Наблюдатели

Концовка не так важна, как моменты, ведущие к ней. ©To the moon

Zoot. DreamHack Winter 2013 Самая трудная роль для каждого человека — быть наблюдателем. Смотреть со стороны на чьи-то головокружительные взлеты или сокрушительные падения. Радоваться и сопереживать. Но при этом всегда оставаться в стороне, не лезть без лишней надобности в гущу событий. Быть тем наблюдателем, который готов в любой момент прийти на помощь и поддержать в трудную минуту. В эту роль Ксавьер вжился лучше, чем возможно себе представить. И навыки комментатора оказались здесь огромным плюсом. Смотреть за триумфом одного игрока, досадным поражением второго, видеть все эти эмоции, но оставаясь где-то за кулисами всего соревновательного Квэйка. Это был самый красивый финал, который ему доводилось комментировать. Сайфер и Рафа — два игрока, что уже почти пять лет доминируют на соревновательной сцене, наконец-то дошли до финала вместе. Это была именно та игра, которую все хотели видеть, за которой хотели наблюдать: та страсть, то рвение и решительность, что сочились через экраны монитора, заполняли весь зал, заставляя всех с замиранием сердца следить за каждым движением, и судорожно вздыхать и затаивать дыхание после каждого убийства. Но Ксавьер видел за всем этим шоу, как сами игроки отдаются действию на мониторах перед собой, иногда давая слабину, поддаваясь своим эмоциям. Многие говорили, что этот финал, наконец-то, поможет выявить явного короля Квэйка. Зут видел много финалов за свою комментаторскую карьеру, и мог с уверенностью сказать, что после таких игр между игроками появлялась стена отчуждения с примесями зазнайства и чувства собственного превосходства. Хоть это было в большей степени свойственно игрокам в других дисциплинах, но среди квакеров встречались такие чувственные игроки, как тот же Стренкс, который, однажды позорно проиграв Сайферу на одном из турниров несколько лет назад, до сих пор держал обиду на своего оппонента. Это иногда выходило за рамки приличия, но Зут старался держаться от всего этого подальше. Ему было интересно наблюдать за Лешей и Шейном. Рассудительный, внимательный и учтивый в силу своего воспитания и веры Шейн, Ксавьеру иногда казалось, что в жестокий мир Квэйка Рафа попал случайно, что ему тут не место. Однако то, с какой страстью тот отдавался игре, как выкладывался в каждой дуэли, а после ровно, невозмутимо и вежливо (несмотря на всю усталость после боя) давал долгие интервью, — носи Зут шляпу, он снял бы ее в знак уважения. Сайфер значительно отличался от своего заклятого оппонента: более поддающийся своим эмоциям, более резкий, склонный к острым высказываниям (и практически всегда в компании своего лучшего друга — Мачея), — Ксавьер для себя не заметил, когда стал сравнивать Лешу с сигаретой, которую игрок, как казалось ему, выпускал из рук только во время матча, — такой же маленький и хрупкий, но в любой момент готовый вспухнуть ярким огоньком и тлеть под своими эмоциями до конца, пока в итоге не останется ничего. Наверно поэтому, как показалось Зуту, на этом турнире Сайфер и Рафа сблизились больше, чем обычно. Он видел этих парней постоянно вместе в тренировочном зале, и большую часть времени они играли друг против друга, несколько раз заставал их, Мачея и Кулера в обеденном зале. После финала он застал их посреди ночи в курилке, окутанной табачным дымом и полумраком, когда спустился туда вместе с Кетчупом, Макавели и ДДК. Хоть они и были пьяны после афтепати, от Зута не ускользнуло то неловкое молчание и отведенные в сторону смущенные взгляды игроков. И только по прилету домой Зут вспомнил, что перед финалом у Рафы не было засоса не шее. Av3k. 2015. Если бы Мачея попросили назвать самую постыдную вещь, которую он совершал в жизни, — он бы хотел вспомнить проституток. Быть пойманным, за компанию, с поличным — было куда унизительнее и обиднее, но винить в этом он мог только себя. В тот момент, когда