I hated you, but...

      — Я ненавижу его, Тэхён, — хнычет Чимин, роняя голову на сложенные на столе руки.              — Что на этот раз? — Смеётся друг и треплет Пака по недавно перекрашенным в русый волосам.       — Ты только посмотри на это! — Возмущённо восклицает тот, подскакивая на стуле. На его вопль оборачивается добрая половина кафе, но его это мало сейчас волнует. Его больше заботит то, что его соулмейт — ублюдок, — на руках, представляешь?! — Уже чуть тише говорит Чимин и закатывает рукава свитера, который до этого был натянут до самых кончиков пальцев.       — Вау, это уже что-то новенькое! — Ржёт Ким, хватая руку друга и принимаясь разглядывать красующиеся на ней надписи. Очень неприличные надписи.       — Тебе смешно, блин?! — Обиженно выкрикивает Чимин, выхватывая запястье из цепких пальцев, — как я буду выступать сегодня? Если он не сотрёт это до двух часов — я пропал, — сокрушённо произносит он, садясь обратно.       — Да ладно тебе, — успокаивающе говорит Тэ, пододвигая тарелку с кусочком торта к Чимину, — наденешь кофту с длинными рукавами и всё, — пожимает плечами он и, отломив часть лакомства, подносит ложку ко рту Пака.       — У меня костюм не предполагает такой кофты, — снова хнычет тот, но рот открывает, съедая предложенную сладость.       — Мм, тогда замажь тональником, — предлагает Ким, продолжая кормить расстроенного друга. Он его понимает, но не до конца. У него с его соулмейтом всё гораздо проще — они, когда узнали друг о друге, договорились не писать ничего бессмысленного на теле, только если будет очень нужно. Оба соблюдают эту договорённость вот уже полтора года. С одной стороны хорошо — нет таких проблем, как у того же Чимина, но с другой — он не знает о своей паре ровным счётом ничего, кроме: «Не забыть зайти к Намджуну-хёну!», написанного на его ладони не им самим. Тэхён тогда очень обрадовался тому, что у него всё-таки есть истинный, и он не будет одинок, если повезёт, конечно, и на радостях написал в ответ: «Не знаю, кто такой Намджун-хён, но надеюсь, ты действительно не забудешь зайти к нему ;)». Тишина после этого продлилась чуть больше двух часов, и Тэ уже не надеялся ничего увидеть, но «Привет, прости, что пришлось написать это на руке, Намджун-хён — мой друг и я просто забываю зайти к нему уже две недели» заставило его тогда улыбнуться самой широкой своей улыбкой. На самом деле, его мало волновало, кто там этот Намджун его соулмейту, но было бы невежливо промолчать. «Оо, ничего, всё в порядке, как тебя зовут?». Тэхён честно надеялся подружиться со своей парой, но та, похоже, не разделяла его желаний потому, что: «Эм, прости, я спешу, и можно попросить тебя не писать ничего, пожалуйста? Только если очень важное, ладно? Просто… Мне нельзя ходить с исписанным телом. Я тоже обещаю, что это последняя большая незначительная запись». Ким около пяти минут пялился на эту надпись, а после обиженно фыркнул и поставил точку в их «переписке»: «Хорошо, если ты так хочешь». Раз для его истинного он ничего не значит, то он не будет навязываться. Само как-нибудь разрешится. Но за все эти полтора года ничего не разрешилось, и Тэхён теперь помогает Чимину как может, если себе не смог помочь. Хотя и не пытался, если честно. Его тоже эти отношения без обязательств вполне устраивают. Точнее, не-отношения. А ещё точнее — он просто так себя успокаивает, стараясь не думать о том, что ему не хватает любви и тепла.       — Точно, тональником можно, ты гений, ТэТэ! — Слишком неожиданно для Кима восклицает Пак, накидываясь на него с объятиями.       — Ну вот, а ты расстраивался, — улыбается тот, поглаживая друга по спине.       — Нет, ну согласись, что он отвратительный, — вернувшись на место, продолжает мыть кости своей паре Чимин, ошарашенно разглядывая надписи на своих предплечьях, запястьях и ладонях, состоящие в основном из матов. Отборных таких, изысканных, — как можно настолько плевать на своего соулмейта?       — Хэй, он даже не знает о тебе, — усмехается Тэ, бесцельно помешивая сахар в своей кружке кофе, — ты же у нас няшечка-стесняшечка, которая боится написать этому… кхм, парню всё, что о нём думает, — напрямую говорит он, сверля друга взглядом.       — Не в этом дело, — ведёт плечами Пак, изучая обстановку кафе, в котором они находятся уже в десятый раз точно. Но посмотреть в глаза Тэхёна он просто не может — знает, что он прав.       — А в чём тогда, Чимин? Твой истинный исписывает себя и тебя матами, всем, чем хочет, рисует непонятно что, а ты отмалчиваешься. Он же, скорее всего, уверен, что тебя вообще нет, поэтому спокойно делает это, — возмущается Ким, которому уже порядком надоело пассивное поведение Пака.       — Подожди, но он же мог задуматься о том, что у него есть пара, и ей это неприятно, но нет, он просто пишет все эти слова, думая только о себе. Терпеть не могу, — Чимин друга вообще не слышит, продолжая заезженное «ненавижу его, какой же он придурок».       — Боже, ты не можешь просто написать ему? — Искренне не понимает Тэ, неосознанно смотря на свои руки, которые вообще не видят никаких надписей. Он бы даже на маты согласился, лишь бы не чувствовать одиночества.       — Нет! Не могу. Он меня обматерит, а я не хочу этого видеть, — говорит Чимин и встаёт с места, — ладно, извини, ТэТэ, что снова на тебя всё это вываливаю, но мне больше некому ныть об этом, — смеётся он, поглаживая друга по плечу, — я пойду собираться, а то выступление уже через час, — добавляет он и, расплатившись за них обоих, получает громкое «Файтин, Чимин-а!» от друга и выходит из помещения.       Уже в своей квартире Пак стягивает с себя свитер и, стоя напротив зеркала, в который раз рассматривает бессвязные фразы, выведенные на его теле довольно красивым почерком. Там есть что-то про Гонконг, несправедливую жизнь и недоверие к людям. Чимин сто раз, если не тысячу, порывался ответить хоть на что-нибудь своему соулмейту, но столько же останавливался с занесённой ручкой над какой-нибудь частью тела. Потому, что: «А что я могу написать ему? Этот человек, похоже, слишком экспрессивный и эмоциональный. Возможно, он певец или музыкант, а, может быть, художник. Хотя вряд ли. Такие люди обычно очень добрые и учтивые, не то что… И он реально может послать меня подальше, и мне будет неприятно». С самого детства Чимин мечтал о том, что однажды встретит своего истинного и сможет понравиться ему. О том, что тот будет очень милым и внимательным, будет заботиться о нём и любить, периодически балуя, обнимая, тиская и сюсюкаясь с ним. Но судьба — та ещё шутница. И соулмейт Чимина пролетает по всем пунктам его идеальной пары.       Переодевшись в сценический костюм, — облегающую чёрную майку с v-образным вырезом и такие же чёрные джинсы — Пак берёт с тумбочки тональный крем и принимается плавно наносить его на каждое слово.       — Чёрт, — тихо шипит он, когда светло-бежевая субстанция просто впитывается в его кожу, совершенно не скрывая ни одной буквы. До выхода остаётся полчаса, и Чимин совершенно не знает, что делать, — если мы встретимся, я прибью тебя, — раздражённо произносит он в воздух и вспоминает о подарке на свой День Рождения от Тэхёна. За две минуты перерыв всё содержимое ящиков комода, Пак, наконец, находит то, что искал. За десять минут ему удаётся развести акварельные краски так, чтобы получился оттенок, повторяющий цвет его кожи. Ещё пять он тратит на закрашивание надписей и их покрытие прозрачным лаком. Пригодился всё-таки. Последний раз глянув на себя в зеркало, парень убеждается в том, что на руках ничего не видно и вылетает из квартиры.       Добравшись до места проведения танцевального конкурса, Чимин понимает, что нереально волнуется. За сборами он и не думал о выступлении, но, оказавшись здесь, внезапно ощутил панический страх. Тэхён хотел прийти, чтобы поддержать его, но у него самого зачёт по экономике, так что Паку придётся самому справляться со своим волнением. Или нет. «Блять, каждый должен следовать за своей мечтой, как бы трудно это ни было» — с лёгким покалыванием появляется на внутренней стороне ладони Чимина, и он просто не верит своим глазам. Что? Почему его соулмейт написал такую фразу именно в этот момент? Это похоже на строчку из песни, но это настолько вовремя, что Пак готов обнять этого парня прямо сейчас. Эти слова реально придают ему сил. Он тихо выдыхает и подходит к организатору мероприятия, чтобы узнать свою очередь, сжимая кулак, тем самым скрывая надпись. Девушка сообщает ему, что перед сценой висит список выступающих, и он может посмотреть там. Собственно, возле сцены он и остаётся. Его выход практически в конце, поэтому у него есть время морально собраться, ещё раз прокрутить в голове все движения, настроиться на хорошую работу и подумать над своей жизнью. Чимин и сам до конца не понимает, почему не хочет, чтобы его соул знал о его существовании. Возможно, потому, что боится разочароваться, может быть, из-за страха не понравиться ему, но, в любом случае, пока он не собирается обнаруживать себя. Хотя чувствует, что скоро взорвётся, ведь таких ситуаций, как сегодня может быть очень и очень много.       