По бархату

      Единственными звуками в помещении с приглушенном светом были перешёптывания и тихий смех посетителей. В комнате царила атмосфера спокойствия. Люди предпочитали садиться возле окон, зашторенных красной портьерой, и расслабленно откинуться на мягкие тёмно-вишнёвые бархатные кресла, которые так и манили провести рукой по нежной и благородной ткани.       Я стояла за барной стойкой и лениво протирала бокалы. Краем уха пыталась услышать разговор двух молодых особ, чтобы не заснуть в этом сонном царстве. Одна, в красном платье, которое было обшито по плечам и рукавам бисером, наматывала на палец крупный чёрный локон и что-то наставительно говорила своей подруге, которая отрицательно качала головой и периодически смахивала с лица слёзы.  — Он обманул меня, понимаешь? Обманул! — воскликнула наконец она, да так, что очередной бокал из новой коллекции выпал из моих дрогнувших пальцев и разбился на маленькие осколки. Чёрт!       Словно издеваясь надо мной, со второго этажа молнией спустилась Натали — ассистент старшего менеджера, которая точно не упустит момента, чтобы опустить провинившегося и доложить об убытке «старшему». Впрочем, он с момента моего принятия на работу никогда не выходил из своего кабинета и зачастую покидал его самым последним. По крайне мере, так мне говорила Ирина — сомелье этого ресторана и моя новая знакомая, которая частенько помогала мне.  — Что здесь происходит? — дружелюбно и с напускной улыбкой спросила девушка.       На мгновение она обернулась и окинула орлиным взглядом всё помещение и чему-то утвердительно кивнула. За это время я успела протереть разлившуюся по стойке воду и вежливо, но мысленно всё же проклиная их, улыбнуться двум дамам, которые вновь продолжили что-то обсуждать.  — Я разбила бокал, — на выдохе произнесла я и посмотрела на свою начальницу. Лучше сказать сразу, чем утаить от неё, чтобы в дальнейшем не быть у неё на «крючке».       К слову, она и была женой старшего менеджера и пыталась соответствовать своему положению: строгий деловой костюм из кашемира с мелким леопардовым рисунком, собранные в высокий хвост густые, шелковистые, отливающие золотом коричневые волосы, подведённые чёрной подводкой карие глаза, обрамлённые пушистыми накладными ресницами, аккуратные и слегка пухлые губы поблёскивали от нанесённого блеска. Одним словом — стерва. Следует только увидеть её, начинаешь невольно задаваться вопросом: какой же у неё мужчина? Всякий раз стоило ей пройти мимо барной стойки, мы с Иркой буквально пожирали взглядом. Хочешь не хочешь, а женскую зависть не унять. Какая девушка не хотела бы проходить практически каждый день в новом платье от Шанель и с сумочкой от Гуччи? Сколько же в таком случае должен получать наш старший менеджер, чтобы обеспечивать эту сороку? И вообще реально ли…       — Высокий, с массивными плечами, которые так и хочется сжать. Обладатель широкой груди, которую хочется покрывать поцелуями и поглаживать, по каждому рельефу… Вика, — страдальчески застонала Ирина и открыла глаза, в которых плескалась похоть. — Я его хочу. Ну почему он женат?       — Может потому, что он такой, каким ты его и описала? — добродушно улыбнулась я, не до конца понимая чувств девушки. А сама в это время уже погрузилась в свои фантазии и пыталась представить описанную картину девушкой, но ничего не вышло.       Видимо Ирина заметила недопонимание с моей стороны и утешительно улыбнулась. Будто бы я готова была заплакать.       — Дорогая моя, ты ещё маленькая. Но уверена, скоро ты поймёшь меня.  — Ты меня слышишь? — шипя, спросила девушка.  — Д-да.  — Тогда за мной.       Первый этаж я покинула под сочувствующими взглядами персонала. Да и самой мне себя было жалко. Ведь я не виновата. Меня напугали. Но кого это волнует? Не в ей компетенции устраивать разборки. Если ты был рядом с местом происшествия, то автоматически становишься виновным. И не смей отнекиваться и оправдываться!       