Север помнит

— Всё готово, Ваша Милость. — Тайвин не повёл и головой, когда к нему, почтительно медленно переступая по расстеленному на мраморные ступени бархату, подошёл лорд Бейлиш. Не заметив реакции короля и про себя сославшись на его возможную глухоту, он решил подойти ещё ближе, но был встречен быстрым поворотом головы и строгим прищуром глаз. Нарушение личного пространства каралось, но позже. Глупая оплошность могла бы стоить большего для незначительного человека, чем лишение жизни. Жизнь имеет тенденцию переживать, а доверие сильных мира сего и светлая память — бесценны. Лорд Бейлиш привык быть нужной личностью. Шум от знатной толпы, собравшейся по ступеням проходов, стих; люди старались прислушаться и понять, когда же начнётся церемония, но заметив полное спокойствие короля и расслабленное поведение лорда-казначея почтительно отступившего на шаг, они снова стали болтать о новостях вполголоса. — Почему так долго? — наконец спросил король, вполоборота повернувшись к Бейлишу. — Вы сделали всё, что обещали, лорд Бейлиш? — Разумеется, Ваша Милость, — схватившись за сердце и картинно возведя глаза к небу, промолвил Петир. — Я прислал своего человека сразу после восхода, чтобы он помог Вашему… Тайвин повёл бровью и чуть ссутулился, как лев перед атакой. Искоса посмотрев на Мизинца, вдохнувшего и забывшего, чем дышать, он закрыл глаза и отвернулся. Достаточно. — Джону, — поправил его король, моргнув. Бейлиш выдохнул. — Унизительно прошу прощения, Ваша Милость. Помог Джону в некоторых важных процедурах, без которых… — Не нужно подробностей, лорд Бейлиш. — Как Вам будет угодно. Мой человек отчитался, что его проинструктировал, подготовил и ушёл порядка получаса назад. Ваши гвардейцы должны были привести Джона в септу. — Почему же его нет, лорд Бейлиш? — Терпеливо задал вопрос Тайвин. Ожидание начинало раздражать. — Никак не могу знать, Ваша Милость. — Лорд Бейлиш развёл руками. Поклонился, лысеющим затылком ощущая прожигающий взгляд короля. Вниз по шее протекли острые мурашки. Наверное, так ощущает себя преступник на плахе, когда палач опускает свой топор, чтобы примериться к удару, отсекающему голову. — Так узнайте! Зал затих, вытянутые от удивления лица обернулись на церемониальную площадку, где стоял Его Милость и лорд-казначей. Нехорошо дразнить льва. Бейлиш не стал более играть с судьбой и, изящно развернувшись на каблуках, быстро спустился со ступеней, уходя. Тайвин завёл руки за спину и крепко сцепил пальцами взмокшие, холодные ладони. Нехватало ещё выказывать беспокойство, как молодой жених перед брачной клятвой. Глубоко в душе закрадывались мысли, что вся церемония полетит в седьмое пекло по вине третьих лиц. Он привык всё заранее просчитывать и знать обо всём, прежде чем действовать. Так было и с сегодняшним днём; почти три месяца ушло на подготовку и созыв вассалов с юга и севера. Всё должно выглядеть торжественно и угрожающе назидательно. Никаких задержек, неловкости и — упаси Семеро! — провала церемонии. Джон — один — войдёт в септу, покорно примет на плечи королевский плащ своего супруга, даст клятву и ляжет грудью на алтарь, пошире расставив ноги для удобства. Идеально, если повернёт свою кудрявую голову в сторону зрителей, чтобы каждому было видно, что станет с теми, кто посмеет хоть ещё раз при правлении Ланнистеров поднять мятеж в Семи королевствах. Дальнейший процесс также не должен его беспокоить: Тайвин примерно представлял, как и что делать, пусть и не интересовался подобным никогда. Смущало то, что само действо