Личный Санта

— Да схватите его уже! — раздается злой выкрик, прежде чем парень в красной шубе выпрыгивает из окна, оказываясь на небольшом балкончике. — Не позвольте сбежать! Парень лишь ухмыляется, демонстративно подкидывая на плече красный мешок для подарков. Внутри того что-то звякает, но не разбивается. Орочимару впивается пальцами в подоконник, готовясь последовать за вором и уж точно прибить его, однако возможности самому выйти не оказывается, потому по лестнице уже поднимается пара безголовых качков. Парень же медлить и испытывать судьбу отказывается, взобравшись на крышу и изящно, будто по канату, бежит вперед. Снег приятно громко хрустит под ногами, позади слышится ругань, но негромкая Рождественская музыка, доносящаяся с площади, и красивый праздничный свет в окнах создают атмосферу радости и волшебства. Санта мельком бросает взгляд на луну: полная, ослепительно-белая, будто елочная игрушка — она тоже празднует. Улицы наконец пустуют: все сидят по домам, окруженные приготовленными вкусностями и огоньками разноцветных гирлянд. — Рождество уже сегодня, — как-то безрадостно вздыхает парень, спрыгивая на крышу ниже. — Все отмечают, радуются… А я работаю. Вот ведь… Он решает не спускаться на землю: целая толпа приспешников Орочимару там явно имеет превосходство. Хотя бы количеством. А здесь, на треугольных острых крышах, тупые и неосторожные сразу падают, а умные и осторожные не бегут сломя голову, чем как раз и занимается новоявленный вор: парень в бархатном красном костюме, колпаке, шубе, черных сапогах и с мешком наперевес. На удивление пластичный, он свободно перемещается, не боясь соскользнуть или зайти в тупик. Содержимое мешка то и дело побрякивает, напоминая, что оно хрупкое и требует особенного отношения, чем явно раздражает Санту. — Вот привязались, — фыркает он, резко сворачивая на крыши одного из самых богатых районов города, дабы сбить еще пару-тройку неудачливых преследователей. Дома здесь, конечно, жутко своеобразные, но зато очень хорошо с них падают недруги. Санта снова резко сворачивает, уже в самом худшем расположении духа. Преследователи отчаянно продолжают бежать за ним, хоть и расстояние увеличилось уже на полкилометра. Парень спрыгивает на единственную нормальную, ровную крышу, над которой хозяева явно не издевались. Никаких кольев, заборчика, проволоки, каменных статуй и стеклянных комнат — просто красно-оранжевая крыша. Санта еще раз оборачивается, чтобы показать ехидную победную ухмылку преследователям, убедиться в «тупоголовости приспешников Орочимару» и… подскользнуться на снегу, кувыркаясь прямо в дымоход, что так неудачно встает на пути. Головой вниз парень пролетает до самой земли, полностью извазюкиваясь в саже, а затем и в пепле. — Ой-ой-ой, — болезненно шипит парень, еле как приняв сидячее на заднице положение. — Хоть бы не разбил… Он медленно поднимает голову и застывает, перестав даже дышать с испугу. Перед ним на полу в скопированном положении сидит ни грамма не удивленный блондин. Видимо, тот от неожиданности споткнулся и упал, так и оставшись на месте. Как уже было упомянуто, хозяин дома — блондин, кажется, высокий, стройный. Глаза — голубые, однако померкшие, а взгляд, ровно так же, как и улыбка, очень печальный и наполненный горечью. Всем видом парень выражает боль, скорбь и уныние. И это в Рождество! Давно ли вам приходилось видеть такого человека в праздник? Новоявленному вору только впервые. Разумеется, он не считает себя, потому что в праздники обычно именно так и выглядит. Разве что только занимает себя вот такой непыльной и полезной работой. — Тебе нужна помощь, м-м-м… Санта? — блондин медленно встает, подходя к камину и протягивая в него руку. — Пф, — фыркает парень, но