∞
Первый раз это происходит, когда Николь стоит в тёмной аллее, в которой пахнет мочой. Идёт дождь. Она щурится. Мгновение до этого, она стояла, наливая кофе в свою кружку на маленькой кухне в участке, взяв перерыв от ночного происшествия. Одна из её рук все ещё поднята, так, если бы она держала кружку кофе. Она, должно быть, спит. На другом конце аллеи девушка, загнанная в угол. Николь смотрит на неё сквозь дождь. Ей лет пятнадцать или около того, высокая и тощая, в изношенной кожаной куртке, которая была слишком большая для неё. ― Эй, ― сказала Николь, ― ты в порядке? ― Девушка посмотрела на неё, хмурясь. ― Ты здесь, чтобы забрать меня? ― спросила она. Она шагнула чуть ближе, выходя из укрытия, которое давала ей аллея от дождя, и рот Николь падает от удивления. Этой девушкой была Вайнона Эрп. Или, как Вайнона Эрп выглядела в пятнадцать лет. ― Слушай, мерзавка, ― сказала девушка, бросив взгляд на Николь, - забирай свои вещи и проваливай. Я здесь не для твоих чертовых развлечений. ― Эм..., ― начала Николь, пытаясь овладеть ситуацией, ― вообще-то, я...эм... . Девушка закатывает глаза, немного расслабив всю ситуацию. ― Ты ошиблась аллеей, я не проститутка вовсе. Они обычно тусуются парами, дальше вдоль дороги. Николь трясет головой. У неё галлюцинации или ... странно. Вероятно она заснула, стоя на кухне. Было три часа ночи, когда она в последний раз смотрела на часы. Но… Эта девушка определенно Вайнона. Та же манера общения, та же походка, тот же взгляд - как будто сейчас что-то собирается вырваться из нее, встать и ударить. Непонятное движение появляется в конце аллеи и Николь инстинктивно шагает обратно в тень. Если ты не уверена в своё позиции, то сделай себя незаметной и жди, так бы ей сказали на тренировках во время обучения в полиции. Показался неразборчивый силуэт мужчины. Он пинает бутылку рядом с ногой, и она катиться по бетону в сторону Николь. ― Ой, где ты, мой маленький братишка? ― бормочет во мраке, икая. ― Твоя мама никогда не учила тебя манерам? ― Вайнона шагнула вперёд и схватила его за руку. Он усмехнулся, подойдя ещё ближе. От него пахнет протухшим пивом. Он останавливается так близко к Николь, что она может видеть изгиб сухожилий на его руках, как он сжимает и разжимает свои кулаки. ― Ты не заслуживаешь моего уважения, маленькая сучка из канализации. Отдай посылку! Вайнона пренебрежительно посмотрела на мужчину снизу вверх. ― Деньги, ― требует она. Мужчина лезет в куртку, вытаскивает оттуда скомканный конверт и передаёт его. В обмен, Вайнона вытаскивает маленький мешочек из своего кармана и бросает его в него. Николь ненадолго закрывает глаза и готовится вмешаться. Она не уверена, как это будет выглядеть в участке, передавая пятнадцатилетнюю девушку, похожую на Вайнону Эрп, арестованную за дело, когда, по приказу Нэдли, её следует засунуть в офис, проливая свет на материалы дела. Однако, прежде чем она успевает использовать пистолет, мужчина издает низкий шипящий шум и шагает вперед, прижимая девушку к стене мокрой аллеи. ― Это что, блядь? Это дерьмо. Блять, это что, тальк? Бросив маленький мешочек на землю, он лопается, выпуская белое облако. ― Полегче... ― бормочет Вайнона, но мужчина быстрым движением поднимает кулак и своей мясистой рукой сжимает тонкую шею девочки, с каждым разом увеличивая давление. Николь действует незамедлительно, рука падает с кобуры, чтобы схватить крышку мусорного бака рядом с ней. Она бьёт ею о голову мужчины и она рикошетом отлетает от него с металлическим шумом. Он грудой падает на мокрую землю. Вайнона щурится на Николь. ― …спасибо? ― предлагает Вайнона. ― Не упоминай об этом, ― отвечает Николь, но … она разговаривает с микроволновой печкой, одна на маленькой кухоньке, а одна из ее рук до сих пор приподнята, сжимая чашку кофе. Никого рядом, в участке тихо, за исключением жужжащего кофейника рядом с ней. Николь наливает себе кофе, берет аспирин и возвращается к файлам дела.∞