должно происходить прилюдно, а это значит, что каждый сможет оценить мужские возможности короля. Тайвин привык к интимности в супружеской жизни. Проведя рукой по редким, прилизанным волосам на голове, старый лев постарался отбросить мысль о неудаче. Он развернулся направо; там стояли его дети. Джейме — его гордость и надежда всего рода Ланнистер. Год назад этот хвастливый, самонадеянный мальчишка, готовый отдать жизнь и будущее рода служению в королевской гвардии, по прямому приказу отца-десницы женился на бедствующей дворянке, оказавшейся весьма плодовитой особой. Мейстер пророчил ей разродиться двойней в ближайшую луну. Весьма кстати. Тайвин надеялся, что в роду будет мальчик, иначе — он перевёл взгляд на тоскливую фигуру напротив, слева от центра зала, — ей снова придётся постараться во благо рода и в этот раз, без бастардов — плодов инцеста. Серсея постарела. Смерть своих детей никого не молодит. Он это видел и понимал, что её срок службы истекает с каждым месяцем, а по-прежнему тонкий стан его дочери чётко указывал на то, что, скорее всего, её придётся вычеркнуть из ближайших опор рода. Мужа её — главного красавца и мужеложца Хайгардена — по обыкновению, рядом видно не было. Оно и к лучшему. О младшем отпрыске он старался не думать совсем и очень надеяться на то, что накануне Тирион, на радостях отцовской свадьбы, перепился где-нибудь в грязной таверне и уснул среди шлюх до следующего утра минимум. Время за полдень. Устав стоять, Тайвин опёрся спиной на алтарь, напоминающий стол, специально подготовленный для церемонии, и осмотрел собравшихся подданных. Они тоже устали ждать: кто-то бродил без цели, оглядывая нескромное убранство Великой септы; кое-кто собрались в группы по интересам и живо обсуждали городские новости и сплетни, время от времени жеманно поводили плечами и украдкой оглядывались по сторонам. Из всего празднично одетого дворянского люда больше всего выделялись заранее настоятельно приглашённые лорды Севера. Мрачными фигурами в нелепых меховых накидках они стояли чуть поодаль от остальных, и Тайвину на какое-то мгновение показалось, что до него доходит душный запах северных дикарей: жжёный медвежий жир. Он поморщил длинный нос и уткнулся взглядом в свои сапоги из тонкой оленьей кожи. Лорд Амбер и Карстарк о чём-то переругивались, всё более распаляясь в споре и грозясь нарушить дракой всё праздничное настроение. Рядом с ними, не вступая в препирания, стоял, подпирая стену, лорд-хранитель Севера — Русе Болтон с бесконечно улыбающимся, прыщавым юнцом; его единственным сыном-бастардом, тоже Сноу. Имени его Тайвин не запоминал. — Ты выглядишь встревоженным, отец. Не можешь дождаться, когда сможешь поцеловать своего женишка? Позор семьи и его личное проклятие, явилось сегодня на редкость не совсем пьяным, хотя помятая физиономия красноречиво указывала на то, что он только что выбрался из похотливых объятий очередной затраханной шлюхи. — Ничего подобного, — парировал Тайвин, смотря поверху головы Тириона и, когда тот открыл рот, чтобы возразить, добавил: — в твоих комментариях я не нуждаюсь, Тирион. Но Беса так просто не заткнуть, и его отец это знал, потому отвернулся спиной к зрителям, чтобы скрыть выражение своего лица. Младший сын обошёл его и встал сбоку так, чтобы отлично видеть, как Тайвин прищурил левый глаз, будто от приступа зубной боли, в ожидание продолжения. — Конечно, ничего подобного. Потом ты его поимеешь. Знаешь, я встречался с Джоном в Винтерфелле, а потом мы вместе были на Стене. Он хороший парень. Ты