все же принимает помощь, выползая из пыльной темницы. — Я не собирался причинять тебе вред, так что не бойся. — Хорошо, — отстраненно отвечает хозяин дома, не отпуская руки. — У тебя каждый день, наверное, гости, раз даже не испугался… — Санта резко вырывается, чуть напрягаясь. — Да нет, впервые такое… Но все-таки сегодня день чудес, поэтому удивляться бессмысленно, не думаешь? — Нет. Ну, как бы… Хо-хо-хо, — насмешливо изображая Санту, незнакомец в его косплей-костюме выпрямляется, взглядом встречаясь с хозяином дома. — Удачливый и одинокий воришка рад представиться — Саске Учиха. — М-м-м, — тянет блондин, прокручивая в голове новое имя. — Меня зовут Наруто Узумаки, одинокий раздолбай-неудачник. Кажется, скоро еще и ограбленный, — он печально усмехается, поворачиваясь и отводя руку в сторону. — Проходи, Саске, не бойся, в этом доме никого нет… И вряд ли кто-то сюда явится… Учиха боязливо оглядывается, проверяя правдивость сказанного. Кажется, здесь и вправду никого не было, кроме странного хозяина. Наруто спокойно берет лопатку и приступает к очистке камина, смотря в черную глубь пустыми глазами и тихо объясняя, как пройти в ванну и где взять полотенце. Саске некоторое время наблюдает за спиной Узумаки, но вскоре решает, что тот окончательно «двинутый» и опасности не представляет. Он даже полицию вызвать не попытался: о каком наличии разума может идти речь? Учиха оглядывает себя и чуть расслабляется, проходя вглубь дома. Огромная комната предстает перед ним — точно зал — буквально с пола и до потолка увешанная Рождественскими украшениями, в углу — настоящая зеленая елка с огромными красными шарами и звездой на верхушке. В середине круглый тяжелый стол, украшенный декоративной скатертью и богато накрытый на три персоны. Много свечей и тусклый теплый свет от гирлянды, а окна закрыты плотной тканью алых занавесок с оленями и снежинками. Идеальная семейная атмосфера, дарящая ощущение уюта. Разве что куча подарков под праздничной елкой просто-напросто отсутствует. Саске чувствует какую-то печаль и неловкость, а потому неуверенно двигается дальше, не желая больше разглядывать этот странный дом. Пунктом назначения по-прежнему является ванная. Учиха быстро входит, стягивая черные сапоги, шубу и штаны, одновременно заглядывая в мешок и проверяя целостность его содержимого. — Можешь взять мою одежду, код на шкафу — вчерашнее число, — доносится из комнаты с камином. — Д-да, — кричит Учиха в ответ, набирая цифры на небольшом черном табло. Шкаф оказывается не Нарнией, а маленьким, слегка неудобным комодом и вмещает в себя лишь три костюма: официальный (галстук, рубашка и остальные крайне классические элементы), повседневный (брюки и рубашка с закатанными рукавами) и кигуруми Диалги*. Саске умывается теплой водой и быстро переодевается в повседневку своего нового друга. Затем хватает мешок и возвращается в комнату с Узумаки. плюхаясь в красное кресло и наблюдая за небольшими языками пламени в камине. Наруто спокойно садится рядом, прикрывая глаза и тяжело вздыхая. — Ты разве не грабить меня пришел? — Вообще-то я упал, — тут же фыркает Учиха. — И сегодня я уже спер кое-что… Давай, становись в очередь. — Л-ладно, — Наруто тихо и неискренне смеется, откидываясь на спинку и вновь вздыхая, прикрыв глаза. — На столе накрыто на троих… Кого-то ждешь? — Саске нравится голос Узумаки, его тембр, громкость. Поэтому Санта желает поговорить и послушать этот бархатный звук еще. — Это места для родителей, — от односложного и холодного ответа что-то остро колет в груди Учихи. — Где они? — Пропали без вести ровно год назад, — Наруто пожимает плечами, нервно царапая подлокотник своего кресла и поднимая взгляд к камину. — Они хотели сделать мне сюрприз