Хранители в сердцах

Глава 23. История Сандерсона и Питча Прилетев в больницу, Амура решила не показывать себя и не спрашивать никаких разрешений на посещение. Она просто стала невидимой и спокойно прошла в палату к Песочнику. «Странно, я была здесь совсем недавно, а все эти трубки уже убрали. Наверное, ему стало лучше», - девушка внимательно смотрела на Сандерсона. Она стала видимой, взяла стул, стоявший у дальней стены, и переместила его к кровати. Амура очень тихо присела и дотронулась до руки друга. - Эх, Сэнди, жаль, что ты это утро не был с нами. Наверное, ты бы помог кое-кому не натворить глупостей, - она глубоко вдохнула и выдохнула, - Я хочу с тобой поговорить. Плохо, что ты меня не услышишь…- девушка опустила голову. - Ну почему это не услышу? – тихо и сонно сказал Песочник, нехотя открыв глаза. Амура радостно подняла голову, она хотела обнять друга, но это было невозможно. Она просто сжала его руку обеими руками, - Ты очнулся! Как ты себя чувствуешь? - Я проснулся где-то час назад. С меня убрали все эти противные непонятные штуки и посоветовали поспать еще. Ну, так как я Песочный Человек, от сна я отказаться не могу, - с улыбкой уже бодрым голосом говорил Песочник, - Не особо приятно, конечно, когда внутри что-то переломано, но это пройдет. А как все остальные? - Они хорошо себя чувствуют, и они уже дома. - Это радует. А что случилось у тебя? Наверное, что-то очень грустное. - С чего ты так решил? - Тебя выдают твои темно-синие волосы и серые глаза, - Сандерсон с улыбкой дотронулся до локонов девушки. - Вот блин! Надо будет научиться контролировать всё это. - И ты сказала, что хочешь поговорить. Так давай поговорим. Амура тяжело вздохнула, - После сегодняшней ночи изменились все люди, ну почти все. Теперь никто не верит ни во что хорошее, в их сердцах пустота и злоба. Даже Кейт и дети… Это всех нас повергло в отчаяние. И Джек мне такого наговорил! Я стремглав умчалась из дома вся в слезах. Мне так обидно, Сэнди, - по щекам Амуры потекли ручейки слез, и она опустила голову на руку Песочника, которую она и держала. - Ох, девочка, - Сандерсон погладил девушку по волосам, - Давай-ка вытри свои слезы. Мы с тобой попробуем во всем разобраться. Амура подняла голову и, шмыгая носом, принялась старательно вытирать слезы. - Ночь была действительно очень трудной. И волна кошмаров накрыла не только людей, но и нас. На людях она сказалась очень плохо, а на нас лишь частично. Возможно, Джеку досталось больше всего в этом плане. Вот поэтому он тебе и наговорил неприятных слов. Я вижу, как он любит тебя, и он никогда бы не причинил тебе боль. Я уверен, что прямо сейчас он места себе не находит из-за того, что он сделал. Амура задумалась, - Наверное, ты прав. Я об этом даже и не думала. Но всё-равно он мог быть помягче! Не хочу с ним разговаривать, пока он не попросит прощения! – Амура демонстративно задрала подбородок и скрестила руки на груди, изображая гордость. Песочник улыбнулся и помотал головой, - Эх, молодежь… Вы еще так юны. Но мне кажется, кому как не тебе знать, что такое прощение и понимание, Амура, - Песочник вдруг погрустнел, - Однажды я не понял этой простой и важной сути… И жестоко за это поплатился. - Ты о чем? – девушка прищурила глаза, пытаясь хоть приблизительно догадаться, что хочет сказать ей Песочник. - О своем прошлом. Ну, о том прошлом, когда я был еще человеком. Эта история связана с Питчем. Никто не знает, что мы с ним были друзьями. Девушка широко открыла глаза и вопросительно уставилась на Песочника. - Да, да, в это сложно поверить. - Так вот почему тогда, в первый день вашей человеческой жизни ты сказал, что твою настоящую внешность помнишь только ты и Кромешник. И в том, что ты всегда первый на него нападаешь, в том числе и сегодня ночью, явно есть свои причины? Песочник лишь закивал с грустной улыбкой. - Расскажешь мне эту историю? Если тебе не сложно, конечно. А то, может, тебе отдых нужен, а тут я навязываюсь. - Нет, нет, всё хорошо. Я расскажу ее тебе. Тем более она лежит грузом на моем сердце, и его давно пора скинуть. Девушка устроилась на стуле поудобней и приготовилась слушать рассказ. - Итак, слушай… POV Сандерсон. Произошло это в темные века, а именно в первой половине 7 века. Время, мягко говоря, не из лучших. Для Британии это время было эпохой Англосаксонского завоевания. Получилось так, что я жил в эпоху Семикоролевья, то есть всё государство было поделено на 7 частей. Я жил в Восточной Англии, пожалуй, это королевство было самым незначительным и мирным. Большинство территорий не были захвачены саксами, в том числе и мое поселение или, как это называлось тогда, община. Что говорить, жили скромно, ну просто оооочень скромно. Хотя, нам этого хватало. У нас были деревянные дома с хозяйственными пристройками, а в некоторых поселениях довольствовались глиняными домами с соломой вместо