***
— Драко! — С возвращением домой, Гарри! — Малфой обнял мальчика, крепко прижимая к себе, целуя в макушку. Гарри уже второй год как ученик Школы Чародейства и Волшебства Хогвартс, поэтому почти целый год Драко не видит своего воспитанника… Гарри Поттер, этот мальчик попал к нему когда его родителей убили. Конечно, никто не стал раскрывать ему всей правды, решив, что так будет лучше для самого мальчика, но они явно недооценили его самого. Как только пятилетнего воронёнка передали в надежные руки Драко Малфоя, первое, что он спросил было: — Я тоже должен буду умереть? И в этом вопросе не было той обреченности и протеста судьбе, нет. Ребенок просто спрашивал, что ждет его дальше, просто интересовался о своем будущем. Драко в ту же секунду понял, что этот малыш изменит не только его жизнь, но и жизни всего Волшебного мира. Сам Драко был главной тайной для Гарри. Из-под его рук вышло немало волшебников и волшебниц, которые добились многого, но они специально нанимали его, он жил в их домах, завтракал с семьей учеников и проверял его работы в отведенной для него комнате, но с Гарри все было по-другому. Юный Поттер жил в доме Драко, у него была своя комната, своя чашка и свое полотенце. Он всегда брал книги с полок, до которых доставал (с каждым годом их количество увеличивалось), он всегда спал в своей кровати или же на диване, на плече Малфоя, во время очередной лекции, ведь почти все ученики Малфоя поступали на Когтевран либо же на Слизерин, но Гарри, как и всегда отличился, поступив на Гриффиндор. Что ж, это не сильно расстроило его наставника, ведь Мальчик-Который-Выжил должен быть храбрым и безрассудным. Но одним вечером, во время Рождественских каникул, Поттер кое в чем признался. — Тебя что-то беспокоит? — Драко сидел в гостиной перед камином и увлеченно читал какую-то толстую книгу с рунами на обложке. Гарри сидел тут же, только на полу, на пушистом и толстом ковре и дописывал эссе по Зельеварению. — С чего ты взял? — мальчик вздрогнул. — Я не слышу скрип пера вот уже с минуту, а еще ты прожигаешь взглядом точку в пространстве, — малфоевская усмешка. — Просто… — Гарри сел, сложив ноги по-турецки. И почему-то только сейчас наставник увидел как он подрос за то время, что он его не видел. Увидел, как медленно уходит его Гарри, его милый малыш, что так любит горячий шоколад в Рождество, засыпать в его объятиях и слушать сказки, рассказанные перед камином в дождливый вечер, — Я немного не уверен в выборе Шляпы… — С чего бы? — Бровь слегка дернулась, как и уголок губ. — Изначально она хотела отправить меня на Слизерин, сказала, что у меня достаточно качеств, но… — Но? — Я попросил её. — Тогда я не понимаю, что тебя смущает, — Драко захлопнул книгу, положил ее и спустился воспитаннику на пол. Мальчик тут же прижался к нему и что-то пробурчал в рубашку. — Прости, что? — Разве я не подвел тебя? Ты рассказывал, что все твои воспитанники чаще всего поступали на Когтевран и Слизерин, а я… — А ты меня удивил, поступив на Гриффиндор. Ведь оттуда выходят герои, которые готовы пожертвовать собой ради своих близких, они кинуться в пламя, ради жизни врага, у них стойкие моральные принципы. — Вроде твоего «Кодекса Малфоев»? — мальчик точно так же приподнял бровь, как некоторое время назад это сделал мужчина. На его вопрос старший рассмеялся. — Вроде того, но чуть другое. Ты позже поймешь. И раз мы начали этот разговор… Гарри, почему ты не сказал, что случилось в Тайной Комнате? Что ты рисковал своей жизнью? — в его голосе проскользнула такая боль и забота, что Поттер кинулся ему на грудь, крепко сжимая тонкую для мужчины талию. Малфой засмеялся. Он запустил руку в вихры волос и начал массировать кожу головы, — Ты чего, Гарри? — Прости! Я… я не хотел беспокоить и волновать тебя. Ты так много сделал для меня… — Тише, дорогой. Мне это было в радость. К тому же, событиями в Тайной комнате ты показал, что ты — настоящий гриффиндорец, — мужчина поцеловал мальчика в макушку. Да, он самый настоящий гриффиндорец…***
На улице было на удивительно тепло для конца декабря, поэтому Драко сидел на улице, в саду, около своего поместья Малфой-мэйнора и жадно скользил глазами по строчкам письма, которое прислал Гарри.«Дорогой Драко, прости, что приходится сообщать об этом в письме, а не лично. На эти праздничные выходные я не смогу приехать домой. Появились кое-какие проблемы и мне необходимо остаться в школе. Мне очень жаль, как только вернусь домой, сразу же полетаем, как и договаривались. Твой Гарри.»