и приехать прямо к празднику, но из-за сильной бури их самолет сбился с курса и исчез со всех радаров. С тех пор я о них ничего не слышал, сколько бы не искал. А накрывать стол и украшать дом — наша традиция… — П-прости, не хотел давить на больное, — Саске прикрывает глаза, поворачивая голову к собеседнику. — Я знаю, какого это — потерять родителей. Один сукин сын лишил моих жизни и решил, что я так просто сдамся и отдам ему все, что они заработали. — И что случилось, когда он… сделал это? — Узумаки напрягается, проявляя желание выслушать парня, найти в нем то ли поддержку, то ли себя. А тот сам не понимает, почему не может просто закрыть рот и перестать грузить нового знакомого своими проблемами. А ведь еще вчера его вновь кто-то, чьего лица Учиха даже не видел, назвал скрытным, мрачным и жутким. — Я все продал, включая свою жизнь, — Учиха выдыхает, резко нахмурившись и вцепившись в кресло, но все же не сводя глаз с Наруто. — Всю эту тучу денег положил на карту, спрятал ее и сбежал прямо из-под носа этого ублюдка. — Кажется, мой камин не дал тебе сбежать. Мне извиниться? — уже почти безучастно шепчет Наруто. — Да, — хмурится от резкого холода от парня Учиха. — или нет. Мне все равно. Парни замолкают. Тишина кажется им напряженной, но не неловкой. Саске понимает подавленное и нестабильное состояние Узумаки, ведь сам только-только отошел от подобного, но и уходить он сейчас совсем не хотел: здесь безопасно и тепло, то есть гораздо лучше, чем в том месте, куда Учиха мог вернуться. Саске пытается отогнать мрак мыслей и задумывается о том, как сильно ему понравился хозяин этого дома. В прямом смысле этого слова. Наруто неимоверно красив в его глазах, спокоен и, самое главное, только он сейчас мог понять Учиху, не осуждая его. Кажется, Саске влюбился с первого взгляда и слова. Такое бывает, когда встречаются две израненные души, способные понять и принять друг друга, чтобы залечить свои раны. Саске медленно воспроизводит в памяти описание своей внешности и время с секунды знакомства парней, прикидывая возможность подобных отношений. Учиха по цветотипу — полная противоположность Узумаки: мраморно-белая кожа и черные, будто в негативе, глаза, колючие волосы, топорщащиеся на затылке, — главная составляющая этой самой внешности. Тяги к парням Саске никогда раньше не ощущал, ровно как и к девушкам. Ему всегда было не до чувств или отношений. Хотя и сейчас момент был совершенно неподходящий, но Рождество — это ведь время чудес, не так ли? — Наруто, — тихо зовет Учиха, вздыхая. — М? — Позволишь встретить это Рождество с тобой? Не зря же столько еды на столе… Я уже не помню, когда вообще отмечал что-то… — Ты правда останешься? — Узумаки резко поднимает голову, сверкающим взглядом смотря на Учиху, который слегка растерянно кивает в ответ. — Тогда идем! Наруто быстро встает, хватая парня за руку и начиная тянуть его к столу. Саске спокойно поддается, усаживаясь на резной стул с красной обивкой: в этом доме сегодня, кажется, все было именно для праздника. Звенят два стакана, выстреливает пробка, и шампанское красиво шипит, через минуту Узумаки уже перебирает диски в красивых однотонных коробках и включает тихую музыку, наполненную волшебными переливами колокольчиков, которые нужно было просто почувствовать сквозь мотивы скрипки и фортепиано. Саске смущенно наполняет свою тарелку ужином, скрывая урчание не кормленного уже дня три желудка. От необыкновенности происходящего на лице хозяина дома расцветает искренняя полуулыбка, от которой вселенская печаль во взгляде сменяется радостным блеском. В голубых глазах отражаются лишь разноцветные, уже более яркие, гирлянды, включенные Учихой после получасовых споров с Наруто, который почему-то резко