***
В субботу Ветти была сама не своя. Ей скорее хотелось освоить более сложную магию, чем те же Панси и Драко. А профессор Люпин бы точно ее научил, потому что он добрее других учителей и лучше понимает своих учеников. Он будто старый друг для каждого студента, только, к сожалению, многие слизеринцы не хотят понимать хорошего отношения. Ровно в пять тридцать Ивет встала из-за стола в слизеринской гостиной, где ее однокурсники сейчас самозабвенно играли в волшебные шахматы. — Ты куда? — вопросительно подняла бровь Панси. Она, как и Ветти, не была участником поединка, предпочитая тому сплетни. Дафна только непонимающе посмотрела на магглорожденную. И это было не то непонимание, вроде «куда ты собралась?», а «зачем тебе это?». Блейз с Тео и Трейси тоже оторвались от своих досок. — Не важно, — бросила Морель и, проверив, что палочка, как утром находится в рукаве кофты, отправилась в сырые и холодные коридоры подземелья. Поднявшись на нужный этаж и пройдя вправо по коридору, Ветти заметила, что стала не единственной приглашенной ученицей. Около двери, как и осенью, терся Гарри Поттер, не зная постучать ему или нет. — Поттер! — окликнула Ветти. Может, гриффиндорец просто мимо проходил и решил заглянуть к профессору Люпину. — А ты тут что забыла? — отозвался мальчишка мгновенно. — Профессор Люпин передал, что будет ждать меня тут, — отчеканила девочка. — Задам встречный вопрос. Что тут забыл ты? — Профессор обещал научить меня заклинанию от дементоров, — Гарри посмотрел на свои наручные часы и сказал. — Кажется, уже шесть и нам пора. Действительно, профессор уже ждал их внутри и был рад встречи. — Гарри, Ивет! Как хорошо, что вы пришли! — профессор улыбнулся, а на его лице проступило еще больше морщин. — Сегодня я вам расскажу о заклинании, которое применяют против дементоров. Ивет, я решил пригласить тебя, потому что ты еще в начале года говорила, про то, что тебе интересны сложные заклинания. — Там боггарт! — профессор показал на тумбу недалеко от шкафа. — Как с ним сражаться вы оба знаете, но сегодня мы оставим заклинание «редикулус», а будем применять заклинание, отпугивающее дементоров. — Какое? — любопытство распирало Ивет. — Вы так и не произнесли слова, сэр. — Точно. Экспекто патронум, вот что вы будете должны сказать, — Люпин приготовился открывать тумбу. — Кто из вас хочет попробовать первым? — Я! — сиюминутно вызвалась Ветти, не дав Гарри даже открыть рот. — Но, профессор, как же я могу сражаться с дементором, если при моем появлении боггарт обретет другую форму. — Верно подмечено. Все просто, Гарри будет стоять рядом с тобой. Ты согласен Гарри? — Да, — Поттеру явно не хотелось иметь никаких дел со слизеринкой, но профессору Люпину он об этом заявить не мог. Ученики повторили заклинание вслух и выполнили характерные движения палочкой. прежде чем профессор Люпин открыл дверцы тумбочки. Боггартом Поттера точно был дементор, он медленно приближался, пока Гарри не схватил палочку и не крикнул «Экспекто патронум». Все-таки, позже было решено, что Поттер попробует первым. Но заклинание не помогло, Поттер начал терять сознания, медленно оседая на пол. Движением палочки профессора, боггарт был загнан обратно. — Гарри. Гарри, все хорошо? — Люпин протянул гриффиндорцу кусочек шоколадки. — Съешь, чтобы стало легче. Попробуешь еще разок? Гарри Поттер пробовал не раз и не два, но все было тщетно, лишь под конец из его палочки появилось что-то похожее на тонкий светящийся щит. В тот раз он только и не упал. — Теперь Ивет! — позвал девочку, рассматривающую кабинет, Люпин. — Гарри, тебе не обязательно вставать, просто сядь недалеко от тумбы. Честно говоря, Ивет не думала, что ее дела будут плохи так, как и дела Поттера. Из трех попыток ни одна не была успешной. — Представь, что ты защищаешь кого-то важного тебе, дорогого человека! — но кто бы смог стать для Ивет дорогим? Ее семья… Со Стефи они в детстве не особо общались из-за разных интересов и достаточной разницы в возрасте, а потом та вообще уехала в Хогвартс, когда Ветти было восемь лет. С Флави Ивет всегда была как кошка с собакой. Они никогда не ладили. Флави не любила младшую сестру за ее постоянное нытье, а Ивет не