Твой Гарри… Нестареющий наставник, что познал тайну бессмертия без Философского камня, без Эликсира жизни, без крови единорога и без прочих поддерживающих средств сохранить не только юность, но и здравый ум, теперь понял, что все эти заслуги меркнут, по сравнению с тем, что он начинает терять. Самым главным правилом в его деятельности — нет, жизни — было не пускать подопечных в свой дом и в свою обыденную жизнь, но он сделал для этого мальчишки, для этого Героя исключение за что и расплачивается. Мальчик рос на его глазах, на его руках и советах. Он всегда был рядом, всегда бегал под ногами, ломал вещи или же просто говорил без умолку, но он был… Человек, мужчина, который не подпускал к себе никого после одного случая, который навсегда закрылся в себе, который больше не желал делить свою жизнь с кем-то, сделал исключение для пятилетнего мальчишки, и снова начинает терять его. Снова он теряет того, кого любит. Гарри Поттер сначала был для него занозой в заднице, честно признаться. Первый воспитанник на его памяти с такой бешеной энергией внутри. Потом он стал учеником. Не самым талантливым, чего скрывать, но целеустремленным и непробиваемый. А далее… он стал его семьей, его жизнью, его смыслом. Его Гарри, который медленно утекает из рук. Но он ничего не мог с этим поделать, ведь школа — это то, что должен пройти не только каждый волшебник, но и даже и магл, и он не мог препятствовать этому, к тому же, Поттеру нужно образование. И дисциплина. Желательно последнего чуть побольше. Только после этого письма, написанным немного корявым почерком Гарри, Малфой почувствовал как закололо в груди. Снова. Он уже чувствовал такое, один раз, и больше не желал. Кто же знал… Приехав на летние каникулы, Поттер весь сиял. Он почти взахлеб рассказал что с ним было, про заговор против Хагрида, про казнь гиппогрифа Клювокрыла, про сбежавшего убийцу, так же про Маховик времени и о том, как они с Гермионой (его лучшей подругой) спасли две невинные жизни, как директор отвлекал Министра Магии от убегающих из дома детей, об оборотне и о том, что встретил крестного. Последняя новость сильно резанула по сердцу. Он предложил жить с ним. Представляешь?! Это было сказано с такой радостью, с таким блеском в зеленых глазах, что Драко уже собирался хвататься за сердце и бежать за зельями в подземелья. — Но я отказался. — Что?! Но почему? — изумление вырвалось первым, а разум только потом завопил, что он должен вообще-то радоваться, что Гарри никуда не уйдет. — Ну, по сути, он предлагал мне дом, — он привычно почесал затылок, ероша птичье гнездо еще больше, — но ведь он у меня есть… Ведь есть? — зелень глаз впилась в туман, и Малфою ничего не оставалось, как улыбнуться и кивнуть. — Конечно, Гарри. У тебя уже есть дом. Это был и останется твоим домом всегда, сколько бы лет не прошло, — ласковая улыбка не хотела сходить с губ, а легкая грусть будто навсегда поселилась в глубине его прекрасных серых глаз. А мальчик (который превращался в юношу) крепко обнял наставника и побежал на задним двор, к амбару, где хранились метлы. Они ведь так давно хотели полетать…***
— Гарри, вот какого черта, ты не отправил мне сову, когда твое имя выпало из Кубка Огня? — Драко метал молнии. В прямом смысле. Его разбушевавшиеся эмоции были настолько сильны, что природная магия начала вырываться и искриться на кончиках пальцев, а молнии так и норовили подпалить Гарри макушку. — Там… там все было сложно… — мямлил юноша. Его волосы сильно отрасли и теперь были копной черных волос, которые торчали в разные стороны, зеленые глаза горели намного ярче, а эти очки… они немного портили вид, но они неотъемлемая часть Поттера, а всего Поттера он любит любого, в очках или без них. Драко не изменился ни на день. — А если бы с тобой что-нибудь случилось?! — заметив как брюнет поднял голову, Малфой выставил руку вперед, призывая к молчанию. — Я имею ввиду что-то с летальным исходом. — Мужчина устало опустился на кровать. Как только Гарри трансгрессировал в мэнор, наставник начал читать тому лекцию, не дав даже переодеться в домашнюю одежду. Поэтому Гарри стоял посреди комнаты, в мантии и красно-золотом галстуке и стойко выслушивал гневную тираду: — Гарри, пойми, ты все для меня. Что мне прикажешь думать, пока ты там рискуешь жизнью? Я же с ума схожу! А этот «Пророк» и совсем заставляет меня стареть на несколько лет, — он уткнулся в ладони и пытался хоть немного привести голову да и душу в порядок. Когда Драко узнал из того же чёртового Пророка, что четвертым Чемпионом на Турнире Трех Волшебников будет Гарри — его Гарри! — он чуть не завыл. Чертов мальчишка! Конечно, можно взять во внимание эффект неожиданности или что-то там еще, но написать, — да просто прислать того же Патронуса! — и сообщить ему об этом. Но он даже не удосужился и это сделать. Как он на него был зол, нет, он