застеснялся лишних источников света. Огоньки красиво замигали по всей комнате, отпала необходимость зажигать настенные свечи, распространяющие хвойный запах и погружающие в морозную сказку. Саске кидает в рот шоколадную конфету, ехидно посмеиваясь над все время отводящим взгляд Узумаки. — Вообще-то в твоих глазах мерцания отражаются гораздо четче и красивее… Ты вообще даже кожей своей отражаешь эти оттенки… Так что хватит уже меня смущать! — Наруто не прекращает сливаться со своим праздничным ярко-алым колпаком, пока Саске сыплет разномастными комплиментами о глубине и красоте нарутовских глаз. — В моих может и четче, но твои отражают всю романтику Рождества. В твоей смущенной улыбке заключается столько неудержимого счастья и детской радости от всяких праздничных хлопушек и… — Учиха испытывает необъяснимое чувство эйфории, когда Узумаки отводит смущенный взгляд, отмахиваясь от комплиментов и пытаясь заткнуть парня. К полуночи разговоры ни о чем превращаются в самые разнообразные дискуссии. Например, сначала парни заспорили о том, какой цвет гирлянды в этой комнате был бы ярче и гармоничнее, затем — какую елку лучше всего ставить домой: настоящую или искусственную. Даже праздничного ужина спор коснулся. Наруто упрямо доказывал, что бисквитный торт — это важнейшее из всего, что стоит на Рождественском столе, а Учиха, непривычно для обычного его состояния, живо пытался вдолбить, что самое главное — это мясо, каким бы оно ни было. — Испокон веков на столе стоит бисквитный торт с кремом и клубникой! — Узумаки поднимает перед лицом тарелку с десертом, сведя белесые брови в недовольном и одновременно возмущенном жесте. — Кто тебе этот идиотизм сказал? — Саске фыркает, складывая руки на груди. — Это применяется к девушкам на выданье, если в семье таковой нет, то и заморачиваться со сладким не нужно! Главная составляющая любого стола — мягкое мясо в нежной панировке! Прекрасный манящий запах, сок, стекающий по ладоням, — вот во что я верю. Узумаки живо подпрыгивает, перегибаясь через стол, чтобы взглядом встретиться с прищурившимся Саске, готовым хоть сейчас начистить лицо оппоненту. Спор наконец прерывается громким залпом фейерверка, запущенного соседями, которые на подобные вещи никогда не скупились. — Вот блин, а я не покупал в этом году, — Наруто опечалено вздыхает, наигранно по-детски изгибая брови и выпячивая нижнюю губу. — Там только огни бенгальские остались… — Тогда чего расселся, усуратонкачи?! — Учиха ухмыляется, резко встает и, схватив Узумаки за руку, берет курс на улицу. — Успеем на этот посмотреть! — Стой-стой! — Наруто счастливо загорается, хватает маленькую продолговатую коробочку и зажигалку на ходу, поворачивая Саске на девяносто градусов. — Лучше на балкон! — Ну и ладно, — фыркает Учиха, подлетая к огроменной занавеске, сдергивая ее и открывая две двери. — Ради такого зрелища… я бы душу продал… Саске застывает на месте, изображая статую. Весь широченный балкон увешан гирляндой, разноцветными носками для подарков, пряничными человечками и оборудован механизмом, пускающим снег большими белыми хлопьями. Наруто легко вздрагивает то ли от ветра, то ли от нахлынувших воспоминаний, но тут же толкает шокированного парня вперед, указывая рукой на огромные цветы-взрывы в небе. Яркие, разноцветные, большие и маленькие фейерверки отражаются в снова загоревшихся голубых глазах. Учиха надевает маску а-ля «Пф, я такое каждый день вижу, когда на своей вилле в Финляндии просыпаюсь», быстро зажигает бенгальские огни и всовывает искрящиеся палочки в руки Наруто. Узумаки по-детски радостно прыгает, поднимая руки к небу и представляя вместо своего огня новый цветок искр в самом небе. В этот вечер Саске видел миллионы искр надежды