Увядай, желай, люби

Тёплое весеннее солнце, спрятанное за густой кроной старых деревьев, грело, его лучи, которые смогли-таки пробраться сквозь лабиринты веток и листьев, играли вместе с легким, еле заметным ветерком, изредка дарующим прохладу и запевающим вместе с птицами весёлые песни. Лес был старым и безлюдным, только просторная поляна с давно догоревшими и остывшими углями и огромный деревянный стол свидетельствовали о недавней посиделке компании друзей или семьи. Благоухание цветов, пение птиц и где-то недалеко журчащий ручеек – красота леса пленяла, гипнотизировала, убаюкивала, заставляла остаться здесь подольше. «Как здесь красиво, — подумал недавно проснувшийся Лави, наблюдая за магией леса и слушая его музыку. — Вечность бы тут провёл. Но что это за место?» Нежась на теплом солнышке, рыжий экзорцист услышал хруст веток, а за ним и приближающиеся шаги. Но он отчего-то знал, что это не враг, поэтому не сдвинулся с нагретой им скамейки, всё так же облокачиваясь на стол, продолжил вслушиваться в ритм леса. — Что заставило тебя выйти со мной на связь, Третий Апостол? — отодвигая мешающую пройти ветку, на поляну вышла молодая девушка с белоснежными длинными волосами, в светло-голубом до пола платье, идеально сочетающемся с глубокими пронизывающими синими глазами, которые могли заморозить что угодно, стоило лишь взглянуть на предмет. — Лави? — удивленно спросила она. — Что ты здесь делаешь? Лишь по голосу и шраму на левой стороне лица, который почему-то изменил свой цвет с ярко-красного на нежно-сиреневый, Лави смог узнать неожиданную гостью. — Аллен? А ты что здесь делаешь? — обомлел от вида подруги парень, но быстро взявший себя в руки. — Ты знаешь, что это за место? — Конечно, знаю, — всё ещё находясь в легком ступоре, Аллен старалась не подавать виду, что она в замешательстве. — Это внутренний мир Третьего Апостола времени. — Третьего… кого? — не понял Лави, ещё больше запутываясь. — Первый раз такое слышу. Аллен, наконец, отходит от неожиданного казуса, медленным, чуть неуверенным шагом подходит к столу и аккуратно присаживается за него, при этом внимательно изучая парня. — Говоря другими словами, это внутренний мир твоего учителя, господина Книжника, — взгляд глаза в глаза, тихий, твёрдый голос сливается с ласковой песней ласточки. — Поэтому я и спрашиваю, что ТЫ здесь делаешь? — Внутренний мир старика?! — ещё больше изумился ученик Книжника. — Тогда, что я здесь делаю? — Это я и пытаюсь понять, — обессиленно вздохнула Аллен, роняя голову на стол. — Какие твои последние воспоминания? — Мои последние воспоминания, — попытался вспомнить парень, напрягая свои извилины. — Столовая, ужин, Юу-чан, Муген… Вспомнил! Мы ужинали с Юу-чаном в столовой! — Как мило, — от услышанного яда в голосе стало не по себе. — А теперь вспоминай в деталях, что вы конкретно делали. — Мы кушали и разговаривали, — уклончиво ответил он. — Тема разговора, — поторапливала его Десятый Апостол. — О сегодняшнем дне, — заметив леденящий душу взгляд, Лави нервно сглотнул и попытался припомнить детали разговора. — Обсуждали сражение, поведение Юу-чана, ваши с ним отношения, немного поговорили о тебе, а ещё… — Стоп, — прервала теперь незатыкающегося парня седовласая. — Вы говорили обо мне? Что именно? — Прости, — искренне извинился рыжий экзорцист и рассказал всё, что он успел обсудить с мечником. — Ясно, — принять тот факт, что тебя обсуждают за спиной, было несложно, так как в прошлом это происходило довольно часто. — Но ты мне ещё не всё рассказал. Не шевелись, — приказала она и прикоснулась указательным и средним пальцем ко лбу юноши. Прикрыв глаза, она сосредоточилась на последних