***
Марк приходит через несколько минут с пакетом сладостей в руках. Ёнджэ встречает друга натянутой улыбкой и сухим "Привет". Старший снимает верхнюю одежду и ни с того ни сего обнимает Чхвэ. Стискивает в своих объятиях. Ёнджэ слегка обнимает друга в ответ и хлопает по спине. Он понимает, что этим Марк хочет ему как-то помочь, утешить, забыться... — Что случилось? — спрашивает Ёнджэ, продолжая стоять в объятиях друга. Чхвэ понимает, что друг хочет передать тому всё своё тепло, хочет помочь всем чем угодно. Но Ёнджэ ничего не помогает. Он должен сам решить для себя, что хочет и что он должен сделать. Чужая помощь не поможет ему, а только на время отвлечёт от больно режущих сердце мысли. — Я просто соскучился. "Врёт и не краснеет" — думает Чхвэ. Он не винит Марка в его помощи. Он понимает его, спокойно принимает помощь и старается делать вид, что всё хорошо. Всё просто замечательно. Всё просто прекрасно. Марк отлипает от Чхвэ и улыбается во все тридцать два, демонстрируя красивую улыбку и острые клыки. Ёнджэ старается улыбнуться в ответ, но у него это плохо получается. Марк замечает безуспешные старания друга, показать наигранное счастье и неимение каких-либо проблем. Парень считает это глупым. Он считает, что лучше выговориться и разъяснить всю ситуацию. Может хоть чем-то сможет помочь. Нет. Он только отвлечёт. — Я купил твои любимые печенюшки, — говорит Марк, выкладывая на стол розовую пачку печенья с рисунками клубники и ванили. Ёнджэ молча благодарит друга кивком и беря часть сладостей в руки, несёт в гостиную комнату. Кладет всё на столик и усаживается на мягкие подушки дивана. Марк садится рядом и берёт в руки пульт от телевизора. Старший останавливается на программе, где показывают интересные фильмы, и усаживается поудобнее, перед этим дотягиваясь до пледа, который лежит на кресле, заматывает и себя, и Ёнджэ. Туан крепко прижимает к себе Чхвэ и кормит печеньем. Они смотрят фильмы и иногда перекидываются парой фраз, комментируя те или иные моменты. Время идёт слишком медленно. Смотря уже четвёртый по счёту фильм, Ёнджэ переводит взгляд на настенные часы и удивляется тому, что сейчас только девять вечера, хотя он думал, что сейчас больше одиннадцати, но нет. Время, и вправду, очень медленно идёт. Ёнджэ закрывает глаза, когда проскакивают моменты с романтикой. Он не хочет смотреть на это. Ему тяжело осознавать то, что у него одного никого нет. Что один он заперт в четырёх стенах, страдающий по человеку, у которого уже есть любимый. Ёнджэ не может и не хочет с этим свыкнуться. Ему просто надоело это. Марк чувствует, как напрягается тело Чхвэ, как тот начинает мелко подрагивать. Ёнджэ неспокойно, а Туану страшно за него. Марк боится за него и хочет выдернуть его из вязкой пучины депрессии. Он хочет показать то, насколько мир прекрасен и что не стоит бегать от проблем, что нужно их решать и иногда делать первый шаг. Марк выключает телевизор и отпускает Чхвэ из своих объятий. Ёнджэ покорно выпрямляется и разминает затёкшую шею. Парень всем корпусом поворачивается к Чхвэ и берёт того за руку. Ёнджэ не пугает это жест. Он разрешает взять себя за руку и заглядывает в глаза напротив. Они полны беспокойства и страха. Они полны печали. Ёнджэ не понимает, почему Марку грустно. — Ёнджэ, — начинает Марк, — перестань себя мучить, пожалуйста, — Ёнджэ сжимает руку Марка, от чего второй немного хмурится от боли, но терпит. — Всё хорошо, Марк-хён, — Ёнджэ не улыбается. Он нагло лжёт. Лжет прямо в глаза своему другу, а Марку хочется хорошенько ударить Чхвэ, но он этого делать не станет. Ни в коем случае. Не станет. — Пожалуйста, Ёнджэ. — Он знает, — глаза Марка расширяются, — он всё знает. — Он отказал? — Нет, — Ёнджэ прикусывает нижнюю губу до крови, стараясь унять этим подступившие слёзы, — он не понял меня. — То есть, как не понял? — Он воспринял это, как дружескую любовь, — голос Ёнджэ на последних словах становится совсем тихим и скулящим. Всем своим видом он просит о помощи. Он напоминает Марку щенка, которого бросили на улице и теперь его никто не хочет подбирать. Туан сам готов расплакаться от всего этого. — Ёнджэ, я... — Не надо меня жалеть, — Чхвэ прикрывает лицо ладонями и всхлипывает, — прошу, не надо...