в небесно-голубых глазах. Наруто наивно всей душой верил, что жизнь хороша и скоро наладится. Он получил всего один луч искренности и понимания со стороны, но этого хватило, чтобы обрести полную уверенность в своей мечте. И Учиха теперь почему-то убежден, что с пути такого человека уже не сбить. В своей душе Санта-воришка не ощущал того, что чувствует Узумаки, уже очень и очень давно. У него нет надежды на будущее, нет никого из тех, кто мог поддержать и приютить. Думая об этом, Саске опирается на дверной косяк и не замечает, как погружается в себя, оставив на лице лишь печальную улыбку. Такое состояние слегка тревожит Наруто, так что прямо в грудь Учихе внезапно прилетает крепкий ледяной шар. Ухмылка на губах Узумаки заставляет Саске оторваться от мыслей и начать активно защищаться, не забывая наносить удары от себя снова и снова. — В снежки, значит, сразиться захотел, — усмехается Санта, резко дергаясь в сторону и оказываясь за спиной Наруто, — Здесь ты мне не соперник, — с едким смешком Саске заряжает снежком прямо в узумаковский затылок. Снег тут же сыпется за шиворот и победитель получает прекрасный кричащий от холода танец вместо медали. Отряхиваясь, Наруто злится не на шутку. Начинается настоящая снежная битва, где в ходу уже не ровные сферы ледяной магии, а просто два вида дождя из снежинок. Наруто опрокидывает Учиху в снег, начиная быстро-быстро залеплять его, как снеговика. — Кто еще из нас кому не соперник, — ехидно смеется Узумаки, но в следующую секунду уже оказывается под Саске, которому все не терпится отомстить. Однако, почувствовав весь холод ситуации, Наруто признает поражение и, вставая, резко тянет Учиху обратно в дом, сопровождая в ванну и игнорируя все попытки остаться. Под громкий смех парни вваливаются в комнату к камину: Саске — в кигуруми Диалги, Наруто — в кигуруми Палкии, которое он невесть где откопал в своем шкафу только на три костюма. Оба они с хитрыми взглядами усаживаются в одно кресло, упрямо поджимая не помещающиеся ноги и, конечно же, споря о том, кто уйдет на другое место. — Слышишь, Узумаки, проваливай! — Саске делает попытку пихнуть Палкию в бок, но тот ловко уворачивается. — Я сел первым. И в первый раз я тут был. Давай уже, топай. — Шиш тебе на Рождественском столе, — фыркает Наруто, выталкивая Диалгу обеими руками. — Посидел тут — и хватит уже. Я первый его увидел. И встал ближе тоже! — Это мое место! — Саске ловким неожиданным рывком выталкивает Узумаки из кресла, победоносно усмехаясь и располагаясь на троне. — Саске, ты жесто-о-окий! Пол же ледяной, — Наруто сжимает кулаки и надуто фыркает, складывая руки на груди. — Мы же вместе нагрели это место. Оно нам обоим принадлежит! Саске долгим томным взглядом окидывает мерзнущее, но упрямое тело, останавливаясь на босых ногах, вздыхает и хмыкает, медленно меняя положение. — Тогда иди сюда, — отводя гордый взгляд, шипит Учиха, усаживаясь на один из подлокотников. — Сложимся взаимовыгодно. Узумаки без капли стеснения взбирается на кресло и садится, подобно Саске, только спускаясь чуть ниже. Наруто сводит ноги, сгибая их в коленях и позволяя Учихе поставить стопы по обе стороны от себя. Завернув руки в теплые рукава, Санта крепче сжимает узумаковские колени своими. Наконец начался взаимовыгодный теплообмен. Однако скоро обоюдное смущение сменяется общей атмосферой задумчивости. В тепле парни думают кто о чем. Саске переворачивает свои мысли, забирается туда, куда не следует, а потому быстро решает отвлечься на своего нового знакомого, который снова что-то мысленно обсуждает с камином. Блондинистые волосы сильно растрепались, спутались, намокли и теперь некоторые пряди спадают на лицо, едва касаясь загорелой кожи щек и кончика вздернутого