Николь умалчивает об отсутствия сна и стресса, и совершенно забывает о странной, короткой галлюцинации, которую ощущала на себе настолько реально. Она вспоминает о ней только тогда, когда это происходит снова. Только в этот раз она не на работе, она чистит зубы в своей крошечной ванной. В одну минуту она смотрит на свое собственное отражение в зеркале, а в другую – на внутреннюю часть старого сарая. Она узнает это место. Она провела незабываемый вечер, свернувшись калачиком с Вэйверли, обмениваясь поцелуями и секретами на старой, покосившейся в углу кровати. Поначалу она думает, что сарай пустой, но потом она слышит плачь и идет вперед. На полу лежит маленькая куча розовой одежды и длинные коричные волосы напротив нее. ― Эм, привет? ― говорит Николь в светлое пространство. Куча одежды сдвигается, и Николь вдруг смотрит на крошечную девочку со слезами на щеках, которая прижимает одно запястье к груди. Это Вэйверли. Малышка Вэйверли и ей около четырех. На самом деле, думает Николь, если она собирается продолжать галлюцинировать и появляться в детстве семьи Эрпов, тогда она могла бы галлюцинировать что-то повеселее. Ее рот по-прежнему отдает привкус мяты от зубной пасты. ― Кто ты? ― вздыхает девочка. ― Я … Николь, ― Николь наклоняется ниже, чтобы лучше рассмотреть крошечную девочку, ― ты в порядке? Малышка Вэйверли игнорирует вопрос и с неодобрением смотрит на нее. ― Ты одна из друзей папы? ― Нет, ― сказала Николь, ― я одна из твоих … друзей, я думаю. ― Она щурится. ― Оу, ― сказала девочка. Она думает об этом недолго, светло-коричневыми глазами рассматривая рыжую с любопытством, а потом похоже решает, что это совершенно безопасно и подсаживается поближе. ― Я ушибла запястье. ― говорит она и поднимает свою руку вверх, чтобы показать Николь. И маленькое запястье выглядит опухшим, и, кажется, начинает краснеть. ― Постарайся держать его неподвижным. ― Шепчет успокаивающе Николь. У нее не всегда получалось находить общий язык с малышами. С тех пор как страшная история произошла с ее братом. ― Как ты ушиблась? ― спросила Николь. ― Уилла заставила меня пройти через балку. Она сказала, что, если я сделаю это, она не будет говорить папе, что я … ― ребенок умолкает, а глаза свирепо мелькают в пол. ― А где Уилла сейчас? ― мягко спрашивает Николь. Она берет тонкий кардиган, который она носит, и аккуратно тянется, чтобы подвязать руки вокруг шеи Вэйверли, образуя самодельный слинг. Она окончила обязательный курс первой медицинской помощи во время обучения. У Вэйверли, вероятно, запястье растянуто, но не сломано. Девочка несчастно вздыхает, выглядя готовой начать плакать прямо сейчас. ― Она рассмеялась, и сказала….сказала, что я заслуживаю это. Она встретила Уиллу лет в тридцать, и это было похоже на нее. Николь ждет, пока мокрые глаза Вэйверли встретят ее собственные. ― Слушай, она не права. Ты не заслуживаешь страданий. Никогда. Вэйверли подходит ближе и наклоняется головой к руке Николь, щурясь на нее. Ребенок относится к ней серьезно. ― Ты намного приятнее моего другого воображаемого друга, ― говорит она. Николь хмурит взгляд. ― Какого другого воображаемого друга? ― Бобо, ― шепчет Вэйверли, ― я хочу спать, я буду спать, хорошо. Никуда не уходи. ― Хорошо, ― мягко говорит Николь, закрывая свои собственные глаза тоже, ― я останусь. Когда она открывает их снова, она стоит в своей белой, яркой, крошечной ванной комнате, зубная паста стекает по подбородку и ее собственное усталое лицо тупо смотрит на себя в зеркало.∞
Она не забывает об этом и на этот раз. Напротив, она идет в Общественную Библиотеку Чистилища и изучает статьи по психозам и нарколепсии, или хоть что-нибудь, что даст ей ответ, что может быть причиной ярких галлюцинаций. Она продолжает игнорировать тот факт, что вернулась в свою ванную без кардигана, который был на ней. Делает вид, что где-то потеряла его, хотя обыскала каждый шкаф в своем доме, так и не найдя его. Позднее, Уилла оказывается еще большей стервой, чем думала раньше Николь, и это задевает ее. Она начинает волноваться, поэтому Николь останавливает свое исследование статей, пытаясь восстановить свое неровное дыхание.∞