его в наручниках усаживали в полицейскую машину, он сперва подумал о том, что скажут о нем его родные. Потом по пути в участок он осознал, что на этом настал конец его карьере на соревновательной сцене. Когда его посадили в камеру, он вспомнил слова Леши: «Тедди Бир, пожа-а-алуйста, — Мачей помнил, как Сайфер взмолился, разговаривая с ним по телефону, — не лезь в это говно. Даже не думай с ними никуда ехать». Когда его выпустили под залог, дома был грандиозный скандал. Мачей не помнил, чтобы его родители хоть раз между собой ругались насколько сильно. Они винили друг друга в случившемся, они винили сына. Тогда Авек смотрел на них и ему хотелось сказать им, что они почти правы. «Хэй, вы правы, что я совсем потерялся! Просто Квэйк умирает. Я умираю с ним…» - Мачей подумал в тот момент и ему захотелось засмеяться. И все то время, что он просидел под домашним арестом, эта мысль не отпускала его. Мачей думал об этом ровно до того дня, когда раздался звонок в дверь, а на пороге его квартиры стоял Сайфер. Когда Мачей увидел своего друга, он потерял дар речи. И без того худой Сайфер сейчас казался еще более хрупким. Под глазами залегли глубокие синяки, а скулы казались острее, чем обычно. Авек подумал, что если он попробует обнять друга, то попросту сломает его. — Я же тебя просил, Тедди Бир, — голос Леши прозвучал так надломлено, что у Мачея спина покрылась мурашками. И к тому морю стыда, что бушевало в нем, добавился еще океан боли. — Ты же знаешь… — начал было Авек, впуская в квартиру друга, но замолчал. За те пару месяцев, после того, как он попался копам с оружием и наркотиками, он успел обдумать многое. И первое, что он для себя решил, что нельзя оправдываться и жалеть себя. В тот вечер он рассказал Леше все: еще раз рассказал, что случилось тогда, что было после, что он больше не подозреваемый, а свидетель, что он действительно сожалеет о том, что заставил дорогих ему людей пройти через все это дерьмо. И что он действительно изменился, повзрослел. Он мог то же самое сказать и о Сайфере. Мачей видел, что тот так же, как и он, повзрослел: это было в его движениях, в том, как он говорит. Это было заметно по его взгляду. Со всеми своими темными делами, за своими рассказами и стенаниями Авек совершенно забыл про то, что у него есть друг: со своими тараканами и странными предпочтениями, но лучший друг, который тоже нуждался в поддержке. Сайфер рассказал ему тогда, что он решил завязать с Квэйком и уйти в профессиональный КС, что занялся работой по своему образованию, чтобы хоть как-то оставаться на плаву. Мачей видел, что такие решения дались Леше с огромным трудом, и что в эти все моменты он был один. Авек сидел напротив Леши за кухонным столом, изучая его внимательным взглядом, пытаясь найти то, что Сайфер не осмелился сказать сам, но о чем так хотел поговорить. Мачей вспоминал все, что было важно для его друга в течение нескольких последних лет. Он пытался копать куда-то вглубь, ища там самые невероятные вещи, которые могут быть важными, однако осознание самого явного до него дошло не сразу: — Дорогой, — тихо позвал Мачей после длительного молчания. Леша перевел взгляд со своих ладоней на друга, — Шейн об этом знает? — Сайфер посмотрел на него взглядом загнанного оленя. Авек понял, что попал в точку. — Я… я думал рассказать ему об этом после КвэйкКона, — невнятно ответил Леша, поднося к губам сигарету, — это разобьет все что есть, — сделав последнюю затяжку, он точным броском отправил окурок в раковину, что служила им в этот вечер пепельницей, — но я должен быть честен хотя бы с ним… Достав из холодильника пару бутылок пива, он уселся на пол, облокотившись спиной о кухонный шкаф. Леша сел рядом и взял одну бутылку. Они многое еще обсуждали в тот вечер, сидя на полу слушая любимых русских рэп-исполнителей Сайфера, вспоминая все хорошие и плохие события в их жизни, слушая рассказы о том, что Шейн совершенно не умеет курить. Тогда