Золотце-мальчик

В небольшом помещении пара человек тихо сервируют стол, иногда звеня начищенной серебряной посудой. С обоями насыщенного изумрудного цвета играет свет из камина, величественно обнесённого красным кирпичом. Это придаёт комнате тёплую, уютную обстановку, сосредоточиваемую у огня. Потрескивая и расходясь на яркие искорки, пламя так и манит: «Оставь свои хлопоты, посиди и посмотри на меня, здесь так тепло, ты не сможешь оторвать взгляда от того, как я поглощаю грубую древесину». В комнату медленно входит человек. Он одет в желтый свитер с высоким горлом и классические брюки, лаконично облегающие его фигуру. Юноша с неповторимой осанкой подходит к огню, с непоколебимым выражением спокойствия на своём лице он недолго наблюдает за язычками пламени, проникающими в поленья с потрескивающим звуком. Его лицо, словно бюст древнегреческой статуи одаренно жарким свечением камина. Кажется, вот-вот и золотисто-зелёная радужка глаз запляшет, вторя огню напротив. Руки омеги покоятся на чугунной перегородке перед камином. Он кое о чем много думал в последнее время. «Женщины... Красивые, проницательные, понятливые, сильные, величественные, спокойные, мстительные, добрые. Я никогда не был и не стану им ровенью. Они прекрасны. А я всю жизнь боюсь быть сопоставленным с ними в сравнение. Все-таки они кажутся мне чужими, но такими сильными, что я могу только с опаской и уважением к ним относиться. Духовный склад этих созданий заставляет их бояться и все-таки каждый день восхищаться. Это вызывает ревность.» От размышлений Рема отвлекает девушка, работавшая за столом. — Мистер Грант.. Мы закончили сервировку, идти за первым блюдом? — Отчего-то бета очень робко говорит с юношей, не повышая голоса и не нарушая положенного этикета. В напряжении она поднимает глаза и получает, к своему облегчению, лучезарный взгляд и добрую улыбку. — Я думал, мы преодолели барьер «на вы» ещё в первую неделю знакомства.. — Ремми медленно разворачивается к ней, почти не шевеля руками. Ещё бы.. каждое движение отдаётся болью в лопатках. — От того, что со случилось ведь не меняется мое отношения к тем, кто здесь честно работает. — Ремми, мне так жаль. От лица нас всех, соболезную. — Не будем об этом, все хорошо, Бетс. Я жив. И это даже помогло мне.. кое в чем. — Отводит глаза в надежде заинтриговать её. На что получает многозначительное: «Заходи на кухню, расскажешь. Налью тебе какао». Эту дружескую идиллию прерывает шум голосов и ходьбы в коридоре. Рем оживляется и кладёт руку на запястье беты. — Можешь идти за первым, спасибо. Девушка, покидая пределы комнаты, думает только о том, как, КАК этот мальчик после всего пережитого может так по-доброму улыбаться. Тем временем шумные люди из коридора заходят в комнату с камином, бурно что-то обсуждая. Джеймс шёл, убрав руки за спину, парируя привычным холодком. Он разговаривал с высокой брюнеткой. Она была одета в строгий деловой костюм, носила высокий тугой хвост, ступала смело. Все в её образе, казалось Ремми, кричало «волевая, проницательная, добивающаяся своего, категоричная». Рядом шла уже знакомая Хейли в чёрном платье чуть выше колена, она слушала, о чем говорят альфы, то и дело закатывая глаза. Лицо её при этом выглядело а-ля «ну давайте, попетушитесь ещё друг перед другом, это ведь так интересно». Роуз заметил небольшую татуировку у неё на запястье – инь янь. Засмотрелся и вздрогнул, когда понял, что на него уже смотрит вплотную испытующе пара чёрных строгих глаз. Проморгавшись, он неловко здоровается, ощущая, как Грант становится подле него, вселяя спокойствие. Девушка подаёт ему руку, Ремми на автомате её пожимает, ощущая резкий запах кофе. — Рада наконец встретиться с тобой. Кадди. Я адвокат этого безмозглого бизнесмена. — Альфа кивает в сторону заулыбавшегося Джима и приобнимает девушку ростом чуть поменьше. Её чёрные густые брови, глаза и необычные темные губы, длинная шея и смуглая кожа, заставляют Ремми засмотреться и только мечтать зарисовать такое. — Уверена, он рассказывал только лучшее. — Не без сарказма продолжает она, поглядывая на свою пару. — Вообще-то Джеймс мало что рассказывал о своих друзьях. — Выгибая бровь пропевает Рем. — Поэтому мои суждения о вас.. — взглядом он обращается к милой Хейли — ..