Сижу, как мумия, с лодыжек до ушей обмотанный в бинты, пропитавшиеся кровью. Кто помнит неумирающую классику про самурая Кеншина, тот вспомнит Макото, такого парня в бинтах с ожогами по всему телу. Теперь вы знаете, с кем меня сравнить. Говорить трудно, поэтому я преимущественно молчу, оценивая окружающую обстановку по собравшимся. Ещё более потасканный, чем я, Ренджи, Урахара-сан, Йоруичи Шихоин, с которой я успел познакомиться сразу после того, как очнулся. А ещё Рукия, этот здоровенный мужик из Готея по прозвищу Кенпачи и ещё одна, неизвестная мне женщина, внешне очень напоминала мне маму, с чёрными волосами, завязанными в косу на груди, и одежде синигами, прикрываемой разве что таким же капитанским хаори, как у Кенпачи или Кучики.
— … Уговор… Будет другой… — едва различимо произнёс я. Даже мне самому трудно узнать свой голос, что уж окружающим. Урахара старательно обсуждал с Кенпачи условия договорённости о его сокрытии всего, что здесь произошло: о тайне временного синигами, о том, что здесь поучаствовал сам Урахара — да кто он такой, что так беспокоится за свою шкуру? Мне не нравится этот уговор, сразу скажу, в него не поверил бы даже я, не то что Готей: ну, как, по-вашему, они должны поверить в то, что я одолел Кучики с Абараем, а потом ещё и Кенпачи? С двумя капитанами даже я не сдюжу справиться… Поэтому я и возмутился, сразу предложив другую идею: — Ты, Кенпачи… И я… Сражаемся… И… — я сейчас со своими вялыми движениями и очень медленным говором наверняка похож на императора из звёздных войн. — Если я выиграю… Ты отводишь меня в Общество душ…
Данное заявление поставило в шок всех окружающих, кроме Кенпачи и женщины с косами, сидевшей рядом с ним.
— Ты хоть понимаешь, что несёшь, дурень? — разозлилась Рукия, но в этот раз не было никакого рукоприкладства, лишь её глазёнки бегали, осматривая меня, словно пытались продырявить насквозь. — Тебя там казнят.
— Не казнят… Если я выиграю… Я хочу, чтобы Кенпачи… Сказал, что ты погибла… Во время сражения с пустым… А силу я получил… Вынужденно… Для защиты семьи… В этом случае… Есть вероятность, что они… Оправдают меня и примут в свои ряды… — я глубоко вздохнул: бинты так плотно прилегали к лицу, чтобы дышать время от времени становилось невыносимо жарко и трудно. — Тебя перестанут искать… И никого преследовать не будет смысла…
— Но капитан Кучики? Кто поверит, что ты смог победить его в одиночку? — подала, наконец, голос особа, сидевшая по левую руку от Кенпачи.
— Это-то как раз не проблема, — улыбнулся Урахара, прикрыв нижнюю часть лица веером и сощурившись, словно кот на сметану. — У каждого синигами, пришедшего из Общества, есть ограничение сил. У Кучики-доно и Абарай-сана стояли те же ограничения. Думаю, изучив духовную силу Куросаки-куна, они придут к выводу, что капитан и лейтенант просто недооценили противника. За что и поплатились.
— Зачем ты это делаешь? — пока неизвестная женщина и Урахара-сан вели диалог между собой, между мной и Рукией состоялся другой — шёпотом и похожий больше на речи влюблённых: — Я тебе никто, только в проблемы тебя втягиваю постоянно. Зачем спасаешь меня? Подставляешь свою шею? Ичиго… — она крайне досадливо вздохнула.
— А разве мне нужны для того причины? — я посмотрел на неё. Глаза мои наполнены чем-то вроде убийственного спокойствия и молчаливой улыбки, которые мгновенно заставляют Рукию опустить взгляд, немного ближе прильнуть ко мне и покраснеть.
Она словно вспомнила, что кто-то когда-то говорила ей такие же слова… Может быть, и я сам — в прошлой жизни.
— Дурак, — теперь уже улыбка расплылась под бинтами, но я сразу же сбросил весёлое настроение — судьба решается.
— Ладно, мы согласны, — Кенпачи очень сильно надоело злостное балоболие, поэтому он сразу же утвердил всё, о чём они договаривались ранее, причём даже не вдаваясь в подробности. Он сможет подтвердить всё, что надо, когда ему скажут, но потом, после хорошей драки.
— Есть ещё одна проблема, — внезапно голос подал Ренджи, до этого настолько притихший в своём уголке, что я про него и забыл. Неожиданно тихий, хотя в прошлом он выпендривался больше, чем некоторые пустые, с которыми я дрался. — Мой капитан в коме по вине Куросаки. Когда он очнётся, он… Всё расскажет и Готею, и Совету сорока шести.
— Точно, но, пока он не очнулся, переживать не за что, — ответил я на заявление Абарая, протерев глаза.
— Вот ежели очнётся, тогда я с ним потолкую, — бросил Кенпачи, считая, что это лишь блошиные отговорки, не стоящие внимания. — Когда драка? — но тут же между нами с ним образовалась та женщина, что носила капитанское хаори.
