Ты не тот, кем являешься

       — Ты куда, Беверли? — Спросил Ричи, немного щуря глаза, в тот момент, как Марш уходила вдаль по тропинке. — Скоро приду! — Отозвалась она, а в голове девчонки пронеслось:«А может и не совсем скоро.»       Беверли довольно быстро вернулась на реку, к месту «второй мировой» против шайки Бауэрса, и осмотрелась. Тот, кого она искала, был на том же месте. Только уже не лежал на берегу, а сидел, смирно обнимая колени руками. Со лба по-прежнему текла кровь. Не так сильно, конечно, как могла бы, но текла. Все таки удары крупных камней в голову давали о себе знать. Генри явно был зол. Это было видно по его глазам и искажающий его лицо недовольной гримасе. Беверли опасалась подойти, мало ли что взбредет этому психопату в голову. Казалось бы, она может просто развернуться и уйти, поскольку убедилась, что с Генри все хорошо, но какая-то невидимая сущность просто толкнула девушку вперед, и она быстрым шагом направилась к задире.       Тот, конечно же, не оставил без внимания факт приближающейся к нему рыжеволосой особы. Невольно оскалившись и издав звук на подобие с горловым рычанием, Генри медленно повернул голову. — Чего приперлась, шлюха? Тебя сюда никто не звал! — Гаркнул он. Беверли остановилась от него в нескольких метрах. — Тебя проверить пришла, не сдох ли ты тут. А то у тебя было такое лицо, как будто тебя от мамкиной сиськи оторвали, и у тебя полная потеря в пространстве и страх перед суровой реальностью, — Бев говорила все это крайне спокойным тоном, — у тебя кровь идет, Генри. Позволь, я помогу тебе… — С чего вдруг шалава проявляет ко мне такую доброту?! — Генри подорвался на месте, направляясь в сторону рыжей. Та была готова уже получить удар, но Бауэрс лишь взял ее за волосы и посадил на колени. Девушка немного поморщилась от боли. — Сначала отсосешь у меня, а потом уже я подумаю, исходя из результата, разговаривать мне с тобой или выебать прямо здесь, — громко сказал он.       Генри уже расстегивал ширинку штанов свободной рукой, при этом продолжая держать ее за волосы. Беверли толком не сопротивлялась, и лишь из-под полуприкрытых век она подняла взгляд на Генри. Да такой, что тому аж не по себе стало. Он на секунду так и замер, продолжая хмуриться. — Что ты на меня так уставилась, проститутка сраная? — Да, вот, смотрю на тебя, и думаю: Когда же тебе надоест быть тем, кем ты не являешься? — Голос Бев звучал серьезно, но в тоже время как-то… грустно, что ли? Генри ослабил хватку, но не отпустил волосы Марш из своих цепких пальцев. — Что? Да о чем ты вообще? — Буркнул он, и тут Беверли аккуратно встала, убирая его руку со своих волос, а Бауэрс даже не противился. Он смотрел ей в глаза недовольным взглядом. Но рыжая лишь еле заметно улыбнулась и взяла его за обе руки. — Ты знаешь, о чем я, Генри, — тот отвел взгляд, кусая нижнюю губу. — Где твои дружки? — Разбежались… Не трогай меня, Марш… — Произнес он и отдернул руки, отходя прочь от Беверли, а она осталась стоять на месте. — Вали к своим неудачникам, проститутка…       Подросток вновь сел на прежнее место, снова обнимая колени руками. Как же ему все это надоело. Мысли о том, что его унизили какие-то жалкие неудачники, не давали задире покоя. Причем долго не давали. Он даже не заметил, как Марш просто подошла и села с ним рядом.       