Она в больнице, на обследовании после преследования мелкого преступника, когда галлюцинации проявляются снова. Она находится в маленьком отделении скорой помощи, занавески стянуты вместе. Мгновение, и ее нет. Она в общественном туалете, где-то, вероятно, в баре, с отдающей фоном музыкой и липким полом. Там стоит девушка, наклонившись над раковиной. Выглядит так, будто ее сейчас вырвет. А руки прижаты так сильно к краям раковины, что побелели у костяшек. Она знает, что это Вайнона, хоть и не видит её лица. Сейчас она выглядит старше, чем тогда, может лет двадцать или около того. Николь наклоняется вперед, чтобы увидеть отражение лица Вайноны в зеркале, в то время как другая девушка глубоко вздыхает. ― Вайнона…? Девушка напряглась и молчит. ― Что ты хочешь? ― Ты в порядке? ― спросила Николь, думая, что может, есть какой-то определенный смысл появляться в этих до безумия странных «путешествиях», которые держат её. ― Кто ты, черт возьми? ― спрашивает Вайнона, бросая взгляд через свое плечо. Николь пожимает плечами и продолжает. ― Мы встречались несколько раз. ― То-о-очно, ― растягивает слово Вайнона. ― Так почему бы тебе не заняться своими делами. Это не вопрос. И Николь понимает о чем она говорит. В это время она успевает осмотреть пострадавшую сверху вниз. Вайнона одета в черное обтягивающее платье, которое разорвано на бедре. Есть синяки, которые видны на ноге у девушки чуть ниже подола ее платья. Они похожи на следы пальцев. ― Вайнона, … кто-то пытался причинить тебе боль? Она расслабляет свою хватку на раковине, и шаркающей походкой передвигается в пространстве, вжимаясь в угол между раковиной и стеной. ― Просто какой-то мужик не знает значение слова «нет» ― бормочет она. Николь сглатывает, чувствуя, что самой может быть плохо. Она подходит к стене, оставляя достаточно пространства между собой и Вайноной, опускается вниз и садится на пол. Делая себя менее опасной, она устраивается ниже девушки, не блокируя возможность выхода и не создавая прямого контакта с глазами, сохраняя свое лицо нейтральным. Оказание первой помощи при сексуальном насилие или нападении было также частью её обучения в академии. ― У тебя что-нибудь болит? ― спрашивает она, смотря в стену напротив. Она видит, как в другом углу Вайнона щурится, смотря на нее. ― Почему ты пытаешься помочь мне? Николь думает над своим ответом. Она думает вернуться к маленькой Вэйверли, успокаивая её в сарае Эрпов. ― Ты заслуживаешь, чтобы кто-нибудь помог тебе, ― сказала она, держа свои взгляд на стене напротив. Кто-то нацарапал свои имена на стене фиолетовым фломастером, плохо нарисованным цветком и звездами вокруг надписи. Она слышит Вайнону раньше, чем видит её, сползающую вниз на пол. ― Тогда вы точно меня не знаете, дамочка. Николь рискует взглянуть на нее, встречая глаза Вайноны и пытаясь вложить в него как можно больше искренности, повторяет: ― Ты заслуживаешь, чтобы кто-то помог тебе. Вайнона выпускает рваное дыхание и окружает своими колени руками. ― Хорошо, ― говорит она, ― хорошо. ― Пришли ваши результаты теста, Мисс Хот, ― говорит кто-то, и Николь моргает. Ее глаза чувствуют себя сухими, как будто она пыталась кого-то разглядеть. Она находится в больнице, в маленьком отделении скорой помощи. Перед ней стоит врач, нахмурившийся. ― У тебя есть парочка сломанных ребер, Мисс Хот. Вы уверен, что не ударились головой? Вы выглядите так, будто у Вас сотрясение.∞
Когда Николь видит Вайнону в следующий раз, через несколько дней позже на кухне Эрпов, она думает о девочке, которую встретила в уборной того неприятного бара. ― Что? ― спросила Вайнона, выглядя так, будто у нее выросла еще одна голова. ― Ничего, ― сказала Николь. Она, недолго думая и смотря, как Вайнона наполняет стакан водой, из-под крана у раковины. ― Ты просто…сильная, вот и все. Вайнона закатывает глаза. ― Конечно, Хот. Вы тоже получите свои строки с наклеек на бампере.∞
Она будет готова к следующим галлюцинациям, думает Николь. Когда это произойдет снова, она сосредоточиться на ощущении вещей вокруг, как она чувствует. Попытается и разберется, что, черт возьми, происходит в её мозге.∞