был в чистой белой ярости! Белая пелена перед глазами не давала разглядеть колдо в газете, а шум в ушах стучал так, будто колокол с часовой башни поместили прямо в его голову. В каждое из ушей. И когда этот несносный Мальчик-Любящий-Находить-Неприятности-На-Свою-Задницу появился в саду мэнора, Драко тут же кинулся к нему, крепко прижимая к себе и проклиная на всех языках, которые знал. Гарри, выдохнул и уткнулся носом в плечо наставника. Наставника, что переживал о нем больше, чем крестный, который конечно знал о его участии в Турнире, но ничем не помог. Наставник, что изводил себя, беспокойством о Гарри, но не потому что Поттер — Герой и будущий спаситель Мира, а потому что Поттер его воспитанник? ученик? — просто Гарри. Драко не старел, на него никак не сказывалось не время и испытания, что выпали на его плечи (одни ученики чего стоят), но именно Гарри довел его, поэтому темные круги под серебристыми глазами, морщинка в уголках глаз и губ, взъерошенные волосы и чуть подрагивающие руки были на совести Мальчика-Который-Слишком-Эгоист. Когда имя выпало из Кубка, он тут же хотел кинуться писать письмо Драко, но Рон с Гермионой осуждающе посмотрели и сказали, что-то вроде: «Хватит таскаться за этим мужиком, ты же Гарри Поттер!». На такое заявление хотелось проорать, что если он — Гарри Поттер, то должен заранее знать ответы на все вопросы, должен ничего не бояться и кидаться в пламя даже не предупредив самых близких о своей возможной скорой гибели? Не важно, но после такого он написал только Сириусу и стал ждать. После того как Драко отчитал его, они сидели в его спальне, и Гарри с чашкой чая в руках рассказывал о том что было, через что он прошел, о смерти Седрика, о возражении Темного Лорда, о испытания во время турнира, о драконах, что успел увидеть и кого успел убить, о Святочном бале и смешном костюме Рона. — Драко? — Да? — А ты на какой стороне? — Что ты имеешь ввиду? — светлая бровь поползла вверх и там осталась. — Ну… — парень замялся и уставился в свою тарелку с ужином. Он уже переоделся в домашнее и сидел напротив Малфоя на кухне и растягивал удовольствие кушать приготовленную им еду. Нет, еда в Ховартсе была вкусная, никто не спорит, но еда Драко была лучше ее в тысячу раз просто потому что была от него. Сам же наставник сидел напротив него, с бокалом огневиски. Он остался в той же одежде что и при встречи Гарри: темная рубашка и джинсы. Он всегда ходил по дому только в такой одежде, Гарри помнил это еще с детства. — Я нейтральная сторона. Никогда не поддерживал ни Орден, ни Пожирателей, если ты об этом, — тот пожал плечами и сделал еще глоток. — А почему? — зеленые глаза сверкнули в свете, а стекла очков отразили словно зеркало, лицо Малфоя. — А смысл? Какая-то из сторон проиграет, это очевидно, обе стороны понесут потери не только магически, сколько человеческие. Я не вижу в этом смысла, — он снова дергает плечами, осушает бокал и левитирует его в раковину. — Но… Ведь… ведь… — Гарри, запомни одно: я на твоей стороне. Это самое главное, — он улыбается, гладит ученика по волосам и уходит. Да, он на его стороне и уже давно. Но как принять тот факт, что этот мальчик, тот, в кого он впервые вложил душу, а не только знания, должен пойти и спасти чертов волшебный мир?! Просто взять и спасти! Да вы наверно шутите?! Он же всего лишь мальчик, ребенок еще, а не старик, которому по сути и жить-то уже ничего не осталось… Возможно он рассуждает как типичный Малфой, который не любит расставаться с тем — или кем — кто им принадлежит, но он ничего не может поделать от разбирающегося боли в сердце и от этого северного ветра в груди. Нужно с этим что-то делать. Он не может просто так отказаться от Гарри, это выше его сил, но как жить, зная, что тот вырастет, спасет мир — а Драко был уверен, ведь знал своего мальчика — и пойдет дальше. О давней мечте юноши стать мракоборцем и не подозревал, но препятствовать не стал бы, ведь знал, что из Поттера выйдет прекрасный ловец Темных, но… Это же означает жизнь, ту, самостоятельную жизнь, которая закаляет, радует и преподносит самые необыкновенные сюжеты, а еще, это жизнь без Драко. Ну ведь и правда, кто захочет жить со своим наставником — хоть и молодым на вид, а на самом деле со стариком? — когда к его ногам расположен весь мир? Слишком очевидный выбор.***