Звучит знакомая музыка, и Пак чуть не пропускает момент своего выхода. Но, слава Богу, успевает выскочить на сцену вовремя и сразу же влиться в ритм мелодии. Через пару секунд танца, он устанавливает контакт со зрителями, выкладываясь на полную и держа при этом в голове единственную мысль — это всё ради его мечты. Последний выпад, и Чимин выбрасывает правую руку вбок точно под завершающий аккорд. Зал взрывается аплодисментами и овациями, вызывая у парня искреннюю улыбку и счастье. Он несколько раз кланяется и скрывается за кулисами, позволяя себе облегчённый выдох. Этот конкурс Чимин выигрывает.       — Тэхён! Представляешь, я победил, — радостно восклицает он, набрав номер друга на обратном пути.       — Вау! Поздравляю! Я в тебе не сомневался, — судя по всему, улыбается Тэ.       — Прикинь, он написал на ладони что-то вроде «нужно следовать за своей мечтой, как бы сложно ни было» именно в тот момент, когда я чуть ли не задыхался от страха, — восторженно рассказывает он, смотря на уже чистую руку.       — Вау, серьёзно?! — Искренне удивляется Ким, — а ты говоришь. Не такой уж он и плохой, похоже.       — Я никогда не говорил, что он плохой, — протестует Чимин, заходя в подъезд.       — Ага, а все твои «боже, как он так может, я ненавижу его, придурок, сволочь» — это комплименты, да? — С сарказмом произносит Тэхён.       — Ну… — тянет Пак, нажимая на кнопку вызова лифта, — а у тебя как дела с твоим? А то я не успел сегодня спросить, — ловко переводит он тему, проходя в кабинку и выбирая свой этаж.       — Всё так же, — грустно отвечает Ким, — вообще ничего. Хотя… Вчера у меня на шее появилось багровое пятно, и я совершенно не хочу об этом думать, — с раздражением добавляет он.       — Ого, реально? Блин, твой соул делает ещё хлеще, чем мой, — Чимину настолько обидно за друга, что он с радостью бы встретил его пару и поговорил по душам. Только со своей бы разобраться сначала, — но, может быть, это не совсем то? — С надеждой в голосе спрашивает он и выходит на лестничную площадку.       — Чимин, мне не пять лет, и я прекрасно знаю, как выглядит засос, — фыркает Тэ.       — Слушай, а давай сегодня сходим в тот клуб, про который говорил Джин-хён? Мы давно с ним не виделись, кстати, — озвучивает свою идею Пак и впечатывается в чьё-то тело, — ой, простите, — кланяется на девяносто градусов и кидает быстрый взгляд на парня, в которого влетел. Кидает и застывает на месте. Не понимает, почему, но застывает. Парень тоже тормозит немного, но, в отличие от Чимина, не глупо хлопает глазами, а без стеснения осматривает его с ног до головы. Хмыкает (то ли недовольно, то ли удовлетворительно) и проходит в лифт.       — …ты слышишь меня? Что там происходит? — Доносится до Чимина голос Тэ, и только после этого он отмирает.       — Ой, ТэТэ, да я в человека врезался, — смеётся он, — так о чём мы? А, о Джин-хёне, так ты согласен? — Мгновенно адаптируется он и заходит в квартиру.       — Да, давай сходим, нам не помешает проветриться, только сам позвонишь ему, увидимся в девять, — отвечает Тэхён и сбрасывает. Чимин только кивает и тут же набирает номер Джина. Договорившись с ним о встрече, он идёт на кухню и жарит себе яичницу. Готовить что-то более стоящее ему не очень хочется, так что вот так. За обедом внезапно вспоминает глаза парня, с которым столкнулся на лестнице. Его взгляд был какой-то насмешливый и хитрый. Чимин не запомнил, как он выглядит, но если встретит его на улице, то узнать сможет.       До вечера он занимает себя всем, чем возможно, начиная от докладов по теории музыки и истории и заканчивая просмотром полнометражного аниме. Без десяти девять Чимин уже стоит возле двери Тэхёна. Красивый такой, в белой майке, очерчивающей контуры мышц, излюбленных чёрных джинсах, подчёркивающих его накачанные красивые ноги и кожаной куртке с закатанными рукавами. Краску он смыл, так как его соул смыл и надписи. Пак просто надеется, что за этот вечер к его истинному не придёт вдохновение, и он не будет использовать их тела в качестве тетради.       — Привет, пойдём, — улыбается Тэхён, закрывая квартиру, — офигенно выглядишь, — говорит он, выходя на улицу.       — Ты тоже, — подмигивает ему Чимин, отметив, и правда, шикарный вид друга: рубашка, застёгнутая только до двух верхних пуговиц и белые джинсы, — если бы твой соул увидел бы тебя сегодня — обалдел бы, захлёбываясь слюной, — смеётся он, пытаясь хоть немного подбодрить скисшего друга.       — Ага, конечно, — улыбается Тэ, хотя в глазах одна грусть.       — Ну Тэхён, расслабься, всё будет хорошо, — тормошит его за плечи Пак, — напиши ему? — Предлагает он, замечая тот самый клуб впереди.              — Договорённость, забыл? — Грустно усмехается Ким, и они как раз подходят к дверям заведения.       — Да наплюй на неё! — Восклицает Чимин и предъявляет охраннику пропуск, полученный ещё неделю назад от всё того же Джин-хёна, заботящегося о настроении младших — «задолбали сырость разводить, сходите и взбодритесь».       Внутри клуб выглядит лучше, чем снаружи. Единственное, что поначалу отталкивает обоих парней, находящихся в таком месте впервые — громкая музыка, бьющая по самому мозгу. Но спустя пару минут их уши привыкают к такой громкости, и они идут искать Джина. Находят практически сразу за барной стойкой.       — Оо, какие люди! — Восклицает тот, едва заметив друзей, — я уже и не надеялся вас здесь встретить, — смеётся он и крепко обнимает младших, — налей им виски, вина, соджу и чего-нибудь ещё за мой счёт, — обращается он к бармену, и у парней открываются рты.       — Не надо, хён, мы не будем, — за них обоих говорит Чимин, наблюдая за тем, как его слова игнорят и протягивают стакан с чем-то светло-жёлтым.       — Пей, вам нужно расслабиться и забыться, а без алкоголя этого не сделать, — безапелляционно заявляет Сокджин и оглядывается по сторонам. Чимин несколько секунд смотрит на жидкость, а затем плюёт на всё и залпом выпивает до дна. Тэхён без возражений принимает из рук старшего бокал с таким же пойлом и тоже опрокидывает его в себя, — вот молодцы, — улыбается Джин и тянется за следующей порцией, — сейчас станет немного легче, — говорит он голосом гипнотизёра и вручает донсенам ещё по бокалу.       — Хён, тебя на минуту оставить нельзя, — смеётся какой-то парень, появившийся слишком неожиданно для всех за спиной Джина, — ты зачем детей спаиваешь?       — Им по двадцать, какие дети? — Улыбается тот, поворачиваясь к парню, — это Чимин и Тэхён, я тебе рассказывал о них, — представляет он ребят, спокойно воспринимая объятия со спины, — а это Намджун — мой соулмейт, — говорит он уже парням, и те расслабленно выдыхают.       — Ты не говорил, что у тебя есть парень, — удивляется Чимин, во все глаза рассматривая нового знакомого.       — Когда мы с тобой в последний раз виделись, его и не было, — усмехается Сокджин, откидывая голову на плечо Джуна.       — Аа, ну приятно познакомиться, хён, — смущённо произносит Пак и протягивает руку для рукопожатия. Намджун улыбается и пожимает его маленькую ладошку. Тэхён в это время загружается по полной. Намджун. В Корее, конечно, может быть сколько угодно человек с таким именем, но, может же быть так, что именно этот — тот самый «Намджун-хён».       — Мне тоже, хён, — очухивается Тэ, обращаясь к нему, когда молчание слегка затягивается.       — Слушай, а это, случайно, не тот Намджун-хён? — Озвучивает его мысли Чимин ему на ухо, уже расслабленный и немного опьяневший.       — Я тоже так подумал, — шепчет в ответ Тэхён и отставляет стакан. Он, конечно, тоже хочет расслабиться и отдохнуть, но напиваться не собирается.       — Спроси у него, — резонно замечает Пак, но у Намджуна внезапно звонит телефон, и он отходит от них.       — Как там ваши истинные? — Уже пьяненько тянет Сокджин, — всё также пудрят вам мозги? — Он в курсе основных событий, происходящих в жизни его любимых донсенов, но помочь, к сожалению, ничем особо не может.              — Ага, — отзывается Тэ.       — Да, да, мы уже тут, подходи, — вклинивается Намджун, говоря это кому-то в телефон, и затем убирает его в карман, — сейчас Чонгук придёт, — сообщает он всем, но реагирует только Джин, ибо остальные понятия не имеют, кто такой Чонгук.       — Оо, круто, он, кстати, даже младше вас, — говорит он парням, хотя им эта информация не даёт практически ничего.       — А как вы познакомились, хён? — Меняет тему Чимин, интересуясь исключительно этим вопросом, а не каким-то там неизвестным Чонгуком. Джин с удовольствием рассказывает о том, как неделю назад в этом же клубе Намджун случайно сломал его очки и клялся, божился, что завтра же купит идентичные, но, когда ни в одном магазине не нашёл, написал на руке «заказать в интернете очки этому красавчику», потому что времени у него особо не было ездить по всему Сеулу, и тогда-то Джин и понял, что «этот красавчик» — он, потому что ровно через день получил на руки такие же очки. А купил он их именно через интернет.       — Привет, — звучит незнакомый голос из-за спин Чимина и Тэхёна, и они оба поворачиваются на звук.       — Чонгукки, привет, — во весь рот улыбается Джин и кидается младшему на шею.       — Знакомься, это Тэхён и Чимин, — отцепляя своего соула от Чона, произносит Джун, кивая на парней. Чонгук сдержанно пожимает каждому руку, особенно долго задерживаясь на ладони Тэ. Несколько секунд их пристального взгляда друг другу в глаза, и у всех присутствующих появляется ощущение, что воздух сейчас заискрит. Но ничего такого не происходит, и Чонгук спокойно проходит за столики в левой части помещения, призывая всех за собой. Парни дружно рассаживаются по местам вокруг одного стола и заказывают разную выпивку и еду. Ну, заказывает, в основном, Джин. Тэхён искоса поглядывает на нового человека, почему-то боясь посмотреть на него в открытую, Намджун готовится к выступлению — он здесь один из известных рэперов, а Чимин потягивает захваченный из бара коктейль и осматривает всё вокруг. Заметив своеобразный танцпол, он тут же хочет попробовать себя в клубных танцах, но его останавливает Сокджин, обосновав это тем, что они только уселись и даже не успели ничего обсудить.       В середине вечера Паку всё-таки удаётся ускользнуть к танцующим людям и от души начать отрываться там, откровенно плюя на покалывания на руках и не только. Намджун идёт на сцену, а Джин следует за ним, чтобы поддержать. За столом остаются только Чонгук и Тэхён. Сначала Ким думает, как быстрее распрощаться с этим парнем и втихую свалить домой, но, когда замечает, что тому тоже не особо весело, решает остаться.       — Эм, извини, можно вопрос? — Говорит он, подсаживаясь чуть ближе к брюнету.       — Да, конечно, — с готовностью отвечает тот, поворачиваясь к Тэ.       — А у тебя есть соулмейт? — Смущённо опустив глаза, спрашивает Тэхён, нервно теребя край своей рубашки.       — Мм, да, а у тебя? — Отвечает Чон, и Тэ почти расстраивается.       — Тоже, — выдыхает он, понимая, что это мимолётное влечение к Чонгуку ему просто привиделось.       — Ты знаком с ним? — Спрашивает Гук, когда Ким уже и не ждёт никакой реакции от него.       — Нет, а ты? — Интересуется он, поднимая глаза.       — Тоже нет, но мы переписывались немного, — отвечает Чон, и Тэхён сразу же вспоминает своего соула и их договорённость, чтоб её.       — И мы, только давно, — говорит Тэ и не успевает сдержать грустный выдох, — а почему вы не вместе? — Справляется он с эмоциями и снова смотрит на Гука. Невольно засматривается. «Повезло его паре» — мелькает у него в сознании, когда он осторожно рассматривает красивые черты лица, подтянутое тело и просто отменный стиль.       — Ну… — тянет Чон, видимо, прикидывая, можно ли рассказать Тэхёну об этом, — я сам оттолкнул его, — всё-таки говорит он, закусывая губу.       — О, серьёзно? Почему? — Искренне удивляется Ким, прикидывая вероятность того, что его истинный мог сделать то же самое.       — Не знаю, тогда мне казалось, что мне не нужны отношения, и я никогда не буду ни с кем встречаться, — заявляет Чон, и Тэ уже всерьёз хочет вправить ему мозги — как он может такое говорить? — Но, посмотрев на хёнов и на то, как они счастливы вместе… — Чонгук не заканчивает предложение, но Тэхён его и так понимает.       — Тогда просто напиши ему, — мягко улыбается он, ловя полуиспуганный взгляд младшего.       — Не могу, он, скорее всего, не захочет со мной разговаривать после такого долгого молчания, — произносит он, и Тэ невольно закатывает глаза — встречать неуверенных в себе соулов — его участь? То Чимин, то теперь этот.       — Откуда ты можешь знать? — Как-то грубо произносит он, думая, что был бы безумно счастлив, если бы его истинный написал ему.       — Он сам не пишет мне, а значит, его это мало волнует, раз он так легко отказался от меня, — грустно усмехается Чонгук, и Тэхён на правах старшего легонько шлёпает его по плечу, не собираясь больше выслушивать глупых оправданий.       — Какая разница, что там было? Ты же можешь спросить у него об этом? — Взрывается он, понимая, что эта пара стаканов чего-то алкогольного сыграла с ним злую шутку, раз он теперь срывается на практически незнакомом человеке.       — М-могу, наверное, — теряется Чон, абсолютно не ожидавший такого напора от этого смущашки.       — Вот и спроси! — Бросает Тэхён и, чувствуя разгорающуюся злость в груди, решает уйти из этого места.       — Стой, ты куда? — Тормозит его за руку Гук, не собираясь коротать вечер в одиночестве.       — Домой, — фырчит Тэ, пугаясь собственных эмоций. Куда подевалось всё его терпение и выдержка?       — Ты не можешь уйти, — выпаливает Чонгук, и Ким замечает его бегающий взгляд.       — С чего вдруг? — Резонно спрашивает он, садясь обратно.       — Я попробую написать что-нибудь своему соулмейту, и ты должен это видеть, потому что теперь ты ответственен за это, — объясняет Чон, придумав самую тупую причину оставить этого парня здесь.       — Хорошо, только потом я сразу сваливаю, — соглашается Ким, удобнее устраиваясь на диване. Чонгук зовёт официанта и просит у него чёрную ручку.       — Что мне написать? — Спрашивает он, когда ручка оказывается у него в руках.       — Откуда я знаю? Сам придумай, — пожимает плечами Тэ, старательно ища в голове ответ на вопрос: почему его так раздражает эта ситуация? Ну напишет Чонгук сейчас своему истинному, ну ответит тот ему, что с того? Зато у них всё будет хорошо, и радоваться надо будет, что помог паре, но почему в груди только злость и… ревность?       — Хорошо, — кивает Чон и пишет. Пишет на запястье. Тэхён не видит, что именно он пишет, но чувствует жжение на своём левом. До его слегка замутнённого алкоголем мозга не сразу доходит суть всего происходящего, и он просто уставляется на появляющиеся буквы на руке. «Привет, я хочу познакомиться с тобой» — гласит надпись, и у Тэхёна медленно округляются глаза.       — О! Чонгук, мой соулмейт тоже на… Подожди, — начинает Ким, но прерывается, уставляясь на парня. Чон переводит взгляд со своей руки на него, и они оба похожи сейчас на лемуров. С огромными такими глазищами, — это значит… ты… ЧТО?! — Тэхён первым приходит в себя и вскакивает с места, — этого не может быть! — Восклицает он, не зная, радоваться ему или нет.       — Ого, серьёзно? — Чон зависает, смотря в одну точку несколько секунд, а потом снова хватает Тэ за руку и опрокидывает на диван, нависая сверху, — так мы с тобой — соулмейты? И это тебя я отшил? — Ухмыляется он, смотря на испуганного Тэхёна, пытающегося вырваться.             — Я никогда тебя не прощу, — обиженно шипит Тэ, ёрзая под этим сильным парнем, — отпусти, ты придурок, я тут жду его, думаю, почему мой истинный не хочет меня знать, а ему, видите ли, отношения не нужны! — Не выдерживает Ким, уже прекратив попытки освободиться.              — Прости, хён, — нагло улыбается тот и ложится на него всем телом, крепко прижимая к себе, — если бы я знал, что мой соул такой охуенный, сразу бы связался с тобой, — шепчет он ему на ухо, из-за чего Тэ очень смущается, но в ответ обнимает.              — Что здесь происходит?! — Раздаётся голос Намджуна над головами парней, и они испуганно отскакивают друг от друга.       — Ээ, это, хён, — запинается Чон, покраснев до кончиков ушей.       — Этот ваш Чонгук — мой соулмейт, вот что! — Заявляет Тэхён, поднимаясь с места.       — Серьёзно? Это правда? — Радуется Джун, смотря то на одного, то на другого.       — Ага, — кивает Гук.       — Я сваливаю отсюда и с тобой не разговариваю! — Выпаливает Ким и разворачивается на выход.       — Тэхён, ты куда? Что-то случилось? — Настигает его возле двери Чимин.              — Да, Чонгук мой…              — Соул?! Правда?! — Тоже радуется Пак, обнимая друга. Только Тэхёну, похоже, радоваться не хочется. Ну, не сейчас точно, — это же здорово! Мне кажется, вы подружитесь, — улыбается Чимин.       — Не сегодня, — усмехается Тэ и всё-таки уходит домой.       Пак стоит пару минут, переваривая новую информацию и размышляя над поведением Тэ, а потом идёт к остальным ребятам.       — Что случилось? — Сходу спрашивает он у Чонгука, с облегчением падая на диван — полчаса безостановочных танцев его немного вымотали.       — Он, похоже, обижен на меня, — пожимает плечами Чон.       — Ещё бы, — усмехается Пак, — ты же динамил его добрые полтора года. Ладно, это ваше дело, надеюсь, сами разберётесь, я тоже пойду, — говорит он уже остальным и, коротко обнявшись с Джином, выходит из клуба, предварительно пообещав звонить и писать немного чаще, чем раз в неделю. Ехать на автобусе у него нет никакого желания, поэтому домой отправляется пешком. Ноги, честно говоря, еле держат после объёма выпитого, но лучше на свежем воздухе, чем в душном транспорте.       Переступив порог своей квартиры, Чимин сразу же идёт в душ и там натыкается взглядом на: «Сегодня в подъезде Хосока встретил очень милого парнишку. Хочу написать ему текст», написанного на любимом месте его соула — запястье — и очень долго смотрит на эту надпись, медленно умирая внутри и взрываясь от ревности. После водных процедур немного отпускает, но своего истинного он теперь убить хочет в два раза сильнее.       Именно поэтому он берёт в руки ручку, обдумывая свой первый ответ этому парню. Ну, как обдумывая… Честно говоря, он вообще не думает об этом, просто хочет написать что-нибудь обидное.       Под той самой надписью Чимин выводит аккуратное «Поздравляю, придурок!» и, не дожидаясь ответа, укутывается в одеяло с головой. Не обращая внимания на покалывания по всему телу, сразу же вырубается.       Утро бьёт его ярким солнцем по глазам, а голова раскалывается на части.       — Боже, нахрена я вчера пил, — сокрушается Пак, кое-как приняв сидячее положение. Взяв телефон, чтобы посмотреть время, он понимает, что безбожно опаздывает в универ. Буквально, за секунду вскочив на ноги, Чимин начинает метаться по квартире, на ходу натягивая на себя джинсы, полосатый свитшот и лёгкую куртку сверху. Быстро запивает обезболивающее кружкой кофе и выбегает из дома.       — Привет, — Тэхён встречает его на пороге кабинета истории и сразу же обнимает. Чимин отдельно благодарен ему за это — его объятия такие успокаивающие.       — Привет, — улыбается Пак и, отстранившись, тянет Тэ в класс, — что вчера было? — Спрашивает он, когда они занимают места подальше и открывают тетради, чтобы хотя бы создать видимость обучения.       — Уу, всё настолько запущенно, Чиминни? — Ржёт Ким, — ну, смотря, с какого момента ты не помнишь. Если со знакомства с Чонгуком, то вот: всё, что нужно знать — это то, что он мой соул, и он не писал мне потому, что считал отношения чем-то отвратительным, — говорит он, немного приукрасив слова Чона.       — Ого, серьёзно? Вот это да… — ошарашенно тянет Чимин, — а ты что?       — Сказал, что я с ним не разговариваю, — фыркает Тэ, поглядывая на преподавателя — не запалил ещё?       — Ахахах, по-мужски, — тихо смеётся Пак, припоминая только отрывки вчерашнего вечера.       — Да иди ты! — Обиженно говорит Ким, пихнув друга в бок.              — Прости, вы не общались больше? — Успокаивается Чимин, думая, что надо что-то делать с Тэ и его истинным, потому что они теперь знакомы, и друг без друга явно долго не протянут.       — Нет, он вечером написал пару «прости» на руках и всё, — отвечает Тэхён, умолчав о том, что этих самых «прости» было около пятнадцати точно.       — Оо, ну это уже прогресс, — улыбается Чимин, бездумно переписывая какие-то даты с доски в тетрадь, — ты не ответил ему ничего?       — Неа, а что я могу ответить, если я обижен на него, — серьёзно отвечает Тэхён, внезапно вспомнив свои мысли про Чонгука, те самые: «Повезло его паре». Да уж, очень повезло.       — Ну, Тэ, ты же не маленький, позови его прогуляться, и там всё выясните, зачем драму разводить? — Не понимает Чимин. Если бы его матершинник предложил ему встретиться — он бы, не раздумывая, согласился.       — Ага, с разбега! — Слишком громко восклицает Ким, но, получив грозный взгляд учителя, переходит на шёпот, — нет, ты только задумайся, он не разговаривал со мной полтора года только из-за того, что хотел грёбаной свободы! У него даже мысли не возникло, что его соул, может быть, ждёт его, хочет познакомиться, встретиться. Эгоист, — возмущается Тэ и укладывает голову на парту.       — Ну да, в принципе, согласен, он тот ещё тип, — усмехается Пак и чувствует уже привычное покалывание на внешней стороне ладони.       — Вот-вот, поэтому первым я ни за что не напишу ему, — уже себе в сложенные руки бубнит Тэхён, собираясь оставшееся время либо проспать, либо просто полежать, потому что ночью ему этого сделать не удалось. Если Чимин уже привык к постоянным издевательствам над своим телом, то он — нет и все эти «прости», пусть и морально приятные, отзывались физическим дискомфортом.       — Нет, тут ты не прав, ТэТэ, — заявляет Чимин, вчитываясь в только-только появившуюся надпись, — ты же не девушка, чтобы так себя вести, будь мужиком и позови его на свидание, — говорит он и застывает с открытым ртом.       — Не знаю, Чим, я подумаю, но ничего не обещаю, потому что это он меня обидел, а не я его, и извиняться тоже должен он, а не я, — отвечает Тэ и, повернув голову к другу, замечает шок на его лице, — что случилось? — Пугается он, чуть приподнимаясь на руках.       — Охренеть, — выдыхает Чимин, сканируя свою руку, — он в конец офигел, — говорит он и поворачивает тыльную сторону ладони к Тэхёну. «Блять, как же я хочу ебаться» красуется там, и Ким тоже округляет глаза.       — Пиздец, — изрекает он, с жалостью смотря на Пака, — пошли его, — усмехается он, ещё раз перечитывая написанное — не показалось ли. К сожалению, нет.              — Ага, и…       — Пак Чимин, я смотрю Вам там очень весело? — Прерывает его преподаватель, нервно постукивая пальцем по столу, — тогда прошу ко мне со своим докладом, мы здесь вместе повеселимся, — говорит он, указывая на свободное место рядом с собой у доски, взглядом давая понять, что не шутит. Пак раздражённо выдыхает, но перечить не решается и идёт отвечать, — тааак, — тянет внезапно для него учитель, как только Чимин собирается начать, и хватает его за руку, — это ещё что такое?! — Ошарашенно спрашивает он, поднимая запястье на обозрение классу. Те, у кого хорошее зрение взрываются смехом и рассказывают тем, у кого похуже, так что ржёт в итоге вся аудитория, — я ставлю Вам два и отпускаю в уборную для того, чтобы Вы смыли эти непотребства со своего тела! — Строго говорит преподаватель, и Чимин хочет расплакаться от досады. Но он мальчик взрослый, поэтому сдерживается и идёт туда, куда его отправил историк. Объяснять что-либо преподавателям бесполезно, поэтому проще послушаться. Закрыв за собой дверь туалета, он всё же позволяет паре слезинок скатиться по его щекам, потому что он никогда в жизни не получал двоек. Тем более так несправедливо.       — Я точно убью тебя, сволочь! — Всхлипывает он, оседая на пол и впиваясь взглядом в слова на руке, — я тебе устрою «еб…» кхм, козёл, я даже вслух таких слов произнести не могу, а он на себе пишет! Идиот, — тихо возмущается Чимин, старательно протирая надпись в надежде, что она всё-таки сотрётся. Естественно она никуда не исчезает и не исчезнет, и он прекрасно знает об этом, но попытаться же стоило. Пак решает не засиживаться в столь замечательном месте долго и возвращается в кабинет, натянув рукав свитшота до самых пальцев. Рискованно, конечно, но историк за десять минут уже успел забыть, кого и куда посылал, слушая доклад другого студента. Чимин облегчённо выдыхает и быстро проскальзывает на своё место, сразу же утыкаясь в тетрадь, чтобы больше не привлекать ничьё внимание.       — Обалдеть, ты как, Чимин-а? — Заботливо подползает Тэхён к нему под бок, смотря так, будто это он виноват в произошедшем.       — Нормально, — натянуто улыбается Пак, чтобы сильно не расстраивать друга. У него своих проблем полно.       — Вот он ублюдок, конечно, — говорит Тэ, поглядывая на свои руки, мало ли.       — О чём я всегда и говорю, — усмехается Чимин, — поэтому пиши своему Чонгуку, пока не поздно, он у тебя, по крайней мере, нормальный. Ребёнок просто ещё не готовый к серьёзным отношениям, но ты его запросто в этом переубедишь, — смеётся он, протягивая Киму ручку.       — Нет, я не… — пытается протестовать тот, но Чимин решительно настроен устроить чужое счастье, раз ему попался такой непутёвый соул.       — Никаких «нет»! — Командует он и всё же впихивает пасту Тэхёну в руки, — я тебе говорю, он хороший, не знаю, почему, но мне так кажется. И он постесняется сделать первый шаг хотя бы потому, что уверен, что ты теперь ненавидишь его, — говорит он, с довольной улыбкой наблюдая за тем, как Тэ закусывает губу и прикасается кончиком ручки к коже на своём запястье.       — Ладно, но, если что-то пойдёт не так, отвечать будешь ты, — сдаётся Тэхён и пишет аккуратное: «Привет, если хочешь, чтобы я тебя простил, приходи в кафе «Sweet» сегодня в пять вечера, я буду ждать». Затаив дыхание оба парня гипнотизируют его руку около пяти минут и расслабленно выдыхают, когда «Конечно, хочу, хён, я обязательно приду)» появляется ниже записи Кима. А кое-кто даже смущённо улыбается.       — Ну вот, ты мне потом ещё спасибо за это скажешь, — усмехается Чимин и, в который раз случайно скользнув взглядом по своей руке, невольно фыркает, натыкаясь им на это отвратительное слово.       — Надеюсь, — усмехается ему в ответ Тэ, и, наконец, звенит звонок.       Остальные три пары проходят, на удивление, спокойно и без эксцессов. Помимо историка, никто из учителей не заметил шедевра соулмейта Чимина на его руке, так что двойка у него за день только одна. После учёбы Пак тащит Тэхёна к себе, чтобы дать ему некоторые наставления и с чистой совестью и словами «иди и будь счастлив» отправить его на свидание с Чонгуком.       Когда дверь за Кимом закрывается, и Чимин снова остаётся один, он решает позвонить Джину. Обещал же напоминать о себе более, чем раз в неделю. Вот уже второй.       — Джин-хён, привет, не занят? — Сразу спрашивает он, как только гудки сменяются копошением.       — О, Чиминни, привет, неа, что-то случилось? — Обеспокоенно спрашивает Джин.       — Нет, почему, если я тебе звоню, то обязательно должно было что-то случиться? — Фыркает Пак.       — Нуу, потому что ты мне звонишь только в этом случае, — смеётся старший, и Чимину становится немного стыдно, ведь он прав.              — Прости, — выдыхает он, — да, случилось, но я звоню не для того, чтобы рассказать или попросить помощи, а спросить, можем ли мы увидеться, а то я сдохну от скуки, — говорит он, надеясь на то, что Джин не сильно сейчас занят и сможет составить ему компанию.       — Ахах, конечно, мне приехать? Или в клуб подойдёшь? — Спрашивает Сокджин, и Пак радостно улыбается.       — Я подойду, — быстро говорит он и, отключившись, выходит из квартиры.       — Рассказывай, — с порога выпаливает Джин, утянув Чимина за уже знакомую барную стойку.

