Часть 1
3 января 2018 г. в 19:34
Мирон вот уже несколько дней думал о том, что он сильно попал. Он пытался разобраться в себе, но не находил никаких ответов, ему начало казаться, что он совсем не знает себя. Раньше, когда он хотел в чем-то разобраться, он просто вслушивался в собственные мысли и чувства, а потом действовал. Что же с ним происходит сейчас? А сейчас он просто пристально смотрит на своего бэк-мс, который, уткнувшись в телефон, что-то напевает себе под нос. С Ваней Мирон был знаком уже очень давно, он знал его привычки, как свои, потому что в турах они проводили вместе кучу времени, иногда даже спали в одной постели, Ваня всегда был отличным другом, еще бы. Только Ваня мог рассмешить так, что живот лопался, несмотря на то, что совершенно весь окситабор сплотил в себе тех еще юмористов. Ваня мог не только рассмешить, но и дать пинок, когда ничего уже не хотелось делать, мог забрать бутылку, со словами «Чувак, блять, у нас через два часа концерт, заканчивай» и Мирон действительно заканчивал. А еще с Ваней можно было поговорить о поэзии и антиутопии. Мирон очень ценил всю свою Оксисемью, но Ваня в ней занимал особую нишу, какую именно, Мирон понял только пару дней назад.
В тот день они отмечали окончание IMPERIVM-тура, знатно накидываясь вискарем и какими-то таблетками, от которых приходило полное расслабление. Мирон и желал бы после тура сразу же лечь спать, но не кидать же друзей, которые хотели набухаться и забыться, развалившись на огромном диване в арендованном частном доме близь Питера. В большой гостиной было душно и накурено, в колонках играла песня «Подарок», которая стала уже неким талисманом их тура и въелась в их мозг так, что невозможно не подпевать. Компания собралась самая привычная, тот же самый состав, что и колесил по стране, с небольшим исключением в виде девушек.
– Мирон, верно? – к нему подсела белокурая молодая девушка и посмотрела с благоговеньем, – мне Ваня так много о тебе рассказывал.
– Ох, правда? – саркастично выдал он и отпил из бокала, даже не взглянув на нее.
– Меня зовут Лиза, – продолжила девушка и он, наконец, одарил ее взглядом, оценивающе пробежав с головы до ног.
– Что ж, Лиза, отъебись, ок? – Мирон сам не понял, почему сказал это, ведь в любой другой день он бы поддержал разговор, пусть и совершенно бессмысленные, а потом бы приятно провел ночь, но не сегодня.
Сегодня он прожигал взглядом Рудбоя, который кокетничал с еще одной барышней на балконе, даже не удосужившись занавесить штору. Почему это так бесило Мирона, он объяснить не мог, но, крепко сжимая кулаки, он почему-то глубоко дышал.
– Эй, а вот то, что ты такой грубиян, он забыл упомянуть, – зло воскликнула Лиза и, взмахнув шевелюрой, удалилась прочь, попытавшись приклеиться к Порчи, который как-то уж совсем дико улыбался.
– Заебись, – буркнул Мирон и, осушив свой бокал, откинулся головой на спинку дивана. Какого хуя, спрашивается, его так напрягало, что Ваня охмуряет какую-то чиксу, ведь они весь тур только и делали, что трахались с фанатками и не только? Но Мирону почему-то хотелось, чтобы после тура Ваня провел время с ним, болтая о какой-нибудь фигне и набухиваясь всем подряд. Он совершенно не хотел, чтобы его друг в этот вечер проводил время с кем-то другим… с другой. Мирон почувствовал, что его кольнула ревность, и он сморщился так, будто осознал что-то крайне неприятное. «Такие пидорастические мысли надо гнать от себя» - мелькнуло у него в голове и он, нервно моргнув, снова бросил взгляд на Рудбоя. Тот уже приобнимал чикулю и что-то нашептывал ей на ухо, от чего она весело смеялась, прикрывая ладошкой рот. Мирону не было ничего слышно, но он был уверен, что Ваня затирает сейчас совершенно клишированные фразы, чтобы окончательно склеить ее и убраться в спальню.
Мирону вдруг от самого себя стало тошно, он не мог понять, схерали столько времени думает о том, что его лучший друг пытается снять телку на ночь. Встав с дивана и пьяно покачиваясь, он направился в ванную, чтобы умыться и смыть всю эту чушь из своих мыслей. Глядя на свое лицо в отражении, он заметил смятение и нервозность, проведя ладонями по обеим щекам вниз, Мирон заглянул в свои собственные голубые глаза, которые слегка побаливали. Глядя на свое отражение, его почему-то стошнило, благо унитаз был рядом, не пришлось далеко бежать. Сидя на коленях перед фаянсовым белым «другом», он ни о чем уже не мог думать, ему хотелось выйти и свалить из этого огромного особняка. Мирон не отдавал себе отчета, не понимал себя, только протер рот тыльной стороной ладони и смыл за собой.
Вернувшись в гостиную, он метнул безумный взгляд на балкон и никого там не обнаружил, внутри что-то перевернулось, и он выскочил оттуда так быстро, что никто даже не заметил его странного поведения. Честно признаться, всем было пофигу, что там у него происходит и от чего это бухое тело сходит с ума.