любила Флави за правильность и серьезность. С самой маленькой — Ноеми Ветти тоже не была близка, хотя бы потому, что слизеринке дело было только до себя. Всегда. Мама и папа занимались бизнесом, пора росли старшие, так что их в памяти Ивет тоже почти не было. И в ту же секунду девочка поняла в чем самое страшное: она никогда не испытывала ничего такого хорошего, чтобы вызвать патронуса. Ощущение, будто у нее нет души и сердца. — Ничего страшного, Ивет! — попытался ее успокоить профессор. — Получится в следующий раз, у меня тоже сразу не получилось… Но проблема была не в навыках, а в чувствах. Неужели безупречная теория, правда, не дает безупречный результат на практике. — Ладно, нам пора закругляться. В любом случае, Гарри, Ивет, вы настоящие молодцы! — Спасибо, — вяло ответила Ветти и вышла в коридор. Идти никуда не хотелось, вообще ничего не хотелось. — Морель! — Поттер решил догнать ее, скорее всего, чтобы поиздеваться. — Не бери в голову! У тебя не получается не потому, что ты очень плохой человек, а потому что ты еще не нашла то, что тебя будет радовать! Ивет хотела ответить что-то колкое, как она бросала своим товарищам с факультета, но не получилось. Она на секунду почувствовала что-то родное, будто глупый вымысел Блейз по поводу «Поттер может быть твоим братом». Будто они действительно связаны. — Спасибо! Но не надо меня жалеть, прошу! — однако чужое сочувствие больно било по самолюбию. — Как скажешь! — откликнулся мальчик. — Тогда пока, Морель! И Ивет стала спускаться в подземелья. Может быть, она сможет просидеть где-то в коридорах часок-другой и вернуться, когда все уснут.***
Минуло несколько месяцев. Основными занятиями Ивет стали квиддич и анимагия, если уж не получилось с отпугиванием дементоров. Ветти даже не просто интересовалась, а готовила себе зелье, чтобы обрести данную способность. Должна же она ну хотя бы в чем-нибудь быть лучше других? Девочка, сама поражаясь своей силе воли успела продержать лист мандрагоры во рту целый месяц, потом ей повезло с ясной ночью. Что касается остального, Ивет обладала достаточными способностями к зельям, чтобы из ее затеи вылилось что-то путевое. А слова «Амато Анимо Анимато Анимагус», которые уже с неделю повторяла Ветти, отпечатались в сознании. Теперь только оставалось дождаться грозы, которая, как раз, по прогнозу погоды, должна быть этой ночью. — Ивет, понимаю, что экзамены заканчиваются, но почему-то ты мне кажешься уж слишком счастливой! — утвердила Панси за завтраком. — У тебя нет температуры? — Ничего я не счастливая! — заявила Ветти фыркнув. Никто не знал о ее практике в анимагии. — Правильно радуешься, Морель! — только Малфоя и его вечных спутников — Крэбба и Гойла не хватало за столом. — Отец прислал письмо, сегодня казнят этого глупого гиппогрифа! — Уже сегодня? — неожиданно встрял Нотт, сидевший на другом краю стола и не подававший никаких признаков жизни, кроме умения есть и пить, пока Блейз ему что-то старательно рассказывал. — Да! Этот тупой Хагрид, наверное, наложит на себя руки! — Малфой сделался еще довольнее, а у Ивет что-то неприятно кольнуло в груди. Как она могла забыть про ни в чем неповинное животное! А осенью еще била себя кулаков в грудь и кричала, что она непременно поможет Клювокрылу. Именно из безответственных людей получаются главные враги общества. — У меня есть важные дела! — вскочила Морель и кинулась к выходу. В любом случае, она должна попытаться спасти гиппогрифа. Надо было срочно думать, кто же может помочь. Профессор Снейп отметался в первых же рядах, потому что тот точно пойдет за Малфоев. Иногда у Ивет складывалось впечатление, что декан готов был расцеловать Драко, но недоумевала почему, ведь успехи в учебе у него были не лучше ее собственных. Профессор Люпин, наоборот, был очень хорошим человеком, только не особо имел какую-то власть. Так что, первым делом, Ветти направилась к профессору Макгонагалл. Помнится, на первом курсе, когда Поттер, Уизли и Грейнджер, как настоящие недоумки, пустились спасать философский камень, а она, подслушав разговор Квиррелла с Волан-де-Мортом, решила спасти глупцов, декан Гриффиндора ей очень помогла. Кто знает, чем бы закончилось дело, если