были скоропостижными и неверными. Мне было очень неудобно от этого, уж поверьте. Я с радостью послушаю о породе Аншилиуса, если вы ещё захотите мне рассказать. — Конечно, Ремми.. Когда захочешь. — У блондинки совершенно очаровательные ямочки на щеках, отмечает Рем. Ну неудивительно, что он так скоро приревновал. Кадди отводит свою девушку к столу, отодвигает перед ней стул, её примеру следует и Джеймс. Он вдобавок ещё и стелит на коленки Ремми салфетку, мимолетно целует его в висок. Все это кажется омеге показушным. Наконец все усаживаются. — Должна признать, я советовала Джиму ни за что на свете не идти на сделку с вашим отцом. От этих слов три человека за столом вдруг резко поднимают головы на женщину-альфу. Рем настороженно, с неприязнью к подобного рода разговорам. Грант с предостережением, Хейли с укором. Невозмутимая Кадди, так или иначе, продолжала говорить, смотря только на мальчика-омегу. — Это было крайне неосмотрительно и глупо. — Кто-то лязгнул столовым прибором. Она замолчала. — Но теперь.. Я понимаю, что ваш союз – лучше, что произошло с этим человеком за всю его затратную и «очень трудолюбивую» жизнь. — Еле заметно склоняет голову, даря Ремми сложно различимую улыбку. Роуз выдохнул, завороженно наблюдая за женщиной с сильным запахом. Но напряжение все ещё не отпускало его. — Ты делаешь его лучше, Ремми Роуз. — Адвокат пару секунд не разрывает зрительного контакта, отчего её слова становятся такими убедительными.. Рем переводит взгляд на мужа, пытаясь быть незамеченным, но тот уже смотрит на него. Омега краснеет, понимая, что пылкость в разговорах снова покидает его. Вот так всегда.. Настроен быть бойким на слова, но стоит посторонему тебя смутить. Все что ты можешь – краснеть и совершать глазами кругосветные путешествия. — Будто я был так плох!.. — С вызовом вставляет своё слово Грант. — Ты не стоишь этого чуда. — Голос Хейли мягкий и приятный. Приносят еду, девушка начинает говорить об Аншилиусе. Беседа медленно перетекает в нейтральных тем русло. Джеймс много смотрит на своего омегу, тот изредка улыбается или смеётся, посылая лучи дружелюбия Хейли. Позже Кадди начинает рассказ о Джеймсе Киллиане Гранте. Точнее, о самых неприличных историях в его холостяцкой жизни. Если честно, у Ремми волосы за загривке дыбом становились от наглости и вседозволенности той же студенческой жизни этого человека. Особенно его поразил роман с учителем. А, нет, это было на втором месте. На первом месте по абсолютной неповторимости был выпуск из университета, после которого неуправляемого пьяного Джимми вызволяли из переделки с летиноамериканскимм байкерами.. из-за омеги. Все обошлось, а девушка послала его, как только история вошла в мирное русло. Чуть погодя Рем просит, чтобы ему принесли бумагу и уголь. Он рисует портрет девушек вместе, совсем очаровывая их подобным. Юный художник не просит сидеть смирно, он наблюдает за непринужденной беседой и абсолютно влюблёнными взглядами. Рем слушает негромкую болтовню, пока его пальцы растушёвывают черный уголь по бумаге в создании скул или тени ресниц. Джим садится ближе, видно, не решаясь обнять или просто положить руку на омегу, предпочитая, предельно близко, до едва ощутимого касания, уложив кисть, теребить пальцами салфетку. Через какое-то время Роуз, ссылаясь на боль в спине, покидает новых знакомых и мужа, оставив работу, тем не менее, законченной. Он направляется в свою новую комнату в сопровождении прислуги, которую почти не замечает, потому что может быть сосредоточен только на одном: возвращение ощущения жара в паху и непривычное головокружение.