Галлюцинаций не было уже две недели, и Николь удивляется, что, если все происходящее с ней наконец-то прекратилось. Но потом она оказывается у костра, наблюдая за захудалым фасадом табачного магазина на окраине города. Офицер Уэбб сидя с ружьем, смотрит через бинокль, пытаясь разобраться, что происходит внутри магазина. Но потом она уже стоит в коридоре малознакомого дома, на втором этаже у лестницы. Обои цветом непривлекательного зеленого лайма, но дом выглядит нормальным, обжитым, чистым. Рядом никого нет, но на первом этаже слышен смех и крики. Это вечеринка, думает Николь. Слева от нее открылась дверь и оттуда вышла Вэйверли. Она была одета в сверкающее платье, а волосы собраны в два пучка. Ей около шестнадцати. Она замечает Николь и останавливается посреди коридора, выглядя нерешительно. ― Привет, эм, извини, ты ждала ванную? ― спросила она, опуская взгляд вниз, на униформу Николь и хмурится. ― Я не пила. ― Быстро говорит Вэйверли. Она одарила Николь быстрой и милой улыбкой, не достигая ее глаз. ― Эм, я здесь только, чтобы осмотреться. ― Николь дико оглядывается вокруг, ища оправдание.― Это насчет шума. Это плохое оправдание и Николь приходится подавлять волнение, когда Вэйверли смотрит на нее с любопытством и говорит: ― Но у Нэдли нет соседей. ― Оу, ― протягивает Николь, ― Эм, я проезжала на машине и услышала шум. Она не понимает, почему пытается оправдать ее присутствие в ее собственной чертовой галлюцинации, но потом вспоминает, что собиралась сфокусироваться на том, что чувствует. Но Вэйверли до сих пор стоит перед ней, и … Николь встречалась с Вэйверли месяц или около того, и сейчас она узнает, как другая девушка обнимает себя, опустив плечи. ― Все хорошо? Вэйверли смотрит через нее, ее глаза врезались в дверь напротив немного дальше по коридору. ― Дааа, все хорошо, просто…ну, а почему может быть плохо? ― она бесится, и Николь нежно улыбается другой девушке, до того, как она сможет остановить себя. ― О чем ты думаешь? Вэйверли выдала быстрый маленький смешок, который звучал совершенно неискренне. ― Как я и сказала, ничего плохо не случилось. ― Послушай, ― сказала Николь, опускаясь вниз, чтобы сесть на верхнюю ступеньку лестницы. ― Я могу сказать, что вы пили, поэтому, как насчет того, чтобы ты сказала мне, что случилось и я могу попытаться помочь тебе. Или, я могу забрать тебя в участок и выдать предупреждение за употребление алкоголя, м? Она двигается в сторону, так, чтобы было больше пространства на ступеньке лестницы от нее и дарит Вэйверли дружелюбную улыбку. Во время обучения они называли это «Рутины Большого Сиба». Ты пытаешься вести себя, как подозревающий, твердый старший брат, но добрый. Это работает очень хорошо с подростками, и Николь помнить это из ее собственных, наполненных страхом, подростковых лет, которые, действительно, хотят только, чтобы кто-нибудь выслушал их без боязни быть осужденными. Вэйверли переминается с ноги на ногу. Николь снимает свою шляпу и крутит ее в руках, проверяя края. Ждите, пока подозреваемый придет к вам, нет смысла давить на него. Если он захочет с вами говорить, он это сделает. ― Мой парень хочет, чтобы я занималась с ним сексом, ― Вэйверли неожиданно взрывается позади нее. Николь заставляет себя держать выражение лица нейтральным. Неожиданно, другая девушка садится рядом, руками хватая свои собственные колени, ― это действительно приятно сказать кому-то. Она застенчиво улыбается Николь, и Николь пытается вспомнить, когда Вайнона ушла, сколько лет было бы Вэйверли; был ли кто-нибудь у шестнадцатилетней Вэйверли, с кем она могла бы поговорить об этом. ― Окей, ― Николь улыбается, ― а ты сама хочешь заниматься с ним сексом? Вэйверли поворачивается к ней коленями. ― Я думаю, да. Это ведь правильно, да? Это ведь нормально хотеть тоже. И он мне нравится. Он немного… ― она уходит от ответа и потом усмехается, ― но он милый и относится ко мне хорошо. Николь обдумывает это немного, продолжая крутить шляпу в руках. ― Ну, если ты хочешь этого, тогда это нормально. До тех пор, пока ты не начнешь считать, что должна. ― Николь смотрит на девушку рядом с ней. ― Ты ведь знаешь о защите, правильно? ― Дааа, ― протягивает Вэйверли, махая рукой. ― Крисси дала мне презервативы. Николь кивает. ― Тогда, если ты нравишься ему и ты хочешь этого, то это твой выбор. ― Она задерживает взгляд на девушке рядом с ней, ― сколько ты выпила? Вэйверли морщит нос. ― Немного вина. ― Твое решение не изменилось? ― Я так не думаю. ― Сказала Вэйверли. Николь кивает. Она, должно быть, проигрывает, разговаривая со своей воображаемой версией девушки о потери ее девственности. Вэйверли молчит и до сих пор стоит рядом с ней. Есть что-то еще, думает Николь. ― Есть