не нужно...это ни к чему, — плечи подрагивают, кончики пальцев леденеют. Она снова пришла. Грёбаная истерика. Марк без слов обнимает Чхвэ и прижимает к себе. Он даёт выплакаться младшему, даёт волю эмоциям, хотя Марк не сомневается, что он точно плакал в одиночестве. Ёнджэ плачет, заикается, срывает голос и старается не беспокоить соседей своими криками, утыкаясь в грудь Марка. Даже в такие моменты он беспокоится больше о других, нежели о себе. — Я поговорю с ним, — Ёнджэ резко отстраняется от друга и шокировано смотрит на серьезное лицо напротив. В глаза Марка стоят слёзы. Ёнджэ не хочет, чтобы Марк плакал, плакал из-за него, такого жалкого Чхвэ Ёнджэ. Парень дышит через раз и молит старшего взглядом, чтобы тот не делал этого. Но Марк очень упрям и всем своим видом говорит, что его не переубедить. — Нет, — хрипит Чхвэ, — нельзя…нельзя, — словно в бреду шепчет Чхвэ, мотая головой из стороны в сторону. Марк поджимает губы. Туан знает, что Чхвэ сделает всё что угодно, чтобы этот разговор не состоялся. — Хватит убегать, Ёнджэ! — младший замирает от грозного тона Марка, — я сказал, что поговорю с ним! Хватит себя мучить! Ты этим ничего не добьёшься! Ты хоть понимаешь, как мне тяжело, когда ты убиваешь себя из-за него? Нет! Ты не понимаешь! Поэтому я лично с ним поговорю или заставлю тебя с ним поговорить! Понял!? — Тогда я наложу на себя руки, хён, — Марк раскрывает рот и закрывает обратно, словно рыба, брошенная на берег и задыхающаяся от нехватки кислорода. — Не смей, Ёнджэ. — Тогда и ты не смей, — Чхвэ утирает мокрые дорожи с щёк, — пойми, хён, я...я не хочу делать кому-то больно, не хочу, чтоб кто-то страдал из-за меня…я понимаю, что тебе тяжело, но я не могу его забыть…он…он въелся мне в сердце, мысли…я не могу его забыть сейчас…я не эгоист, нет…просто…прости, прости пожалуйста, хён. Марк понимает, что здесь он не помощник, что здесь он сделал всё, что мог, но…Марк проведёт этот разговор. Ёнджэ он скажет, что постарается смириться с этим, и всеми силами будет помогать забыть младшему своё горе. Чхвэ лишь улыбнётся в ответ измученной улыбкой. Они доедят оставшиеся сладости. Марк соберётся домой только в полночь и на прощание обнимет младшего, пожелав спокойных снов. Ёнджэ ответит так же и попрощается с другом. Когда хлопнет дверь и щелкнет замок, и Чхвэ услышит удаляющиеся шаги Марка, нажмёт на выключатель и квартира снова погрузится во мрак. Ёнджэ облокотится о стену, специально прижмётся теснее, чтоб почувствовать боль. Скатится медленно вниз. Откинет голову назад, стукнется затылком, тихо ойкнет и посмеётся над своей никчемностью. Он не надеется на честность Марка. Потому что её нет. Нет надежды. Она бесполезна. Ёнджэ обхватывает колени руками, прижимает к себе. Утыкается носом в чашечки и громко дышит. Тишина снова настигает молодое тело. Слышится хруст. Треск. Будто что-то ломается на части, на мелкие кусочки. Конечности отдают болью. Хруст неприятно звенит в ушах. Чхвэ ломается. Ломается изнутри. Кости будто сводит судорогой и ощущение, что сейчас он получит открытые переломы и умрёт от потери крови. Ёнджэ не против такого конца, но ничего не происходит. Кости не ломаются. Ему просто больно. Больно от своей ничтожности. Больно, что он не может изменить себя, стать другим человеком и забыть того, кто каждый день делает ему больно. Ёнджэ безответно влюблен, отчего хочется выйти в окно, чтобы холодный воздух окутал его, и земля приняла в свои объятия. Хочется сделать что-то с собой, но останавливает разум. Ёнджэ удивлён, что он у него ещё есть. А ведь когда-то он точно пропадёт и парень не поймёт, как окажется в аду в кипящем котле и будет кричать от впивающихся в него острых ножей. И увидит впервые пылающих демонов, и услышит смех, наполненный радостью. Радостью