носа. Губы легко подрагивают, будто начиная что-то шептать, но резко прерываясь в нерешительности. Четко очерченные скулы поблескивают в полумраке, освещаемые лишь огнем камина. Все тело Наруто было в каком-то слабом напряжении. Он не сковывает себя, но и полностью не расслабляется, так что Саске чувствует крепкие руки и ноги Узумаки, от того в голове вырисовываются различные образы, позы… Учиха снова думает о Наруто, как об источнике вселенской красоты. Настолько Учиху еще никто никогда не привлекал, просто невозможно иметь все те качества, которыми обладает хозяин этого дома. Богатый, красивый, простой и позитивный — что еще нужно идеальному человеку? Верно, ничего. Узумаки кажется Саске таким невинным и легким, всепонимающим и даже просто вдохновляющим парнем. Эта идеальность манит, буквально завораживает и заставляет двигаться бездумно. Учиха не сомневается: Наруто точно поп-идол своего университета, главный красавчик и обладатель самой большой фанбазы. И такого не забрать себе — просто провал и худшая ошибка. В Рождество случаются чудеса, это время для искренности, потому Саске просто бесстыдно блуждает по телу Узумаки взглядом, очерчивает силуэт, находит и запоминает мельчайшие изгибы. Затем возвращается к детальному изучению личика и встречается со взглядом небесно-голубых глаз, который впивается в лицо Саске, пугая его на секунду. Учиха чертыхается, ежится и смущенно отворачивается. — Саске, ты что, хочешь меня? — неуверенным шепотом спрашивает Наруто. — Ну у тебя и интуиция… Что за чушь? — фыркает Учиха, возвращаясь взглядом к недоизученному лицу. — На меня раньше так часто смотрели… — Узумаки краснеет и отводит взгляд. — Ну, знаешь, котенком называли, куколкой… Друзья мои часто оказывались заинтересованными моим…ну, телом, ребятами. — Я вообще-то вор, пробравшийся в твой дом. И никто не знает, почему именно в твой. Так что не сравнивай меня со своими «ребятами», ладно? — Саске слегка смущается, пытаясь уйти от ответа. — Нет, ты на меня уже долго так смотришь. Так и кажется, что сейчас протянешь руки, и мне уже не сбежать… — А что, боишься? — Саске слегка расстроенно прикрывает глаза, напрягаясь всем телом. — Не умеешь ты по взгляду мои эмоции читать, — хихикает Узумаки, скрывая глаза за длинной челкой. — Так что? Правда хочешь? — А ты подаришь мне себя, если отвечу «да»? — Учиха вскидывает бровь, медленно освобождая руки от ткани кигуруми. — Мы знакомы ровно четыре часа, — Узумаки улыбается во все тридцать два, укладывая горячие ладони на сжимающие его ноги учиховские колени. — Саске-Санта, ты мое Рождественское чудо? — Почему? — Еще никому не удавалось так сильно удивить меня. Сначала камин, потом праздник и фейерверки… Уже год, как все друзья пытаются вытащить меня из состояния депрессии… А Саске сделал это за двадцать минут. Меня, вообще-то, еще никто так к себе не притягивал, не манил, как это делаешь ты. — Так ты испытываешь наслаждение, вот так пялясь на мое безупречное лицо? — Саске без ехидства усмехается, все еще отказываясь встречаться с Узумаки взглядом. — Да. Буквально в эйфорию впадаю от твоего профиля… Са-аске такой теплый и классный. Я, наверное, с ума сошел, — Наруто все сильнее заливается краской, но упорно продолжает разглядывать лицо Учихи и требовать у него ответа. — Не подумай, Наруто, я не маньяк… Просто такой идиот, как ты, раз в жизни встречается. Пригласить в дом вора, накормить его и устроить праздник только настоящий дурак может додуматься. — Какие твои искренние комплименты страшные, — выдыхает Узумаки одним движением меняя положение и уже нависая над Саске, упираясь обеими руками в подлокотник по обе стороны учиховской головы. — Может, я влюбился, если слушаю твои оскорбительные