что-то еще, что тебя беспокоит? она мягко подталкивает. Вэйверли кусает губу и быстро моргает тревожными глазами, смотря на нее. ― Будет больно? ― шепчет она. Николь думает об этом. Она спала с парней однажды, когда ей было восемнадцать, в колледже. Экспериментируя, пытаясь выяснить свою ориентацию. Это было не замечательно, влажно, быстро и совершенно неуместно. Она пытается вспомнить. Это было больно, но она переспала с девушкой до этого и не больно. ― Это может быть. ― Предполагает она осторожно. ― Но это не должно, не совсем, если он… ― Николь обдумывает свои слова, ― …делает все медленно и правильно. Просто убедись, что он тебя накапливает. Вэйверли решительно кивает рядом с ней. ― Окей, ― говорит она, вставая. Она делает несколько шагов вперед, когда останавливается и поворачивается обратно, ― и кстати, спасибо тебе. ― Нет проблем. ― Сказала Николь и … ― Чего нет? ― офицер Уэбб спрашивает у нее. Она вернулась в машину. У Уэбба два красных кольца вокруг его глаз, там, где он прижал бинокль сильнее. ― Оу,... эм, ничего, ― говорит Николь. Она прижимает руку к бедру и щиплет плоть через брюки. Она настоящая, это реально. Она вернулась из ... что бы это ни было. Но в глубине души есть мысль, что она не может подавлять их; в галлюцинации тоже чувствовала себя реальной. ― Эй, Уэбб? ― спрашивает она. ― Да? ― Ты знаешь, какого цвета обои у Нэдли в его доме?∞
Она спит, когда в это происходит в пятый раз, мечтая о чем-то. И вдруг она проснулась, но не в постели. Она снаружи, где-то у дороги. Ночью холодно, но что-то перед ее лицом горит; там машина, очевидно, только что разбилась, дымится, прямо перед ней. Она в огне, дым валит из-под капота. Она пристально и задумчиво вглядывается в нее на секунду, до того, как ее мозг реагирует и она бежит вперед. Там женщина в машине, со скомканным рулевым колесом. Ее волосы упали на лицо, но Николь узнает кожаную куртку. Вайнона. Она добежала до машины, как только огонь начал вылезать из-под капота. Она рывками открывает и тянет тело Вайноны. На Вайноне надет ремень безопасности, и она не пахнет ― необычно для Вайноны ― алкоголем.Не пить за рулем, та спокойная полицейская часть мозга Николь, которая никогда не выключается, говорит ей. Николь расправляется с ремнем безопасности в мгновение и наконец-то вытаскивает женщину. Она тянет Вайнону в сторону и они падают на землю рядом с открытой дверью машины. Боже, Николь надеется, что у Вайноны не поврежден спиной мозг, потому что она могла сделать еще хуже. Что лучше, думает Николь, вытащить ее из машины, увеличивая риск повреждения спинного мозга или оставить ее умирать в машине. Николь спотыкается о ее ноги, обхватывается вокруг талии Вайноны и тащит ее подальше от машины, как только она может. Вайнона легкая, но Николь босиком и земля представляет собой опасный беспорядок сыпучих камней и разбитого стекла из лобового стекла автомобиля. Она падает почти в ста метрах от машины, задыхаясь. Она поворачивает Вайнону к себе в руках. ― Вайн? ― она дышит, ― пожалуйста, только не умирай. Вайнона выглядит … примерно того же возраста, какого знает ее Николь. Вайнона дышит, тяжело, но дышит. Николь щурится на машину. С этого угла она может разглядеть шину, не плоскую, но разорванную на части, как будто кто-то выстрелил в нее. Тогда не несчастный случай. Николь позволяет себе один долгий, глубокий вздох, выдыхая из легкий столько дыма, сколько сможет, а потом рыщет в кармане куртки Вайноны телефон. Она звонит в 911 и только ловит голос девушки, расспрашивающий о случившейся чрезвычайной ситуации, когда машина, в ста метрах от них, взрывается. Она просыпается в кровати, в своей темной комнате. Все в порядке. Даже покрывала все еще аккуратные с тех пор, как Николь заснула в них. Не скручены вокруг ее тела, как в фильмах, когда у кого-то есть кошмар. Николь тяжело дышит в темноту в комнате. Галлюцинация, думает она. Сон, думает она. Но ее пижама пахнет дымом и, когда она встала из кровати и повернулась на свет, там, на ноге порез, наполненный гравием.∞