***

      — Да всё в порядке, хён, — мнётся тот, испуганно смотря на появившийся перед ним стакан с неизвестной жидкостью.       — Не ври, выпей и расскажи, — не отстаёт старший, выжидающе смотря на Пака.       — Я не буду, — отодвигает стакан Чимин, бегло осмотрев полупустой в дневное время клуб.       — Да, конечно! Пей, — снова безапелляционно заявляет Сокджин, вручив напиток Чимину в руки. Тот пару минут сомневается, но под пристальным взглядом Джина сдаётся и выпивает. Так и привыкнуть недалеко. Ким старательно отвлекает его всякими рассказами о Намджуне, своей жизни и их приключениях, всё подпихивая ему алкоголь. Тот сначала игнорирует, но «если не будешь пить, я обижусь и перестану с тобой общаться», сказанное с полной серьёзностью в глазах, заставляет его послать всё в далёкие дали и послушаться старшего.       Под конец весёлого времяпрепровождения Чимин всё-таки рассказывает, и об утреннем происшествии, и о том, какой же мудак его соул. Долго так рассказывает, со вкусом. Джин тихо посмеивается над ним и, когда решает, что с него хватит алкоголя, отправляет домой на такси.       — Ну и зачем ты его второй день подряд спаиваешь? — На ухо ему шепчет Намджун, когда Чимин, пошатываясь, скрывается за дверьми клуба.       — Надеюсь на то, что он хотя бы в бухом состоянии решится написать своему ублюдку. А то задрал уже нюни распускать и ничего не делать, — поясняет Джин, довольно обнимая его в ответ. Тот только усмехается уникальности своего истинного, думая, что это одно из многого, за что он его любит.       С третьего раза открыв свою квартиру, Чимин проходит внутрь и понимает, что его всё заебало. Конкретно так. По самое «не могу». Одиночество заебало, пустая квартира тоже и соул его заебал. Особенно он. Пак со всей силы пинает тумбочку для обуви и идёт в ванную. Быстро приняв душ, он идёт в комнату и решает сделать то, на что никогда бы не решился в трезвом виде.       Пьяное сознание даже не пытается остановить его или хотя бы подумать о том, какие последствия может принести его нетрезвая выходка, но для него сейчас это и не важно. Чимин хочет изменить хоть что-то — Чимин это сделает. Удобно устроившись на кровати, он берёт в руки ручку и заносит её над левой рукой.       Первое, что он выводит на своём предплечье:       — Ты меня заебал, — сразу и в лоб. Чтоб неповадно было. А что, только ему можно портить нежное тельце Пака матами? Пусть теперь поймёт, каково этого. К его удивлению, ответ не заставляет себя ждать.       — Час ночи, ты блять серьёзно? И что это за начало разговора? — Появляется чуть ниже его записи немного дёрганым шрифтом. Чимин округляет глаза и строчит с новой силой.       — Я серткзно. Ты всё рвно не спишь. И не тебе спрашиватвь о нрамальном начале разговпл, — пишет, уже переходя на ладонь.       — Ты пьяный что ли?       — Не твоё делп!       — Значит, пьяный, прекрасно. Напиши мне свой номер, так я хотя бы буду понимать, что ты хочешь сказать, — эта длинная надпись появляется уже на икре парня.       — Щас прям, ага! — Отвечает там же, чувствуя какое-то превосходство над своим истинным.              — Мы всё равно однажды встретимся, не ломайся, — ползёт уже выше, к коленке.       — И что? Вот когда встрепитчя, ьогда и погврим, — пишет, переходя на бедро.       — Идиот, — коротко и ясно красуется на внешней части ноги Пака, и он сдаётся.       — 82-17-352-**-** — аккуратно вырисовывает Чимин на внутренней стороне бедра.       — Молодец, — появляется рядом с тазовой косточкой, и Пака пробивает мелкая дрожь, — а зовут тебя как? — Спускается ещё ниже, и он уже хочет запустить руку в боксеры.       — Не пиши там! Не скажу! — Быстро пишет он на второй ноге.       — А что? Ты возбудился? — Над ним откровенно смеются, похоже, и выводят это уже на подкачанном прессе, добивая аккуратным, — я могу помочь.       — Заткнись! Я спать, — пишет он там же и действительно откладывает ручку, ложась на постель и укутываясь в одеяло. Пьяный мозг требует сна, и Чимин сразу же вырубается, не прочитав трогательного «сладких снов, котёнок» прямо под сердцем.       Утром Чимин хочет убить уже не своего соула, а себя. Когда-нибудь он научится отказывать Джину, но… Not today. Почувствовав дежавю, он берёт с тумбочки телефон и замечает новое сообщение, внутренне радуясь тому, что сегодня суббота и идти никуда не нужно. «Во сколько бы ты не проснулся, сразу же выпей обезболивающее и что-нибудь от расстройства желудка». Чимин несколько раз перечитывает заботливое послание с неизвестного номера, пять минут сверлит стену взглядом, а потом откладывает телефон и следует указаниям человека, написавшего это, попутно думая, откуда его номер у кого-то, кто в курсе его вчерашней гулянки. Память совершенно не помогает восстановить картинки прошлого вечера, так что он забивает на это и решает просто ответить этому, безусловно, милому человеку. «Спасибо за заботу, но кто ты?» — пишет он и, не дождавшись ответа, идёт в ванную. Из зеркала на него смотрит опухшее нечто с гнездом вместо волос на голове. Ужаснувшись, Чимин умывается, немного подумав, моет голову, быстро сушит её и пьёт таблетку от отёков. Придя на кухню, он включает электрический чайник и достаёт из холодильника замороженные блинчики. Поставив их в микроволновку, он открывает новое пришедшее сообщение и, откровенно говоря, офигевает — «Так и знал, что ты ничего не вспомнишь, но ладно, не за что и… Когда в следующий раз соберёшься пить — помни о том, что твой истинный не в курсе этого. И знай меру». «Я не знаю, кто ты, но не думаю, что у тебя есть право высказывать мне подобное» — фыркнув, отправляет он в ответ и накрывает на стол. Приступив к завтраку, Пак слышит звук оповещения. «Ты прекрасно знаешь, кто я, и, пожалуй, только у меня и есть право высказывать подобное» — гласит месседж, и Чимин снова охреневает. «Я не шучу, ты что сталкер?» — уже реально пугается он, судорожно перебирая в голове имена тех, кому мог дать свой номер. Но не вспоминает никого, кроме Тэхёна и Сокджина. Не успевает он подумать о том, кто из них мог кому-нибудь передать его, как телефон начинает звонить. На экране тот самый номер. Чимин замирает, чувствуя, что не должен брать трубку, но интерес и любопытство у него всегда решали всё быстрее, чем здравый смысл, поэтому он отвечает на звонок.       — Ну привет, — произносит из динамика хриплый мужской голос, и Пак уже жалеет, что решился ответить, — будешь молчать? — Насмешливо интересуется голос, и Чимин хочет провалиться под землю, потому что ему нравится.       — Н-нет, я… Привет, — отвечает он, с досадой понимая, что его высокий голос звучит отвратительно.       — Вау, мне представился сейчас очень нежный, пушистый комочек милоты с таким голосочком, — отвечают ему, и к его щекам мгновенно проливает краска, а сердце почему-то сбивается с привычного ритма.       — Нет, ты не… Я не выгляжу так, — наконец, говорит он, неосознанно теребя край своей кофты.       — Мм, а как? — Усмехаются в трубку, и Чимин краснеет ещё больше, внезапно сопоставив их разговор с сексом по телефону. Слышал он, как это бывает.       — Это так важно? — Дерзко произносит он, вспомнив, почему вообще ответил на звонок, — кто ты и что тебе от меня нужно? — Выпаливает он, пытаясь представить, как выглядит его собеседник.       — Напряги память и, может быть, поймёшь, кто я, — хмыкает неизвестный, — и мне от тебя не нужно ничего точно, — смеются в трубку, и Чимин подвисает. Этот хриплый смех вызывает у него бурю эмоций, что за чёрт вообще?       — Тогда откуда у тебя мой номер? — Усмехается Пак, старательно скрывая своё волнение.       — Ладно, если не помнишь, я тебе помогу понять. Посмотри на своё бедро, — произносит парень, и Чимин сначала хочет послать его, но, почувствовав привычное лёгкое покалывание на ноге, скашивает на неё взгляд, — что там сейчас появилось? — Отрывает его голос из телефона от разглядывания надписи.       — Эм, «меня зовут Мин Юнги» появилось, — озвучивает Чимин, не отрываясь от красивого почерка.              — Теперь ты, — говорит парень, и Пак тормозит слегка.       — Что я? — Спрашивает он, продолжая сканировать запись и постепенно понимая, что его соулмейт сейчас назвал своё имя.       — Напиши что-нибудь, — усмехается хриплый голос.       — Мм, — тянет тот и, написав пару слов, откладывает ручку — они у него по всему дому.       — Тебя Чимин зовут? — Переспрашивают из телефона, и вот тут Пак медленно переводит взгляд на стену. Затем обратно на ногу. И на стену. Молчит, — ну? — Недовольно подгоняет собеседник, и Чимин отвечает.       — Д-да, — запинается, но отвечает.       — До сих пор не понимаешь, что происходит? — Снова насмешливый тон, и Пак уже хочет посмотреть на наглую морду своего соула, считающего его тупым.       — Понимаю. И хочу убить тебя, — медленно произносит он, прикидывая, что именно стоит делать в таких ситуациях.       — Оу, котёнок пытается показать коготки? — Усмехается, как выяснилось, Юнги, и Чимин еле сдерживается от того, чтобы не достать лёд из холодильника и не начать прикладывать его к горящим щекам. Или им же приложить кое-кого по ту сторону связи.       — Ч-что? — Снова запинается он, не зная, как вообще можно оставаться спокойным, когда говорят такие вещи. И не кто-то там, а твой истинный.       — За что же ты хочешь меня убить, позволь поинтересоваться? — Спрашивает Мин, а Пак не может сложить в голове две детали: тот соулмейт, который ежедневно написывал на нём матерные фразочки и вот этот, не произнёсший ни одного некультурного слова вот уже за двадцать минут разговора — точно один и тот же человек?       — Н-не важно, забудь, — отмахивается Чимин, внезапно почувствовав стыд перед этим парнем.       — Ну нет, мой истинный хочет моей смерти, а я должен забыть об этом? — Смеётся Юнги, — где ты живёшь? Я приеду, — добавляет он, и Чимин начинает паниковать. Он не готов встретиться с этим парнем. Вообще не готов. Вот ни разу.       — Ээ, я не могу… — начинает он, но его перебивают.       — Только не говори, что ты не дома или ещё что, если сейчас откажешься встретиться, можешь больше ни на что не рассчитывать, — резко произносит Мин. Пак молчит несколько секунд, взвешивая все «за» и «против», и понимает, что совершенно не хочет потерять свою пару из-за банального страха. Тем более он ещё должен отомстить ему за вчерашнее.       — Ладно, прости, давай встретимся в парке рядом с центром, знаешь, где это? — Решается Чимин, поднимаясь с места.       — Знаю, увидимся через двадцать минут, котёнок, — мгновенно смягчается Юнги и кладёт трубку. Пак в который раз смущается, краснеет и жмурится от того, насколько интимно это звучит. Но убить своего наглого соула всё ещё хочет.       Порывшись у себя в шкафу, он перебирает около пяти вариантов того, как может одеться на первое не только со своим истинным, но и вообще в жизни свидание, и останавливается на том, в чём он будет выглядеть более похоже на свой характер и свою внутреннюю сущность. То есть, выбирает уютную толстовку и всё те же любимые облегающие чёрные джинсы. Несколько раз придирчиво осматривает себя в зеркале, думает, что выглядит не очень, но всё-таки смиряется и выходит из квартиры, захватив кошелёк и ключи.       В парк он приходит, судя по всему, первым и только тут понимает, что понятия не имеет, как будет узнавать своего соула. Бесцельно бредя по оживлённым дорожкам, Пак вглядывается в лица прохожих и уже подумывает написать на тот самый номер, но не успевает даже телефон достать.       — Чимин? — Звучит очень знакомый голос с приятной хрипотцой у него за спиной, и он уже думает, что согласиться на эту встречу было самой большой его ошибкой. Потому что очень страшно. Но Юнги его страхов, похоже, не разделяет и, обойдя его, встаёт напротив. Чимин очень боится поднять взгляд, но это делают за него, прикасаясь мягкими пальцами к его подбородку и приподнимая его голову, — о, так мы с тобой уже виделись! — Восклицает Мин, ошарашенно разглядывая лицо своего истинного. Пак очень сильно хочет убежать, потому что Юнги в нескольких сантиметрах от него — тот парень из подъезда, в которого он врезался день назад. И самое ужасное во всей этой ситуации то, что он… прекрасен. Тот, кто на протяжении нескольких лет мучил Чимина своими записками, издевался над его телом гнусными словами, а вчера вообще опозорил его перед однокурсниками, кажется Чимину прекрасным. Со своим хитрым прищуром и худым телосложением, со своими длинными пальцами, всё ещё находящимися у него возле шеи, губами и тёмными волосами. Просто прекрасен, — ты снова будешь молчать?       — Усмехается Мин, опуская, наконец, руку, тем самым позволяя Чимину сделать небольшой вдох.       — Нет… Приятно с тобой познакомиться, хён, — краснеет тот, опуская глаза.       — И этот комочек милоты, отрицающий, что выглядит именно так, хочет меня убить, серьёзно? — Смеётся Юнги, и Чимин скоро задыхаться начнёт — в жизни его смех звучит гораздо офигенней, чем по телефону.       — Я не милый, перестань! — Восклицает он, совладав со своими эмоциями.       — Да ладно? — Усмехается Мин и направляется вперёд, — пойдём прогуляемся, милашка, — бросает через плечо, с видом победителя наблюдая за смущённым парнем.       — Прекрати, хён! — Уже тише говорит Чимин, подстраиваясь под его шаг, — а то я не смогу высказать тебе всё, что так давно хочу, — смеётся он, и уже Юнги хочет расплыться розовой лужицей.       — Оо, у котёнка ко мне много претензий? — Нагло ухмыляется он, надеясь, что Чимин не превратится в помидор, потому что цвет его лица близится именно к этому овощу. Но не смущать его просто не может — обалденное же зрелище.       — Хён! — Выкрикивает Пак, отворачивая голову в сторону и учась заново дышать.       — Ладно, ладно, прости, — посмеивается Мин, — высказывай, я весь во внимании, — улыбается он, ища глазами какой-нибудь ларёк с мороженым. Не находит, к сожалению.       — Хорошо, извини, конечно, но… Во-первых, когда ты писал на себе все эти маты, ты хотя бы раз подумал обо мне? О том, что у тебя может быть родственная душа, которой не очень приятно читать это всё каждый день? Во-вторых, ты ни разу не удосужился извиниться за них, а это, между прочим, обидно и, в-третьих, из-за тебя я вчера получил первую двойку в универе и был опозорен перед всей аудиторией, собираешься загладить свою вину? — Не глядя на него, выпаливает Чимин, пока обида на этого парня у него ещё свежа.       — Вау, впечатляет, — вместо всех «извини» и «прости» улыбается Юнги и берёт Пака за руку, — обязательно заглажу, солнце, но для начала объясню, — говорит он и переплетает их пальцы, снова вызывая у Чимина румянец на щёчках, — все эти маты — мои тексты песен, и на себе я их писал за неимением бумаги под рукой, я думал про тебя и, честно говоря, ждал, когда ты взорвёшься. Но ты так долго молчал, что я подумал, что тебя вообще нет. А вчера я просто от скуки это написал в надежде, что хотя бы это тебя зацепит, потому что кое-кто объявился так неожиданно и, скорее всего, не по своей воле, что мне захотелось получить от тебя хоть какую-нибудь реакцию, — произносит Мин, нежно поглаживая большим пальцем внешнюю сторону ладони Чимина.       — Но это жестоко, хён! — Обиженно говорит Пак, пытаясь выдернуть свою руку, потому что неловко это всё и очень смущающе. Он этого человека почти не знает, а тот так развязно себя ведёт. И что только Вселенная нашла в них общего?       — Понимаю, поэтому в качестве извинений могу предложить исполнить любое твоё желание, — улыбается Мин, которому одному здесь очень весело. Ну а что? Он даже представить не мог, что его истинный будет таким очаровательным и трогательным во всех смыслах — его так и хочется трогать.       — Не надо, хён, простых извинений будет достаточно, — смущается Чимин, поглядывая на их всё ещё сцепленные руки.       — Так неинтересно, — фыркает Мин, — хочешь какой-нибудь подарок или свидание где-нибудь? Я могу устроить, у меня достаточно денег для этого.       — Мне не нужны твои деньги, хён, и подарки тем более, — снова обиженно отвечает Пак и решается поднять взгляд. Да, всё-таки его соул очень крутой. Несмотря на все те проблемы, которые он доставил ему — он всё же очень классно выглядит. Одни глаза чего стоят. Этот искренний взгляд Чимин готов наблюдать постоянно, даже если ради этого придётся всю жизнь ходить с нецензурными словами на своём теле.       — Тогда что? — Не отстаёт тот, продолжая идти вперёд. Чимин уже не следит за дорогой и даже не понимает, где они находятся, когда пытается оглянуться по сторонам.       — Ничего, говорю же, хён, всё в порядке, — говорит он и внезапно осознаёт, что начинает темнеть, а он не знает, в какой стороне его дом. Плюс, рядом с ним человек, которого он первый раз видит, и ему становится немного страшно.       — Так не пойдёт, я же должен получить от тебя прощение, — недовольно произносит Мин и останавливается напротив какого-то подъезда.       — Хён, где мы и что происходит? — Испуганно шепчет Пак, снова предпринимая попытку вырвать ладонь из красивых пальцев.       — Возле моего дома, чего ты так боишься? — Усмехается Юнги, одной рукой вводя код домофона, а другой продолжая удерживать лапку Чимина.       — З-зачем мы здесь? — Севшим голосом спрашивает тот, разом вспомнив все истории про соулмейтов, у которых пары были маньяками, убийцами или чего похуже. Юнги, конечно, такого впечатления не производит, но и Джек Потрошитель выглядел, как обычный человек.       — Хочу дать тебе послушать свои треки, чтобы ты убедился в том, что я не такой уж и отбитый, — отвечает Мин и заводит Чимина в довольно тёмный подъезд. Сказать, что у бедного Пака сейчас сердце перестанет биться — ничего не сказать. Он, буквально, задерживает дыхание от страха, но проходит следом, потому что его руку всё ещё не отпустили. Хотя, если быть до конца честным, то Чимин готов пойти за этим парнем куда угодно, даже если он его сейчас приведёт в комнату для пыток. Умирать, так с этим божеством рядом. Но, как ни странно, Юнги приводит его в обычную комнату молодого парня, в которой одна большая кровать, телевизор, компьютер, шкаф и письменный стол. И это только в одной, а их в доме, если Чимин правильно заметил, три, без учёта ванной и туалета в разных помещениях.       — У тебя такой просторный дом, хён, — не задумываясь, говорит он, осматривая редкие фотографии на полочках книжного шкафа, стопки бумаги, исписанной вдоль и поперёк, лежащей на столе, и разные мелочи, создающие уют в этом месте.       — Ага, — бросает Мин, направляясь в какую-то небольшую комнату. Пак осторожно присаживается на его кровать, с красными щеками понимая, что именно здесь спит его соулмейт. Человек, о котором он думал столько времени. Которого представлял сотни и тысячи раз. Но никакие представления не могут сравниться с реальным Юнги. С таким обалденным, красивым и интересным. О таком только мечтать можно, но у Чимина он здесь, берёт за руки, называет милыми словами и улыбается самой красивой в мире улыбкой, — вот, слушай, — говорит объект сердечек в глазах Пака и, вставив какую-то флэшку в компьютер, включает музыку. Из колонки звучит голос этого самого объекта восхищения, и Чимин перестаёт воспринимать окружающую реальность, полностью растворяясь в этом хриплом тембре, зачитывающем на нереальных скоростях трэк за трэком. На второй или третьей композиции Пак неосознанно начинает сначала отбивать рукой ритм, затем головой качать в такт, а после вообще вскакивает и пытается потанцевать под мощную читку. Юнги несколько минут тормозит от такого проявления чувств, а потом присоединяется к младшему, откровенно отрываясь под свои же трэки. Когда затихает последняя композиция, оба парня обессиленно падают на кровать, тяжело дышат, но счастливо улыбаются. У обоих ощущение, что они знакомы уже сто лет и такие танцульки для них обычное дело.       — Хён, ты очень крут, — радостно улыбается Чимин, поворачиваясь лицом к Мину.       — Спасибо, ты тоже, — смеётся тот, рассматривая лицо младшего в нескольких сантиметрах от себя, — где ты научился так классно танцевать? — Решает спросить он, до сих пор отходя от обалденных движений Пака.       — Я учусь на хореографическом, — хмыкает Чимин, тоже скользя взглядом не только по лицу, но и по телу своего истинного.       — Оо, вот оно что, — задумчиво произносит тот и придвигается чуть ближе, — тогда у тебя, наверное, и растяжка хорошая? — Ухмыляется он, протягивая руку к щеке парня. К стремительно краснеющей щеке.       — Ч-что? Ну, да. Но при чём здесь это? — Запинается тот, едва не замурчав от мягких пальцев, прикасающихся к его коже.       — Да так, — усмехается Мин и, скользнув рукой по шее младшего, встаёт, — пойдём, я тебя накормлю хотя бы, — улыбается он, протягивая ему руку.       — Не стоит, хён, я дома поем, — протестует тот, но за руку хватается.       — А кто тебе сказал, что ты сегодня попадёшь домой? — Снова ухмыляется Юнги и ведёт его на свою красивую кухню.              — В смысле? — Не понимает Чимин и, присев за стол, достаёт телефон из кармана, который вибрировал пару раз за время их веселья.       — В смысле ты сегодня у меня ночуешь, — припечатывает Мин, начиная готовку риса.       — Зачем? Почему? — Удивляется Чимин, даже оторвав голову от смартфона, на котором, кстати, два пропущенных и одна смс’ка от Тэхёна.       — Потому, что я так хочу, — голосом, не терпящим возражений, отвечает Юнги, кидая такой проникновенный взгляд, что Чимин уже на всё согласен.       — Но ты меня даже не знаешь, — всё же сомнительно тянет он, открывая пришедшее сообщение. «Ты куда пропал? Я хотел тебе рассказать про Чонгука, что-то случилось? Ты где вообще?» — пишет Тэхён, и Чимин чувствует стыд. Он совсем забыл спросить у него, как там всё прошло. Хороший друг, ничего не скажешь.       — Вот и узнаю, заодно, — говорит Мин, и Пак не сразу понимает, о чём он.       — Ладно, хорошо, только другу позвоню, — сдаётся он и, получив короткий кивок от старшего, выходит на балкон, закрывая за собой прозрачную дверь.       — Ну наконец-то! — Сразу же выпаливает Тэ, как только поднимает трубку, — всё нормально? Ты где? — Обеспокоенно спрашивает он.       — Да, привет, ТэТэ, всё хорошо, прости, я просто тоже был немного занят своим соулом, — извиняющимся тоном отвечает он, с восторгом смотря на маленький двор внизу.       — Ого-го, вот это новости! — Смеётся Ким, — так ты у него что ли? Я у тебя был и тебя там не нашёл.       — Ага, это долгая история, но если вкратце, то он откуда-то узнал мой номер, и мы сегодня встретились, — отвечает Пак, — мне интереснее, как там у тебя дела. Рассказывай давай, — требовательно говорит он, поглядывая на Юнги, бросающего в его сторону странные взгляды, но они его сейчас мало волнуют, тут судьба его друга через пару минут станет известна, какие там взгляды!       — Хорошо, слушай, но только завтра пообещай тоже всё подробно рассказать, — соглашается Тэхён и повествует всё, как было.

