Счастье моё

- Нет, у нас не будет голубых штор, - возмущается Джин, шагая по залу вместе с молоденькой девушкой, держащей планшет в руках. – Только синие или красные. Тэхен сидит за белым круглым столиком и обводит взглядом помещение. Несколько круглых колонн, украшенных голубыми шариками. Красивые свисающие гирлянды, сейчас выключенные, но тоже пресловуто горящие исключительно небесным цветом. И те самые голубые шторы. Совсем недавно, две недели назад, его папу все устраивало, но тут резкая смена фазы луны и все, голубой – в помойку, хочу синий. И никакие доводы самих молодоженов его не волновали. Омега хотел синие шторы на свадьбе своего сына, и он их получит. Ынха, та самая маленькая когда-то альфа, терпеливо выслушивает все просьбы Сокджина, ходит за ним хвостиком и, в который раз за несколько лет, думает «почему именно эта работа?». Свадебным организатором она хотела стать в далеком детстве. Ее очень огорчал тот факт, что девочка пропустила свадьбу своих родителей. Позже, занимаясь своей первой свадьбой, Ынха плескала энтузиазмом, предлагала все новые и новые идеи своим клиентам, внимательно слушая их желания. Через пару таких событий пыл девушки немного спал, и очередная свадьба по просьбе самих клиентов становилась все скучнее и традиционнее. Чонгука в зале не было. Подготовка длилась уже больше месяца, и умение незаметно сбегать от всех в неизвестном направлении повысилось у него до невероятного уровня. Тэхен сначала пытался искать, звонил на выключенный телефон и, как ищейка, пробовал найти по запаху, тянущемуся длинным шлейфом по всему помещению. Но не зря омегу нарекли в детстве зайчонком – следы он умел запутывать как настоящий заяц. Гук же плутал по зданию, ища тайные выходы от всей этой суеты, нагоняющей чувство какой-то безысходности и полное нежелание чем-либо заниматься. Да и никто ему не позволял, на самом деле. А просьбу «можно мы просто распишемся и все?» отклонили сразу. «Вы достойны самой пышной свадьбы, - умно говорил тогда Джин, подняв указательный палец вверх. – Я сам все организую». И то, что детям это совершенно не было нужно, его как-то не волновало. Таким образом, омега нашел один черный выход – буквально за одной колонной был незаметный спуск вниз, а рядом с ним, под таким углом, что сразу и не заметишь, за стеной находилась винтовая лестница, ведущая на самый верхний этаж. Там не было ничего особенного, просто пустая комната и одна только белая дверь, закрытая на замок. Через замочную скважину омега постарался разглядеть то, что там закрыто, но увидел только кусочек ковра и бело-золотую ножку, то ли стола, то ли стула. Несколько раз Гук пытался открыть дверь, вспоминая просмотренные фильмы, даже притащил скрепку, только, как и ожидалось, ничего не вышло. Ключ от замка был, казалось, самым обычным, но, даже спросив у охранника, получил в ответ лишь неуверенное «ключ утерян лет десять назад» и «туда все равно никто не ходит». Свадьбу решили проводить летом, заманив обоих детей в Сеул перед очередным семестром. У Кису и Джина уже были готовы списки приглашенных гостей, почти подобрано идеальное меню и даже закреплены несколько вариантов костюмов. Женщина оставила украшение зала на Сокджина, попросив сделать все на свое усмотрение и великолепный вкус. Только омега не знала, на какую катастрофу обрекла своих детей. - Или, может, сделать и красное, и синее оформление? – задумчиво выдает Джин, упершись взглядом в одинокий голубой шарик. – Или только синее… Ынха оставила задумавшегося омегу одного, направляясь к Тэ. Альфа проводил за столиком весь день, не вмешиваясь во весь этот хаос, молча наблюдая за всеми. Умный Намджун сразу слился, сваливая всю вину на работу и невыносимую занятость. Бао последовал его примеру, виновато пожимая плечами. Джин лишь тяжело вздохнул тогда, взваливая всю нагрузку на себя, и никому не жаловался, пусть отдачи никакой и не было. Истерика «вам ничего не нужно, я как будто делаю все для себя» Джина пока не настигла. После родов он стал спокойнее ко всему относиться, тем более ни Тэхен, ни Чонгук не отрицали – они согласны на все, лишь бы после этого от них отстали. Ханыль и Йонсу бегали друг за дружкой между столами, иногда исчезая из поля зрения, но всегда давали знать, что они поблизости. Маленький альфа поддавался брату – то