крыши. Моя семья состояла только из меня и моей матери. Отец погиб, когда мне было 10. Он был свободным землевладельцем. Он ухаживал за землей и выращивал на ней всё то, что могло нас прокормить. После его смерти наше и без того ужасное положение ухудшилось. Чтобы прокормить себя и мать, мне нужно было учиться земельному делу и заняться каким-то ремеслом. Друг моего отца и по совместительству наш сосед Бедфорд был гончаром. Он делал посуду и прочую утварь из песка. Однажды я зашел к нему, чтобы пригласить к нам на ужин, а он как раз в это время работал за гончарным кругом. Я заворожено смотрел на этот процесс, и мне захотелось научиться делать так же. Он увидел, как загорелись мои глаза, и взял меня в ученики. Я проводил у него очень много дней, обучаясь гончарному делу. У меня прекрасно получалось с самого начала. Бедфорд говорил, что работать с песком было моим настоящим призванием. И разве мог я тогда знать, насколько он будет прав?... Я сам смастерил свой собственный гончарный круг и начал делать всевозможные изделия. Потом я их продавал, и на удивление, на каждое изделие находился покупатель. Так и шли годы. Я стал торговать не только в своей общине, но и смог выбраться за ее пределы с помощью Бедфорда. Так, однажды, в соседнем поселении я встретил юношу из семьи охотника. Его звали Питч Блэк. Я продал его семье достаточно много глиняной посуды, и у нас с Питчем завязался разговор. Он был каким-то другим, не таким как все. Он любил приключения и авантюры и он верил в чудеса, что было совершенно не свойственно людям того времени. И я тоже в них верил. Вот почему меня так потянуло к Питчу. Он был похожим на меня. Долгие годы я ездил торговать в их общину, а он ездил в мою продавать дичь и прочую живность, которую он добывал на охоте. Так, мы с ним очень сдружились. А если честно, мы были лучшими друзьями. Спустя 7 лет нашей дружбы, он и его семья переехали жить в мою общину. Ох, и радости же тогда у меня было! Прошло еще 3 года, и так получилось, что и мне и Питчу очень понравилась одна и та же девушка. А мне тогда уже было 27, а Питчу 29. Пришла пора заводить семью. Эта девушка, Адалина, выбрала Питча. Я не стал им мешать, и не собирался разрушать нашу дружбу из-за этого. Мать тогда меня очень корила за это. Говорила, что в моем возрасте пора уже детей иметь, а вместо этого я леплю посуду и рассказываю сказки местным детишкам. На что я отвечал ей, что приносить хоть какую-то радость этим детям для меня сейчас самое главное, а завести своих я еще успею. Питч и Адалина готовились к свадьбе, до нее оставались считанные дни. И вот в один из таких дней всё и начало меняться. Я как всегда был занят за гончарным кругом и тихо и спокойно делал вазу, которую хотел подарить Адалине на их с Питчем свадьбу. Я планировал шедевр. Вдруг ко мне внезапно ворвался Питч. - Здравствуй, друг мой! – радостно закричал он. Это хоть и было для меня неожиданностью, но моя рука не дрогнула, я же не мог разрушить свое творение. - Привет, Питч, - спокойно с улыбкой ответил я. - Ну, так не интересно. Я столько раз врывался к тебе подобным способом, а ты продолжал спокойно делать свои изделия. Что ты делаешь сейчас? – Питч подошел ближе и со всех сторон разглядывал мое творение. - Это не важно. Потому что сейчас, видимо, мне придется прервать работу? – я встал с места, вымыл руки в миске с водой. - А вот тут ты прав. Я хочу пойти на охоту. Надо бы подстрелить побольше живности для свадебного стола. Отец не может пойти со мной, он сегодня в плохом самочувствии. И я хочу попросить тебя стать на сегодня моим помощником. - Питч, ты же знаешь, что я не могу убивать животных. - Я знаю. Но я не заставляю тебя убивать. Ты будешь помогать мне носить их. - Ты так говоришь, будто уверен в большой добыче. - Сандерсон, ты сомневаешься во мне? – Питч оперся локтем на мое плечо. Я быстро наклонился, и Питч чуть не упал, лишившись опоры. - Охотник, а реакции никакой, - рассмеялся я. - Это другое. А ты сейчас получишь! – Питч подбежал ко мне, и у нас завязалась шуточная драка. Взрослые мужчины, а вели себя, как мальчишки. После этого мы собрались, взяли все необходимое, и пошли на охоту. Питч превосходно стрелял из лука, наверное, поэтому ему удалось убить именно с помощью лука и стрелы и тебя и меня. Привычка прошлого… Но не об этом сейчас. С помощью своих навыков, Питчу удалось подстрелить с десяток перепелов. А я складывал их в мешок и носил за Питчем. Мы решили сделать перерыв. Мы вышли из леса на какую-то поляну, на которой я не бывал раньше. Прямо посреди поляны протекал ручей с чистой водой. Мы умылись, выпили этой воды и просто сидели на траве, смотря на чистое летнее небо. - Почему я здесь раньше не бывал? – мечтательно сказал я. - Так ты вообще редко в лесах бываешь. Сидишь там со своей глиной и мира не видишь, - Питч вертел в руках нож, - Это я с