Мы вошли в просторную светлую комнату, которая так и кричала о надменности обладательницы. В центре расположился стеклянный стол, к которому был приставлен мощный чёрный стул. За ним восседала моя начальница, эдакая мигера. На белых стенах висели чёрно-белые изображения светских львиц, которые с глупой и самодовольной улыбкой смотрели на меня. В каждом углу комнаты стояли букеты цветов в красных вазах. До ужаса вычурно. — Итак, — надев очки и открыв какой-то журнал, проговорила девушка. — Третье нарушение за месяц. Сначала опоздание, после ты нагрубила посетителю…  — Но он хотел… — начала протестовать я.  — Мне всё равно, что он хотел! — громко хлопнула рукой по столу, да так, что в её бокале звякнули кубики льда. В очередной раз она мне напомнила, что мои оправдания — это ничто. — Ты всего лишь бармен. В твои обязанности входит выполнение заказов на напитки и их раздача, а также доброжелательное отношение к людям! Большего от тебя не требуется, но ты даже этого не можешь выполнить! А что мне ждать от тебя дальше? Первого отравления?!  — Как же…  — Не смей оправдываться! — взвизгнула блондинка, отложив очки в сторону и отвернувшись от меня. Сумасшедшая.  — Что здесь происходит? — прогремел на всю комнату грозный голос, от чего я и Наталья подскочили со стульев и испуганно обернулись.       Испуганными глазами я снизу вверх смотрела на мужчину, который облокотился о косяк двери и выжидающе смотрел за мою спину. Я тут же отошла в сторону, открывая взору слегка испуганную девушку, опустившую голову вниз, и посмотрела на неё. Она же тем временем медленно и бесшумно опустилась в свое кресло и скрестила пальцы в замок. К этому моменту на её лице уже сиялась ослепительная улыбка.  — Что-то не так? — едва слышно поинтересовалась Наталья, будто бы здесь ничего и не было.  — Я, кажется, просил тебя не тревожить меня. У меня была тяжёлая ночь, а твои крики на эту особу, — он совершенно безразлично кивнул на меня и тут же перевёл свой взгляд на свою супругу. — Совершенно мешают.       Его твёрдый и не терпящий возражений голос был пронизан строгостью и властью. Он словно обволакивал тебя, проникал в каждую клеточку и заставлял подчиняться, выполнять каждое требование, прихоть. И стоя к нему боком, я все же чувствовала на себе время от времени его острый взгляд. На какой-то миг я осмелилась и посмотрела на него. Наши взгляды встретились и я замерла. Его холодный, но чуткий взгляд. Мой испуганный, но заинтересованный. Его рот слегка приоткрылся. Константин шумно вдохнул, будто бы увидел то, что поразило и восхитило его, и поправил ворот белоснежной рубашки, расстегнутой на несколько пуговиц на груди, которая открывала вид на широкую, как и говорила Ирина, грудь с маленькими волосками. Внутри что-то встрепенулось, когда я посмотрела на него, но тут же это чувство испарилось.  — Константин Сергеевич, она в очередной раз нарушает дисциплину, — твёрдо, но в то же время капризно пропищала Наталья, будто бы её муж сейчас будет обвинять, а не меня. — Одно нарушение ещё куда, но три! Три — ни в какие ворота! Я этого не потерплю!       Она громко хлопнула какой-то книжкой и шумно поднялась с кресла, громко цокая по полу и идя на меня. Я тут же сделала шаг назад и виновато опустила голову. Когда же это закончится?  — Премии не жди в этом месяце. А так же прибавку к зарплате. И благодари меня за это! Кто бы тебя ещё, — она поморщилась, — Такую оборванку взял. Такие как ты только в дешёвых барах работают и предлагают себя.  — Наталья! — воскликнул Константин Сергеевич и встал между мной и девушкой. — Если ты ещё раз…       Я не слышала его дальнейших слов, поскольку пулей вылетела из кабинета и направилась вдоль коридора. Слёзы обиды на жестокие и правдивые слова жгли лицо, а руки тряслись. Я не видела дороги, пелена слёз, застилавшая глаза, мешала мне рассмотреть что-либо. Изо рта вырвался всхлип, потом ещё один… и я заплакала с новой силой. Ноги не держали меня, и я медленно по стенке опустилась на пол и подобрала под себя ноги. Опустила голову, чувствуя, как медленно начинает кружиться голова. Мне плохо. Хотелось забыть всё, что сказала мне она. Но мысли постоянно возвращались к этому разговору. » — Кто бы тебя ещё такую оборванку взял.»  — Нет, — всхлипнула и сжалась в комочек, как кошка. — Я не такая, нет… — из моего горла вырвался истеричный всхлип.       