речи и только греюсь этим? Так бывает? — Мне-то откуда знать, — тихо фырчит Саске, осторожно пальцами касаясь подбородка Узумаки и проводя линию до скулы. — Возможно и я впервые кого-то беззлобно обзываю, наслаждаясь. Учиха медленно тянется вперед, предвкушая осторожно-нежный поцелуй, однако тихий смех прерывает всю романтику момента. Саске недовольно корчится, крепко сжимая Узумаки за талию так, чтобы он не мог вывернуться, а затем пытается поймать взгляд. — П-подожди, ты же несерьезно, верно? — Наруто смущенно пытается отвернуться и отстраниться, но, осознав бесполезность своих действий, лишь напрягается. — Если скажешь, что все это время комедию ломал, я тебя придушу, — Саске становится максимально серьезным, до боли сжимая Наруто и запуская пальцы в его волосы. — Вывернуться уже не дам. — Я не шутил… Просто… — Узумаки встречает взгляд Саске, на секунду замирает и резко выдыхает, сдаваясь. — Возможно, утром я себе и тебе этого не прощу… Но сейчас, с твоего позволения… Наруто наклоняется, касаясь губ Учихи и нежно привлекая его принять участие. Несколькими четкими движениями Саске меняет положение, занимая ведущую роль. Языки быстро сплетаются, пробуя друг друга на вкус и наслаждаясь нежностью момента. В голубых глазах зажигается страсть, затем азарт, в противовес черные глаза отражают легкость и невинность. Наруто с ума сводит учиховская осторожность, но как показать, что его можно крепко сжать и даже укусить, он не знал. Тот же будто специально все делает тягуче, растягивая удовольствие, все легче и легче касаясь приятно теплых, мягких губ. — Кровать, — пытаясь завершить поцелуй, шепчет Саске. — Надо… переместиться… наверное… Наруто бесстыдно проталкивает язык в рот Учихи, притягивая его за волосы. Саске усмехается в поцелуй, резко поворачивая корпус и отправляя Узумаки на пол. *** Легкий поцелуй в висок, и дверь тихо закрывается. Учиха исчезает так же мгновенно, как и появился. Улица встречает легким снегопадом и морозцем, под чёрными сапогами снова раздаётся хруст, в красном мешке что-то брякает, но не разбивается. Саске втягивает носом свежий воздух, ёжится от холода и быстро покидает двор. — Наруто Узумаки, одинокий и ограбленный, — играет на губах, и Учиха усмехается своим мыслям. — С Рождеством! *** — Если эти духи наметили себе цель — они не оставят её в покое. Поселятся в мыслях, в теле, во всех прохожих. Их образ будет чудиться тебе в каждом встречном, заставляя вспоминать то, что они для тебя сделали, — ухмыляясь, запугивал Джирайя-сенсей парней у девичьей раздевалки. — Вон, посмотрите на Наруто! Ишь как оживился после Рождества. В него точно дух вселился: глаза загорелись, мысли появились светлые, ещё ходит странно озирается по сторонам. Вчера на моих глазах с криком «чертов Санта» он остановил незнакомого парня и чуть не врезал ему… А раньше к людям с физкультурного на километр не подходил! — И правда, — студенты согласно закивали, наблюдая за расстроенным, но все равно горящим Узумаки, который петлял по коридорам, всматриваясь в окружающих парней. — Он после пропажи родителей вообще затух. Болтать перестал. Вот последнее время хрен остановишь! — Однозначно дух вселился, — подводит итог Джирайя, и парней как ветром сдувает. — Ну и пусть вселился, зато ему теперь весело живётся в поисках-то. Кстати о поисках… легенды о забытом бельишке все не затихают. Сенсей просто проверит… Узумаки медленно доходит до аудитории, впихивает красную папку с каким-то рефератом в руки старосте и быстрым шагом покидает здание университета. Зима подошла к концу, уже, кажется, деревья снова наживают листья. Наруто все чудится в каждом брюнете знакомая макушка со своеобразной прической. С недавних пор Саске мерещится Узумаки везде, его