— Обождите, Зараки-сан, для начала Куросаки-сану следует вылечиться как следует. Прошу меня простить, — она поклонилась мне. — Меня зовут Унохана Рецу, я капитан Четвёртого отряда и медик Общества душ. Зараки-сан попросил меня оказать вам помощь в лечении ран, полученных в сражении. Позволите? — она принялась развязывать бинты, начиная с рук, постепенно уходя к голове.
Когда голова окончательно лишилась повязок, все присутствующие замерли. Я поначалу не понимал, почему даже Унохана-сан замерла, но потом начал догадываться — что-то с лицом. Неужели оно так сильно пострадало после сражения с Кучики?
— Эт… Это невозможно. Абсолютно невозможно, — заплетаясь, проблеял Ренджи.
— Ичиго… — попыталась донести до меня Рукия, но её перебил Урахара, хмыкающий и протягивающий мне зеркало:
— Чудесное исцеление. Ни одной царапинки.
— Но что в этом… Такого? Вы же сами говорили, что духовная энергия позволяет владельцу исцеляться от абсолютно смертельных ран?
— Да, но эти раны были настолько тяжёлыми, что тут требовалось вмешательство извне. Но только не вам, как видится, Куросаки-сан.
— Отлично, тогда начнём сражение прямо сей…
— Обожди, здоровяк, — Йоруичи Шихоин, подсевшая к Унохане, выставила ладошку перед лицом Кенпачи, который буквально пылал, рвясь в бой. — Прежде чем драться, Ичиго требуется подготовка. Нормальная подготовка — а не та, которая у него есть. Согласись, довольно нечестно получится, если ты имеешь громадный опыт сражений, а парень — от силы несколько месяцев воюет с пустыми.
— Он одолел капитана и лейтенанта, — возразил Кенпачи.
— От настоящего капитана там одно название, — с иронией заметила Шихоин, по-кошачьи грациозно отворачиваясь от Кенпачи ко мне. Ренджи чуть не взорвался гневной тирадой. — Полтора дня. Больше не требуется.
— Я согласна с доводами Йоруичи-доно, Ичиго Куросаки не готов к сражению с вами, Зараки-сан.
Покривив лицо, Зараки всё же согласился, ни на секунду больше не задержавшись в комнате для гостей магазинчика Урахары. Лишив тело бинтов окончательно, я был сопровождён Урахарой и Йоруичи в то самое помещение, где должна была проходить тренировка. Не помещение — а целая пещера. В голове не особо укладывалось, как возможно было построить настолько огромную пещеру в подвале магазина, потому что пещера занимала область, приблизительно равную площади Каракуры.
Сняв шляпу, Урахара развернулся на своих башмачках, поклонился почти в пол и выдал:
— Куросаки-кун, прошу прощения, лично быть вашим учителем не смогу, своих оболтусов хватает, поэтому меня заменит Йоруичи-сан, — этот синигами натянул свою шляпку обратно, приобрёл ещё более хитрый вид, чем имел обычно и… Испарился. В буквальном смысле. Чёртов ниндзя. Вместо него появилась дымка, из которой, как чёрт из табакерки, вырвалась Йоруичи-сан… Её удары были стремительны, а я, как назло, забыл про меч, поэтому пришлось парировать все её рукопашные атаки без оружия.
Ни один удар не был слабее предыдущего, а любая попытка взяться за меч, висевший на поясе, проваливалась, ведь Йоруичи-сан сразу же била в самые слабые точки. Не представляю, кем она была, но её подготовке я уже завидую: она знает, как причинять врагам боль, выкладываясь максимум на ноль процентов и даже не потея. Не представляю, сколько мы вот так играли в кошки-мышки, но точно знаю, что к моменту первого перерыва я вымок и провонял потом так сильно, что казалось, будто в пещере прошёл тайфун. Первый перерыв был знаменательным событием: не успел я ни слова сказать, как Йоруичи-сан врезала мне в горло коленом, а потом ударом ноги с разворота отправила в полёт через всю пещеру, вбив всем телом в стену.
— Перерыв, — весело объявила кошачья богиня, позволяя мне отлепиться от стены и присесть рядом с камнем. — Чё уселся? Раздевайся!
— В каком это смысле?
— В прямом. Осмотрю твоё тело и примешь ванну. На всё про всё у нас полчаса, не больше, — чёрный плащ, рубаха, штаны — абсолютно всё улетело в стороны, едва не снял трусы, но Йоруичи остановила, сказав, что для подобного рановато. Вот повзрослею, и можем с ней поболтать на этот счёт. Я приподнял бровь, старательно изображая идиота. — Должна признать, ты меня приятно удивил. Ты намного превосходишь лучших бойцов Общества душ, отставая разве что от самых опытных.
— Опыт — моя извечная проблема, — Шихоин крутилась вокруг меня и так, и эдак, рассматривая вздувшиеся вены на руках, проверяя пульс, раны, заживавшие почти что на ходу.
— Не буду обнадёживать, в бою с Кенпачи тебе придётся не сладко, но ты сходу понял мою тактику сражения и почти сразу поймал волну, переведя инициативу на себя. Даже Урахара в первые годы только обучался читать противника, ты же делаешь это по наитию. Так, выпрямись, — чтобы я не смел горбиться, Йоруичи-сан упёрла мне в позвоночник несколько ноготков и сделала это так больно, что аж завыть захотелось, но я сдержался, сидя прямо, а потом почувствовал, как тело становится легче.