правда думаешь, что это поможет усмирить навсегда северян? Я имею в виду, — карлик не смог сдержать смешка и похлопал маленькой рукой по мраморному алтарю, — то, что ты хочешь с ним сделать, прямо на этом алтаре. Вжать его сюда лицом, снять тугие чёрные штаны с его моложавой задницы. Он будет кричать. Ты уверен, что у тебя встанет? Тайвин зло выдохнул и сжал зубы. — А как насчёт твоей королевской задницы, отец? Её то же будет видно! Некоторых, особо впечатлительных гостей может стошнить с такого зрелища. Ты о них подумал? — Заткнись, Тирион, — прошипел Тайвин, выпрямился и увидел напротив спешащего к ним Бейлиша. Вовремя. Раскрасневшееся, нервное лицо казначея не предвещало ничего хорошего. Тайвин подался вперёд. — Ваша Милость, — быстрым шёпотом докладывал Мизинец, — Джон не может подняться на ноги, его шатает, он падает без сознания. Мальчишка будто в лихорадке, бредит. — О, твоя невеста такая эмоциональная — Джона так переполняют чувства, что он падает без них, — не смог сдержаться Тирион, но его отец пропустил слова мимо. — Пошлите к нему мейстера, пусть ставит его на ноги. Быстро, — нервно пожевал губы Тайвин, приосанившись. Этого только не хватало. — Мой человек ещё утром позвал Пицелля, когда Джон пожаловался на головную боль и отёки. Он немного не до конца отошёл от вечерней встречи с Вами, Ваша Милость. Мейстер дал ему снадобье, но ему резко стало хуже. Какое-то время Тайвин пропускал мимо льющиеся слова лорда Бейлиша; он понимал всегда только одно правило: хочешь сделать что-то хорошо — сделай это сам. Так и придётся до конца жизни всё делать исключительно самому. Он вскользь глянул на лицо Серсеи — она явно рада унизительной для отца задержке и не скрывает этого. — Замолчите, лорд Бейлиш, — шикнул на него король и продолжил, перебив голосом шум толпы: — Я вынужден ненадолго покинуть вас, по определённым обстоятельствам. Прошу меня простить и не расходиться… Быстрым шагом он пролетел по центру септы и вышел через большие двери. Бейлиш почти бегом еле поспевал за ним. Во дворе короля ждал личный паланкин, но Тайвин проигнорировал этот вид транспорта, предпочтя быстрее дойти до Красного замка через проулки. Гвардейцы сопровождения по команде сомкнулись, двинулись впереди и чуть позади короля, расталкивая толпу и распугивая зевак. Не каждый день простому человеку доводилось видеть Его Милость во всём великолепии, так просто идущего среди чёрных улиц; обычно его маршрут был заранее оговорен и расчищен. Тайвину было плевать на удивлённые, а порой и враждебно-заинтересованные взгляды по сторонам; на высунувшиеся из маленьких окон желтоватые лица детей бедняков с открытыми от изумления ртами. Было откровенно всё равно на то, что он, с размаху, ступил и разбрызгал сапогом лужицу сомнительной жидкости: в своё время он топтал и жидкость погуще да позловоннее. Вскоре за его прямой спиной уже стали доноситься голоса, всё более громкие возгласы и выкрики. Народ всегда недоволен, недокормлен и жаден на зрелища. Но их король глядел только перед собой и как всё ближе возвышается над крышами городских домов Красный замок… При приближении на несколько шагов, королевские стражники расторопно открыли главные ворота замка, впуская процессию. Его встречал Великий Мейстер Пицелль. — Что Вы здесь делаете? — вместо приветствия холодно спросил его король. — Мне нужно в септу, Ваша Милость, — затрясся, словно старый индюк Мейстер, подслеповато глядя на Тайвина, — такая важная церемония не может начаться без одобрения и напутственного слова… — Она