секундах воспоминаний юноши и услышала его слова о «Снежной королеве». Резко убрав руку, она устало посмотрела Лави в глаза и вместо чистого изумруда, чей цвет всегда блестел в глазах парня, увидела переливающийся агат, серебряный оттенок которого имел старик Книжник. Девушке всё стало понятно. — В тебе пробуждается сила Книжника, — с досадой, наконец, ответила она на немой вопрос парня. — И твой обморок как раз с пробуждением и связан. Когда ты глубоко задумался обо мне, то неосознанно переместил свое сознание в прошлое, чтобы узнать интересующую тебя информацию, но так как ты всего лишь ученик, у тебя нет права использовать эту силу. Чтобы преступить этот запрет, ты потратил слишком много сил, отсюда и переутомление. Сейчас твоё тело восстанавливает утраченную силу, а тебя закинуло сюда, чтобы не мешался. Лави завис на пару минут, пытаясь переварить вываленный на него поток новой информации, силился понять и уловить суть такой простой на первый взгляд задачи. — Давай начнем сначала, — принялся размышлять вслух рыжий экзорцист. — Мой старик является каким-то Третьим Апостолом времени, так? — спросил он у девушки, и та кивнула. — Если я правильно понял, то позже эта сила пробудилась бы и у меня, потому что я – ученик Книжника, так? — еще один кивок. — Но из-за сегодняшнего случая сила пробудилась во мне слишком рано и из-за этого мое тело лишилось сил, поэтому я сейчас пребываю в мире Третьего Апостола, чтобы не мешать телу восстанавливаться, верно? — Я бы не сказала, что сила пробудилась слишком рано, — пытается предотвратить нервную истерику Аллен, говоря то, что думает. — Если в тебе пробуждается сила, значит она признала тебя готовым занять место действующего Книжника, вот и все. Но готов ты был лишь морально, поэтому сейчас твое тело страдает, а Лина с Кандой сходят с ума из-за беспокойства о тебе. Через пару дней будет всё как прежде, так что волноваться не стоит. — Понятненько, — чуть успокоился Лави, переставая загружать себя понапрасну. — А ты тогда, что тут делаешь? — Я же сказала, что со мной хотел связаться Третий Апостол, — не стала утаивать девушка. — Но, так как это оказался ты, то мне здесь больше делать нечего, — сказав это, Аллен начала вставать со скамейки, но оклик парня заставил ее задержаться. — Прошу тебя, останься! — в порыве эмоций выкрикнул ученик Книжника. — А, то есть… раз уж ты пришла сюда, то почему бы тебе не остаться? Мы бы могли поговорить о чем-нибудь. — Что ж, я думаю, ты прав, — передумала уходить седовласая, вновь присаживаясь на нагретое место и окончательно расслабляясь, подставляя лицо теплым лучам солнца, напоминая тем самым кота. — Раз уж я пришла к тебе, то и говорить будем о тебе. — Обо мне? А что со мной не так? — Например, то, что ты уже несколько лет влюблен в Ли-младшую и до сих пор не признался ей, — как-то лениво поддела она рыжего экзорциста. — А что мне остается? — убито спросил он. — Я же ученик Книжника, мы не можем иметь привязанность к кому-либо, чтобы доподлинно продолжать писать историю этого мира. Моя любовь к ней исчезнет, как только я займу место старика. — О привязанности тебе сказал сам Книжник, верно? — уточнила Аллен, сочувственно глядя на страдания парня, и, когда тот кивнул, она решила сказать ему правду. — На самом деле такого правила нет. Книжник, как и любой человек на земле, имеет право на счастье. — Что? Но как такое возможно? — не мог поверить Лави. — Старик мне с самого начала сказал, чтобы я отказался от любых чувств, если хочу увидеть другую сторону этого мира. Как мне понимать твои слова? — «Не иметь привязанности» носит лишь рекомендательных характер, — пыталась подобрать нужные