рождения общаюсь с природой. Наверное, я знаю все леса в округе. И все-равно этого мало, - резко сказал он и воткнул нож в землю. - Питч, что с тобой? Что ты имеешь в виду? – я не понимал, что его так расстроило. - Тесно мне тут, Сэнди, очень тесно. Мы живем в этой глуши и не знаем, что там за горизонтом. А мир, он ведь большой! И где-то там нас ждут большие приключения. Я не знаю как, но я обязательно выберусь отсюда! - Питч, это же практически невозможно. Особенно для нас, простых людей. - Я не позволю, чтобы мои будущие дети жили здесь. Я хочу, чтобы они получили больше, чем я. Я всё для этого сделаю. - Странный ты… Говоришь так, будто ты уже бывал там и знаешь, что тебя ждет в этих неизведанных странах, - я указал вдаль. - Мне снятся эти новые места. Каждую ночь снятся, Сэнди. Такие прекрасные сны, что порой и просыпаться не хочется. Так бы и жил в этих снах. Лучшее время – это ночь. Я улыбнулся и задумался над его словами. Тогда я не совсем его понимал. Так, как он, никто не говорил и даже не думал. Он был словно из другой эпохи. Будто его забросило в этот жуткий 7 век из прекрасного 21. В то время, чтобы выполнить хоть долю планов Питча, надо было быть одним из военных в армии короля или человеком при его дворе. А стать тем или тем в нашем положении было невозможно. Мы просидели молча, казалось, очень долго. Я смотрел на ручей, и мне почему-то стало интересно, куда он бежит. Частью каких больших вод он является? Я тихо поднялся с места и пошел по течению этого ручья. Питча это очень удивило, но он не пошел за мной. Наверное, он уже знал ответ на вопрос, который меня сейчас интересовал. Как-никак он наизусть знал все здешние места. Я прошел около километра и остановился у оврага, в который и стекал ручей. По этому оврагу он продолжал свой путь куда-то в неизвестность. Я расстроился, что не увидел той воды, куда попадает этот ручей, и тяжело сел на землю около этого оврага. - А ты говоришь, что я странный, - за спиной послышался голос Питча. Я не обернулся, а он сел рядом. - Ты разочарован, что не увидил того, что ожидал? - Есть немного. Он похлопал меня по плечу, - Хорошо, что мой друг такой же ненормальный, как и я. Я с улыбкой посмотрел на него. Я тоже был рад, что я не одинок в своих мыслях. - А знаешь, что-то ценное можно найти даже там, где тебя постигло разочарование, - Питч указал головой в сторону оврага. Я не совсем понял, что он сейчас имел в виду, но всё же встал с места и подошел к самому краю оврага. Я широко открыл глаза, рассматривая его склоны. Оказалось, ручей стекал в овраг не по простой земле, а по глине. По превосходной глине высшего сорта, которую я давно искал. - Питч, это, это… - заикался я. - Да, Сэнди. Не думал, что я тебя сюда привел не только из-за охоты? – он положил мне руку на плечо, - Этот овраг я обнаружил недавно. Я хоть и не разбираюсь в глине, но подумал, что тебе будет интересно. Я просто сжал его в объятьях на секунду, - Спасибо тебе, друг! Я из этой глины такие потрясающие вещи сделаю! - Как же просто иногда осчастливить друга. - Но я не взял с собой никаких сосудов, - расстроился я. - А разве мешок не подойдет? Я как раз взял еще один. Давай мы с тобой немного обойдем овраг, там будет небольшой спуск. По нему можно будет спуститься немного глубже и набрать больше глины. Я только радостно кивал. Так мы и сделали. В общем, вернулись мы домой каждый при своей добыче. Мне просто не терпелось приступить к работе с найденной глиной. Я больше всего думал, какую же потрясающую вазу я смогу сделать для Адалины. Для этой прекрасной светловолосой девушки с невероятно красивыми золото-зелеными глазами. Да… Я любил ее, хотя и пытался побороть это чувство в себе. Но ради Питча я должен был сделать всё, чтобы не думать о ней. Я решил, что как только я сделаю эту вазу и подарю ее Адалине, я сразу же отрежу с ней всякие связи. Она будет женой моего лучшего друга, и не более. Я сразу же приступил к работе. И как сумасшедший, как одержимый не отрывался ни на мгновение от этого процесса, даже когда матушка умоляла меня пойти поесть. Так я проработал до середины ночи. Я сделал прекрасные узоры, пока глина не засохла, и с чего-то вдруг на самом дне я сделал гравировку «Мое сердце навсегда останется в этом песке». Я поставил вазу в печь и стал ждать, когда работа будет полностью готова. В итоге, у меня получилось не то, что я хотел. Получилось в 100 раз лучше. Я взял это свое творение в руки и зачарованно рассматривал. Я был так рад, так рад, что не передать. Наверное, то же самое чувствуют люди, когда у них рождаются дети. У меня сложилось впечатление, что я словно часть своей души заключил в этой вазе. Хотя, по сути, это всего лишь кусок глины и песок… Я заснул уже под утро. Когда проснулся, был уже полдень. Мне было это так непривычно, потому что обычно рано утром я уже вставал и начинал работу на