цвет, запах и даже глаза как будто наблюдают из-за угла. В то утро Наруто проснулся один. Доказательством того, что Учиха не приснился — была только ноющая область чуть ниже спины. Саске просто бросил парня, исчезнув, будто все вчерашнее было лишь забавной игрой. Поначалу Наруто разозлился, потом обиделся, а сейчас уже просто бредит от желания снова увидеть своего Санту. Но найти его было просто невыполнимой задачей. Что Узумаки было известно? Только имя, фамилия и факт, что Саске какой-то вор. Оставалось лишь коротать дни за учебой, разглядывая несчастный стеклянный шар со снегом внутри — единственное, что Саске чудесным образом забыл. И все равно Наруто чувствует по сей день сильную обиду. Если уж не хочется ничего продолжать, то завершать нужно достойно. — А не сбегать трусливо, как это сделал ты, — Наруто опечалено вздыхает, и на плечо его опускается тяжелая ладонь. — Йо, Узумаки, — Киба ухмыляется, когда видит разочарованный взгляд друга. — Да, не меня ты здесь увидеть хотел. Да и все равно. — Да нет, просто задумался… — Конечно, — собачник привычно закатывает глаза и резко тыкает пальцем себе за спину. — Там у входа тебя какой-то кадр караулит: спрашивал у входа. Всех девчонок вокруг себя собрал и проглядел. — Какой ещё кадр? Подумаешь, пропустил я пару пар… — Дебил, да там одногодка, — Киба не прощает, когда его так нагло перебивают. — Я его ещё утром учуял, прикинь, сколько он там стоит.! — Почему ты раньше-то не сказал?! — Узумаки срывается с места и на скорости гепарда достигает университетских ворот, где столпилась компания девушек явно желающих познакомиться. Внезапно в группе ярко разодетых дам мелькает чёрная шевелюра, заставив Наруто улыбнуться во все тридцать два и кинуться в толпу. — Саске-Санта, — тихо произносит он, уперевшись в крепкую грудь. — Урод. Гад подлый. Извращенец, совратитель… — шепчет тихо, чтобы никто, кроме ухмыляющегося Учихи его не слышал. — Если не рад меня видеть, я могу уйти, — томно, гораздо приятнее слуху, чем когда-либо, шепчет Саске, на ощупь отыскивая ладонь Узумаки, чтобы крепко сжать её и потащить парня прочь из этого места. — Хоть шаг с сторону сделаешь — придушу, — Узумаки морщится, крепко ухватывая руку. — Тебя не было целых два месяца. Я думал, ты бросил меня… — Прости, обстоятельства так сложились, — Саске резко толкает Наруто к стене, упираясь руками по обе стороны от его головы, — Вообще-то я изначально так и хотел исчезнуть… Но почему-то не смог тебя оставить. — Я скучал. И боялся. А ты говорил, что с тобой бояться нечего. Подлый лжец, гад, дурак… Учиха грубо целует, не давая даже шанса отстраниться. Однако это не мешает Наруто упираться и пытаться вырваться. Он обижен, взволнован и сейчас скорее готов затеять драку, чем устроить лирическую встречу с продолжением. — А ещё ты мне свидание обещал, — когда Учихе уже надоедает одностороннее проявление чувств, он отстраняется, а Узумаки продолжает трещать. — Я знал, что ты уйдёшь, но не думал, что так надолго. Ты же знал, насколько я по-детски наивен! Как ты мог исчезнуть?! — Не такой уж ты и ребёнок. Ты же попытался меня забыть, когда на свидание с той девчонкой в розовом поперся. За это ты ещё отчитаешься, — самодовольно усмехается Саске, снова прижимаясь губами к Узумаки. — Это был флирт. Я тогда подумал, что ты был сном, и жизнь моя должна вернуться на круги своя, — Наруто резко отталкивает Учиху, хватая его за воротник рубашки. — Это ты отчитываться будешь, понял? В этот раз ты снизу. Сегодня же я отыграюсь за два месяца ложных надежд. — Так ты приглашаешь меня пожить под своей чудесной ровной крышей с так неудобно расположенным дымоходом? — соглашаясь на все что угодно, шепчет Саске, целуя свое Рождественское чудо.