Она проводит следующую ночь у Вэйверли, прижимаясь к своей девушке, пытаясь не закрыть глаза и не заснуть. В конечном итоге, она уснула, но ночь без происшествий, кроме странного сна о плавающей корове с французским акцентом. Вэйверли будит ее утром поцелуями, а потом притворяется лошадью с немецким акцентом за завтраком с блинчиками, что заставляет сердце Николь наполниться любовью, а Вайнона вдыхает запах кофе через нос. Позже, когда она идет наверх, чтобы взять джемпер Вэйверли, она находит свой кардиган, аккуратно сложенный в коробке в шкафе Вэйверли. Коробка подписана как «Держать». Николь берет кардиган. Это ее, она узнает его, но… он поблекший, как будто старый. В одном из рукавов есть отверстие от моли, и оно тонкое в местах, поношенное. Но, он её. Там такая же метка от отбеливателя на другой стороне, и одна из кнопок, не совпадающая с остальными. Мать Николь поменяла одну из кнопок, так как та кнопка была потеряна. Она кладет его обратно в коробку и спешит вниз. Она не говорит об этом Вэйверли.∞
Нэдли и его жена приглашают ее на ужин. Она просит воспользоваться ванной, и они направляют ее наверх. Обои лимонно-зеленые.∞
Когда это происходит снова, она возвращается из участка с пакетом, полным едой навынос. Было несколько серий ограблений банков в этом районе, и Нэдли попросил остаться допоздна, объединить собранные материалы и попытаться выяснить к чему это приведет. Николь предложила сходить за китайской едой, которая работала 24 часа и была за углом. Она идет вниз по улице, покачивая пакет навынос в одной руке, и потом она шагает в гостиную Эрпов. Она спотыкается о журнальный столик и ударяется голенью об угол. ― Черт, ― бормочет она. Там мужчина без сознания на диване перед ней. От него пахнет дешевым виски. ― Пап? Папа, ты проснулся? ― Вайнона останавливается, когда видит Николь. ― Оу, я думала, что это был папа. ― Нет, ― сказала Николь, поглядывая на мужчину на диване. Вайнона младше, может даже моложе, чем она видела ее в прошлый раз. Девять или около того. ― Извини. Девушка пожимает плечами. Она выглядит ... худой. Она отходит и встает у кухонной двери, хмурясь. ― Что ты делаешь в нашем доме? ― спросила она, как будто она не знает, быть вежливой или напуганной. Ее глаза приземлились на пакет в руках Николь и ее взгляд внезапно падает. ― Это еда? Николь смотрит на нее, беря в ладони изможденные щеки и черноту волос девочки. ― Да, твой, эм, твой папа позвонил мне, и сказал принести что-нибудь. ― Вэйверли,… ― дышит Вайнона, ― Папа принес нам что-то поесть. И потом из-за дверного проема появилась маленькая голова. Вэйверли. Она тоже выглядит худощаво, изрисованная и утомленная, как будто она не принимала ванну или не спала несколько дней. Николь овладевает желание сказать правду: ― Это от меня, ― говорит она, улыбаясь, ― просто женщина из города. А сейчас, почему бы вам двоим не пойти и не найти тарелки для всего этого, а? Они обе побежали на кухню.Она слышит там какие-то постукивания посудой. Николь смотрит на мужчину, который развалился на диване. Там две пустые бутылки у его ноги и одна, наполовину полная, у него в руке. У двери куча писем. Три или четыре дна, думает Николь, с тех пор, как к ним прикасались. ― Готово! ― маленькая Вэйверли показалась в двери. Ей может быть три года и выглядит примерно того же возраста, когда Николь встретила ее плачущей в сарае. ― Эй…, ― медленно сказал ребенок, ― ты можешь вернуться! О, думает Николь, что теперь? ― Да, ― осторожно говорит она, идя навстречу девочке. ― Эм, но сегодня я просто женщина с едой навынос, хорошо? ― Хорошо, ― охотно согласилась Вэйверли. Ее глаза все также смотрели на покачивающийся пакет в руках Николь. Николь не думая и секунды и опускается, чтобы взять на руки крошечную девочку. Она заходит на кухню в тот момент, когда Вайнона заканчивала раскладывать ножи и вилки. Они приготовила три места и Николь вдруг задумалась: ― А, эм, Уилла здесь? ― Нет, ― сказала Вайнона, падая на место. ― Она ушла с тетей Гас для ее дзюдо похода.― Она тянется, чтобы вытащить пакет из рук Николь. Вэйверли слезает с ее рук и садится на свое место. Николь помогает им открыть контейнеры и кладет на тарелки столько еды, сколько может только поместиться на их двух тарелках. Они едят быстро, едва пережевывая, не используя приборов, загоняя пищу в рот так быстро, что Николь беспокоится, что они могут подавиться. Она ждет, когда они немного замедляться перед тем, как спросить: ― Когда вы в последний раз ели, м? ― она пытается держать свой голос легким, веселым, как если бы она комментировала их манеры вести себя за столом и не спрашивала об уровне их пренебрежения, от которого они страдают. Но Вайнона до сих пор подозрительно щуриться на нее. ― Мы в порядке, ― сказала она.