Бездна

Уилл не знает, когда внезапные порезы бумагой стали приносить эйфорию. Подушечки пальцев и кожа под ногтями носили паутинку микрошрамов после багряных разводов в первые дни. Ему нравилось, как будто ты вылез из могилы и твои конечности отмирают. Зомби-бой. Он усмехается, "подписывая" свои рисунки легким движением листа по губам. С первого взгляда и не заметно - кровь остается на самом краю бумаги, а губы истерзаны не только бумагой, но и потом зубами. Кожица отрывается неохотно, от губ остается сплошное месиво. Уилл не помнит, когда перестал носить шорты даже в жару. Потому что друзьям не стоит видеть раны, переходящие в шрамы и химические ожоги на коленях. Одним утром он поскользнулся на вымытом хлоркой кафеле в ванной и выставил вперед себя руки, падая на колени, расшибая конечности. Ладони и колени заныли, а потом их весьма неприятно защипало. Байерс хотел было встать, но остался в прежнем положении, чувствуя, как хлор разъедает открытую рану, закусывая сухие от корки губы, чтобы не застонать, и смаргивая выступившие от боли слезы. Раны пришлось обработать и перевязать проснувшемуся от гулкого стука Джонатану. От езды на велике на бинтах, которыми перевязаны колени, выступает кровь, а по спине идет холодок от ощущения открытой раны. Уилл даже не допускает мысли сходить в медкабинет и сменить повязки. А ладони приятно зудят, когда сжимают карандаш. Поры на пластыре окрашиваются в бордовый, когда Байерс прижимает повязку к ране со всей силой. **** Вскоре увечья разрастаются по всему телу неровными кровоподтеками, рваными ранами. Младший Байерс ходит весь облепленный пластырями. - Ты точно хорошо спишь и нормально питаешься? Подпирать собой каждый косяк двери и сильно торчащий гвоздь до крови не очень, чел, - высказывает за обедом Уиллу Дастин, запивая соком печенье. - Я просто очень неловкий, - вскидывает руки Байерс, сшибая по дуге стакан Макс. - Н-да. Лукас бросается за салфетками, защищая джинсы Макс и скамейку. **** На уроке Уилл даже не замечает, как чиркает по губе острой железкой на карандаше. Но это замечает Майк, поднося к скатывающейся по бордовым губам капле бумажный платок. Друг вздрагивает от присутствия бумаги на лице и улыбается Уилеру. Майк, на самом деле замечает, что с его другом что-то не так. Как безразлично тот смотрит на рассеченную руку от струн гитары, которые Уилер по неумелости очень сильно натянул. Замечает, как после ухода Уилла на его недавно купленной гитаре все струны покрыты засохшей кровью, а на корпусе засыхает одинокая капля. Замечает, что на манжетах рубашки Байерса постоянно капли крови, будто они там с самой фабрики. Замечает, но не вмешивается, ведь повода как такового у него нет. *** В кровати под светом лампочек гирлянды едва зажившие порезы кажутся закрытыми воротами в бездну. Бездну, которую, как Уилл не пытался, ему снаружи не открыть. Бездна, кажется, сидит в самом Байерсе и недовольно брыкается, не в силах пробить кожу изнутри. Она не нравится Уиллу, удручает и заставляет раз за разом рассекать кожу так, чтобы никто и не подумал беспокоиться о душевном здоровье Уилла. Парень уже калечит себя сквозь слезы и всхлипы, без прежней эйфории, которая оставляла легкую приятную боль, принимая в себя тупую и ноющую пустоту. *** Бездна воет беспрерывно. Ей плевать на день недели и время суток. Уилл слышит ее как нельзя отчётливо, когда ест. У Джойс выходной и она печёт любимые Уиллом панкейки с кленовым сиропом. Она оборачивается на одетого в верхнюю одежда Уилла с недоумением. - Спасибо, мам, я перекусил сэндвичем, когда ты еще спала. И идет на прогулку. Из кармана падает на землю сэндвич с арахисовым маслом, растаскиваемый вскоре муравьями. Уилл идет в свой замок, залезая в обуви на матрац и вытаскивая альбом. Идеи рисунка нет, но преподаватель по рисунку посоветовал Байерсу подтянуть анатомию. Лист быстро заполняется набросками рук, ног и туловища. На едва нарисованном лице Уилл замирает, замечая и остальные наброски. Он улыбается, видя, что нарисовал чуть ли не скелет. Скелет, где даже самая маленькая бездна не найдет места. *** Уилл с натянутой улыбкой ест дома, принимает сладости от друзей, поедая их при них. До тех пор, пока Майк не заходит за ним в туалет, где Уилл выблевывает только что съеденный пудинг, который Дастин чуть ли не отрывает от сердца, сетуя, что друг нездорово похудел. - О, господи. Тебе плохо? Тебя отвезти домой? Уилл поднимает затравленный взгляд и утирает рот ладонью. - Нет, чел, я в норме, эта партия