так, что и они начали морщиться. – Словно полежавшие на солнце водоросли, – пожаловалась Юли, когда стражники удалились. Никто не спешил приступать к трапезе. Риччи сомневалась, что их решили накормить чем-то ядовитым, но это все же был город Вернувшихся. – Я пробую первой, – объявила она. В конце концов, ей не впервой употреблять яд. На вкус каша была не лучше, чем на запах, оставляла во рту привкус, ассоциирующийся со сточной канавой, и не желала выдавать секрет, из какой культуры произвели этот кулинарный выкидыш. Но в глазах не темнело, и организм не давал знать, что борется с ядом, ни жжением, ни приступом тошноты. – Не отвечаю за ваши желудки, но это съедобно, – объявила она. – Хотя и не высокая кухня. – Если это их гостеприимство, то они гостям совсем не рады, – поделился своим мнением Эндрю, отправив в рот первую ложку. Остальные согласно кивнули. – Интересно, что это за культура? – вздохнула Юли. – Из всего, что я знаю, невозможно сварить такое, даже если очень постараться. В этом городе должно расти что-то на редкость гадостное. «Да, такую мерзость из чего попало не сваришь», – мысленно согласилась Риччи. Она собрала миски и составила на пустую скамью. Франциск после еды угомонился и вроде бы как даже уснул. Света в зале было слишком мало, чтобы не Вернувшиеся могли что-то рассмотреть. Горожане не расщедрились на свечи. Но компания в другой части зала зажгла фонарь и собралась вокруг него. Стеф толкнул Риччи плечом. – Они играют в карты, как думаешь? – шепотом спросил он. – Наверняка, они набили карманы золотишком перед тем, как отправиться сюда. Проведем время с пользой? Риччи сомневалась, что карманы тех парней хранят что-то стоящее, но никогда не помешает убедиться. Но тут она вспомнила брошенную стражником фразу про эконкю. В их положении не приторговывать нормальной едой и лекарствами – верный признак того, что все, что они могут выменять, не так уж и интересно для них. А значит, выигрыш не будет полезен и им. – Завтра ожидается очень насыщенный день, – сказала она. – А мы даже не знаем, сколько здесь длится ночь. Лучше используем это время для отдыха. Стеф не стал спорить, и тоже растянулся на соседней скамье.