Николь бросает свой взгляд на Вэйверли, которая сонно берется кусать яичный ролл, и Вайнона свирепо смотрит. ― Я хорошо за ней присматриваю. Николь серьезно смотрит на старшую девочку. Она действительно плохо ладит с детьми. Но тогда она задумывается, что действительно Вайнона, подозрительно и осознано, больше не ребенок вовсе. Присматривая за ребенком, наблюдая, как папа пьет до потери сознания, беря на себя не слишком ли большие обязанности для таких тонких плеч. ― Ты делаешь хорошую работу, Вайнона, серьезно говорит она. Девочка ведет себя как взрослая, она заслуживает того, чтобы к ней относились как к одной. ― Я дам тебе номер кое-кого, кто сможет принести тебе завтра что-нибудь поесть, хорошо? Ее зовут Маргарет, она живет в городе. Маргарет, по крайней мере, Маргарет знает Николь, это женщина среднего возраста с настолько твердым голосом, насколько мягким сердцем. Она не думает, что женщина сильно была другой двадцать лет назад. Она хорошая женщина и тихая, не будет разбалтывать о Уайатте Эрпе и его забытых девочках. ― Если вы позвоните ей, то она придет и принесет вам запеканку или что-нибудь еще, вы понимаете это? ― Да, ― сказала Вайнона. ― Вайнона, ― сказала Николь, ― ты обещаешь мне, что если твой отец не придет завтра, вы позвоните ей. ― Да, ― повторила Вайнона. И в ее тоне есть нотка искренности, которой раньше не было. Николь чувствует, как кто-то тянет ее за руку. Вэйверли зубасто улыбается ей: ― Коль? Слушай, теперь все лучше.― Девочка пашет запястьем Николь, покачивая его вверх и вниз. Она вспомнила мое имя, думает Николь, ну или только его часть. ― Как новенькие, ― справляется Николь, вздыхая. ― Хм, Вайнона, а почему бы тебе и твоей сестре не пойти в ванную? И потом может быть и спать? Все оставшееся я уберу в холодильник, хорошо? Вайнона стоит и держит руку Вэйверли. ― Ты странная, ― сказала она, ― для женщины с улицы. Обычно они просто бросают вещи за дверь. Николь наблюдает, как они на полпути выходят из кухни, прежде чем понимает, что стоит неподвижно посреди улицы в Чистилище. Пакет с едой исчез. Она думает, что это не галлюцинации.На мгновение она чувствует, будто она может вырваться из этой путаницы, а потом она вспоминает Вэйверли и грязную Вайнону, исхудалые лица появились в ее голове и она сжимает кулаки так сильно, что ее ногти в крови. Уайатт Эрп, ее собственный голос отражается эхом в ее голове, вам повезло, что вы умерли, вы пустая трата хорошей кожи. И затем она возвращается в китайский магазин и снова делает тот же заказ.∞
Если это не галлюцинации, то что? Николь играет с возможностями своего разума, с каждым разом всё более и более странно, чем раньше. Слова "путешествие во времени" жужжат в её голове несколько дней, прежде чем она, наконец-то, неожиданно оказывается в усадьбе Эрпов. Вэйверли выглядит такой же смущенной, как и она, когда видет ее и отвлекает Николь на добрые полчаса, целуя ее бессмысленно напротив входной двери, пока Николь не вспоминает зачем она вообще пришла. ― Вейвс? ― интересуется она. Если Вэйверли помнит её тогда ... может быть то, что происходит с ней реально. ― У тебя когда-нибудь был воображаемый друг? Вэйверли до сих пор перед ней: ― Я никогда не рассказывала тебе, не так ли? Бобо... Бобо был моим воображаемым другом. Николь подавляет волну негодования. Она протягивает руки, чтобы переплести пальцы рук с Вэйверли. ― Извини. Она действительно не знает, что ещё предложить, кроме как это. Вэйверли играет с рукой Николь в своей. ― Ты знаешь, это звучит глупо, и сейчас я готова сказать это вслух, но... у меня был другой воображаемый друг, лучше. Она не... появлялась очень часто, ожидая, когда я действительно нуждалась в ней. ― Вэйверли наклоняет голову и смеётся, ― иногда, ночью, я часами хотела, чтобы она появилась. Она ... она сделала вещи лучше, знаешь? Я думаю, что этот воображаемый друг должен быть реальным а не реальный