земле и за гончарным кругом. Даже мама меня не стала будить. Она хоть и ворчала всегда по поводу моей излишней увлеченности своей работой, но все же очень любила меня и понимала. Я пообедал и решил пойти вновь на тот овраг за новой порцией глины. Я зашел в свою мастерскую за корзиной и загляделся своим творением. Эта ваза, действительно, была какой-то особенной. Я взял корзину и направился к выходу, но почти столкнулся лбом с Адалиной, которая совершенно неожиданно вошла. - Ох, Сандерсон, извини. Я, наверное, очень резко и неожиданно вошла? – виновато говорила девушка. - Да нет, всё хорошо, - смутился я. - Ты куда-то торопишься, - заглянув за мою спину, она увидела корзину. - Ну не то, что бы тороплюсь. Так, есть кое-какие дела. Зачем ты пришла? - О, а я хотела заказать у тебя несколько больших мисок…для свадьбы. - Ясно. А почему пришла ты, а не Питч? - А он опять на охоте. - Он с кем-то пошел? - Нет, один, а что? - Да просто вчера он меня брал с собой в качестве помощника. А сегодня вдруг решил справиться в одиночку? Странно… - Ну, странность – это его второе имя. За это я его и полюбила. У меня всё внутри сжалось. Так было каждый раз, когда или Адалина или Питч говорили о своей любви друг к другу. Ну, ничего я собой поделать не мог в эти моменты. - Сандерсон, что-то случилось? – она всматривалась в мое лицо. Видимо, было очень заметно, что я резко погрустнел. - Нет, - старался я ответить как можно холоднее, - Я понял тебя, Адалина. Я всё сделаю. А теперь мне нужно идти. - Спасибо. Извини, что отвлекла, - она смущенно улыбнулась, и ее взгляд вдруг привлекло что-то стоящее за моей спиной, - Что это? – она резко метнулась к столу, на котором стояла ваза. Я совсем забыл ее спрятать. - Какая красота. Я никогда в жизни не видела ничего подобного, - она хотела прикоснуться к вазе, но боялась это сделать, - Сандерсон, это твоя работа? - Моя. - Тебе с твоими навыками надо идти работать во двор короля. - Легко сказать, - усмехнулся я. Я старался прикрыть свое волнение. - Кто-то заказал у тебя ее? - Нет. Эту вазу я сделал для тебя. - Для меня? - она искренне удивилась. - Я не думал, что ты придешь, и не спрятал ее. Я хотел подарить ее тебе на свадьбу, но раз ты уже ее увидела… - Сандерсон, это…это волшебно, - она нерешительно взяла вазу в руки. Пожалуй, для меня тогда это было наивысшей похвалой. Видеть огни радости в ее глазах и слышать слово «волшебно»…Это действительно было чудом. Адалина перевернула вазу и увидела надпись. - Мое сердце навсегда останется в этом песке, - тихо прочитала она, аккуратно поставила вазу и удивленно с долей вины посмотрела на меня. Она прекрасно знала, как я отношусь к ней, и ее вся эта ситуация тоже смущала. - Всё верно. Так что храни его, - мне надоело притворяться. - Пожалуй, пусть лучше эта ваза останется у тебя. Я не могу принять твое сердце, а тем более хранить, - она отвела от меня взгляд и направилась к выходу. - Адалина, стой, - я взял ее за руку, - Я всю ночь трудился над ней, вложил всю душу, всю любовь. Пожалуйста, сделай для меня это. Просто прими этот подарок. Адалина посмотрела на меня, потом перевела взгляд на вазу. - Хорошо. Но только не сейчас. На свадьбе. - Спасибо, - облегченно прошептал я. Адалина кивнула и уже хотела развернуться к двери, но что-то ее остановило. - Сандерсон, я жду ребенка, - резко сказала она. Я был ошарашен, и даже не сразу понял, о чем она только что сказала, - Я поздравляю вас…с Питчем… - Он еще не знает об этом. И я боюсь ему говорить. - Что ты? Он будет очень счастлив. Буквально вчера он говорил мне о детях. Всё будет хорошо. - Спасибо, Сандерсон, - она обняла меня, - До свидания. Адалина ушла, а я просто сел на пол. Я знал, что так всё-равно будет. Но подсознательно еще надеялся на что-то…А после того, как я узнал, что Адалина беременна, эти надежды разрушились окончательно. Мне нужно было отвлечься, и я всё-таки отправился к оврагу. Сделал всё так же как и вчера: спустился и начал собирать глину. Было очень тихо, только птицы пели, и журчал тот самый ручей. И вдруг среди этих звуков я расслышал топот копыт и голоса. Принадлежали они двум мужчинам. Я узнал один голос, это был Питч. Я не хотел, чтобы меня увидели, и спустился еще глубже. Я не собирался подслушивать, это было против моих правил, но так получилось. - Если бы не вы, Питч, если бы не вы, - взволнованно говорил неизвестный голос. - Вы меня уже поблагодарили и не раз. Я надеюсь, что вы выполните свое обещание. - Клянусь именем короля! - Вот и хорошо. В этом ручье можно умыться, а то вся ваша туника порядком испачкалась. И конь может напиться вдоволь. - О, конечно. Я увидел, как ручей, стекающий по оврагу приобрел оттенки алого. Я сразу же понял, что незнакомец смывал кровь. - Может, вы пойдете со мной в мою общину? Наш лекарь может посмотреть рану. - Нет, мне нужно торопиться. Я выполнил здесь