не начнётся, Великий Мейстер, — угрожающе понизил голос Тайвин, — без меня. Почему Сноу не на ногах? Пицелль весь подобрался, будто только что посмели оскорбить его столетние знания во врачевании. — Джон Сноу в порядке. Я был у него утром, дал ему успокоительное и одно ценное снадобье от головной боли, и уверяю Вас, Ваша Милость, ваш жених в добром здравии. Его переодевали, когда я уходил. Я думаю, было бы лучше… Позади, запыхавшись, подкрался Бейлиш. — Оставить при нём Мейстера на всё время до церемонии во избежание недоразумений, как и было рекомендовано Вами, не так ли, Ваша Милость? Тайвин устал слушать препирательства и оправдания. Всё должно было быть идеально: церемония полностью им продумана и оговорена, гости расставлены в порядке важности и дальнейшей нужности. Лорды Севера должны всё подробно видеть и слышать. А Джон, послушно принять свою участь. Теперь всё потеряно. Но церемония должна быть начата и завершена, пусть и в сокращённом виде. В конце коридора стоял всего один стражник, но Тайвин уже устал сегодня отсчитывать. Дверь в гостевую комнату, где находился Сноу, была приоткрыта. Мальчишка лежал на полу, рядом с ним, стоя на коленях, возвышалась фигура брата Ночного Дозора. Это сир Аллисер пытался привести Джона в сознание, хлопая по щекам. — Давно он такой? — просил Тайвин у стоявшего в дверях гвардейца. — Недавно, — ответил высокий, молодой гвардеец, заглянув в комнату, через плечо короля, — Ваша Милость. Ему стало хуже, когда вошёл сир Аллисер и начал переодевать его в чёрную одежду… — Вот как? — удивился Тайвин и посмотрел на раздосадованное лицо Торне, уже заметившего короля и поднимающегося на ноги, — Вы что сейчас саботируете церемонию, сир Аллисер? Сир Аллисер молчал, злобно сверкая блёклыми глазами в полумраке комнаты. Если бы чёртов мальчишка не сопротивлялся, они уже были бы за пределами Королевской гавани, в море, но ему нужно было открыть свой рот и перечить. Второй план провалился. — И не придумали ничего лучшего, чем вырубить моего милого суженого, чтобы церемония не состоялась, так? — Тайвин покачал головой, будто над детской проказой и свысока посмотрел на мужчину в чёрном. Потом помахал ладонью, призывая к себе, стоящего снаружи, гвардейца: — Позови второго. Поднимите Джона Сноу под руки и идите за мной. А Вы, сир Аллисер, не отставайте. Вы нам ещё понадобитесь; не хочу, чтобы Лорд-командующий подумал, что я в чём-то его обманываю и принуждаю его Дозорного. Вы всё расскажете ему из первых уст. Так гораздо нагляднее, чем письменные откровения. Сир Аллисер постучал пальцами по рукоятке меча. Первый план тоже идёт в вонючую пасть дохлого тэнна. Остался ещё третий — убить Сноу и стать героем. В упор посмотрев на подошедшего гвардейца, он неохотно отстранился в сторону от лежащего на полу Джона. Мальчишка как раз замотал головой и начал тяжело приходить в себя. После дозы обезболивающего снадобья от Пицелля и пары тяжёлых ударов головой о стену и в живот от Торне, Джон не сразу обнаружил себя в реальности. — А-а, Джон, мы рады, что Вы снова с нами. Мне пришлось нарушить традицию и увидеть Вас накануне нашей брачной церемонии. Прошу меня простить, — Тайвин шутливо поклонился. Мимо прошли двое гвардейцев. — Я беспокоился о Вашем самочувствии. Посмотрите на меня? Джон попытался встать на ноги, но колени подгибались. Его мягко подхватили под руки и потянули вверх. Он поднял мутные глаза на тёмное пятно в светлом проёме двери. — Нет, так не пойдёт, — Тайвин приблизился и, протянув руку, убрал с взмокшего лба