скорость снизит, то задыхаться начнет ни с того ни с сего, на что Йонсу обеспокоенно спрашивал «ты чего?» и заботливо тащил стакан воды, выпрошенный на кухне. На близнецов у Джина тоже уже были планы – они должны были нести кольца, на что дети радостно согласились, репетируя шаг и правильную подачу колец несколько раз подряд. - Чего сидишь тут один как печальная дева, - улыбается Ынха, присаживаясь рядом с Тэ. – Где твой ненаглядный? - Сбежал, - поджимает губы альфа. – Снова. - Не устал он еще бегать? - Не знаю, но я его понимаю, - вздыхает Тэхен. – Мог бы и меня с собой забрать. - Ну уж нет, одна я тут не останусь, так что сиди, - строго говорит девушка, переводя взгляд на Джина, идущего к ним. – Ладно, за вон той колонной есть лестница, Гук там. Только не говори ему, что я сказала. - Спасибо, - улыбается Тэ, быстрее ветра убегая от папы, сверлящим его тяжелым взглядом. Чонгук стоит, прислонившись к двери, и думает. Может, попробовать вырезать замок? Нет, не получится. «Если комната закрыта, значит, кто-то не хотел, чтобы ее открывали, - размышляет омега, не замечая раздающихся шагов со стороны лестницы. – Но тогда ее точно нужно взломать». - Нашлась пропажа, - улыбается Тэхен, подходя к Гуку, продолжающего дергать закрытую ручку на себя, беспомощно пыхтя. - Дверь, - кивает Гук, для наглядности дергая еще пару раз. - Вижу, - смеется Тэ, отодвигая омегу в сторону и присаживаясь на колени. Замок самый обычный, открывается после двух поворотов ключа, легко взламывается скрепкой, если ее свернуть в двух местах. Чонгук протягивает альфе уже полностью выпрямленную железку, с надеждой смотря на Тэхена. После четвертой попытки замок поддается, и дверь со скрипом открывается. Комната красиво залита светом, на полу постелен коврик. Стены, как и во всем здании, скучно белые, мраморные. Альфа осторожно застывает в проходе вместе с Гуком, рассматривая белый рояль с бело-золотыми ножками. И больше в комнате ничего не было. - Расстроенный, наверное, - вздыхает Чонгук, осторожно касаясь пыльной крышки пальцами. – Надо будет принести тряпку. Крышка тяжело открывается, показывая чистенькую клавиатуру без единого изъяна. Кажется, инструмент не трогали ни разу за все его существование – абсолютно новый, совершенно белоснежный рояль. Тэхен касается клавиш, проверяя высоту звучания, пробегает пальцами по каждой нотке. - Настроенный, - хмыкает альфа. – Как такое возможно вообще. Чонгук жмет плечами, заглядывает внутрь, рассматривает натянутые струны и аккуратные молоточки, проводит рукой и тут же сдувает приличный слой пыли. - Сыграешь что-нибудь? – с надеждой просит Чонгук. – Пожалуйста. Тэхен вспоминает, как когда-то учил произведения великих классиков, занимаясь дома часами, наслаждаясь прекрасной музыкой, и понимает. Ни черта он не помнит. Даже самые элементарные песни не вспомнит, только если долго и упорно подбирать. - Не могу, - выдыхает Тэ. – Не помню. - Может, пальцы помнят? – снова пробует Гук, накрывая руку альфы своей. Мизинец направляется к клавише ми, безымянный к соседней ноте, и омега убирает ладонь, когда руки Тэ сами начинают скользить по клавиатуре, подбирая давно забытое «К Элизе» Бетховена. Музыка потихоньку распространяется по пустой комнате, наполняя ее прекрасными звуками. Тэ заканчивает, убирая ногу с педали, руки с клавиш, и разворачивается к тепло улыбающемуся Чонгуку. - Если мы сбежим сейчас, нас сильно убьют? – интересуется Гук, заправляя выбившуюся прядь за ухо альфы. - Думаю, да, - смеется Тэ. – Папа слишком много сил вложил, он нам не простит. Чонгук кивает, закрывает крышку рояля и обнимает Тэхена. Как бы он хотел сейчас оказаться в их квартире, выпить любимый кофе и полежать со своей парой на кровати, наслаждаясь долгожданными каникулами, прижавшись к широкой груди. - Тогда ничего не остается, - вздыхает Гук. В битве с родителями он пока терпел поражение за поражением, выиграв только одну битву – костюм у него будет черный и точка. Джин настоятельно рекомендовал белый, но его никто не послушал. Просьба пригласить только самых близких и обойтись без огромной толпы не была услышана, как и желание не устраивать банкет. - Но мы можем уйти с ресторана, - мурчит Тэ. – Разрежем торт и слиняем. - Отличная идея, - довольно улыбается омега. – Пойду, закажу два билета в Пусан.