слова девушка. — Эти слова не могут стать законом для Книжников по многим причинам. Но не в этом дело, — она покачала головой. — Ты знал, что ты второй ученик у Книжника? — Да, как-то раз старик обмолвился, что первый его ученик был очень талантливым парнем, но в конце его погубило любящее сердце, — припомнил он почти забытые слова. — Но я по-прежнему не понимаю, что хотел он мне этим сказать. — Если я не ошибаюсь, то первый ученик появился у него чуть больше 40 лет назад, — начала рассказывать Аллен. — Он был правда очень талантлив, Книжник пророчил ему великое будущее. Парнишка был трудолюбив, он впитывал новые знания, как губка, но и красотой природа его не обделила. Он был популярен у девушек, и те постоянно крутились около него, на что Книжник только пожимал плечами. «Пока это не мешает его учебе, пусть развлекается» — говорил он. Первый ученик настолько привык, что любая девушка была готова ему отдаться, что при встрече с настоящей красавицей, внешность которой могла затмить любую другую девушку, он был слишком самоуверен. И, когда та красавица ему отказала, он понял, что влюбился в нее и стал всеми силами добиваться ее сердца. — Ого, — удивился открывшейся ему частички истории Лави. — А дедуля что? — Книжник поначалу злился, так как парниша начал уделять учебе все меньше и меньше времени, но также он понимал, что это временно, поэтому на некоторое время он смирился с таким раскладом. И он оказался прав: когда та девушка ответила, наконец, взаимностью, первый ученик вновь вернулся к учебе, но уже с удвоенной силой. Несколько лет все было тихо мирно, но во время очередной войны за дележку территорий та девушка погибла от шальной пули. Первый ученик не смог справиться с горем и под влиянием эмоций высвободил силу, что до того момента спала в нем. Естественно, он был как ты, не готовым еще, поэтому ему не хватило сил на использование одного заклинания. Его тело сильно пострадало, а душа, томимая горем, желала освобождения. Через два дня после смерти возлюбленной он перерезал себе вены. — Это было ожидаемо, ведь без любимой он не видел смысла в жизни, — начал анализировать Лави, частично понимая Книжника. — Именно поэтому старик сказал мне ни к кому не привязываться? Чтобы не повторилась та история. — Книжник тогда впал в тяжелую депрессию, — согласилась седовласая. — Но он, в отличие от ученика, смог найти силы двигаться дальше. В скором времени он нашел тебя. — Да уж, помню эту встречу, будто она была вчера, — невесело улыбнулся второй ученик, который искренно сочувствует своему учителю. — Но откуда ты об этом знаешь? Сомневаюсь, что старик мог бы тебе рассказать. — Всё просто, — она пожала плечами. — Я такая же, как твой учитель. — Я Апостол времени, занявшая Десятое деление на циферблате часов Вечности. Я олицетворяю Надежду отчаявшихся людей, — заново представилась Аллен. — Поэтому знать историю своего товарища для нас не проблема. — Так, — жестом остановил её Лави. — Не спеши, я не успеваю за твоими мыслями. Кто такие Апостолы времени? — Другими словами, мы Хранители порядка. Наша задача — сохранять равновесие сил в этом мире, поддерживать порядок и прочее по мелочи. Если захочешь знать больше, спросишь у Книжника по возвращении с миссии. — Но мы вернемся в ноябре! — посетовал рыжий экзорцист, но быстро смирился с ситуацией. — Ну, суть-то я уловил. Я так понимаю, о вашем существовании никто не должен знать? — Я бы хотела, чтобы ты оставил нашу встречу в секрете, — согласилась седовласая. — Когда прояснишь ситуацию с Книжником, то многое поймешь, а пока тебе придется потерпеть. — Ага, понял, — немного приуныл парень. — Но что мне теперь делать? Старик