На улице было приятно, снег под ногами шумно похрустывал, а луна светила необыкновенно ярко. Мирон подумал о том, что скоро Новый год и, что этот странный 2017 подходит к логическому завершению. В этом году было много всего странного и исторического «а еще истерического» - снова мелькнуло у него в голове. Через несколько минут он замерз, потому что не удосужился даже надеть куртку, выбегать в такое время на мороз – дело неблагодарное. Фёдоров решил, что лучшим сейчас вариантом будет вернуться в дом и лечь спать, учитывая еще и тот факт, что после выблевывания всего выпитого в туалете и прогулки по морозу, его знатно отпустило.
Поднявшись по лестнице на второй этаж, он остановился у двери в спальню и уже потянулся к ручке, но дверь распахнулась сама, и Мирон столкнулся лицом к лицу с Рудбоем. Точнее, не лицом к лицу, а лицом с шеей, потому что никто не виноват, что Ванечка такой шпала.
– Бля, Рудбой, опять ты, – зло процедил Мирон и сделал шаг назад.
– Чё? – Ваня явно не понимал наезда в свою сторону.
– Через плечо, – снова огрызнулся Мирон и нервно закусил щеку, бросив взгляд на друга.
– Какая муха тебя укусила, Федоров? Лиза сказала, что ты ее послал, - Рудбой почесал затылок и сложил руки у груди.
– Нахуй Лизу, нахуй всё, – с этими словами он снова сорвался с места и забежал в соседнюю спальню, демонстративно захлопнув дверь.
С того момента прошло несколько дней и вот он прожигает взглядом Ваню, который слушает музыку в наушниках и никого не замечает. За это время Мирон понял одно – он ревнует своего друга к тёлкам и считает это дико пидорским.
Наконец, Евстигнеев чувствует на себе чей-то взгляд и отрывается от смартфона. Их взгляды встречаются, и Мирон даже не пытается отвести свой, чтобы хоть немного убрать неловкость. С того злополучного дня они не разговаривали толком, хоть Ваня и пытался завести беседу, Мирон игнорил, чем сильно бесил друга.
Рудбой поднялся со своего насиженного места и направился к Мирону, плюхнувшись рядом, закидывая ногу на ногу.
– Какого хуя, Мир? – спокойно произнес он, и бросил на него многозначительный взгляд.
– Чё?
– Через плечо, – передразнил парень, вспоминая последний разговор и закатывая глаза, – ты меня игноришь с тех самых пор, как мы бухали все вместе в том доме.
– Я не игнорю, просто… Не могу в себе разобраться, – ответил он скомкано и отвел взгляд.
– Я все равно ничего не понял, – вздохнул Ваня и толкнул друга в плечо.
– Давай поговорим об этом сегодня у меня, приходи один, ладно? – выпалил Мирон и встал с места.
– А с кем я еще могу прийти? – удивился Рудбой и еще более подозрительно посмотрел на друга.
– Не знаю, с тёлкой какой-нибудь, – Мирон выпалил это сгоряча, пожалев об этом сразу же. Он схватил свою куртку и поспешил удалиться, оставив недоумевающего друга одного.
В дверь позвонили, когда за окном совсем стемнело, и Мирон дремал в кресле, зажав в руке очередную книгу. Он любил проводить свободное время именно так, уютно расположившись и отбросив все мысли. От звука звонка он вздрогнул и разлепил сонные глаза, книга выпала из руки и глухо ударилась о пол. Он пошагал к двери и на мгновение остановился, обдумывая все, что накопилось за эти дни. Вот что ему сейчас говорить?
На пороге стоял его друг, сжимая в руке бутылку дорогущего виски, Мирон окинул его пронзительным взглядом и пропустил в квартиру.
– Ты б, блять, еще к утру пришел, – недовольно буркнул он, глядя, как Рудбой скидывает кроссовки и вешает куртку. Он в этот момент показался Мирону таким космическим, что тот даже поморщился от собственных мыслей.
– У меня были дела, Мирка, – прогремел он своим звонким голосом и зашел в гостиную.
– Тёлок поёбывал? – не выдержал Мирон и проследовал за ним.
– Да ты заебал, будто сам их не ебёшь.
– Ваня, прости, – Мирон подошел к нему и уткнулся головой в спину, улавливая такой знакомый запах парфюма и табака.
– Да ладно, проехали, – он смущенно повернулся к Мирону лицом, заставляя того немного отшатнуться, – что с тобой происходит?
Мирон не знал, что сказать, он прокручивал в голове возможный диалог весь вечер, но так ничего и не придумал.
–Ваня, – снова произнес он и протянул руки к лицу друга, – ты со мной происходишь.
Рудбой шумно выдохнул и, не веря тому, что услышал, уставился на друга. С него можно было писать карикатуру, настолько он изменился в лице.
– Я не…, – начал было он, но Мирон приложил к его губам большой палец и провел и по всей их длине, заставив Ваню на секунду закрыть глаза.
Мирон воспользовался тем, что глаза у друга закрыты и накрыл его губы своими. Поцелуй получился спокойным и сухим, у Вани были обветрены губы, но Мирона это совсем не волновало. Он постепенно углубил поцелуй, запустив свой язык в рот партнера, пытаясь запечатлеть момент и всю его странность. Они стояли в самом центре комнаты, Ваня сначала ничего не делал, а потом притянул Мирона за талию еще ближе к себе и пробормотал ему в губы что-то, что было известно только ему самому.
Потом он вдруг оторвался от Мирона и пристально на него посмотрел, бегая от раскрасневшихся губ к голубым глазам друга.
– Это ведь не значит, что мы пидоры? – выпалил он, как на духу.
– Конечно, нет, Вань, – шепнул ему в ответ Мирон и, просунув руки под футболку, коснулся прохладной кожи, – мы не пидоры.