от причинения боли. У Чхвэ не будет выбора, он давно послан в ад с первых секунд его жизни. Но, наверное, смертный день он выберет сам. Не наверное. А так и будет. Встаёт с пола. Открывает все форточки. Игнорирует летящие в квартиру снежинки. Бредёт в спальню. Падает на холодные простыни и засыпает, забыв укрыться хлопковым одеялом, наплевав на своё здоровье. Он не чувствует перемен в температурах. Ему сниться небо. Чистое, голубое небо. Солнечные лучи приятно греют бледную кожу. Тёплый ветер окутывает с головы до пят. Ёнджэ млеет от всех этих чувств и тянет руку к небу. На протянутую ладонь что-то падает. Что-то мокрое и тёплое. Туч нет. Есть только небо, которое плачет горячими слезами вместе с Ёнджэ. Чхвэ благодарит природу за то, что разделяет горе вместе с ним, что понимает его как никто другой. Ёнджэ поймёт только он сам. Не Марк-хён. И уж точно не Джебом-хён. Глаза прикрываются. В ушах звенит ветер. Вокруг нет ни души. Только он и его одиночество. Только во сне он может позволить себе такое. Только во сне он сможет сделать то, что захочет, но иногда сон подкидывает странные и порой страшные вещи. Чхвэ понимает это, когда в темноте закрытых глаз видит улыбку Джебома. Глаза раскрываются от ужаса. Тело не слушается и падает назад. «Нет!» «Только не это!» Пальцы зарываются в волосы. Губы дрожат. Ёнджэ не хочет видеть лицо старшего, не хочет делать себе ещё больнее, но против сердца не пойдешь. Чхвэ хочет выдернуть этот бесполезный, по его мнению, орган со всеми капиллярами, венами и прочим из груди, чтоб не чувствовать совсем. — Ёнджэ, — мужской шёпот разносится прямо рядом. Чхвэ судорожно оборачивается, но не видит вокруг себя никого, — Ёнджэ, — голова поднимается вверх. Тело пробивает дрожь. С глаз текут обжигающие щёки слёзы. Лицо Джебома покрывает всё небо. «Он плачет?» Чхвэ видит мокрые дорожки слёз на щеках старшего. Он протягивает руку, чтобы стереть их,но со страху тут же отдёргивает, будто обжигаясь о горячий металл. Нет! Он не должен этого делать! Он не должен ещё больше привязываться к Джебому! Он должен отпустить, но***
На часах 18:56. Магазинчик находится совсем не далеко от дома Ёнджэ. Надо всего лишь выйти со двора и перейти пешеходный переход. И он на месте. Желание сидеть в четырёх стенах совсем пропало, поэтому Ёнджэ медленно напяливает на себя одежду, берёт всё необходимое, засовывает в рюкзак, выходит из квартиры и закрывает дверь на ключ. Спускается, выходит с подъезда, проходит двор, по дороге здороваясь с соседями. Выходит на людную местность, ждёт пару минут зелёный свет светофора и переходит дорогу. Останавливается около магазинчика, поправляет шарф и смиренно ждёт Джебома. Через десять минут простого стояния на одном месте Чхвэ не чувствует ног, скул и носа. Хотя шарф должен спасать последние две части лица. Но Ёнджэ все равно, он не чувствует. Ничего не чувствует. Просто тело отзывается, а хозяину все равно. Ёнджэ выдыхает, выпуская клубок горячего пара в морозный воздух. Ресницы слипаются от мороза. Губы потрескались и саднят от частого облизывания и мороза, что повреждает тонкую кожу. Проходит ещё десять минут и на глаза Чхвэ опускаются тёплые ладони. Ёнджэ сначала пугается, но когда слышит знакомый и родной голос успокаивается и улыбается. Только рядом с Джебомом Чхвэ сияет. Только рядом с Имом Ёнджэ живёт. — Угадай кто? — игриво говорит Им. Ёнджэ хихикает на это и тычет старшего в рёбра локтем, от чего второй ойкает и убирает ладони с глаз младшего, хватаясь за место, куда ударил Чхвэ. Ёнджэ поворачивается к кряхтящему от боли старшему и звонок смеётся. — Не делай вид, что тебе больно. — Ты ребро походу сломал, — Джебом продолжает строить из себя умирающего, кряхтя как старый дед. Ёнджэ смеётся и даёт щелбан старшему. — Не ври мне тут! — Теперь и череп…о боже, Чхвэ! — Придурок! — Ёнджэ лепит маленький комок и пуляет его прямо в грудь Джебома. Им выпрямляется и взглядом говорит: «Беги, беги до самой Индии» и Чхвэ бежит. Они играют в догонялки, пуляя