явно дал понять, что не хочет повторения истории с первым учеником. — Ты любишь Линали? — серьезно спросила Аллен. — Да, очень люблю, — также серьезно ответил Лави. — И ты не боишься, что с тобой сделает Комуи? — Нет, Комуи-сан ещё не самая страшная проблема. Просто, — на мгновение замялся он, — вдруг она меня не примет? Может, ей будет лучше с кем-то другим? В бессилии Аллен ударила себя полбу. Ну как ещё донести до этого балбеса элементарные истины? — Мысля в этом русле, ты причиняешь Линали еще больше боли. Ты разве хочешь её потерять? — Нет, — твердо решил ученик Книжника. — Тогда признайся ей уже наконец! — в порыве эмоций девушка стукнула рукой по столу. — Вы, как два идиота, ходите вокруг да около, а жизнь пролетает мимо вас! Возвращайся сейчас же в реальный мир и признайся Линали! — Есть, — испуганно отдал честь Лави, не осознавая этого, и исчез, оставляя девушку одну в сказочно-красивом лесу. — Прости, Книжник, — искренне сказала Десятая, глядя в небо. — Но я устала видеть безнадежную мечту Ли-младшей. Это девочка даже сейчас надеется на взаимные чувства, и я, как Десятый Апостол, просто не смогла молча наблюдать за ее страданиями. Надеюсь, ты поймешь. Она встала, наконец, со скамейки и покинула светлую поляну, возвращаясь в свой холодный мир. *** Резко встав с кровати, Лави пожалел о том, что вообще проснулся: адски болело все тело. Спина, шея и голова прострелили невыносимой болью, поэтому ученик Книжника упал обратно на подушки и вымученно застонал. Луч света, что смог пробиться сквозь щель штор, заиграл у него на глазах, и парень зажмурился сильнее, отчего заплясали разноцветные пятна под веками. — Лави? — обеспокоенный женский голос позвал его, и рыжий экзорцист смог снова открыть глаза. — Лина? Ты такая красивая, — хриплым после сна голосом отозвался Лави, тут же рукой начиная массировать виски. — Мне срочно надо тебе кое-что сказать. — Подожди, — она подняла тряпку, которая упала со лба парня, когда тот встал, смочила в холодной воде и положила её обратно на лоб парню. — Успокойся, Лави. Твои слова могут подождать, а вот здоровье уже не вернется. — Нет, я должен, — спасительная прохлада помогла ему полностью расслабиться, а холодная от воды рука брюнетки, лежащая на щеке парня, подарила смелость сказать о том, о чём молчал уже несколько лет. — Я должен рассказать тебе о своих чувствах. — Что? — удивилась девушка. — Лави, ты ещё не проснулся, раз говоришь о таких глупостях. — Нет, для меня это не глупости, — Лави как мог говорил серьёзно, но из-за головной боли все мысли путались. — Выслушай меня, прошу. — Хорошо, — сдалась Ли-младшая. — Раз для тебя это важно, то говори, я слушаю. — Все эти годы… с самого первого взгляда, — он собрал в кулак всё своё мужество, — я влюбился в тебя. Прости, что не сказал раньше. Я просто… хотел уберечь тебя от боли, но это не помогло. Люблю тебя очень… безумно люблю, — на выдохе сказал он, ожидая реакции Линали. По щеке девушки скатилась слеза. Потом ещё одна и ещё. Лави испугался, что своими словами он сделал только хуже, но брюнетка остановила его от попытки привстать, лёгким жестом руки говоря, что не стоит. — Шесть лет, — улыбнулась сквозь слезы Линали. — Шесть лет назад ты присоединился к нам, такой яркий и веселый, такой жизнерадостный и внимательный. Всё это время я тоже… любила тебя, — она стала утирать слёзы своими маленькими кулачками. — Я так устала ждать, Лави. Я всё пыталась тебе донести свои чувства, но ты либо не замечал, либо просто не хотел их видеть. Я так хотела сдаться, хотела разлюбить тебя, наконец… Но не смогла! — она радостно, но и одновременно с болью посмотрела на ученика