пудинга была не фонтан, - рвано смеется Байерс в прищуренные глаза Майка. Он идет к умывальникам, но не удерживает равновесия и заваливается на друга. Уилер тянет друга на себя за запястья и шумно выдыхает. - Ты ешь вообще, придурок?! - всё еще удерживая хрупкие, как мертвые ветки запястья, обтянутые кожей. - Да нормально я ем, просто желудок... - Уилл обрывает фразу, испуганно отскакивая, когда Майк задирает его рубашку снизу. - Желудок просто уже не переваривает еду?! О чем ты думал, господи! Я вижу вены у тебя на ребрах, и это так себе зрелище! Байерс выдергивает свои руки из захвата, одергивает одежду и молча уходит, поджимая губы. *** Он находит в наступившей пустоте утешение. Калечить себя снаружи уже нет нужды. Уиллу не нравится только одно: из-за такого избавления от собственной бездны испортилось к чертям все здоровье. С утра желудок словно прилипает к позвоночнику и неприятно сворачивается узлом, обжигает огнем грудную клетку. Уилл как наркоман сидит на кофе с убойной дозой сахара и густыми как сгущенка сливками, постоянно боясь свалиться где-то по дороге. Сил ни на что не хватает, Байерсу больно спать, под живот ночью он подкладывает вторую подушку. Но только во сне он отпускает эту постоянную паранойю, что его изнутри сожмет едва покинувшая тело бездна. Уилл ходит в нескольких толстовках, кутается на ветру и не выпускает из рук постоянно наполняемый кофе из столовой термос. Друзья уже не предлагают ему свою еду, смотря как друг хрустит хлебцами, как сказал Майк, из картона, бездумно водя карандашом в альбоме. Джойс слишком не хочет думать, что Уилл снова в беде и не видит в мусорном ведре порции еды. Джонатан редко приезжает из универа, но очень удивляется просьбе брата проделать на его ремне дополнительные дырки. Потому что на ремне уже есть новые рваные дыры, - проделанные ножницами, с неаккуратно торчащими краями. Уилл говорит, что он просто вытянулся и не успевает так много есть. Майк воет волком внутри, когда Уилл смотрит сквозь него при очередной попытке узнать о здоровье. **** Он сдирает руки в кровь, разучивая новую песню на гитаре. Он услышал ее совсем недавно по радио, но успел включить диктофон в первые ноты, потому что звучала акустическая гитара, на которой Майк и учился играть. Подвал дома Уилеров вторую неделю заполняет унылой песней,так полюбившейся Майку. **** От совместного вечера Уиллу не отмазаться от слова совсем, потому что они уже третьи по счету выходные не пересекаются. Уилл приходит раньше, понимая это уже в подвале дома. На диване сидит Майк, одной рукой удерживая гитару и откинув голову на спинку. Его пальцы на левой руке обмотаны скотчем поверх пластыря. Уилл подходит ближе и касается плеча друга, присаживаясь рядом. - Это не так уж и приятно, даже если есть причина, - Майк поднимает перед собой шуршащую скотчем руку. Уилер берет в руки гитару, пару раз перебирает струны и смотрит на замершего Уилла. - Я услышал ее на радио и сильно стёр кожу, стараясь быстрее выучить. Поэтому не перебивай, пожалуйста. Она похожа на тебя, - парень дожидается легкого кивка друга и начинает играть будто вырубленную топором мелодию. **** Джонатан успел его мельком познакомить с творчеством Брайана Молко, поэтому он даже не пытается удержать в глазах слёзы, когда слышит срывающийся в припеве голос Майка: - Baby, did you forget to take your meds? *** Уиллу стыдно за своё отношение к другу в последнее время, его срывает в истерику от разрывающей тоски и обиды в голосе друга. Майк даже не смотрит на него, начиная аккорды "My sweet prince". Уилл перехватывает его изрезанные струнами пальцы, сплетая со своими. - Перестань, пожалуйста, - Майк отталкивает его ладонь, убирает инструмент и сгребает Уилла в объятия. Тот задыхается удушающими слезами, прижимаясь к другу и чувствуя, как что-то мягкое и приятное начинает щекотать внутри грудной клетки. Уиллу становится легче и грустнее от осознания, что только Майку было не плевать на его закидоны, которыми делиться ни с кем не хотелось. Он утыкается носом в шею Уилера, вдыхая тепло и запах друга, что страдал хоть и отдельно, но вместе с Уиллом. Когда слёзы высыхают и сердце перестает стучать в горле, Байерс всё же поднимает глаза на Майка, неожиданно находя теплую улыбку у того на губах. Уилл растягивает улыбку на искусанных губах и получает поцелуй в кончик носа. - Погоди, ты, что?! - у Уилла выбивает воздух из легких от удивления. - Господи, да, заткнись. Майк удобнее перехватывает зареванного Уилла в объятьях и целует.