человек воображаемым другом. Вэйверли улыбается ей, ярко: ― Я не создаю странного ощущения, м? ― Идеальные чувства, ― сказала Николь. ― Какой она была? Твой реальный воображаемый друг, я имею в виду? ― Оу, ― хмурится Вэйверли, ― на самом деле, я не все помню. Она... не была настоящим человеком, или была, но. ― Вэйверли умолкает. Она смотрит на Николь. ― У неё были волосы как огонь. ― Говорит она нежно, ― и у неё были магические целительные силы. Я делала вид, что, если она дотронется до меня, я не буду больше голодна, или, что мои синяки и царапины будут исцелены сразу. Николь прикусила свою губу. ― Глупо, да? ― вдруг говорит Вэйверли, сотрясаясь. ― Останешься на ужин?∞
Она ничего не говорит Вайноне. В большинстве случаев она встречалась со старшей сестрой Эрп, она была либо постарше, либо без сознания, либо рассеянной. Николь берет с собой борсетку. Она наполняет его пару презервативов, кладет несколько ярких пластырей с динозаврами на них, немного злаковых батончиков, около тридцати долларов наличными и аспирин. Она вешает её на поясе и идёт на работу.∞
Они собрались ужинать вечером, все: Док и Доллс, Вайнона и Вэйверли, и Николь, сидя вокруг маленького кухонного стола Эрпов. Вэйверли спрашивает у каждого, что они сделали, если бы выиграли один миллион долларов, ухмыляясь в бокал вина, а затем прижимает винный поцелуй к щеке Николь. ― Сохранить их, ― сказал Доллс. ― Потратить, ― сказала Вайнона, ― на отличный виски. ― Купить лошадь, ― предлагает Док, дёргая усами. ― Только одну? ― Нужна только одна, ― грохочет он, подмигивая Николь через стол. ― Что насчет Вэйверли? ― спрашивает Вайнона. Вэйверли массирует своей ногой о голень Николь, и Николь почти прокусывает свою собственную губу. ― Ммм…, ― она напевает, ― могу ли я обменять их? ― тонкие пальцы танцуют вокруг колена Николь? ― На что? ― На желание? ― предлагает Вэйверли, ― одно действительно хорошее желание. Николь поднимает взгляд как раз в тот момент, когда видит выражение старшей сестры с игривым и задумчивым лицом. ― Мы однажды произнесли такое заклинание, ― говорит Вайнона, ― ты помнишь? Вэйверли качает головой: ― Заклинание? ― Да, прикидывались как-то, что Уилла нашла что-то в одной из папиных книг. Тебе, должно быть, было около двух лет или около того. Уилла сказала, что мы были глупыми и к нам не будут присоединяться. ― Вайнона быстро моргает над кухонным столом, как будто она пытается увидеть что-то нечеткое и оно далеко. ― Это было за деньги, я думаю, но мы изменили слова. ― Для чего? ― спрашивает Николь. Она чувствует себя веселой внезапно; ее кожа колючая, вся в мурашках. ― Просто для…кого-нибудь, я думаю. Кого-нибудь, кто поможет нам, когда понадобится. ― Это сработало? ― ухмыляется Док, ныряя за сигаретами в карман пальто. Но Вайнона все еще смотрит на стол, хмуря брови. Николь смотрит на Вэйверли, чьи пальцы остановили свой процесс на ее бедре. Ее девушка поднимает руку к волосам Николь и крутит красный волос вокруг пальца. ― Всякий раз, когда мы нуждались в них, ― вторит Вэйверли. Она улыбается Николь, ― приходила ты.∞
Есть закономерность. Она почти всегда путешествует назад, в прошлое. За исключением нескольких случаев, когда Николь в собственной хронологии сестры Эрпа почему-то недоступна. Однажды Николь появляется в ванной семьи Эрпов, она находит Вайнону, которую вырвало в туалет. ― Утренняя тошнота, ― сестра ее подруги умудряется хрипеть. Николь позже понимает, что в то время она была в больнице, подстрелена в бедро каким-то мертвецом или другим.∞
Последний раз, когда это происходит, Николь уже семьдесят лет, и она с любовью наблюдает за своей женой, когда она хулиганно танцует вокруг их кухни. Даже замена тазобедренного сустава не могут остановить Вэйверли Эрпа от танцев. А потом перед ней другая комната. Их спальня. И Вэйверли сидит на кровати, одетая во все черное, выглядящая старше, старше, чем когда-либо видела Николь. Ее жена плачет, но останавливается, и, внезапно, когда Николь шагает вперед и бормочет: ― Вэйвс? ― Коль? ― шепчет Вэйверли. И затем она смеется, слезы все еще скатываются вниз по ее лицу, ― ты вернулась. Николь опускается на колени, чтобы дать своей жене взять ее в объятья. ― Всегда, ― шепчет она, ― всегда.