Книжника. — Я так рада, что дождалась тебя, Лави. Теперь я самая счастливая девушка на земле, — она легла на грудь парню и обняла его, заплакав от радости еще сильнее. — Вот же, — Лави изо всех сил старался сдержать свои слёзы. — Дурочка. И я дурак. Какие мы с тобой дураки, — засмеялся он, обнимая в ответ теперь уже свою девушку. — Я люблю тебя, Лави, — поднялась Лина и невесомо коснулась губ парня своими. — Спасибо, что решился сказать. — Я тоже люблю тебя, — он поцеловал её в красный носик, от чего девушка немного покраснела, но счастливого взгляда не отвела. — А благодарить надо не меня. — А кого тогда? — удивилась Ли-младшая, аккуратно начиная массировать голову рыжего. — Секрет, — улыбнулся он как довольный кот, подставляясь под руку своей хозяйки. — Покормишь меня? А то ручки не слушаются. — Балда, — весело засмеялась девушка. — Хорошо. Что ты хочешь на завтрак? *** После того, как Канда рассказал о Кроле Линали, та вызвалась присматривать за Лави, а мечнику дала поручение присмотреть за Аллен, поэтому они поменялись подушками на ночь и следили за здоровьем спящих. Юу так и не смог сомкнуть ночью глаз, он наблюдал за ровным дыханием экс-седовласой, несколько раз проверял ее пульс, изучил на каких видных частях тела находятся бинты и успел пересчитать все трещины на потолке. Теперь не только левая рука была замотана, хоть это и необычные бинты, но и правая кисть была крепко зафиксирована обычными бинтами. Брюнет пытался успокоить себя, ведь жизнь Мояши больше вне опасности, но, когда в мыслях возникал вопрос «А что, если бы он не успел?», он останавливал себя и пытался отвлечься. Теперь-то всё хорошо, девушка просто спит и набирается сил, так и должно быть после трудного дня. Так Канда просидел до рассвета. Услышав за стенкой голоса, Юу выдохнул с облегчением. Кролик проснулся, вот и хорошо, одной заботой меньше. Мечник заметил шевеление на кровати, и стал наблюдать за пробуждением Аллен. — Ммм, — потянулась экс-ученая, разминая затекшиеся мышцы. — Наконец-то, проснулась, — решил подать голос Канда, сидевший за столом и распивавший уже шестую чашку чая. — Канда? — хриплым после сна голосом спросила Аллен, удивленно рассматривая брюнета. — Ты здесь откуда? — Мы с Линой поменялись на время местами в связи с непредвиденный случаем, — Канда отвел взгляд в окно, так как видеть такую растрёпанную заспанную милую Мояши было для него непривычно. — Какой ещё случай? — прикинулась дурочкой экс-седовласая. — Да Кролик вчера переутомился и свалился в обморок. За ним сейчас ухаживает Лина, а мне сказала присматривать за тобой, — немного грубо ответил он, потому что сдержать сейчас прилив нежности и любви к Мелкой было очень сложно. — А, ясно, — равнодушно прокомментировала она, вставая с постели. — Кстати, какое сегодня число? — Восьмое, — посмотрев на календарь, сказал мечник. — Через два дня у Лави день рождения, — зевая, она прошла в ванную, чтобы умыться и привести себя в порядок. — Нужно устроить маленький дружеский праздник в его честь. — И то верно, — согласился Канда, глядя на стройные ноги и замечая забинтованную коленку. — Нужно обсудить всё с Линой, в праздниках она разбирается лучше всех. — Еще подарок нужен, — напомнила она, расчесывая волосы. — Нужно собраться и вместе подумать над предстоящей работой. Канда лишь тчикнул в ответ, соглашаясь с маленьким гением, но никак не меняясь в лице. Он до сих пор не мог понять, как в таком хрупком и маленьком теле может вмещаться столько силы, чтобы осмелиться почти безоружной выйти против Акума и при этом свести повреждения к минимуму. Мечник только сейчас обнаружил, что влюбился в эту несносную девчонку еще больше.