Flashback
— Йа! Чон Чонгук! — завизжала девочка, поднимаясь с земли и оттряхивая спортивные шорты. — Ты совсем дебил?! — Прости, — голос Чонгука осел, он был смущён. — Я случайно, — произнес Чон поднимая с пола мячик, который собственно и столкнул эту грубую девчонку. — Да вся твоя жизнь сплошное «случайно»! — Чонгук виновато опустил голову, он не мог сказать ей даже слова наперекор, а Йери высокомерно хмыкнув хотела обойти мальчика, но наступив на свои же шнурки, опять повалилась на пол, взвизгивая от боли. — Ты в порядке? — Чонгук подбежал к ней, усаживаясь на корточки, чтобы смотреть в ее миловидное лицо, исказившееся от боли. — А по мне не видно? — цокнула Ким, поглаживая опухшую лодыжку. — Если будешь ходить с развязанными шнурками, всегда будешь падать. Мальчик улыбнулся, прижимая мяч к груди и положив на него голову. — Ничего страшного, — фыркнула Йери, отводя взгляд в сторону. Ну не признаваться же ей, что она не умеет их завязывать. Это так стыдно… — Вставай, — Чонгук поднялся, протягивая ей ладонь и Йери шумно выдохнув приняла помощь. — Пойдем в медпункт. — крепко сжав руку, чуть выше локтя он помог ей идти, но его взгляд опять упал на ее кеды. — Ты не собираешься их завязывать? — Нет, — девочка прикусывает губу и отводит взгляд. — Почему? — Я… — Не умеешь? Йери резко смотрит на него, не зная что ей сказать. Ударить этого надоедливого мальчика и пригрозить, чтобы не лез не в свои дела, или же ответить на поставленный вопрос и ожидать насмешки. И почему-то вопреки своему характеру она выбрала именно второй вариант. — Угу, — кивает она и отводит смущённый взгляд в сторону. Ну вот, он сейчас будет смеяться над ней. Но мальчик вдруг встаёт напротив Ким и садиться на корточки. Девочка удивлено раскрывает глаза, глядя на то, как Чонгук завязывает ей шнурки. Подумать только! К ней впервые кто-то проявляет такое отношение, впервые кто-то не насмехается над ее слабостями, не давит на них, а помогает с ними справиться. Ходить с такими шнурками просто ужасно, она спотыкалась на каждом шагу, поэтому жутко ненавидела кеды, кроссовки и другую похожую обувь, однако на физкультуру была вынуждена их носить. Со сторон послышались возбужденные возгласы одноклассников и детские кричалки про жениха и невесту. Чона это смутило, он встал и посмотрел в ее восторженное лицо. Девочка попятилась, она не знала что делать и что сказать, обычно в таких ситуациях говорят слова благодарности… — С-спасибо, — пробурчала Йери. — Нез… — А теперь отвали, придурок. До медсестры сама как-нибудь допрусь. Без твоей помощи. Йери, хромая на одну ногу, всё-таки обошла его, а заторможенный Чонгук уставился на эту странную девочку, невольно улыбаясь. — Грубая, — хмыкнул он, потому что ему это нравилось.End Of Flashback
Pov Jeon Jungkook Наверное, с тех пор и началось мое безумное увлечение этой не менее безумной девочкой. Да, это была наша первая встреча при которой мы друг с другом вообще заговорили не смотря на то, что учились в одном классе уже как четвертый год. Трудно сказать, что мне нравилось в ней больше всего. Возможно, меня пленила ее чрезмерная открытость. Йери проявляла искренние чувства, она не умела врать хоть как бы не старалась. А знаете как прекрасна ее улыбка? Когда она улыбается, рядом с кукольным носиком собираются милые морщинки, а глаза блестят полумесяцем. Ее взгляд всегда был полон счастья… Мне так казалось. Я всегда думал, что знаю ее лучше всех, а на самом же деле я не знал даже частичку нее. По ней было слишком трудно сказать, что она сирота, было слишком трудно сказать, что день за днем в детдоме над ней издевались девчонки по старше, слишком трудно понимать, что улыбалась она с фальшью. Вроде дерзкая, грубая и упрямая, но, черт возьми! Такая ранимая… Кто же знал, что она вообще может плакать, что может реветь, как какая-то девчонка. Со мной она никогда не была милой, всегда задирала голову, хамила прямо в лицо, а иногда давала подзатыльники. Во мне кипела ярость, когда я впервые увидел то, как она плачет. И плачет из-за Чимина, из-за своей любви к нему. Мне казалось, что такая как она и на любовь-то не способна, а она плачет. Говорят, что если любишь — отпусти. Это, собственно, я и сделал. Оставил ее, будто забыл ее, будто и не было это девочки в моей жизни. Глупо верил, что если буду встречаться с другой, то любовь пройдет. Не прошла. — Да, Хани, — я поднял трубку и тут же услышал плаксивый голос бывшей девушки с которой мы расстались только сегодня. — Оппа-а, — завыла девушка, — Прости меня, оппа. Я была не права. Давай забудем о том, что сегодня было и начнем встречаться заново. Я не хочу из-за этой сучки пор… — Что?! — я перебил ее. — Ты сейчас Йерим так назвала? — Да! Именно ее! Грубая, мерзкая сучка! — выкрикнула Хани. — Подстилка дешевая, а еще что-то мне говорит. Такой место только на трассе. Да