Люблю маму, она у меня одна такая!

Всем здрасте! Меня зовут Иннокентий, м-да, имечко что надо, мне восемнадцать, зеленые глаза, рыжий, но дедушка жив. Не буду скромничать, я популярен, и у меня никогда не было проблем с тем, чтобы найти себе девушку. Живу с мамой и старшим братом. Мама у меня по профессии психолог, общительная, говорит со всеми в основном о половом созревании и мастурбации, любит наблюдать за реакцией, но я уже привык. Ох, сколько же моих новых знакомых убегали сразу после разговора с ней. Зато она хорошо готовит. Папа ушел от нас, когда мне было 8, но он до сих пор присылает деньги, так что живем мы, ни в чем себе не отказывая. Что сказать о брате? Высокий шатен, 21 год, зовут Кирилл, занимается волейболом, красивые глаза ярко-синего цвета, густые ресницы, идеальное, в меру накачанное, тело, правое ухо проколото, репутация плохого парня. Как я уже говорил, с девушками проблем не наблюдалось, они сами прыгали ко мне в постель, но проблема была в том, что ни к одной я не чувствовал того самого теплого чувства под названием любовь. И вообще меня раздражало то, что все они ведут себя как проститутки, пальцем поманишь, уже тут как тут. Вернемся к брату. Еще полгода назад я начал замечать как, когда никто не видит, рассматриваю его, любуюсь. А в голове бьется мысль снять с него этот чертов халат, что он носит дома. Сначала это пугало, он же все-таки мой брат. Сделаем вид, что не заметили, что он парень, но БРАТ. Это другое... Стадии "СУКА, БЛЯТЬ, МНЕ НРАВИТСЯ МОЙ БРАТ!" и "ЧТО ЗА ПИЗДЕЦ ТВОРИТСЯ В МОЕЙ ГОЛОВЕ?" я прошел еще в первые два месяца. Сейчас осталось лишь отчаяние и разочарование в этом мире. Конечно же радовало то, что я понял, что любить я все-таки умею, но лучше бы не умел. Каждое утро, сидя за столом и жуя ненавистную мною брокколи, (а ел я ее только потому, что это было любимое блюдо Кирилла), я наблюдал за Киром, как его губы проходятся по холодной вилке, как он их облизывает, вытирая затем салфеткой. О, КАК ЖЕ Я ХОЧУ СТАТЬ ХОТЯ БЫ РАЗ ТОЙ САЛФЕТКОЙ. Я уже свыкся с такими мыслями. Много раз пытался отвлечься, идя в клуб, но ничего не выходило. Были разы, когда я называл очередную девушку именем брата. Даже в этом случае я не отчаивался, и с маленькой надеждой в глазах, утром, я в одних боксерах ходил по квартире, пытаясь привлечь внимание братишки. И кушал так, и собирался. Частенько я замечал, что мама странно на меня посматривает, она ведь психолог, можно было догадаться, что, скорее всего, она начинает понимать мои недвусмысленные взгляды, направленные в сторону родственника. Хотя, я предполагаю, если она узнает, не будет кричать или ругать меня. Веселая она, непосредственная, не гомофобка, поймет меня, наверное, ведь она психолог... Много раз порывался рассказать ей все, ведь хранить все в себе становилось труднее. Никогда маме не врал - смысла нет, сразу все сама понимает, по поведению, терпит все мои выходки, даже если я что-то натворил, просто говорит со мной об этом, и, как ни странно, в следующий раз я так не поступаю, знает подход ко мне. И вот опять сидим за столом, опять жую осточертевшую брокколи, опять рассматриваю его, кусая губы, и вот ловлю на себе насмешливый взгляд дорогой мне мамочки. Смотрю на нее и понимаю - догадалась. Видимо, с каждым разом увеличивающиеся волнение, что он заметит, выдало меня. Чувствую внизу живота напряжение и уже собираюсь уходить в ванную, но Кир освобождает меня от этого, уходя сам. Сижу и тыкаю вилкой в тарелку, чувствую на себе взгляд. -Что происходит? - я знал, что рано или поздно, она задаст этот вопрос. -Ты о чем? - строю из себя дурака, хотя может и не строю... -Я о тебе и Кирилле. -Не понимаю, о чем ты. -Ой, да все ты понимаешь. Ты ведь вроде как в курсе, что я могу понять половину всего без слов. Тут в мозгу что-то щелкнуло, и я решил все рассказать. Собравшись с силами, я тихо-тихо прошептал: -Мам, я братика хочу. Видимо, от такого неожиданного признания мама слегка оторопела. -Ну... Ну, не знаю, сынок, поговори с ним... Видимо тот щелчок был не к добру, так как я решаю, так и сделать, пусть лучше он меня изобьет, чем вот так вот. Я медленно встаю и иду в сторону комнаты Кира. Захожу без стука, наблюдаю за тем, как лицо братика вытягивается от удивления. С бесстрашием человека, знающего, что у него рак, произношу слова, вальяжно садясь на кресло: -Давно хотел сказать, нравишься ты мне. Все бы отдал, чтобы запечатлеть лицо Кирилла в ту секунду: удивление, шок и небольшая, плохо скрываемая, радость. Откуда она взялась, а главное - с чего бы? -В каком смысле? -В том, в том самом! -У тебя температура?