свои обязанности, а теперь немедленно отправляюсь. Мне окажут помощь там. Я благодарю вас еще раз. Я поговорю с королем. Надеюсь, вы поняли все условия и согласны с ними. За вами потом приедут. - Да, я всё понял. Позвольте вывести вас из леса самым безопасным путем. - Позволяю. Голоса и топот отдалялись, пока совсем не исчезли. Я не понимал, о чем Питч говорил с незнакомцем. Мне уже не терпелось расспросить его обо всем. Я полез наверх, но поскользнулся и упал на самое дно оврага. Я тогда, видимо, сильно ударился головой и потерял сознание. Очнулся я уже дома. Открыл глаза, передо мной сидела мама и вытирала слезы. Она очень обрадовалась тому, что я очнулся, начала меня обнимать, целовать. Потом в комнату зашел Питч. Он был очень обеспокоен, но на его лице была улыбка. - Наконец-то! – радостно сказал он и сел ко мне на кровать. - Что случилось? – я пытался вспомнить, что произошло. - Ты упал в овраге и ударился головой. - А как я оказался здесь? - Ты ушел куда-то без предупреждения, и тебя очень долго не было. А уже начинало темнеть. Я стала волноваться и попросила о помощи Питча. - Я догадывался, где ты можешь быть. На всякий случай я взял с собой Фредрика и Генри. Мы нашли тебя лежащим без сознания в овраге. Вытащили тебя оттуда и доставили домой. Лекарь посмотрел рану на голове, она оказалась несерьезной. - Да, теперь вспоминаю. - Ох, ты же, наверное, голодный! Принесу тебе поесть, - мама поспешно вышла из комнаты. - Сэнди, тут это…Адалина сказала мне, что ждет ребенка, - нерешительно произнес Питч. - Я знаю. Она приходила заказать посуду и сказала об этом. - Да, да, она говорила. - Я поздравляю тебя, Питч, - я хлопнул его по руке. - Спасибо, - он состроил подобие улыбки. - Что такое? Ты что, не рад? - Да нет, почему же… Я очень рад…Просто тут такое дело… Я понял, что он хотел мне рассказать, и было видно, что ему тяжело удается начать. Я решил ему помочь. - Питч, когда я был в овраге, я слышал твой разговор с каким-то мужчиной. - Что? – Питч открыл рот. - Не думай, я не подслушивал. Так получилось. Ты мне об этом хочешь рассказать? - Да, об этом… - Ну, так давай уже начни. - Я опять пошел на охоту. Но сегодня я хотел поймать более крупную добычу, например, оленя. Я подкараулил его, и, в общем, удалось мне его подстрелить. Я не успел подойти к своей добыче, потому что услышал крики. Я сразу же бросился в сторону этих криков. Когда я прибежал на место, то обнаружил там мужчину, уже изрядно потрепанного, на рукавах была кровь. Мужчина был не один, его окружали 3 волка, один мертвый волк лежал на земле. Я тут же выскочил из-за деревьев и спокойно без криков выстрелил в одного волка, насмерть… Мужчина очень удивился, а я подбежал ближе и выстрелил в другого волка, он умер не сразу, пришлось повторить выстрел. Пока я разбирался с этим вторым волком, последний напал на мужчину. Я смог просто кулаком оглушить его, и когда тот упал, я всадил ему в сердце нож. Я всё не мог отдышаться, а мужчина просто упал мне в ноги и стал благодарить за спасение. Мне стало так неловко, я поднял его с колен, промыл и завязал рану на руке клочком своей рубахи. Как только он пришел в себя, сказал, что нужно найти его коня. По следам копыт я быстро это сделал. Потом я повел его и коня к ручью, чтобы они смогли умыться и напиться. По дороге он рассказал мне, что он посол нашего короля. Он возвращался из Мерсии, там он был по каким-то важным политическим делам. Возвращался он один, потому что это было необходимо для его же безопасности. Он должен был проехать через несколько лесов, а потом его встретили бы дружинники, и вместе они продолжили бы путь к королю. Но произошло это, встреча с волками. Он уже попрощался с жизнью, а тут я. В общем, он сказал, что сможет сделать для меня всё, что я пожелаю. Сказал, что король не поскупиться на награду спасителю посла и по совместительству друга короля. - Что ты попросил у него? – я насторожился. Питч опустил голову, ему опять же трудно давались слова. - Ты попросил, чтобы тебе помогли уехать отсюда, да? - Что-то вроде того. Посол сказал мне, что может порекомендовать меня королю. Что из меня получился бы отличный дружинник, и, возможно, даже больше, чем просто дружинник. В этой должности для меня будут открыты все двери. - Ты согласился? – я не понимал, рад я или нет, но почему-то от этой новости на душе стало тревожно. - Да, Сэнди. - О, Питч, - простонал я, - Эти дружинники хладнокровные люди. Они участвуют в завоеваниях. Ты же не такой. - Сэнди, мы только вчера с тобой говорили, что стать дружинником – один из шансов поведать мир и уехать отсюда. И это просто подарок судьбы какой-то! Да и к тому же, армия Восточной Англии не участвует в завоеваниях, она только дает отпор тем, кто это делает. - Но ведь это может быть опасно! - Ерунда. Я же всегда справлялся с опасностями, верно? Неужели ты не веришь в