— Что вы делаете, если не секрет? Мне почему-то…
— Небольшая техника моего родного клана. Она создана для войны, а вернее, для лишения цели реяцу. Её цель — рассеивание духовной энергии противника, но иногда её можно применять для создания правильной циркуляции… Твоя духовная энергия ужасающа, она похожа на перемешанные друг с другом, несочетающиеся краски, тебе нужно найти баланс среди них, чтобы действовать более эффективно. Если поймёшь, как это сделать — тебя будет вообще не победить.
— А вы можете мне?..
— Я — нет. Техника лишь позволяет мне рассеять часть твоей духовной энергии, чтобы снизить давление, которое тебя окружает. Посмотри на мои руки, — я перевёл взгляд на ладони и понял, о чём она говорила. Большая духовная энергия способна сдавливать предметы или даже убивать слабых существ, а моя… Во мне её столько, что она невидимым полем окружила моё тело и даже таких сильных существ, как Йоруичи-сан, она может с лёгкостью убить. Её ладони кровоточили. Давление вблизи моего тела — как излучение от незащищённого ядерного реактора.
— Простите, Йоруичи-сан, — я искренне опустил голову, ощущая чувство вины. Я как ёж, которыми меня в детстве пугала мама. Эх, мама… Как прозаично, обладая такой силой, я не в силах был тебя спасти.
— Не извиняйся, и больнее бывало. Тем более, что сейчас мы полезем в ванну, которая подлечит наши тела. Мне, между прочим, тоже от тебя досталось, — я повернулся, а она показала мне руки и указала на свои ноги. Синяки. — Ты бил нещадно, даже не смотря на то, что я женщина. Мне это нравится, молодец.
Закончив свой непонятный то ли массаж, то ли магический ритуал по рассеиванию духовной энергии, Шихоин фыркнула и кинула мои вещи в ванну, а потом и меня скинула в неё, приговаривая:
— И Урахаре говорила, и тебе скажу — от вас, мужиков, ужасно воняет после сражений. Мойтесь, прежде чем подходить к даме, — ощущая теплоту, окутавшую кожу, впитавшуюся в мышцы почти что сразу после ныряния, я поплыл по своеобразным горячим источникам, с наслаждением выдыхая. А потом присел на камни, расслабился и… Посмотрел туда, где стояла Йоруичи. Она снимала с себя всю ту одежду, которая на ней была. Тот тонкий, чёрный костюм, который не стеснял её в движениях, а наоборот, выгодно подчёркивал в ней женщину.
Чёрт, я и забыл, что я сражался не просто с учителем, а с девушкой. Лицо сразу затопило огнём, но я почему-то не отвернулся, потому что в самый последний момент Йоруичи-сан бросила на меня косой взгляд своих глаз, и я… Я испытал настолько бурный, смешанный коктейль из эмоций, что словами подобного не описать.
— Кавабанга! — Шихоин с разбегу бросилась в горячие источники.
— Шихоин-сан, можно спросить?
— М? — игриво промямлила кошка, с наслаждением отдаваясь потокам кипятка. Она буквально поплыла по воде кверху животом, выставив при этом на показ свои соблазнительные ноги и грудь. Я икнул, но продолжал говорить:
— Вы знаете моего отца?
— Он был капитаном Десятого отряда более двадцати лет назад, а ещё он происходит из побочной ветви клана Шиба. К сожалению, Шиба давно потеряли свой статус, хотя благородства в них поболее других.
— Вы лично с ним знакомы? — Йоруичи отрицательно покачала головой, с закрытыми глазами балансируя на водной глади и всё ещё омывая своё тело напоказ.
— В этой части тебе больше поможет Урахара, он был свидетелем твоего рождения, а ещё помог спасти твою мать в первый раз. Или ты намекаешь на что-то другое?
— На что же я могу намекать? — Йоруичи раскрыла глаза, но я уже отвернулся, а она медленно, соблазнительно и слишком интимно подплыла ко мне, смущая с концами.
— Ты слишком честен, у тебя всё на лице написано. Ты определённо не знаток отношений с женским полом.
— У меня… Была девушка, в своё время. Арисава Тацуки. К сожалению, мы не продержались слишком долго.
— И самым главным вы явно не занимались.
— Самым главным? — да, боже мой, я ведь знаю, о чём она говорит. Не притворяйся окончательным идиотом, Куросаки, давай, не тормози, не занимался, так хотя бы не делай вид, точно не знаешь, что она имеет ввиду секс. — Нет, мы… Не зашли так далеко.
— По мне, так лучше сразу отдаться друг другу, — без тени сомнения или усмешки выдала Йоруичи-сан, выбираясь из источника и усаживаясь прямо на холодный камень, её тело соблазнительно вытянулась, издавая пар, остывая, давая мне поглазеть на него ещё несколько мгновений. Я ведь не считаюсь извращенцем, если девушка сама это позволяет? — Так вы хотя бы сможете понять, хотите ли быть вместе и дальше.