Малфою — несчастному наставнику, который по глупости взял на себя ответственность за неугомонным юнцом — нужно скупить весь запас Успокаивающего зелья и прекратить трепать нервы. Или стать постоянным завсегдатаем бара. Лучше, конечно, второе, ведь алкоголь убьет его быстрей нервного припадка из-за очередной истории, в которую умудрился вляпаться его ученик. Лицо Амбридж ни в каком роде не украшало первую страницу Пророка, но только благодаря этой вшивой газетенке, что скачет под дудку Министерства, он может узнать о Гарри, ведь тот снова не строчки ему не пишет! Первое что пришло в его немного поседевшую голову (о, Мерлин, он все-таки довел его до седины!), что юноша, возможно, уже устал от его опеки и постоянного влезания в его жизнь, но… Но он ничего мог с собой поделать! Ведь это Гарри, его Гарри! — непоседа, что готова засунуть голову в любой котел/камин/дверь лишь бы удовлетворить свое чрезмерное любопытство. Но очередная гневная тирада была проглочена и забыта. Лицо Гарри отражало такую боль и страдания, что Драко лишь мягко усадил его на диван и присев на корточки напротив, мягко просил: — Что случилось? — его голос был тих, нежен и спокоен, в нем словно скользила декабрьская прохлада, легкий оттенок вьюги, порыв весеннего ветра. Это всегда успокаивало мальчика — Сириус… он… — он зажмурился. Голова упала на грудь, а по подбородку потекла тонкая струйка крови — с такой силой он закусил губу, чтобы не произносить ни звука. Озвучить это было выше его сил, он просто не мог в слух признать, что крестный, его связь с родителями, с прошлым, утеряна. Он не мог просто поверить в это, не то что принять как факт. — Черт, — только и смог сказать Малфой. И впервые… не знал, что делать. Гарри был уже не маленьким мальчиком, которого можно успокоить напоив горячим шоколадом или посадив на свои колени и укачав, говоря всякие клише, вроде «все будет хорошо». Он был уже не тем подростком, которого можно погладив по голове, прижать к себе и просто молчать, в ожидании когда истерика пройдет и все слезы высохнут. Теперь это был юноша, который повидал намного больше за свои 15 лет, ему пришлось вырасти раньше других и увидеть больше, чем любой старожил Волшебного или Магловского мира, и Малфой совершенно не знал как нужно вести себя, что сказать, куда деть руки! Через некоторое время Гарри открыл глаза и поднял голову, впиваясь глазами в лицо наставника. Он что-то искал в нем на протяжении минуты, а потом вцепившись в мантию, спросил почти шепотом: — Но ты же не умрешь? Ты же не бросишь меня? — зеленые глаза были какие-то потухшие, бесцветными. В них еще были не пролитые слезы, которые вот-вот норовили сорваться. Что Драко мог ответит ему? Что он должен был сказать, глядя в эти потухшие глаза? — Конечно, — кивок, — конечно, я не оставлю тебя. — П-поклянись! — крепкие руки обвиваются вокруг его шеи, холодный нос утыкается куда-то в щеку, а слезы падают прямо на губы, оставляя небольшие соленые следы. — Клянусь, Гарри, клянусь! Я никогда не оставлю тебя. Никогда! — мужчина обнимает воспитанника в ответ, мягко поглаживая по спине и зарываясь в копну темных волос. Они сидели так практически весь вечер и только под ночь Поттер задышал спокойно, но так же крепко прижимался носом к бледной щеке. — Гарри, тебе нужно поесть… — тот отрицательно машет головой и еще сильней прижимается к наставнику, — ты почти без сил, не упрямься, Герой, — усмешка. Малфой чувствует, как стало холодно не только щеке, но и сердцу, но решает не обращать на свои проблемы никакого внимания, сейчас ему нужно позаботиться о Поттере. После того дня Гарри слишком закрылся в себе. Много читал, молчал и гулял. Он изучил весь сад вокруг мэнора, как никогда прежде и старался лишний раз не встречаться глазами с Драко, ведь испытывал некоторый стыд за свое требование в клятве, но тогда он не мог с собой ничего поделать. Ему было необходимо услышать те слова, чтобы быть уверенным, что хоть кто-то останется жив из тех, кого он любит. Он любит? Да, конечно. Он любит Рона и Гермиону, ведь они лучшие во всем мире друзья. Он любит Хагрида, своего верного друга и товарища. Он любит школу, ведь она стала тем местом, где ожили все его мечты. Он любит книги в библиотеке Драко, ведь именно с этих переплетов он начал знакомство с миром магии и волшебства, с традициями новой жизни. Он любит метлу, что подарил ему Сириус. Он любит родителей, крестного, ведь это самые близкие его люди, но… …Береги живых, Гарри. Мертвым это уже не нужно… А еще, кажется, он любит Малфоя. Любит как учителя? приятеля? друга? наставника? Или как мужчину? Такого заботливого, острого на язык, но мудрого. Красивого, но с тоской в красивых глазах. Улыбающегося, но все равно занудного. Он любит Драко Малфоя, своего наставника, что был сначала как надсмотрщик, потом как учитель, советчик, потом верный и мудрый наставник, а теперь — самый близкий и нужный человек из всех. Он не ощущал такой потребности ни в ком из тех, кто был дорого его сердцу, только в Драко. И что дальше? Что он будет дальше? Ведь, если все сложится удачно, и он победит, то как продолжать свою жизнь? Разумеется, Драко захочет, чтобы он окончил школу и поступил… куда-нибудь. Возможно, на мракоборца или что-то менее опасное, но лишь бы оставил вечно одинокого учителя одного. Почему-то мысль о том, что Драко хочет он него избавиться только