друг в друга снежками и кричат во всё горло. Смеются, оглушая прохожих и не обращая внимания на бабушек, которые вертят пальцем у виска говоря этим, что мальчики точно не здоровы и им нужно пройти лечение в психиатрической больнице. А Джебому и Ёнджэ все равно. Они продолжают дурачиться, пока не находят в парке единственную чистую и сухую скамейку. Парни без сил валяться на неё и тяжело дышат. Так они проводили почти каждый день. Каждый день они гуляли, играли, веселились, творили что-то странное и до ужаса глупое. Но им было весело вместе. До того момента, пока Чхвэ не понял собственные чувства. И до того момента, пока у Джебома кое-кто не появился. — Ох, как я устал, — выдыхает Им, — давно мы так не веселились. — Ага, — тихо говорит Ёнджэ. Чхвэ смотрит на старый парк, окутанный снегом и замёрзшими деревьями. Чхвэ хорошо знает это парк. Где можно спрятаться от палящего солнца в жаркие летние дни, где стоит посаженное ими дерево. С этим парком у Чхвэ связанно множество воспоминаний. Раньше тут стояла площадка. На которой Ёнджэ познакомился с Имом, когда был ещё совсем ребёнком.flashback
Летнее солнце жарило повсюду. В этот день маленький Ёнджэ с мамой гулял по городу. Они покупали себе разные вкусности, в основном мороженое и ледяные напитки. Наслаждались летом. Тогда Ёнджэ не знал, что встретит лучшего в мире человека, от которого будет мучиться в одиночестве, плакать и рвать себе кожу острыми предметами. Ёнджэ хотел бы не встречать Има вообще. — Мамуль, а пошли на площадку? — Ёнджэ тычет пальчиком на большую площадку в середине парка и умоляющими глазками щенка смотрит на женщину. — Конечно, солнышко, пошли скорее, — малыш радуется такому и скорее бежит на площадку, — только не поранься, милый! — Хорошо мамуль! — Ёнджэ рассматривает горку-трубу, качели, песочницу, брусья, сетку. Мальчик возбуждённо улыбается и хочет побывать везде, но тычок в плечо растворяет все картины, где Ёнджэ с громкими криками летит по горке. Он поворачивает голову и видит перед собой такого же маленького мальчика, как и он сам. — Привет, я тебя раньше тут не видел, — говорит мальчик. — Привет, — улыбается Ёнджэ и всем корпусом разворачивается к черноволосому мальчишке, — я пришёл сюда с мамой, мы просто проходили мимо и увидели площадку. — А как тебя зовут? — Меня зовут Чхвэ Ёнджэ, а тебя? — Меня Им Джебом, — они пожимают друг другу ручки, — давай дружить? Я просто недавно приехал и практически никого не знаю. — С радостью! Я тебе всё здесь покажу и расскажу, — маленький Джебом улыбается Ёнджэ. Ребята идут играть на площадку. Рассказывают друг дружке о себе. Они быстро находят общий язык. Общие увлечения. Вкус. Ёнджэ думал, что они предназначены судьбой, но всё оказалось не так, как он хотел…***
— Помнишь, как я в пьяном состоянии нарвался на старушку и та чуть меня палкой не убила? — Ёнджэ хихикает, вспоминая смешной случай. Тогда Джебом позвонил Чхвэ и попросил забрать его с парка, потому что не может найти дорогу до дома, и пьян в дрова. В тот день Джебом ночевал у Ёнджэ и спал с ним в одной кровати, потому что, по словам Има, ему было холодно и скучно спать без Ёнджэ. — Конечно помню, — в районе сердца неприятно саднит. Боль волнами тревожит чувствительное сердце. — Столько всего связано с этим местом. — Это да, — тянет Ёнджэ, снова оглядывая местность. — Куда пойдём дальше? — спрашивает Им, во все глаза смотря на притихшего Чхвэ, - Ёнджэ? — Я…я хотел поговорить, — Ёнджэ прячет замёрший нос в шарф, но не от холода, а от страха быть ударенным, побитым и брошенным, — тебе может не понравиться этот разговор, и ты можешь возненавидеть меня за это, — пальцы сжимаются в замок. В горле пересыхает. Ёнджэ часто моргает, чтобы не заплакать раньше времени. — Я выслушаю, — тихим баритоном говорит Джебом и внимательно смотрит на Ёнджэ. Чхвэ переводит взгляд на Има и отводит сразу же. Взгляд слишком откровенный и чистый. Джебом похож на верного пса, который сделает всё. Всё… — Помнишь, несколько дней назад мы ходили с