бы она не предупредила взрослых о ночной вылазке первокурсников. Кабинет располагался не так далеко от Большого зала, поэтому девочка дошла до него быстро. Однако ее ждало разочарование: большие дубовые двери были плотно закрыты, что значило отсутствие профессора трансфигурации на рабочем месте. Девочка встала недалеко, надеясь на скорое возвращение учителя, но этого не произошло не через пятнадцать минут, не через двадцать. Она уже думала уходить, но в коридоре раздались неторопливые шаги. Прямо к ней шествовал директор школы Хогвартс — Альбус Дамблдор. Наверное, девочка впервые видела его так близко. — Мисс Морель, что вы делаете тут в экзаменационный день? — осведомился тот остановившись. Ивет же была шокирована, что директор знает, кто она такая. — У меня нет сегодня экзаменов, сэр. Я свои уже сдала, — Ветти помедлила, а потом задала вопрос, ради которого ждала профессора Макгонагалл. — Извините, могу ли я помочь Клювокрылу? — Как интересно, — протянул мужчина после некой паузы. — Я думал, все ученики Слизерина на стороне мистера Малфоя… — У меня своя собственная сторона, сэр! — бойко ответила девочка. Почему она должна поддерживать какого-то Драко, который через слово называет ее грязнокровкой. Даже если бы не была права Панси, Ивет бы придерживалась своего мнения. — Гиппогриф не должен лишаться головы, из-за ошибок моего однокурсника. — Очень благородно с вашей стороны, мисс Морель, — Дамблдор говорил спокойно. — Но вы бы не смогли помочь. — Почему? — профессор готов был идти дальше по своим делам, но в сердце Ветти все же сохранялась решимость. — Видите ли, ни попечительский совет школы, ни сотрудники Министерства Магии не стали бы слушать ученицу. Правда, если вы так хотите помочь, можете попросить вашу сестру заглянуть к Клювокрылу и Хагриду. Я слышал они оба ее очень любят. — Стефи точно заглянет и без моих подсказок! Она еще до завтрака собиралась, — Ивет переполняла гордость и какое-то уважение к сестре, но ей ведь тоже хотелось быть полезной. — Не расстраивайся, возможно, ты сможешь еще кого-нибудь спасти сегодня, — загадочно ответил профессор и удалился, а Морель подумала, что это было обычными обнадеживающими словами. Ну кого она может спасти? Все время до вечера Ивет провела в гостиной Слизерина. Ее однокурсники обсуждали экзамены и просто играли во что-нибудь. Дафна и Трейси рассказывали Ветти о том, как ее искал Майкл Корнер, считая, что Ивет ему нравится. Но сама Морель их заверила, что когтевранец просто боится, что она ему не вернет учебник. Собственно, это было правдой. После провала в борьбе с дементорами, слизеринка хотела все выучить пусть даже в теории, а потому, чтобы не тратить деньги лишний раз, попросила почитать литературу у Майкла — ее соседа по парте на древних рунах. Правда, о чем девочки не говорили, ее мысли все равно возвращались к гиппогрифу. Если бы только она могла помочь… С наступлением темноты, Ветти решила покинуть замок, потому что ночью ей бы точно не дали выбраться, из-за Сириуса Блэка. На улице было совершенно пусто, даже Клювокрыл, который должен был лежать недалеко от дома Хагрида, исчез. Морель двинулась к окраине запретного леса, где спрятала небольшой ящичек с емкостью внутри. Дождя так и не было, но гроза, к счастью, все же случилась. В небе сверкнула первая вспышка, а третьекурсница открыла шкатулку и обомлела. В небольшой чашке действительно, как в книжках, был глоток ало-красного зелья. Страха насчет возможной формы Ивет совсем не испытывала. Для нее было главным доказать самой себе, что она может превратиться. Хоть в кого, только бы превратиться. Она подняла в руки чашечку, направила в свою грудь палочку и, отчетливо произнеся: «Амато Анимо Анимато Анимагус», залпом выпила жидкость. В ту же секунду голова стала страшно болеть, глаза слипаться, ноги подкашиваться, а в груди стало отчетливо прослушиваться второе сердцебиение. Думать, анализировать происходящее было бесполезно, Ивет упала на землю в страшной боли. Она с трудом могла дышать, предчувствуя конец своего существования, но в ту же секунду в голове возник образ какой-то птицы, филина, а ее саму стало крутить еще сильнее. Через пару минут, на