Генри долго не решался даже голос подать, он просто сидел и смотрел на воду недовольным взглядом. Смех смехом, а смотрел он на нее так, словно это вода виновата в его таком грандиозном провале. Беря с берега камушки, он нервно кидал их в воду, поджимая губы от внутренней злобы на самого себя. На все вокруг. Беверли же спокойно сидела рядышком, смотрела на то, как камни, которые Бауэрс кидает в реку, сразу начинают тонуть. Она медленно перевела на него взгляд. Лоб по-прежнему рассечен, а из ранки сочится кровь. Девушка не выдерживает и, подойдя к воде, отрывает от своей кофты маленький лоскуток ткани, после чего аккуратно мочит его в реке. Генри нахмурился сильнее. — что ты делаешь?.. — Рыкнул он. — Хочу смыть кровь. — Не надо. Я не принимаю помощи от проституток. — Хватит, Бауэрс. Мы оба знаем, что это не так, — сказала она, подходя к Генри. Тот хмыкнул, отворачиваясь. Только она потянулась, что бы стереть с его лба кровь, как подросток повел головой в сторону, сморщившись. — Не прикасайся… Хуй знает, что твои руки трогали.       Беверли промолчала, но слегка нахмурилась. Не обращая внимания на сопротивления Бауэрса, она все же заловила его и стала аккуратно стирать кровь. Генри было больно, от чего он недовольно морщился и пошикивал. Конечно, больно, камнем прямо в лоб прилетело. Как Генри еще сотрясение не заработал? Хотя, этот вопрос еще оставался не раскрытым. В конечном итоге задира сдался и сидел, молча терпя манипуляции, что-то ворча себе под нос, понятное только ему одному. А Бев даже не прислушивалась. Когда кровь была стерта с его лба, девушка выдохнула и выкинула лоскуток ткани, после чего решила, что самое время поговорить с Генри обо всем, что ее тревожило. Да и не только ее.       — Генри, ну вот что ты творишь? Зачем портишь сам себе жизнь? — Какое твое дело, шалава? Оставь меня в покое… — Огрызнулся хулиган, на что Беверли уже не выдержала и нахмурилась, встав и с негодованием всплеснув руками. — Да за что ты меня шалавой называешь?! Шалавой, шлюхой, проституткой, шкурой, кем еще?! За что?! Что я тебе плохого сделала, Бауэрс?! — В голосе послышались хриплые нотки, а глаза уже были на мокром месте. — Ты все еще считаешь меня проституткой после того случая, когда пришел ко мне домой и застал меня в постели с собственным… — ЗАТКНИСЬ! — Яростно прорычал Генри, резко вставая и не давая ей закончить сказать. От крика девушка зажмурилась, закрыв лицо руками, и очень тихо заплакала. Почти неслышно. Просто слезы покатились по ее щекам. По телу Марш бежала мелкая дрожь. Генри свирепел с каждой секундой все больше и, казалось, он сейчас набросится на нее и убьет к чертовой матери, но он лишь угрожающе наклонился к ней, злобно говоря сквозь зубы. — Даже слышать ничего не хочу больше об этом. Для меня умерли все те чувства, что я испытывал, пока мы были вместе. В тот вечер они умерли! И на тебе пожизненно будет клеймо проститутки после этого! — Не унимался Бауэрс. — Генри, прошу тебя, выслушай меня! — Пыталась перебить его Беверли, чтобы в конце концов все объяснить. — НЕТ! Заткнись! Миллион раз «заткнись»… Я не хочу больше видеть тебя, Марш… все кончено уже давно… и тем, что ты остановила мне кровь на лбу, не вернешь доверие…- Скалился парень, сжимая руки в кулаки. А после развернулся и направился вдоль по берегу.       