за нее даже… — Заткнись! — пальцы нервно сжали телефон. — Оппа, она что тебе нравится? Эта стерва? Я замолчал. Что еще могло вызвать гнев к Хани, если не то, что она оскорбляет мою Йери. Она всегда была моей и сейчас моя, и будет моей. Никогда не был похож на собственника, но когда дело касалось Йери, когда я видел ее с другим, когда кто-то говорил о ней плохо, в сердце я всегда кричал лишь одно: «Она принадлежит мне!» Но она никогда не принадлежала мне. — Юн Хани, посмеешь еще раз сказать такое о Йери — я лично сверну твою голову. Такая дешевка как ты не смеет говорить про нее такое. Надеюсь, я тебя больше не увижу. Не звони мне больше. В который раз я убедился: ни одна девушка не сможет заменить мне Ким Йерим эту грубиянку и вредину. Даже не знаю, что было моей ошибкой. Влюбиться в нее или же даже не пытаться завоевать. Я всегда склоняюсь ко второму, не может быть ошибкой желать такую девушку, не может быть ошибкой мечтать ее обнять, не может быть ошибкой, сказать как сильно я в нее влюблен. И если бы я мог вернуться назад я бы никогда не оставил бы ее и не позволил бы ей безответно влюбиться. Вот только ее любовь к Чимину не была безответной. Ни тогда, когда он сказал ей даже не смотреть на него, ни после. Я посчитал, что быть лишним в их любви мне не стоит, но и как бы не старался отказаться от Йери — не мог. Когда я увидел их вдвоем, когда увидел как его руки сжимают ее талию, когда увидел, как его губы прижимаются к ее губам, мне показалось, что это конец. Пальцы крепко сжались в кулачки, а от обиды я чувствовал, словно меня душат, словно меня бьют в самое сердце, словно я лишен этой жизни, потерял этот гребаный смысл, но даже после этого я любил ее, любил эту безбашенную девчонку Ким Йерим. И после этого, я хотел оправдаться перед ней на счет того поцелуя с Хани! Хотел побежать к ней, сказать что то, что она увидела - не со всем то о чем она подумала. Не я ее целовал, но Йери уже не было. А сейчас эта девчонка стоит передо мной, кричит, просит завязать ей шнурки и вроде как в любви мне признается. О таком я мог лишь мечтать. Даже не могу поверить, что сейчас целую ее, а она отвечает, что не отталкивает, не кричит какой я придурок, а обнимает меня, сжимает мою футболку… — Я люблю тебя, Чон Чонгук. Сбивчивое дыхание, глаза напротив, произнесенные томным голосом слова, влажные и опухшие от долгого поцелуя губы, теплота ее тела и легкая улыбка внезапно коснувшаяся ее уст. Не знаю, что из этого заставило так безумно биться мое сердце, желать обнять ее так сильно, что убить бы мог и никогда не опускать в этой жизни. Возможно все сразу. Как же долго я ждал этих слов, как долго сам хотел сказать ей это. Закусывая губу, я притянул ее к себе и обнял. — Я тоже люблю тебя, Ким Йерим. Она усмехнулась мне в плечо, обвивая мой торс своими руками. Внезапно пошел сильный ливень. Люди тут же побежали под крыши каких-нибудь зданий где можно спрятаться и переждать дождь, а на улице остались только мы вдвоем, мокрые, но чертовски счастливые. — Дождь идет, — произнесла она улыбаясь. — Тебе холодно? — С тобой мне всегда тепло. Давай постоим так еще чуть-чуть. Еще немного. — сильнее прижимая меня к себе говорит она. — Да хоть всю вечность, — улыбаюсь я. Плевать, что одежда насквозь промокла, плевать, что все смотрят на нас как на умалишенных, плевать, что заболеем после этого, сейчас мы вместе. Это куда важнее.***
— В любви всегда кому-то больно. — выдохнул Чимин и обернулся ко мне. — У меня нет права, что-либо в этом изменить или же как-то мешать вам двоим. Я сам виноват в том, что она не выбрала меня. — Пак усмехнулся. — Мне не стоило играть в недотрогу. — Да, хен, — поджимая губы кивнул Чон, — Ты мудак. — Сегодня не стану это отрицать. — Чимин сел на подоконник и как-то задумчиво посмотрел в окно. — Я не уверен в своих чувствах и сейчас. Может и не любовь это вовсе, просто был поражен такой странной девочкой. Она была мне лишь интересна. Я думал, что у этой девочки не все дома. Представь мое удивление, когда я видел как она смотрит на меня, улыбается мне, а потом вдруг говорит, что ненавидит. Только представь, как я был шокирован, когда она вдруг поцеловала меня перед всей школой и заявила в кабинете директора, что любит меня. Ее наивность так пленяла. Не знаю зачем сейчас говорю тебе об этом, — парень пожал плечами, — но можешь быть уверен, это не то, что люди зовут любовью. — Я тоже не знаю зачем ты мне все это говоришь, Пак Чимин. Если в следующий раз ты попытаешься хоть как-то обидеть ее, я даже не посмотрю что мы друзья. — я встал с дивана и дружески ему улыбнулся, Пак лениво посмотрел на меня. — Буду ждать твоей мести, Чон, — засмеялся он. Я вышел за дверь и тут же услышал его тихие слова, которые Чимин сказал наверняка считая, что его никто уже не слышит: — Ложь. Я люблю ее.Любовь лишь на двоих, Пак Чимин.