***FlashBack***

      После того, как Тэ выходит из подъезда Чимина, он сразу же несётся к себе, чтобы переодеться. Честно говоря, ему немного страшно идти на встречу с Чонгуком, ведь он не знает, как себя вести с ним. Вдруг, этот парень ещё сложнее, чем кажется? Но, несмотря на свои опасения, он надевает тёмные джинсы и белую рубашку и направляется в кафе.       Переступив порог заведения, Тэ так и застывает на месте. Чонгук сидит за вторым столиком возле окна и выглядит… действительно офигенно. Заметив Тэхёна, он слегка улыбается и подзывает его рукой. Ким пару раз выдыхает, успокаивая внезапно взбесившееся сердце, и подходит к парню.       — Привет, хён, — ещё шире улыбается Чон, и Тэ почти расслабляется — он всё-таки такой ребёнок, — прекрасно выглядишь, — говорит Гук, беря в руки меню.       — Спасибо, ты тоже, — улыбается Ким, опуская взгляд на свои руки. Они уж явно интереснее, чем вот этот красавчик-ребёнок-переросток.       — Что тебе заказать? — Заботливо спрашивает Чонгук, стараясь заглянуть Тэхёну в глаза.       — Что хочешь, — пожимает плечами тот и судорожно обдумывает темы для разговоров со своим соулмейтом.       — Тогда токпокки, салат из цветной капусты, тортик на десерт и два карамельных макиато, — озвучивает Чон уже официанту и откладывает список блюд, — ты по-прежнему злишься на меня? — Серьёзно спрашивает он, осторожно кладя ладонь поверх руки Кима. Тот невольно дёргается от прикосновения, но глаза поднимает. Какое там «злишься», он жутко нервничает, не может спокойно смотреть на этого красивого парня и обнять его хочет, а злиться — нет, совсем нет.       — Не то что бы… — наперекор своим мыслям отвечает он, бегая взглядом по кафе.       — Прости, хён, правда, прости, я не знаю, что я должен сделать, чтобы ты простил меня, но я на всё готов, — выпаливает Чонгук, не позволяя ему вырвать руку.       — Ээ… Я… — Тэхён честно хочет сказать, что он уже давно его простил, а выделывается для вида, но глядя в эти честные грустные глаза, не может нормально собраться с мыслями.       — Ладно, давай поедим, и я тебе пока о себе расскажу, чтобы ты хоть немного узнал меня, — предлагает Гук и, взяв с подноса, принесённого официантом, тарелку с едой, пробует немного, аккуратно захватывая палочками. Тэ следует его примеру и тоже принимается за еду, — мне девятнадцать лет и я учусь на архитектора. Друзей у меня нет, если не считать Намджуна-хёна и с недавних пор Джина-хёна, — говорит Чонгук в перерывах между приёмом пищи. Ким слушает его, затаив дыхание — он столько лет мечтал узнать хоть что-нибудь о своём истинном и, наконец, дождался этого момента, — но они старше меня, поэтому, скорее, наставники, а не друзья, хотя, может, и так. О тебе я узнал, думаю, понимаешь, когда, — Тэхён кивает, — мне тогда было семнадцать лет, и отношения — было последним, чего я тогда хотел, — Чон хмыкает, а Тэ вскидывает бровь. Он с самого детства хотел кого-нибудь любить, — как я уже говорил, мнение об этом у меня изменилось после очередной совместной вылазки с хёнами. Они весь вечер обнимались, шептались, шутили друг с другом, смеялись и выглядели так… счастливо, что мне стало завидно. Сначала было противно, но потом я подумал, что это, наверное, весело — иметь любимого человека. Естественно, я сразу вспомнил о тебе, но написать не смог, уже знаешь, почему, — смеётся Чон и, доев свою порцию, принимается за десерт. Тэхён ест гораздо медленнее и про себя умиляется аппетиту Гука, оставляя в голове заметочку о том, что готовить ему нужно будет теперь чуть больше, чем обычно.       — То есть, у тебя никогда никого не было? — Спрашивает Ким и очень боится получить отрицательный ответ.       — Угу, — с набитым ртом кивает Чонгук, и Тэ, не сдержавшись, смеётся. Нервное, скорее всего (нет). Чон только вопросительно на него смотрит, старательно пережёвывая слишком большой кусок торта, который запихнул себе в рот. Это всё от голода (тоже нет, вот тут нервное).       — Прости, — продолжает посмеиваться Ким, — ты такой милый, — улыбается он и, поняв, что только что сморозил, закусывает губу, алея щеками.       — Кто бы говорил, — бубнит Чон, дожевав, наконец, лакомство.       — Подожди, а тот засос на шее? — Внезапно вспоминает Тэхён.       — Какой засос? — Округляет глаза младший, не припоминая никаких засосов.       — Три дня назад, — подозрительным тоном сообщает Тэ, скрещивая руки на груди и отклоняясь на спинку стула.       — Не знаю, о чём ты, хён, — вполне искренне удивляется Гук, но Ким не спешит ему верить.       — Я, когда утром умывался, заметил красное пятно на шее, что это было, если не засос? — Не успокаивается он, пытаясь добиться правды. Чонгук хмурит брови и кусает губы, напрягая память. Спустя несколько секунд до него доходит.       — Точно! — Восклицает он, — это был ожог, — заявляет с видом явной честности.       — Ты думаешь, я настолько тупой? — Вскидывает бровь Тэ, едва сдерживая злость, граничащую с разочарованием.       — Это правда, хён! — Смотря глазами испуганной совы, заверяет Чон, — я хотел приготовить пирог, но не знал, как, поэтому позвонил Джину-хёну, а пока его слушал, уронил за стол ложку, на котором стояла уже горячая духовка, не рассчитал расстояния и приложится к ней шеей, когда полез доставать, — на одном дыхании выпаливает Чонгук, молясь, чтобы ему поверили, ведь действительно так и было.       — Более нелепого оправдания я ещё не слышал, — молитвы Чона, к сожалению, игнорируются, а Тэхён резко встаёт с места, — прости, Чонгук, но, если ты мне не доверяешь, то мог бы сразу об этом сказать, — произносит он и, положив на стол пару купюр, направляется на выход. Гук ошарашенно смотрит ему вслед и только сейчас понимает, что должен что-то сделать. Терять Тэхёна он не собирается абсолютно, поэтому вскакивает со стула и несётся за ним, случайно зацепив при этом официанта. Выбежав на улицу, он озирается по сторонам в поисках знакомой фигуры и находит возле третьего поворота от кафе. Не теряя ни секунды, бежит к Тэхёну, пока слабо представляя, что будет делать, но точно зная, что догнать нужно.       — Хён! Стой, пожалуйста, — кричит Чон за пару метров до старшего. Отчаянно так кричит. Тэ останавливается и медленно поворачивается к нему. Чонгук на всех парах налетает на него и стискивает в объятиях. На них пялится добрая половина улицы, но ему плевать на это, он продолжает вжимать тело Кима в себя, так вовремя отмечая, что тот очень приятно пахнет, — хён, я не соврал, клянусь, это правда, если хочешь… — со скоростью двести слов в минуту начинает оправдываться он, но, заметив довольную такую улыбку на губах Тэхёна, прерывается.       — Я знаю, Гукки, — сдерживая смех, заявляет тот, поглаживая ладонями широкую спину младшего.       — В смысле? Ты же… — Чон не понимает. Вообще. Что происходит?       — Я учусь на актёра, Чонгук, — всё-таки ржёт Тэхён, наблюдая за меняющимися эмоциями на лице Чона.       — Какого… — Гук хочет сказать пару очень лестных слов в его адрес, но эта широкая прямоугольная улыбка заставляет его несколько раз передумать, — я тебя ненавижу, хён, — улыбается он в ответ, утыкаясь лбом в плечо старшего.       — Ты тоже мне очень нравишься, Гукки, — шепчет тот, — это тебе за полтора года тишины, чтобы ты знал, кого игнорировал, — довольно заявляет он, отстраняя от себя Чона.       — Теперь мы квиты, — смеётся Гук, — и да, я честно очень жалею, что не связался с тобой раньше, — уже серьёзно добавляет он, плавно опуская ладонь на шею Тэхёна, — можно тебя поцеловать, хён? — Шепчет он, наклоняясь к его лицу.       — Д-да, — выдыхает Тэ, прикрывая глаза, и в следующий момент чувствует на своих губах тёплые мягкие губы младшего. По телу каждого медленно расползается волна едва ощутимых покалываний, лишающих возможности больше общаться с помощью надписей, но, зато, соединяющих их в одно целое. На них всё ещё смотрит половина улицы, но кого это волнует? Чонгук целует осторожно, нежно и трепетно, будто боясь, что Тэхён может оттолкнуть, но тот только ближе жмётся, обнимая за талию. Чон поцелуй не углубляет и почти сразу отстраняется, когда чувствует, что начинает возбуждаться. Организм молодой и невинный требует новых ощущений, особенно когда тут такое произведение искусства позволяет себя целовать.       — Ты убедился, что я никогда ни с кем… это, хён? — Смущённо бормочет Гук, переплетая пальцы с пальцами Тэ, — если нет, могу по-другому доказать, только у кого-нибудь из нас дома, — ухмыляется он, в одно мгновение изменившись от милого ребёнка до сексуального парня.       — Извращенец, — смеётся Ким и тянет Чона вниз по улице, — убедился, но я тебе и так поверил, просто проучить решил, чтобы убедиться в серьёзности твоих намерений, — смеётся он, и Чонгук понимает, что никогда не соскучится с этим парнем. И, что влюбился он очень сильно, тоже понимает. И, что судьба его, похоже, очень любит, раз подарила ему такое чудо — тоже понимает.