месте, где лежала третьекурсница, появился довольно крупный Виргинский филин. Новые способности впечатляли, а боль проходила, потому слизеринка захотела испытать собственные возможности. Она взлетела, будто была не анимагом, а настоящей птицей. Ночное зрение позволяло все видеть идеально. Лес, Черное озеро, хижина Хагрида, кентавры в лесу и… И Поттер с Грейнджер, которые сидели под одним из деревьев с Клювокрылом. Они спасли его, спасли Клювокрыла. Спасли того, кого Ивет, наверное, первый раз в жизни, по-настоящему, хотела спасти. Теперь она, хоть те и сами не знали об этом, была перед ними в неоплатном долгу. Кого же тогда имел ввиду Дамблдор, когда сказал, что она может еще кого-то спасти? Поттер и Грейнджер куда-то направились. Неужели, помощь понадобится им? Ивет почувствовала снова страшную боль: тело вытягивалось, а оперение начинало пропадать прямо в воздухе. До этого она читала, о том что первое превращение обычно не длится долго, особенно у юных волшебников. Девочка кое-как долетела до места, где осталась ее волшебная палочка и упала на землю. Уже через пару секунд она была человеком. Морель взяла палочку и стала озираться, чтобы разглядеть в какой же стороне гриффиндорцы. Но тут бы все увидел даже слепой. Над Черным озером кружили дементоры. Почему-то Ивет даже не хотелось думать, о том, что она плохо владеет заклинанием патронуса. Она рванула к водной глади. Поттер и Грейнджер стояли ближе к ее стороне озера и неотрывно смотрели на противоположенный берег. Там тоже был Поттер, но теперь в компании какого-то мужчины с длинными черными волосами. Дементоры кружили над ними, пытая высосать все счастливые эмоции, все хорошее. Тот Гарри, который, скорее всего, уже прошел эти события попытался вызвать патронуса раз, другой, но ничего не получалось. — Что делать, Гермиона? — донеслось до Морель. — Если не мой отец и не я, мы же погибнем! Меня тут не будет! «Вот кого я могу спасти!» — совершенно дикая мысль для того, у кого не получилось вызвать даже щит. Ивет выкинула вперед волшебную палочку и почти одновременно с Гарри Поттером, который проделывал очередную попытку, крикнула «Экспекто патронум», вспоминая чудесное спасение гиппогрифа и свое первое превращение в филина. Она не могла понять насколько это было сильным, но ее те воспоминания радовали. Из палочки выскочил ее первый патронус — светящийся северный олень. Это было победа над собой, потому что вряд ли кто-то когда-то узнает о третьекурснице, которая тут спасла двух человек. В ту же секунду она заметила, что Гарри Поттер сделал то же самое. Два практически одинаковых патронуса кинулись разгонять стражей Азкабана. Скорее всего, все припишут одному лишь Поттеру. Ну и пусть, она спасала их не ради славы, а потому что они спасли гиппогрифа. Для нее этот день все равно останется самым лучшим. Девочка еще раз оглянулась на озеро и пошла к замку, скоро рассвет. Если Панси не обнаружит Ивет утром в кровати, достанет с расспросами.***
— Я ведь тоже считал тебя виноватым, Сириус! — профессор Дамблдор сел около сбежавшего заключенного. — Вот как, но скоро, я полагаю, меня ждет поцелуй, так? — грустно улыбнулся Сириус Блэк. — Возлагаю надежды на то, что вас спасут. — Не думаю, — печально сказал Блэк. — Можно я задам вам вопрос? — Конечно, — ответил Дамблдор. — Спрашивай, что хочешь. — Леон. Что с ней случилось? Она погибла? Я не стал спрашивать у Гарри, не хотел его травмировать… — Леон? — странно, но директору это имя ни о чем не говорило. — Кто это? — Это дочь Лили и Джеймса, двойняшка Гарри. Они не хотели ее показывать, потому что девочка часто болела. Вы хотите сказать, что не нашли ее в Годриковой впадине? — Нет, я ничего даже не знал о ней. Но, если ее не было в Годриковой впадине, девочка жива. Она должна сейчас заканчивать третий курс. — Хорошо бы было, если бы она выжила, — вздохнул Сириус. — Она же тоже моя крестница. Надеюсь, она учится именно в Хогвартсе, а не в других школах магии. Там ее найти будет тяжелее. — Хорошо, но я не думаю, что кто-то из учениц может быть сестрой Гарри, — директор подошел к двери. — Мы обязательно найдем ее. Я сообщу тебе позже, как продвигается дело. И вышел вон, заперев дверь.