меня? Неужели ты не рад? - Питч, я, я не знаю… Понять не могу. Наверное, я рад. Ты заслуживаешь большего. Просто тяжело свыкнуться с тем, что ты уедешь, и, возможно, мы больше не увидимся. - Я обещаю, что увидимся. Я расскажу королю о твоих способностях, и, возможно, он сделает тебя главным гончарным мастером во дворе. - Мечтатель же ты, - я покачал головой, но потом ко мне вернулось беспокойство, - А Адалина? Как же она? Она поедет с тобой? Питч замялся, он быстро взял стоящую у моей кровати миску и жадно отпил воды. - К сожалению, я не могу взять ее с собой. - Что?! – я резко сел, голова от этого закружилась. - Эй, эй, тише, тише, - он медленно вернул меня обратно в положение лежа. - Как не можешь? Питч, она твоя будущая жена! Она носит под сердцем вашего ребенка! - Я знаю это, знаю. Просто это условие такое. Я не могу привозить с собой ни жену, ни детей, пока не пройду испытательный срок на службе у короля. Если всё пройдет удачно, то я заберу семью к себе. А если нет, то я сам вернусь обратно. - И сколько может продлиться этот испытательный срок? - Минимум год, - быстро проговорил Питч. - И ты не увидишь, как твой ребенок появится на свет, как она начнет расти… И как ты смог на такое согласиться? - Вот увидишь, так будет лучше для всех. Да и вообще, может, никто и не примет меня? Может, этот посол солгал мне? Поживем, увидим. А пока…У меня свадьба через день. - Питч, Адалина уже знает? - Нет. Я скажу ей это только тогда, когда за мной приедут…Если приедут… Пока не хочу ее волновать, это может навредить ребенку. - Я не понимаю тебя… В комнату вошла мама с чашкой в руках, - Вот, сынок, поешь. Питч, ты останешься? - Нет, спасибо вам, я пойду домой, - Питч направился к дверям, - Надеюсь, ты поймешь меня, Сэнди. Он ушел, а я остался сидеть в этом противоречивом состоянии. Я кое-как поел и попросил маму оставить меня одного. Я долго думал обо всём этом. С одной стороны я понимал Питча. Он так хотел жить другой жизнью, а тут ему эта жизнь прям сама в руки течет. А с другой стороны, мне казалось, что я никогда не прощу ему того, что он может причинить боль Адалине, оставить ее одну с ребенком. Что было дальше? А дальше у Питча и Адалины все-таки состоялась свадьба. Гуляли всей общиной. А спустя неделю в наше поселение приехали несколько военных на лошадях, и тот самый посол. Он сказал, что король готов принять такого храброго и сильного человека в свою дружину. Адалина только тогда и узнала обо всём. Господи, она просто вся почернела от слез. Но смирилась. Он был ее мужем, а муж всегда прав. Провожали Питча тоже всей деревней. Им очень гордились, ибо из нашей общины еще никому не удавалось приблизиться к королю. Я прощался с ним недолго. Я только сказал, что желаю ему удачи, и что я позабочусь об Адалине и их ребенке, когда тот родится. Через 8 месяцев Адалина родила дочь. Она назвала ее Серафиной. Я всё это время был рядом с ней. А когда родилась Серафина, я радовался так, словно это был мой родной ребенок. Всё время я продолжал работать с песком и глиной, и я стал делать не только посуду и утварь, а еще и игрушки. Меня на это вдохновила Серафина. Я всё свободное время проводил с ней и Адалиной. Я был счастлив в эти мгновения. Хотя, я видел, как Адалина тоскует по Питчу, как она сожалеет, что отец не видит, как растет его прекрасная дочь, которая так была похожа на него. Я тоже скучал по нему… Я нашел новое занятие. Помимо работы с глиной и землей, я стал сочинять сказки, которые расходились по всей общине и становились чем-то вроде нашего фольклора. Я был очень уважаемым и значимым человеком. Так прошел еще год. От Питча не было никаких вестей, и мы уже стали думать о самом страшном. Но в один прекрасный летний день, в город приехал бравый воин, предводитель одного из войск короля. Он был в своего рода доспехах с шлемом на голове, и все стали шушукаться, гадать, кто же это. Когда он снял шлем, все ахнули. Перед нами красовался Питч. Адалина тогда аж в обморок упала, ее долго приводили в чувства. Я тоже был безумно рад наконец-то видеть своего лучшего друга в добром здравии и преуспевающим в своих делах. Питч был счастлив. Как у него дрожали руки, когда он взял на руки дочь! До сих пор эта картина перед глазами. Вечером этого же дня за большим столом собралась почти вся община. Мы выслушивали рассказы Питча о его службе, обо всех подвигах, которые он успел совершить, и как же ему удалось добиться такого высочайшего звания. Я был горд им, и я видел, как горели его глаза. Тогда я понял, почему он так поступил. Это было главное: видеть счастье на его лице, на лице Адалины и их дочери, которая еще ничего не соображала, но, видимо, ее маленькое сердечко понимало всё. Казалось, что вот он, счастливый конец. Но не тут-то было. На следующий же день Питч потащил меня с собой на охоту. Он сказал, что очень соскучился по этому