тобой гулять, тогда мы зашли в торговый центр, — Чхвэ воспринимает молчание Има, как положительный ответ и продолжает, — тогда…стоя около огромной елки, я сказал, что люблю тебя, — голос ломается на последних словах. Чхвэ сглатывает давящий ком и шмыгает носом, — тогда ты ответил, что тоже меня любишь и потрепал по голове… ты меня неправильно понял, — слёза одиноко скатывается по лицу и моментально замерзает. Ёнджэ утирает её и набирается смелости говорить дальше, — это началось ещё давно. С средней школы, — глаза Джебома расширяются от сказанных слов. Им тогда было всего по пятнадцать лет. А сейчас Джебому уже двадцать шесть, а Чхвэ двадцать три, — я тогда всё смахивал на обычную дружескую любовь и привязанность, но позже понял, что меня не просто так тянет к тебе…я понял, что люблю тебя…люблю не как друга, не как брата, а как мужчину…я, — всхлип вырывается из горла. Ёнджэ сдерживает внутреннюю истерику, накрывает ладонью глаза и уравнивает сбившееся дыхание, — я хотел тебе признаться, хотел рассказать тебе о своих чувствах, но не успел…я боялся, что ты меня отвергнешь, засмеёшь и бросишь…я…я очень боялся этого…и боюсь до сих пор… Джебом не знает, что ответить. На протяжении девяти лет Ёнджэ питает к Джебому неправильные чувства. — Ёнджэ, — Им хорошенько продумывает слова, — я…я не могу принять твои чувства, — Ёнджэ горько усмехается и сжимает руки сильнее, от чего костяшки белеют. С глаз без остановки льют слёзы. Ёнджэ не старается вытереть их. Пусть льются. Пусть плачет. Ему все равно уже на всё, — извини, но я люблю другую…но я не хочу прекращать общаться с тобой и веселиться также, как раньше, я люблю тебя Ёнджэ, но как брата. Ты мне дорог и из-за такого я не хочу разрывать с тобой связь, — Ёнджэ поднимает заплаканные глаза на Има и видит в черных, красивых глазах слёзы. Джебом аккуратно вытирает солёные дорожки с щёк Ёнджэ и гладит по голове, — извини меня, прошу, извини, что не могу сделать тебя счастливым и ответить тебе взаимностью, — Джебом поджимает губы и сдерживает собственные слёзы,— я не хочу терять тебя и бросать, прости меня, прости… Ёнджэ мягко улыбается и тянется к Иму, обнимает за шею и утыкается холодным носом в тёплую шею. Джебом обнимает в ответ. Чхвэ знал, что ничего не получится. Чхвэ знал это с самого начала. Потому что неправильная любовь никогда не начинается и не заканчивается хорошо. Может, и бывают моменты, но они редкие, как падающая звезда. Ёнджэ плохо и больно, но если он так нужен Иму, то постарается взять себя в руки и найти другого человека, который сделает его счастливым. Возможно, в будущем Чхвэ найдет кого-нибудь, но не того или ту, кто был бы лучше Джебома. Как говорят, что мы в жизни любим только раз, а после ищем лишь похожих. Ёнджэ шепчет просьбу Джебому на ухо и тот выполняет её. Им аккуратно припадает к мягким и холодным губам. Сминает их и жарко выдыхает. Чхвэ плачет от счастья и сжимает ладонь Има. Джебом переплетает свои пальцы с Ёнджэ, сжимает и проводит большим пальцем по сухой коже. Внутри Ёнджэ будто взрываются множество фейерверков, яркие искры играют перед глазами, живот сводит в приятном спазме. Ему хочется кричать от переполняющего счастья и боли. Его отвергли. Но он был к этому готов. Он был готов… Они отстраняются друг от друга с характерным причмокивающим звуком и тяжело дышат. Ёнджэ знает, что сейчас просто использовал Джебома, но Им ни чуточку не злится на Ёнджэ и не чувствует себя использованным. Это нужно было сделать, для Чхвэ. Им готов сделать всё, главное чтобы Ёнджэ улыбался, а не страдал, чтобы смеялся, а не плакал. Чхвэ говорит тихое: «Прости» и прикусывает губу. Они сидят так ещё некоторое время, а потом расходятся на выходе из парка. Они махают друг дружке. Им ярко улыбается, подбадривая этим Чхвэ, говорит тихое пока и скрывается в ночном городе. Ёнджэ тоже улыбается, но не грустно, не измученно, не горько, а то по-настоящему и счастливо. Его отвергли. Но сохранили прежнюю связь. «Я люблю тебя Джебом, очень люблю»