сейчас стала волновать его так сильно. Это было связано с приближающимся концом, которого ощущал почти весь Магический мир, или же с чем-то другим, более скрытом от непроницательного взгляда Гарри? — Драко. — М? — мужчина впервые позволил себе вздохнуть спокойно и опустил глаза на юношу, что лежал на его коленях и рассуждал долгое время. После долгого молчания голос чуть сипел, но это же не проблема, да, мистер Малфой? — Почему ты не преподаешь в Хогвартсе? Ну или в Дурмстранге? — Для первого я слишком мало знаю, а для Болгарии слишком мягкосердечен. Там нужна железная дисциплина, — мужчина расстегнул манжеты рубашки и закатал рукава. Ему нужен отпуск, это точно. Желательно с годик или два, вдалеке. Например в чаще леса или на песке необитаемого острова. И желательно — с Гарри рядом - в тишине. — А… хочешь? — Прости? — Я… у нас в школе вечно не хватка учителей по ЗОТИ, и я подумал, что ты возможно… Но… — мужчина рассмеялся и остановил поток бессвязных слов, положив ладонь на губы Поттера. — Тихо. Я очень польщен твоим предложением, который ты не согласовал с директором, но я не могу. Я лишь наставник. Тот который дает основу, на статус «преподавателя» я не имею право претендовать, — улыбка. Ладонь медленно исчезает с губ. Глаза Поттера закрыты, он глубоко дышит и явно пытается что-то сформулировать, но Драко прерывает этот поток. Он понял свою ошибку, потому что не сдержался и сглупил, поэтому, иногда лучше любой битвы именно отступление, — уже слишком поздно, а мне завтра нужно заглянуть к одному человеку… — Слишком рано? — Гарри, почему именно сегодня твоя речь такая странная? — Тебе слишком рано вставать? — Поттер сел и устроился совсем рядом с наставником. Тот вздохнул, на миг прикрыл глаза, и слабо улыбнулся. — Нет, не слишком. — Отлично! Давай поговорим, обсудим что-нибудь. Мне так не хватало наших разговоров, — юноша подсел еще ближе. Его острые коленки упирались в бедра мужчины, а глаза были как у затравленного щенка. — Но… но я думал ты захочешь отдохнуть или, я не знаю, — нервно пожимая плечами. — Драко, ты, конечно самый умный человек, которого я знаю, но иногда ты такой идиот, — широкая улыбка, от которой сводит скулы и начинают болеть губы. От которой мир кажется ярче, именно потому что ты можешь подарить такую улыбку и тебе могут ответить такой же. От которой сердце блондина пропустило удар и начало биться быстрей. От такой улыбки переворачивается мир. — Идиот? Мистер Поттер, а Вы не забываетесь? — мужчина постарался придать голосу больше стали и некой надменности учителя, но на этого ученика такое никогда не действовало. Гарри сморщил нос, но не перестал улыбаться. Даже показалось, что улыбка стала шире. Он снова чуть подвинулся, теперь оплетая ногами фигуру наставника и прижимаясь к его груди. Сердце стало биться слишком громко, как показалось Малфою. Оно могло его выдать… А руки сами легки на талию воспитанника, губы сами нашли мягкую макушку и оставили пару призрачных поцелуев. Хорошо что Драко никогда не составлял вроде «кодекса наставника» или что-то в его духе, потому что ему тут же пришлось сжечь его, или же отрубить себе руки, в любом случае, он бы не смог отпустить его вороненка.***
Гарри пережил — нет, скорее переварил — смерть Дамблдора намного спокойней, чем Сириуса. Конечно, он снова ушел в себя на несколько дней, ни с кем не говорил, но постепенно, это прошло. Единственное что его волновало, так это тот факт, что он несколько раз видел Малфоя в коридорах школы. Этот Малфой был моложе его наставника, буквально ровесник Гарри. Исчезал он так же быстро как и появлялся, но он не мог ему померещиться, ибо Поттер сам видел, как «двойник» столкнулся с кем-то в коридоре и буквально полил такой отборной грязью, что Гарри чуть не кинулся, чтобы его встряхнуть и заорать: «Что ты такое говоришь?! Как ты можешь такое говорить?! Что с тобой, Драко?!» Сначала его это интриговало. Потом раздражало. И только потом злило. К нему подобралась такая мысль, что… Возможно Драко и не хочет преподавать в школе, просто потому что он уже числится в ней как ученик, и позволяет себе оторваться по-полной. Гарри часто — особенно в детстве — злил его или расстраивал, но наставник всегда был спокоен, собран и субъективен, и Гарри считал это его характерной чертой. И сейчас он задумался, а что если он был таким спокойным с ним, только благодаря тому, что вымещал злость на других? Весь шестой курс Поттер усердно следил за этим альтер-Малфоем. Тот перемещался по замку словно призрак: незаметно и легко, да и еще плюс - ходил сквозь стены, видимо. Один раз Гарри все-таки смог хотя бы немного рассмотреть его и готов был положить на кон свою палочку, что незнакомец как один в один похож на его Драко! Но как такое может быть… Может быть Поттер слишком зациклен на своем наставнике, что теперь видит его в каждом