Встреча толкинистов

       С лёгким звоном чашка опустилась на чуть мокрое от воды блюдце. Терпкий аромат напитка был так похож на свежий запах леса поутру, что девушка невольно задумалась, отложив посуду в сторону. Она вышла из маленькой, но хорошо обставленной кухни в коричневато-оранжевых тонах. Но из полусна девушку вывел настойчивый звонок в дверь. - Кого в такую рань принесло? - недовольно прошептала она, пересекая узкий и очень холодный коридор, ведущий к двери. На лестничной клетке стояли две девушки в странных, мягко сказать, нарядах. Гости, едва хозяйка открыла дверь, вошли без приглашения. - Ты ещё не одета? Поторапливайся, - вскричала черноволосая с деревянным луком и плащом за спиной. - Что случилось? - никак не могла понять хозяйка. - Ты календарь видела? Сегодня третье января! - рыжая гостья в невероятно красивом платье цвета зелени с недовольством указала на названный предмет. Хозяйка хлопнула себя по лбу, да так, что оставила красное пятно, и убежала одеваться. А две гостьи чинно вошли в квартиру, ёжась от холода. Мягкий ковёр делал шаги почти неслышными, а ноги буквально утопали в нём. Рыжеволосая дотронулась до стены, "украшенной" далеко не новыми кое-где отклеившимися жёлтыми обоями. Из комнаты доносилось шуршание, что говорило о нахождении там человека. Наконец, пришедшие сели на диван в зале, попутно его рассматривая. Ничего необычного. Громадный телевизор, пришедший из девяностых годов, пушистая новогодняя ёлка, источающая чудесный "праздничный" аромат, вдоволь украшенная игрушками и мишурой. У дальней стены скучало фортепиано. Черноволосая, не выдержав, схватила стул и села подле него, стряхивая скопившуюся пыль. Она отложила лук, открывая крышку и разминая пальцы. Вскоре, оживший инструмент поддатливо извлекал из себя чудесную музыку. В квартире зазвучало что-то спокойное, завораживающее. Казалось, это колышется трава под лёгким свежим ветром или звучная тишина храма посетила их. - Вы уже здесь? - перекрикнула музыку хозяйка. Теперь вместо пижамы с котятами на ней было ярко-красное платье со шлейфом, а светлые волосы волнами ложились на плечи. - Ну наконец-то, Миримэ - заметила рыжеволосая. - Аркуэнэ уже играть начала. Миримэ звонко рассмеялась и под пристальным взглядом подруги села на диван. - Давайте споём "А Элберет Гилтониэль" , - предложила Аркуэнэ, прерывая тишину. - A Elbereth Gilthoniel, silivren penna miriel o menel aglar elenath! Na-chaered palan-diriel o galadhremmin ennorath, Fanuilos, le linnathon ve linde le ca Valimar nef aear, si nef aearon! - тут же подхватили подруги, подстраиваясь под фортепиано. Им нравилась эта песня, хотя бы потому, что она была близка всем толкинистам. Красивая и, как бы сказать, уютная. Хорошо сидеть, вслушиваясь в каждый звук, исходящий от неё, когда на улице снег, холод. Она дарила тепло, вот почему эльфы часто пели её во дни не столь приятные душе. Подруги ещё долго сидели в тишине, прислушиваясь к последним отзвукам песни, которую сохранили стены. - Может, вспомним Финрод-зонг? - робко спросила Миримэ, боясь прервать эту уютную тишину. Подруги лишь кивнули и присели ближе к компьютеру, ждущему своего часа на столе. А как же без этого прекрасного мюзикла, так запавшего многим толкинистам в душу. Чудесная мелодия и прекрасные слова. А что говорить об актерской игре, столь явно показывающий настроение и характер участников сего действа? Многие толкинисты вспомнят песню из мюзикла по одной строчке. Вот и наши поклонники Арды решили повторить некоторые сцены. Например, поединок Финрода и Саурона. Благородного эльфа играла Миримэ, а жестокого майэ - Аркуэнэ. Куэ же досталась роль Берена. - Как посмел нарушить ты предел чужих границ, Где любая тварь передо мной склониться ниц?.. - начала Аркуэнэ, понижая свой голос для большего соответствия персонажу. Всё оказалось очень натурально. Миримэ искренне пыталась защитить собой Берена, то есть Куэ. В глазах Аркуэнэ играл отсвет безжалостного огня и желания показать себя, поработить этих наглецов, повеселиться. Черноволосая гордо подняла голову, смотря на других сверху вниз. Блондинка твёрдо бросала долгий взгляд на "соперника" и, словно заполнила всё пространство своей партией. - Так с песней песнь сходились, как в бою. И Фелагунд, слабея, пел свою. Вся мощь эльфийских светлых чар Влилась в напев, как светлый дар, - от нечего делать продекламировала Куэ, как раз ближе к концу поединка. - Сперва ответь, чем так ласкает чёрный трон, Твои глаза, о Саурон. Как-будто бы вкус эля Забыл ты до сих пор! - закончила Миримэ. - Давайте выпьем эля, Раз уж просит тут Финрод. Хоть из Миримэ коктеля, Я хотел сказать, поэта Не видал ещё весь род, - рассмеялась Аркуэнэ. - А причём тут эль? - спросила непонимающая Куэ. - Время обеда, - объяснила Миримэ и ушла за жареным мясом, грибами и элем. Куэ и Аркуэнэ накрыли на стол, потирая руки. Вот и обед по-средиземски. Вкусно и сытно. После него Миримэ принесла огромную книгу "Неоконченное предания Средиземья и Нуменора". С интересом все трое принялись за поочерёдное чтение вслух. Успели подруги и закончить великую работу. А точнее, презентацию о жизни Толкина. Аркуэнэ хотела пострелять из лука, но Миримэ уж очень не хотелось видеть разгромленным родной дом, вспоминая как плохо стреляет Куэ. Поэтому черноволосая ушла жечь бумажные корабли, шепча что-то о сильмариллах и вспоминая любимый Первый дом. Миримэ, услышав, схватила меч с криком, что Второй дом лучше. Аркуэнэ спорить не стала, предложив не драться, а остаться при своём мнении для разнообразия. Оставшуюся часть вечера подруги среди вороха самодельных карточек наугад доставали событие и персонажа и придумывали историю. С песней Сэм вёл войска в Нирнаэт Арноэдиад. Финголфин пытался уничтожить Кольцо Всевластья. Леголас выступал перед Перворождёнными эльфами с рассказом о Валиноре. Гримма Гнилоуст спасал Маэдроса из состояния "прикованный к скале за руку где-то в Тангородриме". Эльфийские войска в войне Последнего союза вёл Гэндальф. Ну а Феанор женился на Аредель в тёмном лесу и запретил уезжать домой, и родился у них сын Элронд. А ночью подруги спать не стали, вместо этого просто засмотрелись на звёзды. Они холодно мерцали в тёмном недосягаемом небе, словно перемигиваясь, следили за происходящим внизу.