***

Чонгук тяжело вздыхает, поправляет на себе бабочку и выходит из-за ширмы, поджав губы. Джин сразу шагает к нему, расправляет плечи и убирает невидимые пылинки с рукавов. Ему нравится вид, костюм сидит просто идеально, четко по всем формам, подчеркивая отличную фигуру. Ровно так, как и должно было быть. - Просто превосходно, - говорит Сокджин, кивая на туалетный столик. Гук вымученно закатывает глаза, ведя себя как трехлетний ребенок, которому сказали убрать все игрушки в доме. Сокджин проявляет чудеса терпения, молчит на все эти показательные вздохи и продолжает делать свое дело. Кису наносит омеге легкий макияж, делающий глаза и губы выразительнее, укладывает волосы, находившиеся и без того в идеальном состоянии. Последний штрих – букет белых хризантем, плотно набитых и закрепленных зеленым жгутиком. - Все, - сообщают омеги, ведя под локти жениха к выходу. – Главное не волнуйся. - Это вы не волнуйтесь, - не удерживается абсолютно спокойный Гук. Они подходят к закрытой двери, омегу передают в руки отца, также подхватывающего Чонгука под локоть, и готовятся начинать. Тэхен уже несколько минут стоит у алтаря, рассматривая абсолютно голубой зал без намека на синий или красный цвет, и усмехается. На самом деле перед окончательно окончательным голубым зал чуть не переделали в белоснежный, но фаза луны снова сменилась и Сокджин, махнув рукой, вернул все в изначальный вариант. Ынха тогда лишь очередной раз вымученно простонала и пошла звонить в фирму с надеждой, что украшения еще не успели выкинуть. Намджун сидит в первом ряду, с гордостью смотрит на сына и жестами просит не волноваться. Но альфа и не волнуется – нет причин. Его омега не скажет «нет» и не сбежит от него. Никогда. Он ни в чем никогда так не был уверен, как в своей паре и их чувствах. Джин вошел в зал, жестом подавая знак «начинаем», и поспешил к своему месту рядом с мужем. Тэхен находит взглядом Хосока, держащего на руках маленькую дочь, сидящую рядом красавицу Денжи, и приветственно кивает, слегка склонив голову. Двери распахиваются, на ковер ступает Чонгук, ведя отца вперед, смотря точно вперед на своего альфу. За ними шагают Ханыль и Йонсу, держа подушечки с кольцами и широко улыбаясь умиляющимся гостям. Джин нервничает больше всех, собравшихся в зале, надеясь, что все пройдет идеально. К Чонгуку понемногу доходит его волнение, передаваясь воздушно-капельным путем. Живот слегка прихватывает от нервов, а голова начинает кружиться. Кажется, еще немного и он упадет в обморок. Как назло, кондиционер выключен, а окна плотно закрыты. Бабочка на шее неприятно сдавливает горло. Кажется, Гук ее все-таки слегка перетянул. С каждым шагом лицо омеги белело все отчетливее и Тэхен, заметивший это, поднимает руку, останавливая все торжество, и подбегает к Гуку, вовремя подхватывая его. Джин вскакивает с места, спеша на помощь, но Тэ сам ведет пару из зала, заводит в небольшую комнату, сажает на кресло и открывает окно нараспашку. Гук тяжело дышит, пытается расстегнуть бабочку и пару верхних пуговиц, и уверяет, что все в порядке. Джин молча убегает за водой, прося Джуна успокоить гостей. Кису вбегает в комнату сразу после ухода омеги, бросаясь к сыну, и трогает его щеки, слегка похлопывая. - Мне что-то немного не хорошо, - шепчет Чонгук, закатывая глаза. Тэхен осторожно отодвигает Кису в сторону, подхватывает без пяти минут мужа на руки и тащит в ближайшую комнату, поддерживая и омывая лицо холодной водой. Чонгука сильно тошнит, стены перед глазами сливаются в одно пятно, а голос альфы сплетается в один неразборчивый взволнованный клубок. - Наверное, съел что-то не то, - хрипит