Беверли стояла и смотрела ему в след, после чего окликнула не громко. Тот ее проигнорировал. Она вновь крикнула, продолжая тихо плакать. — Генри, прошу! Ты можешь не прощать меня, это твое право! Но прошу тебя! Ты обязан знать правду! Хотя бы просто знать правду! Пожалуйста, Генри! Бауэрс остановился и, запрокинув голову, закатил глаза, делая глубокий вдох и выдох… Он не стал возвращаться к девушке, лишь хмуро и не громко произнес. — У тебя ровно две минуты… Время пошло… Беверли была благодарна за то, что Генри дал ей шанс объясниться. Девушка подошла к нему, вытирая слезы пальцами, и, встав перед хулиганом, заглянула в его голубые глаза. — Помнишь тот день, когда мы занимались сексом в машине Рыгало Хаггинса? Бауэрс слабо кивнул, все так же хмурясь. — Вспомни, тогда мы с тобой никак не предохранялись. Ты не предал этому особого значения, потому что был охвачен страстью, словно дикий зверь. Хотя я пыталась предупредить… Ты не слышал. Да и я дурочка, позволила…- Бев всхлипнула, вновь вытирая слезы. — Твои касания будоражили и мое тело, и душу. Разум словно поплыл, и я просто отдалась тебе… — Ближе к делу, мне неприятно теперь это вспоминать… Даже омерзительно, — рыкнул Генри. Бэверли поджала губы, зажмурившись и пытаясь проглотить ком. — Через неделю… я плохо себя чувствовала… Мне не хотелось даже выходить на улицу, помнишь?.. — Парень молча кивал. — У меня были… все симптомы беременности… И я решила сделать тест. Он оказался ПОЛОЖИТЕЛЬНЫМ! — И тут Марш начала срываться на всхлипы, а крупные капли слез покатились по ее щекам. — Я поняла… Что жду ребенка… Твоего ребенка, Генри. Я была и счастлива, и напугана одновременно. Когда я тебе позвонила и хотела сообщить новость, в этот момент меня подслушивал отец… Тогда я успела тебя позвать только к себе домой… Он… Взбесился… Избил меня… Бил по животу… А затем… Он… Он изнасиловал меня… И именно в этот момент пришел ты… Я так надеялась, что ты спасешь меня… Но ты… — Дальше девушка уже не смогла говорить. Ее душили слезы. Беверли закрыла лицо руками и заплакала в голос. Но ее голосок по прежнему был довольно тихий. Продолжить говорить она просто не могла.       Лицо Генри менялось с каждым словом. Сначала он был совершенно спокоен и даже раздражен. Но когда Марш заикнулась про беременность, он неожиданно, но крайне медленно начал бледнеть. На висках проступили холодные капельки пота… Бауэрс почти неслышно сглотнул, увлажняя пересохшую глотку, а после облизывая потрескавшиеся губы. «Она… Она не врет?.. да, блять, если бы врала, не рыдала бы так в голос… Она… Ждала от меня ребенка?.. я уже… как год мог бы быть отцом?.. Твою мать, что за хуйня… Ничего не понимаю…» Нервно думал про себя Генри, и тут из его уст послышался тихий, полный страдания и отчаянья стон, когда он услышал, что отец насиловал ее против ее воли… И за что? Просто за то, что Беви станет матерью в столь юном возрасте? Да, бесспорно, 11 лет — это очень мало, для того чтобы иметь ребенка, как и 14 лет для отца, который ничего еще не добился в жизни, да и в школе с двойки на тройку перекатывается… Генри стало не по себе, по телу била мелкая дрожь. Под последние слова, он почувствовал, как у самого в горле встает ком. Но старательно его проглотив, хотя, сука, он не хотел проталкиваться вниз, Генри запустил руку в волосы опуская взгляд. Когда он услышал, что Марш уже не в состоянии говорить, он посмотрел на нее пустыми глазами и, вновь сделав шаг к девчонке, притянул ее к себе и бережно обнял. Одна его рука легла на талию девушки, а второй он мягко прижал ее голову к своей груди. Беверли сильно прижалась к нему, уткнувшись в его грудь лицом и сжимая его рубашку, которая