бледном блондине? Нужно что-то с этим делать. Поэтому, как истинный гриффиндорец он решил все выяснить самому. Он ничего не говорил ни Гермионе, которая стала насторожено косится в его сторону, ни Рону, который думал, будто у Гарри зреет какой-то гениальный план разоблачения очередного Пожирателя и всячески отвлекал Гермиону. На Рождественских каникулах Гарри вопреки всем планам, уехал домой, чтобы расставить все точки не только над «i», но и над всеми другими вопросами. Ведь… он больше не сможет вернуться в школу. Не сможет трансгрессировать в сад Малфой-мэнора и окунуться в теплые, с нотками лайма объятья Драко. Дамблдор поручил ему важную миссию, и он обязан — как и всегда в своей жизни — ее выполнить, хоть и имеет о ней лишь смутные представления, как и все поручения директора, если задуматься. И именно из-за этого он бросил все дела в школе и решил разобраться со всем дома. Именно дом — не «особняк Малфоя», не «мэнор», не «Дом Драко». Это просто дом. Его дом. Родной, любимый и единственный. И сейчас, он приехал последний раз сюда, чтобы попрощаться, в последний раз посмотреть в серые, такие любимые глаза, обнять теплое тело и в последний раз вдохнуть запах Драко. Его Драко. Его, блять, Драко Малфоя. — Гарри? — конечно наставник был удивлен, ведь буквально в начале года Поттер говорил, что не сможет выбраться домой, а тут он предстает перед ним во всей красе, с легкой сумкой на плече и слегка улыбается уголками губ. Такая улыбка была у Драко, когда Поттера только привели к нему. Он смотрел него и уже предвкушал что будет дальше, что можно ожидать от этого маленького ворона? — Привет, — вздох. — Что-то случилось? — Юноша поморщился. Не только от вопроса мужчины, а от того, как тот медленно — грациозно, черт возьми — поднялся с кресла и подошел к нему, внимательно разглядывая его лицо, будто пытаясь не только прочитать эмоции, но и мысли, что скрыты глубоко в подсознании. — Нет, я просто приехал на каникулы. Скоро Рождество. Снова не заметил за своими книжками? — прозвучало чуть грубовато, но Поттер был слишком сосредоточен на своем дыхании, чтобы думать о словах. — Представь себе, но нет, — усмешка. Драко трясет головой, и только сейчас до Поттера доходит, что волосы Драко длинные. Они длинные, а у альтер-Малфоя они короткие. Едва закрывают хрящики ушей. Не может же он так быстро отращивать волосы? Или может? Какие заклинание использовала Гермиона на Святочном балу?.. — Без моего напоминания? — Гарри широко распахивает глаза и пытается сдержать улыбку. Как он будет скучать. — Я заставил эльфов напомнить мне про число и приготовить необходимое. Поэтому, — шлейф парфюма пронесся за мужчиной и прежде, чем Гарри успел отреагировать, тот накрыл его глаза ладонями, — Я хотел тебе показать это на колдо, но раз ты явился лично, то доставь мне удовольствие. Именно в этот момент, брюнет был готов треснуть наставника по лицу и убежать подальше, а лучше снова в школу, ибо нельзя так шептать прямо в ухо. Откашлявшись, Поттер проронил: — Показывай. Вся гостиная сияла серебром и золотом. Красивые золотые гирлянды растянулись под потолком, серебро красивыми ручьями свисало с них. Большая ель стояла в центре большой комнаты и все возможные украшения из золото-зелено-серебряно-красной палитры украшали ее пушистые и могучие лапы. Над камином висел венок из остролиста и лилий. Необычно, но красиво. Но на этой полке было кое-что другое, то, что притянуло взгляд и не позволяло отвести глаза. — Д-драко, что это? — Это? — в его волосы вплетаются листочки остролиста, но Гарри не может даже моргнуть, — помнишь мы с тобой гуляли по парку и нас застал фотограф «Придиры»? Так я его нашел. Он оказался приятным человеком и отдал фотографию. А это — та, что рядом, — я ее нашел в твоих старых вещах. Это твои родители, Гарри. — Я…я знаю. Видел их в Зеркале Еиналеж, но я не думал, что есть… что сохранились фотографии. А эта? — молодой человек на негнущихся ногах подошел к камину и начал разглядывать двоих на колдо. Мужчина, с длинными светлыми волосами, перевязанные лентой, наклоняется к маленькому мальчику и протягивает ему руку, тонкую и изящную. Мальчик же, трет глазки, его мантия слегка сползла с тонкого плеча, а волосы закрывают глаза, видна лишь тонкая дужка очков. Меняющееся изображение показывает как малыш неуверенно идет к мужчине, протягивая ладошку навстречу. Потом они стоят рядом (мужчина присаживается на корточки, не заботясь о дорогих ботинках) и прижимает мальчика к себе. Тот утыкается ему в шею; плечи ребенка начинают подрагивать. Мужская ладонь ложится и зарывается в темные вихры и прижимает еще сильней к теплу. — Хорошое колдо, да? — шепчет подошедший Драко, он обнимает юношу за талию со спины и опускает голову во мрак волос. Он прекрасно помнил тот день, когда впервые посмотрел в зеленые глаза, впервые прикоснулся к