— То есть, по-вашему, лучше всего сразу заняться любовью с человеком, который тебе дорог, и решить для себя, да или нет, быть или не быть? А вы сами проверяли свои же слова?
— Нет, — тут же заявила она, но с улыбкой, дерзкой и впервые такой откровенной посмотрела на меня: —
Но только лишь потому, что мне до сих пор никто не нравился настолько сильно, чтобы это проверить… Полчаса прошло, Ичиго. Продолжаем!
Она тут же подскочила на месте, задрала оголённую ногу к голове и со всей силы опустила её на источник, который просто разлетелся в щепки. Я еле-еле успел уйти в сюмпо и оказаться у неё за спиной. Не успел я отойти от только-только приятных глазу и вызывающих лишние, пошлые мыслишки впечатлений, как будто намекающих на что-то ещё более шикарное в дальнейшем, как сразу же обломался. Йоруичи делала всё очень быстро: разворачивалась, придумывала планы, атаковала, не говоря и не показывая при этом ни грамма эмоций или намерений.
Шихоин развернулась на пятках и со всей дури нанесла мне удары с двух кулаков прямо в рёбра, но я их остановил, перехватив. Йоруичи этого определённо не ожидала, как и того, что я решу ударить её по ноге, подбить равновесие и, подняв за руки, отбросить в сторону. Тряся прелестями, как бронёй, кошка полетела в сторону, но быстро перегруппировалась в воздухе, поймала равновесие и приземлилась на все четыре конечности, оскалившись.
Я её боюсь.
— А ты, я посмотрю, перестал смущаться моей наготы. Как и своей. Мне это нравится. Защищайся, — она ушла в сюмпо, но я ушёл следом и поймал её, взяв в захват её руки.
— Можно вопрос? — она попыталась попасть по мне ногой, задрала и с размаху попала мне по волосам — я вовремя ушёл по её колено. — Почему мы не сражаемся на занпакто?
— Хм, а тебя это не устраивает? Если победишь меня без меча, тогда покажу, на что способна с мечом. Но пока об этом рано говорить, раз ты так глуп, что подпускаешь противника так близко к себе, — удар в под дых, затем в челюсть, и вот я уже сам лечу, снова отправленный в полёт её соблазнительными и сильными ногами.
«Ты долго будешь проигрывать этой женщине? Я понимаю, гормоны и тому подобное, но, если захочешь, ты знаешь, как её выиграть».
Я приземлился на ноги и зло прошипел:
— Не знаю я, как её выиграть. Она чертовски сильна.
— Что ты там мямлишь? — с усмешкой бросила Йоруичи и снова принялась атаковать, раза в три сильнее, чем раньше, я только и успевал, что защищаться или сводить её атаки в ничью, но атаковать самому было уже бессмысленно.
«Да знаешь ты всё. Просто не хочешь применять свои возможности на невольном учителе. А если бы она планировала тебя убить? Блют артерие, или не мужик?»
В момент активации это способности мне показалось, словно Зангецу голове: будто он встал у руля, а я — просто машина, просто гигантский робот, которым он управляет в сражении с таким же роботом, который, как в старых-добрых боевиках, грозится уничтожить планету… Своей здоровенной грудью. Ради смеха. Но Зангецу я действительно чувствовал, он давал мне столько сил разом, сколько не давал даже Драйг после усиления. Блют артерие была настолько мощной, что мне не приходилось уходить в сюмпо, я за секунду оказывался у самого лица Йоруичи, а она только и успевала парировать все мои атаки. Мы поменялись местами, однако я не ощущал, что Шихоин напряжена, она просто подняла планку своей силы с нуля на десять процентов.
Если измерять наши сражения в процентном соотношении, но после каждого перерыва Йоруичи увеличивала свою силу на десять процентов, а мне…
… А мне приходилось выкручиваться: комбинировать силы, использовать сразу всё, что имелось, искать подходящую тактику для атаки. Я не предполагал, когда мы закончим, но всё внезапно закончилось, а к сражениям на мечах мы так и не перешли.
— Мы так и не будем драться на занпакто.
— Прости, но нет. Твои навыки владения мечом бесспорны, в отличие от простой тактики сражения и умения читать противника… Были. Теперь же я подкачала тебя до ужасающего уровня. У тебя чудовищная сила к адаптации в самых смертельных ситуациях. Ты ведь даже не заметил, наверное, как я постоянно пыталась тебя убить?
— Нет, ты… — чёрт, она действительно пыталась меня убить — осознание пришло только после её слов. На лице сразу же нарисовалось недоумение, которое вызвало её лёгкий смех. — Спасибо вам.
— За что?
— За то, что дали понять, как действовать. Я не представляю, как дерётся Кенпачи, что его боятся все вокруг, но теперь я точно знаю, что бояться сражения с ним я не буду. И ещё. Можно вопрос? Мне лучше… Не применять кидо? — я скептически улыбнулся: по рассказу Рукии Кенпачи не любитель магии, а за её использование он жёстко обращается с противниками.
— Если хочешь, чтобы он переломал тебе все косточки, то можешь рискнуть, — она подмигнула, а я прыснул. Меня не пугало, случись подобное в реальности, да и тенденции быть мёртвым… Она поцеловала меня в затылок. — Надеюсь, что на удачу. Если выживешь, мы ещё поболтаем по поводу совместного приёма ванны.