Авек пообещал, что всегда будет рядом. DaHanG. QuakeCon 2016. Тим не заметил, когда они с Рафой стали друзьями. Из соперников на сцене и просто знакомых они медленно, но верно двигались к статусу «лучших друзей». Они несколько раз опаздывали вместе на самолеты, иногда на пересадках они могли застрять часов на десять, потому что первый самолет отстал от графика на несколько часов из-за погоды, иногда они просыпали свой рейс после бурных афтепати. Несколько раз они опаздывали из-за всегда пунктуального Рафы (только потом в разговорах с Кулером он догадался, кто был причиной такого странного поведения Шейна и что началось это после ДримХака в 2013 году). На большинстве турниров они всегда были вдвоем, кто представлял северо-американскую сцену, и всегда вместе давали отпор европейцам. Поначалу с ними еще был Зеро4, но со временем он принимал все меньше участия в турнирах, а других американских игроков хватало на пару турниров. Как он любил говорить Рафе: «Изнасилование и унижение от европейской тройки пережили только мы!» Отчасти он был прав. Когда Тим увидел список участников КвэйкКона 2016, он с трудом смог выдавить из себя какие-либо эмоции. «Квэйк умер», — подумал про себя Даханг, когда в списке он не обнаружил Сайфера. И первым делом он подумал позвонить Рафе. Он помнил, что после прошедшего КвэйкКона, между его другом и белорусом состоялся очень долгий разговор, очень сложный разговор, что отношения между ними стали натянутыми. Это заметили все. Даханг много раз пытался вывести Шейна на разговор по душам, но чем сильнее он давил на товарища, то тот сильнее замыкался в себе. Спустя пару месяцев после того чемпионата, и десяток попыток поговорить и помочь, Тим просто забил на это дело, считая, что Шейн не маленький мальчик, и если захочет это обсудить, то заговорит первым. И Тим дождался того момента, когда Шейн позвонил. Позвонил сам и заговорил о том, что он не хочет ехать туда один. Что он устал от всего этого. — Когда я пару недель назад тренировался и проиграл, я просто отбросил клавиатуру и закричал, — от такого заявления Тиму стало не по себе, он знал, что в мире Квэйка для Рафы особое значение имеют три вещи: Сайфер, победа на КвэйкКоне и соперничество с Лешей в количестве выигранных КвэйкКонов. — Ты можешь просто выиграть этот сраный турнир, — бодро заявил Тим, — и мы свалим тогда окончательно в Овервоч. Слышал, он сейчас там… — Звучит как план, — голос Рафы немного, чему дико обрадовался Даханг, повеселел, — только нужно еще выиграть этот турнир. Многие аналитики, комментаторы, да и сами игроки говорили, что это был один из самых напряженных финалов в истории Квэйка. Битва между Эвилом и Рафой была не на жизнь, а на смерть. Если первому хотелось просто выиграть этот турнир, то у второго было куда больше причин взять в пятый раз этот титул: доказать всем, что он лучший на профессиональной сцене КвэйкЛайв, что король на этой сцене может быть только один, что ничто и никто не способен его сломить. После финала, огромного количества интервью, Рафа ввалился в их общий номер и, не раздеваясь, завалился на кровать, уставившись пустым взглядом в белый потолок. Даханг посмотрел на друга, но не решился заговорить с ним первым: «Если захочет поговорить, начнет сам», — только он успел подумать, когда тишину нарушил тихий и охрипший голос Шейна. — Наверно, на этом эра Квэйка подошла к концу, — столько грусти в голосе своего друга Тим не слышал уже давно, — честно, я ожидал от этого чего-то другого, — Рафа сделал акцент на последнем слове и замолчал. Даханг пристально смотрел на Шейна, когда тот повернулся к нему лицом и подтянул колени к груди, — но все прошло так тихо, будто до нас никому нет дела. Тим видел, насколько его друг был пьян: когда тот рассказывал, как трудно было бороться против Эвила, как его достал один надоедливый репортер, который задавал слишком много личных вопросов, и делал недвусмысленные намеки на их