Любовь как спасение

Они бросаются в любовь, как в спасение от горечи утраты и чувства вины. Поцелуи, вначале робкие и почти целомудренные, превращаются в укусы, ласки — в яростную битву. Арчер не представляет, что может быть иначе. Если раньше были какие-то сомнения, то теперь их нет, как нет и преград, запретов между ним и Т’Пол. Есть только секс, очень жесткий, грязный, до изнеможения жаркий. Т’Пол в постели словно сбрасывает маску чопорной, логичной недотроги. Иногда она отдается ему со всем жаром и страстью, кипящими в её наполовину ромуланской крови. Но чаще она главенствует. Ей нравится связывать его, причинять боль, а потом зализывать его раны, целовать рубцы на его теле. Ей нравятся такие вещи, о которых он даже не подозревал. Она любит жесткий секс, любит перевязывать член Арчера, удерживая разрядку до тех пор, пока сознание не покидает капитана. Любит прокалывать его соски, обожает игры с ножом. А ещё любит, когда он грубо берет её, замученный до полусмерти, истекающий кровью, полубезумный от ярости, боли и возбуждения. Арчер старается не думать о том, что, возможно, с Трипом было иначе. Он ждет ночей с нетерпением, ведь только с Т’Пол можно получить искупление. Иногда он вспоминает тот самый первый раз, с которого все началось. На станции «Юпитер», в густом полумраке какого-то подсобного помещения. Возвращаясь к себе после вечеринки по случаю дня рождения Рида, он услышал стоны, слишком знакомые, чтобы пройти мимо. В тесной подсобке, где хранились запасные детали, он обнаружил невменяемую Т’Пол. Позже он узнал, что надвигающийся период под названием "пон фар" делал вулканцев настоящими животными. Так было и с Т'Пол. Он поднял её, едва успев увернуться от удара маленького, но дьявольски сильного кулачка. Его берлога была в паре шагов от подсобки. Он с облегчением понял, что никто не видел их. Уложил Т’Пол на широкую постель, больше напоминавшую взлетную площадку для истребителей, и рухнул рядом. Дрема сморила почти сразу, все же он выпил порядочно. Быть может, потому он не сразу понял, что вытворяет его старший помощник. Т’Пол прижала его к постели, целуя в губы, ерзая по нему, упираясь коленкой в промежность. Вначале Арчер просто не сообразил, что происходит, а когда сообразил, то остановиться уже не мог. Тоненькая и хрупкая на вид Т’Пол оказалась свирепой и безрассудной самкой в постели. В ту ночь она фактически изнасиловала его, разодрав на нем одежду и привязав обрывками руки к спинке кровати. Но тяжелее всего пришлось не его телу, а его рассудку. В какое-то безумное мгновение он ощутил тонкие пальцы, льнущие к лицу, а потом сознание взорвалось чудовищной тоской и болью утраты. Он застонал, корчась под водопадом этой чужой боли, смешавшейся с его собственным чувством вины. Потом отпустило, и он остался лежать, содрогаясь от рыданий, хватая ртом воздух, словно выброшенная на берег рыба. Утром, когда он открыл глаза, первое, что увидел, была Т’Пол, наполовину одетая. Бесстрастное лицо изящной нефритовой статуэтки показалось ему прекрасным, точно лик богини. Заметив, что он проснулся, вулканка села на край кровати, держа в руках рубашку. Какое-то время они смотрели друг на друга, не говоря ни слова. Потом Арчер слабо улыбнулся. — Ты придешь вечером? Она смерила его холодным взглядом, надела рубашку и вышла из спальни. И, разумеется, вечером, вернувшись, он обнаружил её в своей комнате, стоящую у панорамного окна с бокалом чего-то крепкого. Днем Т’Пол по-прежнему его сдержанный и спокойный старший помощник, офицер по науке. Ночами же в постели его фактически насилует свирепая и властная самка. Иногда Арчеру кажется, что всю боль от потери, всю ненависть к нему как к виновнику гибели Трипа Т’Пол компенсирует в сексе. И он не против, для него наказание это — благо. Дни приносят новые заботы. Он спокоен и собран на мостике и в Совете. Он всегда сдержанный, сильный и мудрый адмирал Джонатан Арчер. Ночи — его наказание, его судьба. Быть может, чувство вины когда-нибудь оставит его, но не сейчас. Он вслушивается краем уха в доклад о новой открытой звездной системе и смотрит на четкий профиль Т’Пол справа от него. Сегодня ночью она обещала прийти.