Гук, полоская рот. – Все в порядке. Тэхен снова помогает ему присесть на кресло, мокрым полотенцем проходясь по лбу. Гук чувствует себя лучше, о чем сообщает родителям, и просит не переживать, с врожденной упертостью желая закончить торжество, ради которого было потрачено столько времени и сил. - Точно все хорошо? – с сомнением спрашивает Тэхен, немного запрокидывая голову омеги назад, и заглядывает в покрасневшие глаза. – Может, перенесем? - Нет! – выпаливает Гук. – Неудобно получится. Пойдем. Тэхен, наплевав на все традиции, сам ведет Чонгука к алтарю, смотрит только ему в глаза и внимательно следит за состоянием пары. Гуку немного сложно стоять на месте, кажется, упадок сил. Омега слегка покачивается и мечтает только об одном – поскорее уже закончить все это и прилечь. Обмен клятвами проходит мимо них, Тэхен чуть не загоняет Джина в обморок, когда, упершись взглядом в глаза Гука, пропустил момент, после которого следует сказать «да». Чонгук спешно выпаливает «согласен», и дрожащими пальцами они надели друг на друга заветные кольца. На фразе «можете поцеловать друг друга» до омеги доходит, что после всего Тэ вряд ли захочет его поцеловать. Он уже отводит лицо в сторону, подставляя щеку, но альфа упрямо тянет его к себе, прижимаясь губами в целомудренном поцелуе. Зал взрывается аплодисментами, у Чонгука снова ощущение, что его сейчас вывернет, и он умоляюще смотрит в глаза Тэ, просит увести. Кису заглядывает к ним через какое-то время, интересуется делами и незаметно протягивает Тэхену цветастую коробочку. Тэ читает название на упаковке и переводит непонимающий взгляд на омегу, уже тихонько закрывающую за собой дверь. - Гуки, - зовет альфа, помогает омеге подняться. – Пойдем, умоем тебя. Чонгук замечает в руках пары знакомую коробочку и молча кивает, забирая из рук альфы и доставая содержимое, раскладывает все на краю раковины. У него уже возникло такое предположение, и подтвердить или опровергнуть его было сейчас просто необходимо. Тэ тактично оставляет его одного, дожидаясь около двери новостей. Но омега не выходит не через десять минут, ни через двадцать. Джин успел два раза заглянуть к нему с вопросом «ну как?», на что альфа только жал плечами, нервничая все сильнее. Намджун с Сокджином успокаивают гостей, носясь от одной компании к другой, уверяют, что все хорошо и принимают радостные поздравления. Джин чувствует себя просто отвратительно, расстроено смотрит на мужа и тот молча его успокаивает, приказав даже не думать сейчас об этом, снова приветственно улыбаясь очередным подошедшим к ним гостям. Сам альфа примерно представляет, что могло случиться, но решил помолчать до выяснения обстоятельств. Чонгук сидит на полу, прислонившись горячим лбом к прохладной плитке и не может понять, как такое вообще могло случиться. У него ни разу не заканчивались таблетки, он принимал их каждый день, ни разу не забыв. Шанс забеременеть становится стопроцентным лишь в период течки, когда оба человека находятся в так называемом гоне. В обычном состоянии при ежедневном принятии таблеток этот шанс равен нулю. - Тэ, - зовет тихо Гук. Дверь открывается и Тэхен осторожно заглядывает, тут же спешит подхватить белеющего омегу. - Сейчас, - придерживает голову омеги Тэ, поглаживая по спине. Чонгук не знает, как сказать. Что сказать и не проще ли просто сунуть в руки альфы тест с результатом, дожидаясь реакции. Он только на третьем курсе, ребенок сейчас мало того, что неожиданный, так омега еще и откровенно не знает, что с ним делать. Гук думал о детях, они обсуждали эту тему. Тэ ясно дал понять, что он определенно хочет от него детей, но это все планировалось