- с намерением убедиться в этом, подходит ко мне и дотрагивается губами до моего лба, а у меня, как у двенадцатилетней влюбленной девочки, подкашиваются ноги. Какие мягкие губы, всю жизнь болел бы ради поцелуя в лоб. Нахмурившись и убедившись, что с температурой все нормально, братик отходить не спешит. Секунда, две, три, и я прижат к стене, а мне на ухо шепчут: -Это правда? От одного голоса сейчас кончу. Вместо ответа лишь прикусываю его мочку, совершенно ни о чем не думая. Мысли испарились, улетели от непутевого хозяина, зачем я им, да и они мне не нужны! Разум затуманен близостью любимого тела, ощущение полета, прекрасно... Чувствую горячий язык у себя на шее. Что? Как? Да, не важно... Так хорошо... Выдыхаю. Тело покрывается мурашками. Кир покусывает шею, сразу зализывая поврежденные места. Казалось, мой разум лишился рассудка и мне все это мерещится, но тут со стороны двери послышался шелест. Синхронно обернувшись, мы заметили тюбик, всунутый под дверь. Ох уж эта мама! Я и не заметил, как оказался на кровати, прижатый тяжестью уже полуголого тела. Расстегнув пуговицы, и сняв с меня рубашку, Кирилл приник к моим соскам, покусывая один, и лаская рукой второй. Я лежал как тряпичная кукла и не мог пошевелиться, его прикосновения сводили меня с ума. Вышел из божественного транса я только, когда с меня уже сняли всю оставшуюся одежду. А вот тут я испугался. У меня никогда не было секса с парнем, нет, я-то знал, что, да как, и вот на 100% был уверен, что я буду снизу. Этого-то я и боялся - боли. Заметив мой потерянный взгляд, вместо того чтобы приободрить, братик лишь коснулся языком головки моего члена и вобрал ее в рот. Вот тут все сомнения отпали, вернее, вернувшиеся мысли опять свалили. От ощущения теплых губ становилось до невозможности приятно, что вгоняло в экстаз. От осознания, чьи это губы, хотелось кричать во все горло, чем, собственно говоря, я и занимался. Мне стало досадно из-за того, что тоже хотелось доставить удовольствие Киру, но я не мог даже подняться. Все на что меня хватало, так это на метания из стороны в сторону и судорожное перебирание волос на обожаемой голове. Поднявшись и сладко поцеловав, брат достал тот тюбик. Открыл его и окунул 3 пальца. От понимания зачем, я сразу зажался, но под теплым взглядом, полным нежности, невольно расслабился. Да уж, нехилый шрам останется у Кирилла на плече от моих зубов, а это только первый палец. Со вторым, я попрощался с простыней, так как, дабы не покалечить возлюбленного, вцепился в сей предмет. Ему конец. С третьим пальцем пришло ощущение того, как что-то разрывает тебя изнутри, боль, жгучая боль. Терпел, терпел, как мог, утыкаясь носом в плечо брата. Наконец это мучение закончилось, но как только я увидел то, что в меня сейчас, несомненно, попытаются запихнуть, я чуть в обморок не грохнулся, и, сдержавшись, лишь сглотнул. Зажмурив глаза и просто кивнув, я стал ждать. Кир наклонился и начал целовать мое лицо, потихоньку входя. Его ласки немного помогали, но не сильно. Тихо всхлипывая, надеясь, что скоро все пройдет, я открыл заплаканные глаза. Мне было стыдно за слезы, но я ничего не мог поделать. Войдя до конца, Кирилл тяжело выдохнул, ему тоже нелегко... Решив, что, чем раньше начнем, тем быстрее боль уйдет, я подался бедрами вперед. Гортанно рыкнув, брат, понемногу набирая темп, начал двигаться. С каждым толчком мне становилось хуже, но в один миг мне стало жутко приятно, а перед глазами повзрывались фейерверки. Не понимаю, что случилось, но теперь я очень завидую девушкам. Мозг уже танцевал румбу, прихватив с собой разум. Я громко стонал, прося о большем, и меня не заставляли ждать. Чувствуя, что дело близится к концу, я застонал еще громче и вскоре кончил, выкрикнув имя любимого. Кирилл что-то прохрипел и, излившись в меня, рухнул рядом. Запах пота окутывал всю комнату. Отдышавшись, я задал вопрос, ведь узнать на него ответ ну уж очень было невтерпеж. -И что это значит? -Люблю я тебя, придурок! И чего ты раньше с таким заявлением не пришел? -Скажи спасибо маме, не было бы ее, вообще не пришел бы. Хором, не договариваясь, мы крикнули: "Спасибо, мам!" и весело засмеялись. Люблю маму, она у меня одна такая!