юноши прилипшую прядку кудрявых волос. — Соберитесь Джон. Вам предстоит стать лордом Ланнистер. Вы меня слышите? У Вас два варианта: либо Вы идёте сами, либо Вас несут. — Я дойду, — прохрипел Джон. Тайвин подставил локоть. Стряхнув плечом руку гвардейца, он ухватился за короля так, что того немного пошатнуло от веса мальчишки. — Я рад, что мы поняли друг друга, Джон Сноу… Они вошли в септу под эхо собственных шагов. Все глаза следили за каждым их движением. Высокий, гордый стан короля в роскошном камзоле и в вышитой львами накидке, с каймой дорогого меха — Тайвин был велик и молчалив, как сошедший бог из книги старых сказок. Идущему рядом с ним под руку в чёрной одежде Ночного дозора Джону он казался богом из других сказок, которыми пугают сопливых новичков на Стене. Предстояло ещё подняться на несколько ступеней туда, где они дадут клятву верности друг другу, пред ликом богов и людей. И что потом? Джон беспокойно посмотрел на Тайвина, растерянно остановившись у первой ступени. Не выдержав более промедлений, Тайвин нервно высвободил руку от хватки мальчишки и, наклонившись, подхватил его под ноги, поднимая. Джон, чтобы не сверзиться, в панике обнял мужчину за жилистую шею. — Умница, мальчик, — похвалил его король и торжественно поднявшись по степеням, осторожно опустил юношу возле алтаря. Джон развернулся к собравшимся гостям. Ближе всех протолкнулся сир Аллисер, но его остановила выстроенная линия гвардейцев. Подобострастно поклонившись королю, занял своё место Великий септон и занялся речью, прославляющей сочетающихся. По её краткому окончанию, Тайвин накинул на плечи последнего сына Нэда Старка свой плащ и, повернув Джона к себе лицом, взял за руки. Встретившись взглядом с распахнутыми чёрными глазами. Мальчишка свёл брови к переносице и попытался вырвать ладони, которые спустившийся септон, накрыл лентой. — Даже не смей, слышишь меня. Ты пожалеешь, — тихо предупредил его король. — Нет, — надтреснувшим голосом прошептал Джон. — Нет… пожалуйста. Тайвин пальцами с силой сжал его правую ладонь, распухшую от перебитых суставов накануне. Боль прострелила по всему предплечью. — Кажется, мы договорились, разве нет, Джон Сноу, — вкрадчиво произнёс Ланнистер-старший, — или Вам ещё раз провести экскурсию в мир Ваших предков? Пока ещё не всех, бывших. — Иди в пекло! Сир Аллисер насмешливо, громко «хакнул». Толпа зашумела. Тайвин выразительно поднял брови и чуть заметно улыбнулся. Это было последней каплей его терпения. Тщательно контролируемый сдержанный характер сорвало, словно треснувшую пружину. Схватив мальчишку за волосы, он с размаху припечатал его лицом об алтарь. В глазах потемнело от ярости, кажется, он сломал ему нос о мрамор. Верховный септон юрко отскочил подальше. Великий Мейстер, что-то там забулькал о династических традициях андалов и первых людей, стараясь не шокировать народ. Торне выхватил кинжал и нарывался на схватку с гвардейцами. Безоружные дворяне попятились назад. Церемония грозилась сорваться от паники или предстоящей кровавой бойни. — Отец, Кузнец, Воин! — прижатый к алтарю Джон, вдруг, пронзительно закричал и отчаянно задёргался. Склонившейся над ним Тайвин, хищно оскалил зубы и рукой потянул за чёрные волосы, открывая перекошенное от боли лицо мальчишки. Чёрная накидка Ночного дозора лежала поверх церемониального плаща с королевскими цветами Ланнистеров. Джон засучил руками по алтарю, напрягаясь и инстинктивно пытаясь избежать следующего движения. — Мать, Дева, Старица. Неведомый! — отпустив волосы Сноу и приноровившись, Тайвин толкнулся глубже, удерживая ягодицы раздвинутыми. На удивление, внутри волчонок оказался мягким, почти шёлковым и невероятно горячим. Человек, присланный лордом Бейлишем, хорошо выполнил свою работу и даже смазал, где нужно. Это, несомненно, воспаляло желание.  — Я его, а он мой, — но страсть здесь была не нужна. Это унижение всего Севера. Всё как и задумывалось: посеревшие лицом лорды, открыв рты в ужасе смотрели на происходящее. Тайвин исподлобья глядел в онемевший зал, чуть оттягиваясь назад и снова входя уже под корень. С этого дня и до конца моих… дней! — нового лорда Джона Ланнистера бьёт в судороге. Он хрипит, обрывая ногти о мрамор алтаря. Аллисер отпустил одного побитого гвардейца и хотел вскочить на ступени, но его тут же удержали трое, выбив кинжал из руки. Джон, трясясь в лихорадке, поднял голову и хотел что-то сказать. Нижняя половина лица залита кровью, из разбитых губ сочится пузырями сукровица, смешанная со слюной. Он смотрит на брата Ночного дозора с повисшими на нём гвардейцами и чувствует, как против воли в глазах набухают слезы. Тело горит огнем… В груди все сжимается… От боли, унижения и, главное, обиды. Первым не выдержал Торне. — Прекрати, Тайвин! Оставь его! — Даже если ему суждено сдохнуть затраханным мною на этом алтаре, да будет так, — сказал мужчина, сбавив темп, и провёл по спине Джона от лопаток к пояснице, надавливая и заставляя раскрыться. Джон всхлипнул, выравнивая дыхание, и повёл мутными глазами, ища в разноцветных пятнах толпы чёрный силуэт сира Аллисера. — Чуть-чуть… Джон, потерпи! Скоро все закончится, я обещаю! Просто сосредоточься, слышишь Джон, и смотри на меня! — Жаль Вас огорчать, сир Аллисер, но тут Вы не правы. Это — скоро не закончится. Я уже не молод, — не смог сдержать холодной ухмылки Тайвин, и, положив ладонь на плечо Джона, начал равномерно двигаться. Он слышал, как совсем скоро парень сжал зубы так, что они хрустнули, и его сорвало на крик. Кажется, через полчаса новый лорд Ланнистер перестал подавать признаки сознания. Его голова безвольно лежала на боку, растрёпанные волосы змеились по щеке и мраморному алтарю, а одна рука повисла вдоль, качаясь в темп. Люди молчали, слушая, как всё отчётливее разносится звук, будто что-то опускают в воду. Тайвин понимал, что пора прекратить затянувшееся представление; присутствующие лорды Севера удовлетворились показательным зрелищем, даже бастард Болтона перестал щериться, явно впечатлённый на будущее. Король посмотрел вниз; кровавая рана промеж ног Джона грозилась никогда не зажить. Он прикрыл глаза, пару раз особо глубоко вошёл внутрь и кончил без единого звука. Остановившись и глубоко выдохнув, Тайвин с отвратительно хлюпающим звуком, вышел из Джона. Поправив свою одежду и застегнувшись, он попытался растолкать мальчишку, но тот не шевелился. Придерживая его на месте, чтобы не рухнул с алтаря вниз, он быстро наклонился за королевской накидкой, чтобы завернуть в неё своего супруга… Шокированные подданные разошлись в стороны, уступая дорогу своему королю, несущего на руках бывшего бастарда Старков. Стряхнув с себя гвардейцев, сир Аллисер развернулся и, не глядя, со всей силы впечатал кулаком в лицо, первому попавшемуся лорду. Лорд Карстарк, охнув, осел на пол, схватившись за выбитую челюсть. — Стояли и смотрели! — бушевал Торне, потрясывая кулаками и брызгая каплями слюны при каждом слове. — Стояли и смотрели. — Он покачал опущенной головой и медленно опустился на колени, вздрагивая в беззвучных рыданиях. — Вы… Убью. Каждого.