была вся в пыли. Генри чувствовал, как предмет одежды намокает от ее горьких слез. Слез, которые уже ничем не помогут… Эти слезы не вернут их прекрасных, светлых и теплых отношений, когда они вдвоем просто радовались жизни, игнорируя все невзгоды. Не вернут их уже давно умершего малыша, которого они бы могли держать сейчас на руках. И ничего бы этого не было! А ведь Генри Бауэрс и, правда, был другим. В нем не было настолько много ненависти и негатива, даже несмотря на отцовские унижения и побои. Была та, к которой он всегда мог придти. Беверли Марш. Его любимое «рыжее солнышко». Так он называл ее когда-то.       Когда же наконец Беверли смогла сказать хоть что-нибудь, она тихо произнесла. — Прости меня, пожалуйста… Я так и не успела сказать тебе, что жду ребенка… Прости меня, Генри! Я пыталась остановить его, но… — Беви… — Перебил ее Генри мягким и немного хриплым голосом. — Ты… Ты не виновата… Если бы я только… Пришел раньше… И… — Ты ведь думал, что я позвонила тебе, что бы показать как я трахаюсь со своим отцом? Бауэрс прикусил губу. —Дда… Блять, какой же я дурак… — Генри зажмурился и отвернул голову тихо завывая от боли. Беверли ничего не смогла ответить. Она просто смотрела на Генри заплаканными глазами, пытаясь свободной рукой вытереть свои мокрые щеки. Так они и стояли молча обнимаясь, пока Генри окончательно громко не взвыл. А взвыл он тогда, когда полностью пришло осознание того печального эпизода прошлого.

20 минут спустя

      Генри вновь сидел на берегу, только уже вместе с Беверли. Она сидела у него на коленях, а он обнимал ее, прижимая к своей груди. Они недолго молчали. Первой тишину нарушила Беверли. — Генри… теперь, когда ты знаешь правду, что ты будешь делать?.. — А что я могу? — Отозвался он. — Я все равно ничего не верну… что бы не делал… — Пообещай мне кое-что… Пожалуйста… — М? —Он поднял на девчонку потерянный взгляд. Действительно, потерянный. Генри грустно смотрел на нее, ожидая просьбу. — Прошу тебя, Генри… Ты не тот, за кого себя выдаешь. Ты добрый, ласковый… Ты не был таким, каким стал сейчас. Я знаю другого Генри Бауэрса… — Я уже давно не тот, — почти шепотом сказал он, уткнувшись в ее плечо. — Тот Генри умер… Еще в тот роковой день… — Я понимаю… Но прошу… Хотя бы… ради нашего не родившегося малыша…       Бауэрс прикусил губу и закрыл глаза… Ради их ребенка. Он помолчал пару минут, а потом изрек из себя тихонько. — Я…я попробую… — Спасибо… — Прошептала Марш и, тихо вздохнув, опустила взгляд. Помолчав еще пару минут, она посмотрела на Генри, а затем осторожно повернула его лицо к себе, встречаясь взглядом с голубыми глазами Бауэрса. Коснувшись его щеки ладонью, рыжая осторожно коснулась губами губ парня. Она поцеловала его нежно и довольно мягко.       Генри сначала немного растерялся, но потом закрыл глаза, слабо и неуверенно отвечая на поцелуй. Факт остается фактом. Он простил ее… Ведь, по сути, Беверли, действительно, не была виновата. Зато теперь Генри будет винить себя всю оставшуюся жизнь… Он потерял ребенка… любимую и ребенка. Но, отвечая на поцелуй, он решил хотя бы на пару минут окунуться в этот экстаз. Экстаз от ее сладких и нежных губ. Ее теплых рук, что обвивали его шею трепетными объятиями. Генри поддался. Он просто поддался теплому чувству, которое смешивалось с тяжестью на сердце от потерь… Но это маленькое, теплое ощущение вернуло его вновь в те дни, когда он просто был счастливым мальчишкой.