Без названия

Ощущение, словно попал в другой мир. И повторенные несколько раз Гарри слова о том, что мне нужно время освоиться, приобретают смысл. Восемь лет взаперти, в тесной камере, в оторванности от мира – и вот уже компьютеры стали в два раза круче, мобильные телефоны содержат в себе всю нужную информацию и почти всю твою жизнь. А еще мне нужно обновить права. Но это потерпит. Возможно, чуть позже, мне станет интересно заново знакомиться с этим миром. Пока же чувствую только головную боль и одиночество. А еще не могу отделаться от тонкого привкуса гнильцы. Да, Гарри не мог рисковать всем ради одного-единственного слитого агента, пусть и лучшего на тот момент. Но того факта, что стране на тебя насрать, это не отменяет. Как и того, что тебя тут никто не ждал. Лиза? Замужем и счастлива. Гарри? Ему просто подвернулась возможность обменять меня на тех, кто был нужен ФСБ. В этом ракурсе и правда Кеша выглядит в стократ честнее. Тот хоть правду говорит. А все, что я слышу от коллег, что не готов к работе, что мне нужно время, обживись, потом поговорим. Мнимая забота обо мне. И все отводят в сторону глаза. Квартира – коробка из четырех стен. Такая же безликая, как одна из многих нычек MI5. Ситуацию не спасают цветы в горшочках на подоконнике и безвкусные картинки. Стягиваю одну из них. Стена смотрится лучше. Приветливая старушка с печеньками из квартиры этажом выше – мой надсмотрщик. Интересно, находится на постоянной оплате у агентства или разовая акция? Хотя, что мне до этого? Человек выполняет свою работу, а мне фиолетово. Я не буду пытаться скинуть это проклятое ярмо. Работать на Кешу в мои планы не входит, держать ему меня нечем. Где-то ты просчитался, русский товарищ… Холодильник пуст. Шкаф тоже. Из одежды все, что есть – то на мне. Даже сменных трусов нет. Лезу в портмоне – старье, которое хранилось в MI5. А вот обручальное кольцо мое они потеряли, мудаки. Вылинявшая фотография, мы с Лизой в парке на прогулке. Виктория-Парк, Хэкни. Не самый лучший район, но нам там нравилось. Хорошо и уютно в любое время года. А вот и кредитка, на ней мое жалованье за проебанные восемь лет в России. Правда, какая-то сумма уходила чеками к моей жене. Забавно, как Гарри их подписывал, от кого они? То ли я отвык, то ли и правда климат поменялся. А в памяти все еще хранятся серые ноябрьские дни и дождь. Тем не менее, со Дня памяти стоит ясная солнечная погода. Вдыхаю терпкий аромат осени. Кажется, надышаться им не могу. После клетки три на три, где стены обложены кафелем, кровать-стул, ведро вместо унитаза, начинаешь ценить размах улицы. И скопление людей. И тихий шелест листвы под ногами. Желтые краски смешиваются с еще зелеными листочками на некоторых деревьях. Пальто на распашку и ни одной мысли, за каким чертом я вышел из квартиры. Просто сунуть руки в карманы и идти вдоль набережной Темзы. Что не изменилось, так насыщенность людей на этом пятачке. А сегодня еще и выходной. Кто-то катается на роликах, кто-то выгуливает собаку. Пожилая пара медленно бредет по аллее, держатся за руки и выглядят счастливыми. Сколько они прожили? Лет тридцать, как минимум. А то и все сорок. И в каждом жесте сквозит любовь. На лавочке целуются парнишка и девчонка. Им не больше шестнадцати. Она заливисто смеется над его шутками. Может, и не считает смешными, но она влюблена. Отвожу взгляд. Стыдно подсматривать за счастьем других. Хотя для меня счастье уже в том, что я вообще могу видеть что-то, кроме лиц моих дражайших «друзей». Опираюсь локтями на парапет. Темза затянута тиной, но от этого она не становится менее прекрасной. И на нее все так же хочется любоваться, особенно, когда солнце стеснительно высунулось из-за тучи. Правда, обоняние дразнит такой забытый запах свежей выпечки. Нет-нет, не печенек старушки-соглядатая. А именно булочных изделий, только-только вытащенных из духовки. Оглядываюсь по сторонам. И смутно припоминаю. Где-то тут была булочная. Мы с Лизой частенько тут затаривались. Торопливо перехожу дорогу, идя на аромат. И вот она – на том же месте, окно с наклейками, дверь с колокольчиком. Он приветливо бряцает, когда захожу. Останавливаюсь на несколько долгих секунд. Смешно. Но почему-то такая мелочь, как запах свежего хлеба и булочек, становится едва ли не тем, о чем ты мечтал долгими ночами. - Что будете? – Булочница именно такая, какой ей положено быть. Полноватая, румяная и приветливая. В глазах смешинки. Русые волосы заплетены в причудливую прическу. – У нас как раз свежая порция булочек. - Мне вот те. И вот те. И те… …сажусь на лавочке, смотрю на Темзу, и все еще наслаждаюсь ароматом, от которого текут слюнки. И никак не могу себя заставить впиться зубами в булочку.