С этими словами она меня отпустила.
Мне кажется, или Йоруичи-сан слишком… Кокетливо себя со мной ведёт? Да не, бред. Собрав вещи, я оделся в уже высохшую форму и поплёлся к выходу. Урахара-сан уже приготовил специально для меня комнату, где я мог бы отдохнуть, там же лежит половина моих вещей, в том числе и материнский крестик.
Я прилёг на футон, покрутил крестик в руке — всё-таки он не католический. Слишком много необычного: он инкрустирован драгоценным камнем, похожим на рубин, но внутри него словно плещется кровь. И в нём чужеродная энергия… Задумавшись над этим, я даже не понял, как попал во внутренний мир. И отшатнулся к краю небоскрёба, потому что прямо передо мной гигантскую дверь пепельного цвета охраняли два скелета с разинутыми пастями и косами наголо. Дверь заперта, но я и не горел желанием попасть туда, что бы там ни было.
— Блич?
— Да. Я знаю, теперь я точно уверен, что эта дверь принадлежит Преисподней.
— Но откуда она?..
— Это я вам подскажу, — гигантская туша Драйга сотрясла здание, когда дракон бесцеремонного приземлился на самый край шпиля. — Ты же был демоном в прошлой жизни. Думаю, за ней остатки того демонического, что в тебе было. Хы, но я понятия не имею, как её открыть! — Драйг оскалился.
— А я предпочту не открывать её вовсе. Всё, пора отдохнуть. Всем спокойной ночи.
— Тебе спокойной ночи, — цокнул дракон, — Наша троица не спит.
***
— Ичиго? Не спится? — в совсем уже глубокую ночь, ну, или слишком раннее утро, ко мне наведалась Рукия. Не особо заметно, чтобы она спала, да и мне не спалось. Спустя пару часов мой организм принудительно вышел из сна, увидев в сознании отрывочные картины сражения с Бьякуей и Ренджи, а также тренировок с Йоруичи. Я даже на чистом рефлексе сел в оборонную стойку, приготовившись к удару и активировав на всякий случай блют вене. После этого я так и не заснул, лёг у подоконника и наблюдал за тем, как полная луна плавно и лениво переплывает остатки своего цикла.
— Неа.
— Мне вот тоже. Зачем ты всё-таки это сделал? Победив Кенпачи, мы бы избавились от синигами.
— Да нет, не будь такой наивной. Они бы пошли дальше, а если Кенпачи приведёт им виновника случившегося, и тот захочет сотрудничать — вот только тогда всё и закончится. Это лучший из возможных исходов. Плюс — ты останешься в живых и никто не будет знать о твоём существовании. Тебе будет обеспечена счастливая, пусть и не слишком долгая по меркам синигами жизнь. Или ты не хочешь этого? — я посмотрел на Рукию, она сидела ко мне спиной, сгорбившись, в простецкой юкате, видимо, позаимствованной в чулане Урахары.
Она не ответила. Я посмотрел на луну, потом почему-то вспомнил слова Йоруичи-сан: если кто-то нравится, надо отдаться ему целиком и полностью… Сердце волновалось, а согласится ли Рукия? Но даже несмотря на волнение в груди, тело спокойно, холодно и лениво, как охотник на своей территории.
Я подтянулся к Кучики и медленно приблизился губами к её шее, заставив ощутить моё дыхание. Секундой позже я уже покусываю ту часть кожи, которая перетекает в плечи, а потом спускаю с её тела юкату. Она не дрожит, не подаёт никаких признаков сопротивления, запрокидывает голову, вздыхает, страстно и почти умоляя этим вздохом не останавливаться.
— Почему?.. Почему я?..
— Сегодня кое-кто мне сказал, если отдаться тому, с кем тебе хорошо, кто тебе по душе, то ты поймёшь, хочешь ли быть с ним. Так вот знаешь… Я не хочу тебя, я хочу отдаться тебе. Ты примешь меня? Хочешь проверить и узнать ответ на свой собственный вопрос? — это звучало так бредово, но в тот миг заманчиво, что я продолжил: пересев поудобнее, я усадил Рукию между ног, а сам медленно плыл по её коже вдоль тела, где поглаживая, где-то тиская, где-то щипая, не ощущал ни похоти, ни извращённости, лишь желание выпить это тело, как свежий сок, она закатила голову, а я поцеловал её в губы, сверху вниз, но недолго.
Затем её рот сам принялся искать места, куда она хотела бы меня поцеловать. Лицо, потом шея, затем она так же, как я минутами ранее, спустила с меня одежду до пояса и принялась поглаживать пресс, который напрягался каждое мгновение, когда её пальцы касались моей кожи. Они не холодные, но распаляющие до коликов на кончиках пальцев.
— Я уже знаю ответ. Я люблю тебя, — вымученно произнесла Рукия, страстно проговаривая это снизу вверх.
— И я тебя люблю.