За своими рыданиями я не услышала стук шагов, который становился ближе и ближе. Подняв голову, я попыталась увидеть приближающегося человека, но не могла. И только когда он опустился передо мной и обхватил своими шершавыми ладонями моё лицо, я увидела в этом человеке Константина Сергеевича. У меня от изумления даже рот приоткрылся. Он нагнулся так низко, что носы почти соприкасались, и всего лишь на мгновение мне показалось, что забыла как дышать. Нежные и влажные губы едва заметно прикоснулись к моей щеке и я в шоке повернулась в их сторону, на мгновение коснувшись их и тут же отпрянув. Но он снова приблизился ко мне, запуская длинные пальцы в мои чёрные волнистые волосы и слегка сжимая их. Его дыхание опаляло кожу, а губы медленно приблизились к уху, шепча утешительные слова, в которые я готова была поверить.  — Не такая. Нет, — повторил он за мной, словно внушая, а я слушала его и смотрела в пустые серые глаза, которые не сводили с меня взгляда.       Его пальцы продолжали перебирать волосы, приятно потягивая вниз. Но одна рука выпустила копну волос и опустилась на шею, медленно поднимаясь вверх и останавливаясь на щеке, по которой текла последняя слеза. Одним лёгким движением он стирает её.       Рядом послышался громкий хлопок двери о стену и отдаляющиеся шаги. Это отрезвило меня и я оттолкнула Константина от себя. Я тут же поднялась на ноги и отвернулась от мужчины, который сильно приложился к противоположной стенке от толчка.  — Этого не должно быть, — тихо говорю, всё ещё не осмеливаясь повернуться. — Начальники так не утешают. Да они вообще не утешают! Что вы делали? У вас же жена!  — А что я сделал? — спросил мужчина резким голосом, с явным вызовом.  — Вы гладили меня, — ошарашено сказала я и посмотрела на него круглыми глазами.  — Это противозаконно?  — Нет, но…  — Тогда я могу ещё раз подойти к тебе, — говоря это, он встал почти в плотную ко мне и взял мой подбородок.  — Вы были очень близко, — шепчу, до сих пор находясь к непонятном пространстве и не понимая, что происходит. Казалось, что я просто невидимка, следящая за всем происходящим. — И даже сейчас.  — Я могу быть ещё ближе, — сказав это, Константин Сергеевич сделал ещё один шаг, касаясь своей грудью моей.  — Нет, не можете, — запротестовала я и положила руки на его грудь, чтобы вновь оттолкнуть от себя, но он тут же поймал их и прижал ещё сильнее.       Неожиданное действие заставило моё тело покрыться мурашками и на некоторое время закрыть глаза, чтобы собраться с мыслями и дать отпор.  — Вы противоречивы, Константин Сергеевич.  — Константин, — поправил он. — И в чём же?  — Только что вы убеждали меня, что я не такая, какой назвала меня ваша жена.       От моих последних слов мужчина поморщился и сильнее сжал мои ладони.  — Но своими действиями вы переубеждаете меня в обратном. А я не хочу быть такой.  — Как бы я тебе ни нравился? — томно спросил мужчина, опустив голову на моё плечо и покрывая медленными и ленивыми поцелуями мою шею.       Моё дыхание участилось, стоило его рукам пройтись по моей талии и сжать её, притягивая к себе. Но я понимала, что не стоит поддаваться наваждению. Ведь он мой начальник и у него есть жена. Я не могу ему позволить сделать что-то большее. Если позволю, он захочет ещё. Позволю? Как я могла вообще допустить такую мысль! Нет, нельзя!  — Если вы сейчас не прекратите, то я, — начала было говорить, но Константин тут же приблизился к моим приоткрытым губам.  — Расскажешь моей жене? — без тени страха хмыкнул он.  — Я вас ударю.       Звук пощёчины эхом раздался по всему коридору. Начальник не ожидал этого, потому в первые секунды растерянно хлопал ресницами, а после заиграл желваками. Даже в темноте я смогла увидеть, как потемнели его глаза и брови сошлись к переносице. Его крепкие руки на моей талии сжались ещё сильнее, от чего я пискнула и попыталась их убрать с себя. Но он не дал мне этого сделать. Константин перехватил их и с силой прижал к стене. Жёсткие обои неприятно тёрли мои запястья и я промычала.  — Зря ты это сделала, — прошипел он, но перед тем как уйти вознес руку к моему лицу и заправил за ухо выбившуюся прядь.