***End FlashBack***

      Тэхён рассказывает вплоть до поцелуя и заканчивает тем, что, скорее всего, переедет к Чонгуку и будет сам готовить ему пироги, чтобы коварная духовка больше не обижала его маленького Гукки. Чимин очень громко смеётся и искренне радуется за друга, о чём ему и сообщает.       — Ладно, Чиминни, я пойду, по-моему, Чонгук пришёл, — говорит Тэ, — давай, файтин! Воспитай там своего матершинника и потом мне не забудь рассказать, — смеётся он и сбрасывает. Пак улыбается, глядя на уже потухший телефон, и возвращается к своим баранам. В данном случае к одному. Да и не совсем барану.       — Садись, у меня всё готово, — как-то раздражённо говорит Мин, кивая на стол, и ставит на него две тарелки божественно пахнущего риса с овощами. Чимин присаживается напротив него, пробуя сей шедевр.       — О господи, хён, я готов есть это вечно! — Выпаливает он, с удовольствием уплетая ужин.       — Извини, конечно, но я не вечен, — нервно посмеивается Юнги, тоже приступая к еде.       — Всё в порядке, хён? — Спрашивает Чимин, заметив некую перемену в настроении старшего.       — Да, всё отлично, — фыркает тот, и Пак откладывает палочки.       — Что случилось? — Говорит он, выжидающе смотря на Мина.       — Всё нормально, не обращай внимания, — отвечает тот, но не съязвить не может, — или иди у друга своего спроси.       — Ээ, — тянет Пак, округляя глаза, — ты ревнуешь что ли? — Смеётся он, но, заметив, что Юнги вот ни разу не до смеха, успокаивается, — правда?       — А ты как думаешь? — Рычит Мин, и Чимин едва сдерживает счастливую улыбку.       — Это же Тэхён, как ты можешь к нему ревновать? — Улыбается он, качая головой, как будто Юнги знает, кто такой Тэхён.       — Да хоть Мун Чжэин*! — Злится Мин, до конца не понимая, почему его так выбесил этот любезный разговор его соулмейта со своим другом.              — Хёён, — улыбается Чимин и переползает к нему поближе, — это мило, — заявляет он, кладя голову на сложенные на столе руки и смотря на Юнги снизу вверх.       — Ага, аж пять раз, — фыркает тот, пытаясь избежать зрительного контакта.       — Тэхён просто вчера со своим истинным сошёлся и рассказал мне об этом, у них так весело там было, — говорит Пак, внезапно смутившись своих действий и вообще. Он ведёт себя так, будто они уже давно встречаются.       — Я рад за них, — уже спокойней отвечает Мин и, зачерпнув немного риса, подносит палочки ко рту Чимина. Тот удивляется сначала, но потом открывает рот и съедает предложенное.       — Хён, так откуда у тебя мой номер? — Внезапно вспоминает Пак, продолжая получать рис из рук старшего.       — Кое-кто просто пить не умеет, — усмехается он, довольно наблюдая за расширяющимися глазами младшего, — да, и не смотри на меня так, ты сам мне его дал, — добавляет он, протягивает руку вперёд и убирает одну рисинку с уголка губ Чимина, съедая её. Младший зависает, а потом в сотый раз за день краснеет и отводит взгляд, — я же говорю, милашка, — смеётся Мин и, потрепав его по волосам, встаёт, чтобы убрать тарелки в раковину.       — Хён, как ты можешь быть таким двуличным? — Выпаливает Пак, пряча красное лицо в ладонях.       — М? О чём ты? — Не понимает Юнги, быстро полоща посуду.       — Я думал ты очень грубый, жёсткий, жестокий, отвратительный и мерзкий тип, которому плевать на всех вокруг, но… — говорит Чимин, вспоминая все надписи на своём теле.       — Но? — Усмехается Мин и встаёт напротив него, чуть наклонившись вперёд.       — Ты не такой, — улыбается Пак, — ты очень добрый, мягкий и заботливый, — говорит он, запоздало понимая, что именно такого соулмейта он себе и хотел.       — Ахах, не совсем, — смеётся Юнги и за руку поднимает его со стула, — только с тобой, котёнок, — шепчет он ему на ухо и ведёт в свою комнату. Чимин думает, что если от смущения возможно умереть, он будет первым, кто это сделает, — ложись на мою кровать, а я посплю на диване, — говорит Мин, останавливаясь посреди дома.       — Не нужно, хён, давай я там посплю, — машет руками Чимин, собираясь пойти в зал.       — Не перечь мне, малыш, — прижав его к стене в плохо освещаемом коридоре, произносит Юнги, и Пак не знает, чего ему хочется больше: убежать или растаять от этого строгого взгляда, властного голоса и сильных рук, внезапно оказавшихся на его талии.       — Так нечестно, хён, — шепчет Чимин, смотря на него загнанным в угол котёнком. Не зря же Мин его так называет.       — Что именно? — Усмехается тот, похоже, не собираясь его отпускать.       — Ты сильнее, — улыбается Пак и перемещает свои ладони на плечи старшего.       — А ты наглее, — в тон ему ухмыляется Мин и наклоняется ближе, — наглый маленький комочек, ломающий все мои принципы, — смеётся он и осторожно целует шею младшего.       — Хён, — выдыхает тот, пробуя отстранить его, потому что это его самое чувствительное место, но его полностью игнорируют, прижимая своим телом к стене, — прекрати, пожалуйста, — слабо протестует он, вопреки своим словам выгибаясь в спине.       — Не бойся, я не трону тебя, — усмехается Юнги и целует уже его щёку, переходя на скулу и дальше на подбородок. Избегая губ.       — Хён, пожалуйста, — уже стонет Чимин, откидывая голову назад и несильно стукаясь о твёрдую поверхность.       — Что «пожалуйста»? — Ухмыляется Мин, смотря ему прямо в глаза, на дне которых плещется плохо скрываемое возбуждение, — пожалуйста отпустить тебя или пожалуйста сделать что-то более серьёзное? — Добавляет он, встречая в глазах младшего те же чувства, что и у него.       — Пожалуйста перестать быть таким и пойти спать, — смеётся Чимин, старательно игнорируя тугой узел внизу живота, заставляющий сейчас думать совершенно не о сне.       — Если только с тобой, — хмыкает Мин, но всё-таки отстраняется.       — Можно и со мной, только если пообещаешь не приставать, — улыбается Чимин, следуя за старшим в его комнату.              — Этого обещать не могу, но постараюсь, — смеётся Мин, выключает свет и, дождавшись, пока Чимин ляжет на кровать, присоединяется к нему, притягивая к себе за руку. Пак сначала вырывается, но потом затихает и даже аккуратно обнимает старшего поперёк груди, зарываясь носом ему в шею.

***

      — Котёнок, хэй, пушистик, просыпайся, — слышит Чимин сквозь сон и нехотя разлепляет глаза. На него смотрят с нескрываемой нежностью во взгляде и лёгкой улыбкой на губах, — такой милый, — ещё шире улыбается Юнги, и Пак внезапно понимает, что, похоже, у него это своеобразный кинк.       — Ты меня пугаешь, хён, — смеётся он, потягиваясь и случайно оголяя часть подкачанного пресса. Случайно.              — А ты мне нравишься, — заявляет Мин, и младший так и замирает с вытянутыми руками и голым животом.       — Ч-что? — Переспрашивает, будто не понял.       — Милаашка, — смеется Юнги и опрокидывает его на спину, — боже, если бы ты не был моим соулмейтом — я бы тебя уже убил, как свидетеля всего того, что я говорю в твоём присутствии, — говорит он и с каким-то удовольствием наблюдает за испуганным, встрёпанным и снова очень-очень смущённым парнем под собой, — ты мне нравишься, Чиминни, — шепчет уже серьёзно, садится на его бёдра и нагло так проводит рукой от его груди до пояса джинсов. Кто-то вчера подумал о том, чтобы переодеться? Нет, кому нужно вообще? Чимин затаивает дыхание и с каким-то страхом и трепетом одновременно следит за движениями ладони Мина. Тот медленно задирает его кофту, поднимая её всё выше и выше, а затем и вовсе стягивает с него и отбрасывает куда-то назад. Чимин сжимается, но Юнги перехватывает его запястья и заводит ему за голову, смотря при этом строго в глаза.       — Хён, если вчера я не позволил тебе этого сделать, это не значит, что сегодня позволю, — испуганно говорит Пак, понимая, что вырваться у него получится вряд ли — Мин хоть и худой, но ужасно сильный.       — Ты не позволил? — Смеётся тот, — если бы я хотел, я бы взял тебя и вчера, — ухмыляется он, наклоняясь к лицу младшего.       — Х-хён, — судорожно выдыхает тот, сводя ноги и отворачивая голову.       — Я всего лишь хочу подразнить тебя, котёнок, — усмехается Юнги и, отпустив его руки, поворачивает его голову обратно к себе за подбородок. Чимин, почувствовав свободу движений, мёртвой хваткой вцепляется в плечи Мина, скользя взглядом по его лицу и останавливаясь на губах.       — Хён, ты тоже мне нравишься. Очень. Но… Я… — начинает говорить Чимин, но его перебивают.       — Боишься меня? — Слишком серьёзно для такой ситуации спрашивает Юнги, — если боишься, я остановлюсь, — Пак мнётся пару секунд, но отвечает.       — Честно, нет, — осторожная улыбка трогает его губы, и Мин довольно хмыкает.       — Котёнок не такой невинный, каким хочет казаться? — Ухмыляется он и повторяет действия вчерашнего вечера — целует его шею. Ту самую чувствительную часть, прекрасно зная об этом.       — Н-нет мм просто… — Пак в один момент теряет все мысли, снова выгибаясь навстречу.       — Я так хочу тебя, солнце, — выдыхает Юнги ему прямо на ухо и кладёт руку на его ширинку. Чимин сдавленно шипит и чуть царапает его спину, — я так чувствую, ты тоже, — усмехается Мин и чуть приподнимается на локтях.       — Хён, не надо, ладно? — Просит Чимин, смотря настолько умоляющим взглядом, что Юнги не может не послушать.       — Хорошо, не буду торопить тебя, малыш, — улыбается он, — но не поцеловать не смогу, — говорит и выполняет. Нежно касается своими губами мягких, пухлых губ Чимина, осторожно проводя языком по нижней. Почти сразу же врывается им в рот младшего, скользнув по зубам и переходя на дёсны. Чимин извивается под ним, цепляется пальцами за плечи, пытается дышать, но это плохо выходит, поэтому сдаётся и просто, как может, отвечает на поцелуй. Первые несколько секунд их тела пробивает мелким разрядом, схожим с электрическим током, но это быстро проходит и заменяется нескрываемым наслаждением и постепенно разгорающейся зависимостью и… любовью внутри.       — Я ненавидел тебя, хён, но уже тогда любил, — улыбается Чимин, когда Юнги отстраняется, жадно глотая воздух.       — Я знаю, котёнок, и я тоже очень сильно тебя люблю, — улыбается в ответ Мин и ложится рядом с младшим, крепко обнимая его.       Чимин ненавидит своего соулмейта. Очень. Но любит всё-таки больше.

.....The…End.....