Через мгновение она уже сидела, опоясав своими ногами мой таз, а мои руки ласкали её спину, пока губы и язык любили грудь и живот. Рукия мягко, жалобно стонала, но делала это как можно тише. Чтобы не отставать, она принялась нежно сжимать и разжимать кулачок на бугорке, прикрытом чёрными одеждами. Я глухо стонал ей в ухо, изредка затыкая стоны её ртом. Через несколько долгих, разогревающих минут я окончательно лишил её юкаты, оставив стоять обнажённой, красивой и слегка смущённой передо мной. Я медленно приобнял её бёдра, приблизил её киску к своему лицу и поцеловал, она стонала, а я продолжал целовать её. Когда она закрыла ротик рукой и вытянулась струной, я принялся лизать киску Рукии, продолжая удерживать её в своих объятиях.
После второго оргазма я вставил в любимую палец, но она была против, повалила меня на футон и, впившись в губы жёстким поцелуем, стянула уже с меня остатки одежды, огладив член рукой. Через несколько секунд её инициативы я перестал отставать. Я подхватил её тело на руки, развернул её лицом к своему члену, а сам впился в истекающую киску. Стоны Рукии заглушались моими грубыми попытками доминировать везде: я толкался бёдрами в её рот, пытался проникнуть всё глубже.
Весь остаток ночного времени я отдавался ей, приговаривая, как же сильно люблю. Не мог описать словами, что чувствовал, когда она лежала подо мной, а я толкался в её утробу. У меня всё никак не получалось достичь оргазма — и Рукия очень винила себя в этом, стараясь с каждым разом всё больше и больше. Дошло даже до того, что она взяла инициативу на себя и села сверху, интуитивно и быстро насаживаясь на мой член. Я начал ощущать колики внизу живота, а Рукия кончила вновь.
Через несколько секунд я перевернулся на бок и, обхватив её попку руками, принялся сам быстро и без темпа вторгаться в лоно Рукии, впиваться губами в её шейку, лишь бы заглушить рвущийся наружу рык.
Я вытащил член и, проведя по нему рукой ещё несколько раз, выплеснул на живот и бёдра Рукии густую сперму. Я не решился кончить в неё. Нет. Я боюсь, что, если всё пойдёт не по плану и меня казнят, оставлять её одну с моим ребёнком мне бы не хотелось… Но хотя бы она будет знать, что я действительно её люблю.
Я приобнял Рукию, накрыл нас одеялом и попытался погрузиться в сон…
… Но не смог.
***
Я встретил Кенпачи по дороге к подвальному помещению.
— Теперь готов, как я посмотрю? — увидев сытый блеск в моих глазах, Кенпачи только усмехнулся и медленно потопал ко входу в пещеру. — Молодёжь не очень любит битвы, только праздные развлечения. А вот для меня битвы — это праздное веселье. По условиям менять ничего не будешь?
— Нет, всё как планировали.
— Отлично. Не ссы, пацан, в Обществе душ я тебя в обиду не дам. Заберу к себе в отряд.
— Вот уж чего-чего, — я улыбнулся, приготовившись драться.
***
— Урахара-сан, — появившийся в своих сексапильных очках Тессай Цукабиши сразу же отвлёк бывшего капитана-синигами от созерцания пыли на заднем дворе магазина. — Урахара-сан, вы не слышите?
— Что? Чего ты такой запыхавшийся, Тессай-сан? Я знаю, что Куросаки-кун и Кенпачи-сан уже начали свой бой, но не вижу смысла там присутствовать, особенно когда знаю, что его исход уже предрешён.
— Да нет же! Урахара-сан! Йоруичи-сан там дерётся с…
***
— Просто отойди в сторону и пусти меня к нему! — крикнула Тацуки, а затем в небе над магазином раздался оглушительный удар, но Шихоин Йоруичи даже не обратила внимания на эту атаку, легко увернувшись от неё.
— Неплохо. Вполне неплохо. Победишь меня, может быть, и пущу, — кошка в очередной раз усмехнулась.
***
Несколько часов к ряду мы с Кенпачи боролись, ни на секунду не сдавая позиций. Если даже он и был под какими-то там ограничителями, этого не заметишь — если не знать. Любые его атаки мною блокировались с трудом, однако сказывалось быстротечное обучение у Йоруичи-сан — я мог противостоять Кенпачи, а вот он сам мог с лёгкостью пробить мой блют вене с пары ударов — он действовал интуитивно, как и я, поэтому знал, как и что было лучше сделать.
Битва двух титанов, так бы я окрестил это событие. Я понимал, что лучшая тактика против него — это не давать ему атаковать в принципе, потому что он чертовски силён, а каждая его атака подобна молоту по раскалённому металлу, я медленно, но верно прогибался.
— Ты неплох, малый, я вижу в тебе потенциал. Ты первый, наверное, единственный, кто был способен противостоять мне в течение столького времени и наносить удар за ударом. Скажу честно, я практически валюсь с ног, — Кенпачи оскалился настолько безумно, что его давление намекнуло мне, что пора съезжать с этой планеты. — Давай, атакуй!
Он прыгнул в мою сторону, ускоряясь настолько, что я заметил его только, когда его меч почти проткнул моё горло. Я увернулся, но горло он мне всё-таки вспорол, а кровь ручьём хлынула из шеи, лишая и сознания, и сил.