отношения с Сайфером, что ему даже хотелось его побить, но приходилось держать себя в руках и вежливо с улыбкой уклончиво отвечать, переводя тему. И это было нормально с той точки зрения, что Рафа только что выиграл последний КвэйкКон. И когда за их беседой Рафа провалился в сон, Тим с пониманием отнесся к этому: Шейн был истощен как физически, так и морально. Тим хотел, чтобы Шейн наконец стал счастлив. Av3k. DreamHack Winter 2017 Третий крупный турнир по Квэйк Чемпионс, а Мачей умудрился заболеть. Он хотел завыть в голос, когда на градуснике он увидел температуру 39. Его трясло, и он не знал от чего больше: от температуры или от злости на свое самочувствие. А начало турнира через два дня. И сейчас он был несказанно благодарен всем обстоятельствам, благодаря которым он оказался на этом буткемпе с Сайфером. Тот, как заботливая мать, крутился рядом с ним, бегал в аптеку за лекарствами, уговаривал вызвать врача, на что Мачей только качал головой, сопровождая это действие либо чиханием, либо грудным кашлем. Когда температура спала, они поспешили переехать из Стокгольма в Йопчоппинг, где проходил турнир. Для Сайфера это второй крупный турнир, и Мачей видел, как сильно он волнуется. В какой-то степени он был согласен со словами Леши, что с возрастом это все становится более волнительно. Многие, особенно молодые как игроки, так и зрители, недооценивают возрастных игроков, а те, в свою очередь, боятся выступить не так. И Мачей видел, что в этот раз Леша волнуется куда сильнее, чем на турнире в Италии. И он знал, что одна из главных причин волнения его друга находилась (как он помнил) на буткемпе в Германии. И Сайфер не старался это отрицать. — Вы с ним когда последний раз виделись? — этот вопрос заставил Сайфера оторваться от телефона, который он не выпускал из рук последние полчаса. — Почти два года назад, — Сайфер ответил слишком быстро и резко. И Авек знал, что таким ответом скрываются волнение и страх. Когда они сидели в ресторане при отеле, Мачей наблюдал за тем, как Сайфер постоянно озирается по сторонам, выискивая одного человека. Это вызывало у него усмешку. Ему казалось это до абсурда смешным, ведь и Сайфер, и Рафа, — оба взрослые люди, — но потом он еще раз вспомнил фразу Леши о возрасте и волнении. И попытался представить, чтобы он чувствовал на его месте. Но у него ничего не получалось. Доев ужин и расплатившись, они направились в сторону курилки. И по пути они встретили Тим Ликвид. Авеку показалось, что в тот момент время застыло, и все ожидали чего-то, но чего именно — никто не знал. Он и Тим переводили взгляды с Рафы на Сайфера, а Винз и Ваз с непониманием смотрели на всех. Первым молчание нарушил Рафа: — Я рад снова тебя встретить, — и сделав шаг вперед, обнял Сайфера. — Я тоже по тебе скучал, — ответил Леша, обняв в ответ. То ли от заложенного носа и постоянного желания чихать у Авека заслезились глаза, то ли от развернувшейся на его глазах картины, — он точно не знал. Но он мог смело заявить, что это был чертовски волнительный момент, когда два настолько близких человека после долгой разлуки наконец-то встретились. Мачей посмотрел на Тима и встретил в его взгляде похожие эмоции: радости и… ему показалось, что это было облегчение. Что все, как ему казалось, встало на свои места. Без лишнего шума, громких речей и напускного счастья, Сайфер и Рафа, отстранившись друг от друга и попросив прощения у товарищей, направились в номер, который Леша делил с Мачеем, о чем-то тихо беседуя. Авек даже успел удивиться тому, как прошла эта долгожданная встреча. Он представлял, что они с диким восторгом и повиснут друг у друга на шее или что будут обходить друг друга стороной, горделиво задрав носы. Но все прошло спокойно, по-взрослому. Винз и Ваз, так особо ничего и не поняв, отправились в ресторан ужинать, а Тим, с пониманием посмотрев на Авека, предложил отметить эту встречу. В тот вечер Мачей был готов делить номер с Дахангом.