темным волосам, впервые прижал к себе. — Откуда… — А вот это уже секрет! — поцелуй в макушку и тепло исчезает. Он же хотел разобраться со всем, а не больше вязнуть! Черт. — Драко. — Да? — тот сидит на диване. Книги в руках нет, он просто расслаблен и по улыбке, что украшает его губы, видно, что он счастлив. — Нам нужно поговорить, — тяжелый вздох. Гарри отходит от камина и присаживается в кресло, что дальше всего стоит от дивана. И Малфоя. — Я слушаю, — мужчина тут же напрягается и садится. Его пальцы переплетены, руки напряжена, а спина прямая. И как и положено в таких случаях, все слова, которые были заготовлены, все мысли которые были собраны на этот разговор, на самый важный разговор, улетучились, испарились, не оставляя даже следа, по которому можно напасть на след слов. — Я хотел у тебя кое-что узнать… «И как такое спросить напрямую?! «Драко, ты случайно не ошиваешься в моей школе под видом молодого парня, очень похожего на тебя? Или у тебя есть близнец?» — Гарри… — наставник поддался чуть вперед, явно намереваясь что-то сказать. И сказал. — Я подозреваю о чем ты хочешь меня спросить. И нет, у меня нет брата-близнеца, — увидев большие, как у совы глаза, мужчина улыбнулся, — и да, это был я. — Но зачем?! — Поттер вскочил. Получается, Драко ему настолько не доверяет, что решил лично проследить за ним? Нет, Поттер знает, что бывает еще тем идиотом, но о сохранности своей шкуры он позаботится (до поры до времени) и сможет вернуться домой. Ведь есть к кому. — Твой директор. Он попросил меня приглядеть за тобой. Сказал, что сейчас у вас какая-то миссия, связанная с прошлым Волан-де-Морта и это может повлиять на тебя. Поэтому он написал мне перед началом учебного года с просьбой. Скажу сразу: я не согласился в тот же миг, — Драко выставил вперед ладонь, призывая к молчанию, — Я доверяю тебе, Гарри. Несмотря на все те испытания, что тебе выпадали, ты их все проходил и возвращался домой, ко мне… — тяжелый вздох. — Конечно я всегда вернусь к тебе! — брюнет упал на колени перед наставником и обнял его ноги. И, как ни странно, никто не видел в этой позе ничего унизительного, — Но почему ты не подходил ко мне? Не заговорил? И как ты стал еще моложе?! В ответ ему рассмеялись и поцеловали в лоб. — Гарри, я молод сам по себе. Стоит лишь немного поколдовать над одеждой и прической… — он щелкнул пальцами и перед Гарри сидел тот самый парень, которого он видел в коридорах школы, который кричал на младшекурсников и расхаживал будто гордый павлин. Избранный отскочил, будто кипятком ошпаренный и резко вскочил на ноги. — Глазам не верю… — короткая челка, черный костюм и такая же рубашка. Гордая осанка, чуть приподнятый подборок, но такие же мягкие серые глаза, которые будто обняли мягкий одеялом, — Но зачем ты вел себя как высокомерный ублюдок? — Часть образа? — мужчина — прошу простить, юноша, — прикрыл один глаз и как-то мило скуксился, — Я посчитал, что именно к такому человеку ты не подойдешь, поэтому вел себя как… Ну да. — Тогда… Ты знаешь о миссии… И я… На щеку легла чужая теплая ладонь. Подушечки пальцев были мягкими, как и у всех аристократов, и приятными на ощупь. — Чтобы ты не решил, я приму это. Ведь… жизнь-то твоя и принимать в ней решения только тебе. Я могу лишь посоветовать, направить, но самое главное решать тебе. — Спасибо тебе, — руки проскальзывают на талию и крепко сжимаются, — Большое спасибо, — тихий шепот в самое ухо (юноша-Драко чуть ниже мужчины-Драко). — Ты так говоришь, будто прощ… — чужие пальцы резко больно впиваются в спину, даже сквозь рубашку. — Гарри, что ты задумал? — Прости, Драко, но иначе никак. Иначе я не могу, — Малфой что-то шепчет, но продолжает крепко сжимать объятья, — Я… это только ради тебя. Ты же сможешь прожить еще столько же лет, научить столько же детей… — Поттер чувствует как его тянут вверх, а платина волос становится длинней. Магия наставника выход из-под контроля. — Гарри… — Ты самый лучший наставник, что у меня был. И не важно, что единственный. Ты заменил мне семью. Ты подарил мне дом. Я очень благодарен тебе, и я… Я люблю тебя. Очень сильно, — мальчик-Который-Выжил встает на носочки, касается губами мягких губ мужчины и трансгрессирует.***