делу. А если с ним рядом будет еще и лучший друг, то радости от этого будет гораздо больше. Я не мог ему отказать. Мы с ним всё время разговаривали, как-никак почти 2 года не виделись. Он благодарил меня за то, что я помогал его семье. Почти со слезами на глазах благодарил…И всё было хорошо, совсем как раньше. Но вот только я заметил, что в нем появилась жестокость, какая-то злоба, разочарование. Нет уже таких стремлений и желаний покорить весь мир, познать неизведанное. Я не решался сказать ему об этом, но он и сам всё понял. Мы пришли на ту поляну с ручьем, сели на траву, как это бывало раньше, и молча сидели. Питч все-таки начал разговор. - А здесь ничего не изменилось. Та же поляна, тот же ручей, тот же овраг… - Да, он стал для меня неиссякаемым источником сырья для моих изделий. Спасибо тебе за то, что тогда показал его мне. - Да разве за это стоит благодарить? – он глубоко вздохнул и на мгновение задумался, - Хорошо, что некоторые вещи никогда не меняются. Хорошо, что есть места, где царит покой и тишина. Я скучал по этому. - Ээээй, куда подевался тот Питч, готовый сделать всё что угодно, чтобы уехать отсюда и узнать, что же там за горизонтом? - Он спрятался куда-то очень глубоко. А возможно, и умер. Я не стал ничего на это говорить. Решил, что Питч сам должен выговориться. - Я не совсем об этом мечтал, Сэнди. Да, я теперь большой человек. Но толку от этого? Я думал, что теперь в моих руках безграничные возможности, но я так ошибался. Да, я повидал много мест. Но везде, где я бывал, царила война. Всюду, куда я приезжал, мне нужно было делать одно – участвовать в этой войне. Я убивал, Сэнди, убивал, - на его глазах появились слезы, - Я не трогал невинных, а делал это только с целью защиты и обороны, - он закрыл лицо руками и молчал несколько минут, - Теперь у меня нет своей воли. Мной командуют, и я командую… Я видел столько ужаса… Это не могло не сказаться на мне. Так что того Питча больше нет. Как бы ни прискорбно это звучало. Я был ошарашен, мои глаза метались из стороны в сторону, пытаясь найти хоть какую-то точку, в которой будет спасение, выход из этой ситуации. - Вот так и бывает, Сэнди…Человека съедают его собственные мечты и желания. - И что теперь? - кое-как выдавил я дрожащим голосом. - А что? Я пробуду здесь еще неделю, а потом уеду обратно, забрав с собой Адалину и Серафину, - как ни в чем не бывало, ответил Питч. Не знаю, что тогда на меня нашло, но я не смог принять это его решение. - Заберешь? Как заберешь?! Нет, ты не сможешь! – я резко встал на ноги. Питч явно не ожидал такой реакции, он сидел с полным непониманием на лице. - Что ты только что сказал? - Ты же сам сейчас сказал, что там, где ты, там война. Я не могу позволить, чтобы Серафина и Адалина жили в таких условиях. - Извини, - повысил голос Питч и тоже поднялся с места, - Ты не позволяешь? Да как ты можешь указывать мне, что мне делать со своей семьей? Кто ты вообще такой, чтобы говорить мне такое? - Да я за эти 2 года пробыл для Адалины мужем и отцом для Серафины больше, чем ты пробудешь за всю свою жизнь! - Чтооо?! - Ты бросил их ради своих желаний, ради себя любимого! А разве так поступают любящие мужья и отцы? - Да как ты можешь меня судить? Ты сидишь в своем захолустье и лепишь свои горшки, больше тебе ничего не надо! Ты ограниченный человек, Сандерсон! Ты никогда не будешь другим! У тебя никогда не будет такой должности, как у меня, такой семьи, как у меня! Всё, что тебе остается делать – это завидовать мне! Ты никто, Сандерсон, никто. Эти слова разорвали мне сердце. Он говорил это с такой яростью, с такой убедительностью. Я не выдержал, и мы сцепились. Ну и разукрасили же мы лица тогда друг другу. Но победителем вышел он. Он вырубил меня и ушел, оставив меня без сознания. А близилась ночь… Это было странно, но я очнулся от чьего-то голоса. Этот мягкий голос повторял и повторял мое имя. Я в испуге стал оглядываться по сторонам, но вокруг не было ни единой души. Голос пропал. Я быстро подскочил на ноги, это удалось мне на удивление легко, если учесть, что я был изрядно потрепан. Потом я подбежал к ручью, и поспешно начал умывать лицо, чтобы стереть засохшую кровь. Но крови не оказалось. На мне не было ни единой царапины или синяка. Я чувствовал себя каким-то обновленным. Только в отражении ручья я заметил, что луна была особенно яркой. Я прежде не видел такой луны. Я перевел взгляд на небо и вновь услышал голос. Мне казалось, что я сошел с ума, но источником голоса явно была луна. Она сказала мне, что я немедленно должен возвращаться в общину. Я подумал, что, наверное, Питч ударил меня очень сильно, и поэтому у меня начались галлюцинации. Но я был совершенно цел, и мне в голову даже стали лезть мысли, что драка с Питчем – это и были галлюцинации. В общем, голова от всего шла кругом. И я всё-таки помчался домой. Пока я бежал, то думал о