«Нам бы сейчас…»
Что? Что сказал Блич?
«Он слишком опасен!»
Спасибо, Зангецу, я знаю, что Зараки Кенпачи просто чудовищен.
«Нам нельзя его использовать!»
Использовать? Кого?
Ладно, пора плюнуть на сдерживающие факторы. Я умру в любом случае, если не выложусь на полную. Я расслабился, выпрямился и встал перед Кенпачи в боевую стойку.
— Что такое? В тебе что-то изменилось? — Зараки продолжал безумно ухмыляться. — О да, вижу. Ты серьёзен. Ты готов! Ну, давай, твой лучший удар! Я приму его целиком!
Кенпачи раскинул руки в приветствии моей атаки.
Эту способность я создал, пока тренировался с Йоруичи-сан: при помощи духовной энергии усиление Драйга может образовать на моём теле броню из драконьих чешуек. Их прочность варьируется от духовного давления. Чёрный плащ превратился в кроваво-красную, плотную чешую, а занпакто покрылся зелёным пламенем, образующим дополнительный налёт прочности. Одновременно с этим я наложил на тело и броню блют артерие.
И в довершении рассёк воздух вместе с Кенпачи слэшем из Гетсуги Теншо вперемешку с драконьей энергией. Я бил и бил, казалось, превращая тело Зараки в месиво, но — только казалось. Из пламени духовной энергии он вырвался как ни в чём не бывало и сразу же схватил меня за горло, едва не задушив.
— Почти. Почти… Это ещё не всё, на что ты способен.
Я вырвался из его захвата и теперь желанием было только лишить его оружия, а потом попытаться убить. Но ему хоть бы что. С каждым моим ударом мне становилось всё тяжелее, а его движения были быстрее и плавнее, он принимал все атаки с минимальным уроном и, в конце концов, выбил Зангецу у меня из рук, одним толчком отправив в полёт в яму, расположенную вдалеке… Я провалился во тьму.
***
— Ойой, зря вы его туда швырнули, Кенпачи-сан.
— Что такое? Она что, бездонная, или там вода, а он плавать не умеет? — усмехнулся Зараки без тени улыбки, когда шляпник появился рядом с ним и посмотрел в бездонную воронку, из которой веяло холодом и кровью.
— Нет-нет, что вы… Всего лишь пустые. Обычные пустые. Куросаки-сан! У вас всё хорошо? — крикнул Киске, а воронка разнесла окрик по своим гиблым, ребристым стенам. В ответ послышался гул, какой слышится, когда там внизу лежит лишь бездна и больше ничего.
— Гетсуга… Теншо, — двоившийся голос придал силы выстрелившей дуге, прогнав удар аж до самой вершины пещеры.
— Упс, я ретируюсь, — Урахара снова испарился, на этот раз уйдя в сюмпо как можно дальше от эпицентра.
***
— Где?.. Что?
Свет падал из воронки, в которую я провалился минутой ранее. Падение было долгим, а удар — выбил воздух из лёгких, зато после того как мне, наконец, удалось вздохнуть, я вспомнил, что всё ещё сражаюсь с Кенпачи Зараки. Ноги медленно разъехались. Я просто не знаю, как я его одолеть. Он как будто… Я. Раздался шорох. Я оглянулся, и в этот момент раздался шорох перед моим лицом, а потом у меня за спиной, потом по кругу, словно в темноте меня взяли в кольцо дикие звери…
Я не было далёк от истины. Из темноты выпрыгнул один пустой, затем следующий: все разного вида и размера, но каждый из них норовил меня убить. Я думал, что убить. Как только удар первого настиг меня в область груди, я оказался во внутреннем мире.
— Блич? Почему я? — я внимательнее осмотрелся по сторонам: это не мой внутренний мир, вернее, он выглядит совсем иначе. Всё разрушено, а на небе балом правит ночь. Небоскрёбы стёрты с лица земли, и только один из них с открытой белой пастью стоял на месте. — Что происходит? — я перестал что-либо понимать, как вдруг отказала возможность парить… Я просто полетел вниз, к земле, но был ухвачен за грудки…
— У нас ещё не было возможности поболтать, мой Король. И вряд ли теперь представится, — он подтянул меня ближе к своему лицу. — Потому что твой путь оборвётся здесь!
Я заблокировал его выпад, но получилось сделать это кое-как, поэтому его удар всё-таки настиг мой бок…
…
— Ну, чего застыл, атакуй?! — закричал пустой, придерживая кусок рогатой маски на голове. За одно мгновение всё вокруг вдруг стало ещё хуже, чем мог себе представить и Куросаки, и его пустой. Тот, с кем он только что сражался, больше не был слабее его. Он снова парил. Он снова мог драться. И он — не был Ичиго Куросаки.
Его руки покрыла тьма, и она текла даже из глаз. На шее вздулись чёрные вены, а на лице возникла добрая, как у хищника, улыбка.
— Ох, простите, Куросаки-сан занят и не может подойти, — пустой посмаковал ответ на свой вопрос и разозлился.
— Что ты несёшь? Ты стоишь передо мной, Король! Никогда бы не подумал, что мне попадётся такой идиот… Хотя нет, думал, всегда знал.