не сейчас. Ни в этом году, ни через год. - Эй, не переживай, - шепчет альфа, поглаживая омегу по голове. – Мы справимся. - Тэ, - внимательно смотрит Чонгук в черные глаза. – Ты случайно не знаешь, как это могло случиться? - Ты говоришь о беременности? – уточняет Тэхен, на что пара кивает, подтверждая свои догадки. – Ну, когда омега и альфа сильно любят друг друга… - Тэхен, - серьезно одергивает его парень. - Они занимаются любовью, - продолжает альфа. - Я знаю это. - И иногда альфа так сильно хочет ребенка, что поддается инстинктам и не успевает остановить себя, когда его пара так сильно просит узел. Чонгук в шоке распахивает глаза, отталкивает от себя руки Тэхена и прижимается ладонью к животу. - Ты знал и ничего мне не сказал? – спрашивает омега. - Любовь моя, у тебя запах уже два месяца как изменился, а настроение скачет как мячик-попрыгунчик, - нежно говорит Тэ, снова зарываясь пальцами в шелковые волосы. – Я думал, ты знаешь и просто ждешь удобного момента, чтобы мне сообщить. - Как я, по-твоему, должен был знать, - кричит Гук, отодвигаясь к стене, уходя от прикосновений. – Я же ничего не помню… Тэхен осторожно подходит к замершей паре, аккуратно убирает руки, собранные в защитном жесте, и привлекает к себе. Чонгук чуть ли не плачет, чувствует себя таким разбитым и голодным, а еще ему хочется спать и его альфа врал ему два месяца. Обида накрывает очередной волной, заставляет раздраженно вырвать свои руки из захвата, только ничего не получается. Тэхен не отпускает. - Прости, - шепчет Тэ. – Возникло недопонимание и я прошу прощения, что не сказал сразу после течки. - Тэ, - тянет омега в очередной попытке вырваться. - Мы оба хотим этого ребенка, - напоминает давнишний разговор Тэхен. – Мы родим его и воспитаем. - У нас учеба и работа пять дней в неделю, когда нам этим заниматься? – снова возмущается Чонгук. – Это слишком большая ответственность, к которой мы оба не готовы. Тэхен тяжело вздыхает, снова пытаясь вразумить омегу: - Возьмем академ или переведемся на заочное. Мы справимся, у нас четверо опытных родителей и не менее опытный Хосок. - Тэ… - Эй, - поднимает пальцами его подбородок альфа. – Полчаса назад мы поклялись быть вместе при любых обстоятельствах, или ты уже забыл? Тэхен поглаживает его по безымянному пальцу, касаясь кольца. На обоих украшениях есть одинаковые гравировки в два слова – идея Тэхена, которую сразу же поддержал омега. Чонгук надрывно вздыхает, успокаиваясь. Кажется, истерика отступила. - Я люблю тебя, - шепчет парень. – И нашего ребенка. Вас обоих. Чонгук согласно угукает, зарываясь лицом в шею Тэхена, и чувствует его холодный нос на своей. За дверью кто-то громко спрашивает все ли в порядке, пару раз дернув закрытую ручку. - Пойдем, - зовет Тэ, переплетая пальцы в крепкий замок. Перед самым выходом альфа вспоминает кое о чем и, быстро выкинув коробку и использованный тест, выводит омегу из ванной комнаты. Намджун по лицу сына понимает, что все хорошо, и прижимает к себе натянутого, словно струна, мужа, поглаживая по спине. Кису внимательно смотрит на сына, все еще не вернувшего свой природный цвет кожи и словно ставшего прозрачней. Бао также беспокойно их разглядывает, ожидая объяснений. Чонгук оглядывается на пару, вопросительно заглядывает в глаза и, получив утвердительный кивок, считает до десяти. Рука альфы сильнее сжимает его ладонь. - Мы беременны, - выпаливают в один голос Тэхен и Гук. 16 января в Пусанском роддоме Чонгук подарил своему альфе самый лучший в его жизни подарок. Маленький кричащий комочек – Джихун – родился здоровым альфочкой и получил от родителей всю их безмерную любовь и заботу.