Разумеется, Драко отправился следом за Гарри, но след никуда не привел, ибо юноша перескакивал с места на место, а когда он догадался посетить Хогсмид, его уже туда не пустили… обстоятельства. Черная Метка висевшая над Астрономической башней была словно выжженное клеймо на небе, но благодаря огоньками на палочках, она рассеялась, сгорела в огне памяти. Но единственное, что понял Малфой из всего этого то, что своего Гарри ему уже не вернуть. Он ушел. Следует за миссией, что возложили — в который, Мордред, раз! — на его плечи и снова идет жертвовать собой ради всеобщего блага. Ради благо Драко. Но гриффиндорский придурок снова просчитался. После того дня, Драко навсегда заперся в юношеском теле. Запер мэнор и никуда не выходил. Он запретил домовикам принимать гостей и вообще выходить на улицу, те видели угнетения хозяина, они сами плакали ночами, когда милорд снова запирался в библиотеке и крутил в руках колдо с их первой встречи. Запас спиртного пустел слишком быстро. Но самым жутким ударом был приход Темного Лорда (что за дурацкое имя) в его дом. Он решил расположить там свою базу. Драко принял бой достойно, но Беллатриса, сумасшедшая собачонка змееныша (и не важен сам факт того, что Малфой сам закончил Зеленый факультет) ранила его и поединок был проигран. А потом он снова увидел его. — Привести Малфоя! — лающий голос Лестрейндж ужасно был по стенам поместья, краска обиженно сыпалась со стен, лепнина отпадала и порывалась непонятно чем. Драко был рад единственному факту: домовые эльфы были заперты в подземелье и им был отдан четкий приказ не вмешиваться ни во что. Конечно, Малфой не был членом клуба Гермионы по защите домовиков, но и подвергать их риску он не собирался, — Это он? Ты узнаешь Гарри Поттера?! Конечно он узнал его, темная дрянь! Как можно не узнать эти глаза, волосы и взгляд. Да, он подвергся Жалящему заклятию, но это Гарри, его Гарри. — Я не уверен… Дальше все было как в тумане. Но он знал, Драко знал, что Поттер цел, вроде в здравом уме и всё еще борется. Что еще нужно для того, чтобы не кинуть Авадой себе в грудь?***
Его несут на руках. Хагрид, что однажды впустил его в замок после отбоя, когда он пытался найти Гарри в один из дней его отсутствия; Хагрид, что был Гарри такой же семьей как и сам Драко. Этот полу-великан нес его мальчика на руках и глотал слезы, в то время как безносая тварь ликовала и восхваляя себя самого. Тот-Кто-Слишком-Самовлюбленный долго распинался, и вот Невилл выходит вперед, говорит хорошие слова. Хорошие, ведь они помогают всем, кроме опустошенного Малфоя. Но ему все равно. Он во все глаза смотрит на тело того, кого полюбил, кому вложил сердце прямо в руки и кого убили. Стоп, что это? Веки… нет, ему показалось. Слишком большое расстояние… Нет, не показалось. Гарри падает с рук Хагрида и Драко решается. — Поттер! Тот смотрит на него, глаза тут же широко распахиваются, и блондин кидает ему свою палочку. Теперь он уверен не только в победе, но и в то, что Гарри выживет. Это придает ему сил, будто вид живого Героя была глотком Живой воды. Он снова принимает свой обычный облик и отшвыривает от себе пятеро Пожирателей. Битва за Хогвартс только началась.***
— В связи с последними событиями… — Можно, господин директор? — Да, конечно, — МакГонагалл с улыбкой садиться на место, а ей на замену за трибуной встает высокий красивый мужчина с длинными платиновыми волосами, гордым взглядом серых глаз и легкой, ласковой улыбкой. — Я хотел поблагодарить всех вас за то, что вы смогли удачно завершить этот год. Вы все старались, приложили не мало усилий для преодоления множество преград. Нашли новых друзей либо потеряли старых, но вы усвоили урок. Ведь так? — некоторая часть зала опустила головы, другая послушно кивнула. Мужчина продолжил: — Я очень рад за вас, поздравляю с завершением года! — звучат бурные аплодисменты, ученики встают. Многие улыбаются, обнимаются, другие более сдержанные, но все счастливы. Вдруг, по всему залу прокатывается громкий стук. Все прекрасно его знают — с ним открываются двери в Большой Зал. По центральному проходу между столов спешным, быстрым, но уверенным шагом идем молодой мужчина. У него черные взъерошенные волосы, зеленые яркие и очень проницательные глаза, шрам скрывает длинная челка, но все узнают героя Второй Магической Войны Гарри Поттера. Он иногда проводит спец-уроки по ЗОТИ, но и еще он глава Мракоборцев, что смогли выловить почти всех Пожирателей Смерти либо же справедливо вынести им вердикт. После всего вынесенного им, он остался таким же молодым, как и его коллега — Драко Малфой. — Простите, снова опоздал, — он виновато улыбнулся Минерве. Та улыбнулась и кивнула головой. — Снова задание? — Вроде того, — скосил глаза мракоборец. Блондин подошел к нему в плотную и наклонился к уху. — Снова не мог отыскать запонки? — и такая малфоевская усмешка украшает его губы, что Когда-то-Герой чуть не срывается впиться в них крепким, пряным поцелуем. Чтобы не открывал подробности их ночей, после который он вынужден метаться по дому в поисках вещей. Но он ничего не ответил, вышел вперед — ловко обходя трибуну — и осмотрев всех внимательным взглядом, сказал спокойным голосом, но его слышал даже замерший под гневным взглядом Кровавого Барона Пивз на втором этаже. — Теперь наступает ваша настоящая и полная жизнь. Поэтому, я могу сказать лишь одно — живите. И подмигнув, исчез в вихре трансгрессия вместе с Драко, когда-то своим наставником. Теперь же он называл его просто своим.