— О, вы, должно быть, не понимаете, — чёрный, как смоль, Куросаки подплыл к пустому, которого внезапно сковало оцепенение. — Я не Куросаки. Я тьма внутри него. Сноп искр осветил меня, и я обрёл сознание. Вам не повезло, мистер Хичиго. Не повезло, что с вами встретился именно я. Есть две тьмы, мистер Хичиго. Одна посягает на мир,
вторая на людей, в нём живущих. Я вторая. Я хуже.
Ладонь обвилась вокруг шеи пустого и сдавила так, что тот больше не мог говорить, ладонь стала тьмой, туманной тьмой, опутавшей горло, как лёд.
— А теперь давайте потолкуем, ПОЧЕМУ вы отныне и навсегда будете подчиняться Куросаки Ичиго… — тьма улыбнулась.
Я очнулся, когда яма была уже пуста: все пустые, окружавшие меня, обратились в духовную энергию, которую я впитал в себя. Красные доспехи Драйга окрасились в чёрно-белые тона и стали напоминать домино. В правой руке всё также находился Зангецу, а в левой теперь — мой пустой — более мелкая копия катаны, вакидзаси.
Следом за Гетсугой из ямы выпрыгнул я.
— Продолжаем?
— Как я ждал этих слов, — Кенпачи вновь оскалился. Теперь моя очередь напрыгнуть на него и беспричинно и бессвязно наносить удары.
«Ты слишком полагаешься на силу духовной энергии. Считай, что Кенпачи дерётся только мечом. Единственный способ одолеть его — это превзойти его в мастерстве владения мечом. Уничтожь его занпакто, и выиграешь!».
Спасибо за совет, Блич. Всё сделалось намного проще после того, как появилась цель. Левым я бил по Кенпачи, пока правым я отражал выпады его занпакто, а он и не замечал, как с каждым разом духовное давление в правом клинке увеличивается с сотню раз, лишь бы хотя бы на миллиметр сломать его меч.
Я заблокировал его рисковый выпад мне в голову обоими клинками и поймал в захват.
— Ты думаешь, я не вижу, что ты задумал? Хочешь сломать моё оружие? — он толкал меня назад, а я стоял на своём, выпирая наружу всеми резервами из духовной энергии, которые у меня были. Пыль, взбаламученная нашими атаками, резко припала обратно к земле, а воздух вокруг задрожал. Я улыбнулся.
— Да какая уже теперь разница, когда мой план сработал? — я использовал вакидзаси и катану как ножницы и отсёк лезвие его занпакто от рукоятки, а сам с надрывом выпустил создал такое духовное давление в пяти метрах вокруг себя, что обрубленный кусок металла обратило в пыль. Выбив из рук Кенпачи остаток его поломанного меча, я развернулся и отправил его в полёт ударом ноги по горлу, а сам выбросил прочь занпакто. — Ты хотел подраться. Теперь я подерусь.
— Ну давай! ДАВАЙ ЖЕ!
Я заткнул его крик ударом в челюсть, а он вмазал мне в солнечное сплетение. Мы кричали, как безумные, а кровь летела сродне поту. Всё, чему научила Йоруичи-сан в рукопашной, я использовал на Кенпачи, будто тренировал приёмы.
— КУРОСАКИ ИЧИГО!
— ЗАРАКИ!
Мы одновременно столкнулись кулаками и духовное давление вокруг нас хлопнуло, как хлопушка. Буря, которую мы сотворили из потоков энергии, едва не уничтожила пещеру, а когда она поутихла, я ощутил, как кулак застрял в чём-то.
— Кхм, живой, Кенпачи?
— А-то, а ты как, пацан?! — со свойственной ему резкостью спросил он.
— Лучше не бывает. Лучшая битва в моей жизни.
— Не сомневаюсь, только вот… — мы посмотрели на наши руки: от удара, который мы произвели кожа и кости не выдержали и вклинились в одно большое, рвотное месиво. Этот клубок крови и наших пальцем теперь не разлепить вообще, но мы попытались. А потом заржали, как безумные. — Сука, ты лучший!
— И не говори! — с гордостью подметил я, усмехнувшись.
***
Хлопнувшие наручники дали мне понять, что пути назад не будет. Хотя, стоит сказать, ни Кенпачи, ни Унохана, ни даже Абарай не торопились и без особого желания одевали их на меня. Открывшиеся врата в Общество душ принесли с собой свежий, замогильный воздух, но к горлу подкатил ком.
— Вы правда вылечили моего друга, Унохана-сан?
— Даю вам честное слово, Куросаки-сан, он будет жить и с рукой у него всё будет в порядке, — Унохана грустно улыбнулась, кивнув. Слава богу, что с Чадом всё будет хорошо. Больше ни за что себя не виню… Жаль сестрёнок оставлять, но, думаю, отец и эта компания из магазинчика Урахары справятся.
— Что же, — я улыбнулся, хотя было нечему, да и остальные оптимизма не разделяли. Ренджи использовал какое-то заклинание для того чтобы соорудить для Кучики Бьякуи магические носилки. Теперь полуживое тело Кучики плыло следом за нами. — Вперёд. К «светлому» будущему.
Ох, как же я был «прав» про светлость этого будущего!