том, что это очень странно, что меня никто не пошел искать. Неужели мама не поволновалась об этом? А может Питч соврал что-нибудь, и та успокоилась? Но что-то подсказывало мне, что дома какие-то неприятности. Может быть, все отвлеклись на них, и им нет дела до меня? Но выяснить я, в любом случае, мог это только прибыв домой, и как можно скорее. А это у меня получалось отлично, я практически летел. Когда я добрался до общины, я был шокирован увиденным. Почти в каждом доме бушевал пожар. Люди в панике, с криками и слезами бегали по улицам. Я сразу же забежал в свой дом, мамы там не было, что меня очень обрадовало. Потом я побежал к дому Питча. Там тоже никого не было… Надо было быстрее выходить, но мои глаза нашли лежащую на полу разбитую вазу. Ту самую, что я подарил Адалине. И еще я заметил, что многих вещей не было. Я догадался, что Питч в спешке забрал семью и уехал. Ох, как же тогда болело мое сердце. Я чувствовал себя кинутым, потерянным…Меня предали. И тогда я решил, что никогда не прощу Питчу того, что он сделал. От этих мыслей меня прервал крик женщины, которая спаслась сама, но ребенка вытащить не успела. Я тут же выбежал из дома, спросил, в каком доме этот ребенок, и бросился туда в огонь. Мне было наплевать на себя, но умереть ребенку я не мог позволить. Я спас его, и помчался по другим домам, спасая тех, кто не мог выбраться сам. Я чувствовал себя тогда каким-то супергероем, выражаясь современным языком. Мне казалось, что кто-то защищает меня, помогает. Я тогда спас много людей, особенно детей. Сумасшедшая, жуткая ночь… Самая страшная ночь в моей жизни. Я тогда получил очень много ожогов и без сил и от жуткой боли потерял сознание. Перед этим я услышал тот самый голос, исходивший от луны. Он просто сказал, что он рад, что не ошибся во мне. Пришел в сознание я в каком-то доме. Рядом сидела мама, и было видно, что она плакала не один день. Она упала на пол и стала благодарить всех богов за то, что я выжил. А я совершенно не понимал, что происходит. Я только чувствовал боль по всему телу, и боль в душе… Оказалось, что я пролежал без сознания 3 дня. Мама рассказала мне, что общину подожгли саксы, пытающиеся захватить ее. Сгорело больше половины домов, и кое-как удалось потушить огонь. Люди сначала горевали и скорбели по тем, кто не спасся. Но они быстро взяли себя в руки и начали строить всё заново. Сгорел и наш дом…и моя мастерская…Я потерял всё в один миг. Дом, работу, лучшего друга, любимую женщину и ребенка, который стал мне родным. Если бы Питч тогда был умнее меня, и не оставил там у ручья, то всего этого можно было бы избежать. Я спросил у мамы, куда подевался Питч с семьей. Она только сказала, что он вернулся с охоты сам не свой, сказал, что я задержался на овраге, а потом быстро взял в охапку жену и дочь и уехал. А зачем и почему он это сделал, не знал никто. Я не мог всё так оставить. Мне нужно было найти ответы. И я решил, что как только немного поправлюсь, я отправлюсь в путь, чтобы найти Питча, а вместе с ним и эти самые ответы. Через неделю, я смог вернуться к полноценной жизни, хотя ожогам на моем теле предстояло заживать еще очень долго. Я вообще удивлялся, как я смог выжить. Не медля, на свой страх и риск я отправился в путь до замка короля. Просто пешком и без всяких припасов. Мама тогда слезно умоляла меня не делать этого, но я не мог сидеть на месте и мучиться. Я шел очень долго, иногда останавливаясь в других общинах или лесах. Моим спутником была только вера, вера в свои силы и в то, что я смогу что-то изменить к лучшему. И вот, когда я почти дошел до своей цели, я решил остановиться в очень маленькой и скромной общине. Женщина, хозяйка дома, приняла меня очень радушно, сказав, что всегда рада любому страннику, скрасившему на время ее одиночество. А еще она сказала, что что-то в последнее время в их общину зачастили такие как я. И что ее соседка буквально вчера приютила молодую женщину с маленькой дочкой. У меня тогда сердце ёкнуло, и я стремглав помчался к этой соседке. А вдруг это Адалина и Серафина? Я должен был убедиться, прав я или нет. Та женщина легко впустила меня в дом. И я все-таки оказался прав. Там была Адалина и Серафина. Когда она меня увидела, то без всяких раздумий бросилась в мои объятья. Я почувствовал, что она была очень напугана, а я для нее был каким-то спасением. Тогда она мне и рассказала всё, что случилось. В тот день, когда мы с Питчем поссорились, он прибежал с охоты, и ничего не объясняя Адалине, сказал, что им срочно надо собираться и уезжать раз и навсегда. На что Адалина сказала, что никуда не поедет без объяснений. А Питч стал кричать и обвинять ее в том, что она якобы крутила со мной шашни, пока тот трудился во благо семьи и королевства. Он увидел мою вазу, прочитал то, что было написано на дне, и с небывалой яростью разбил. Адалина за это наградила его пощечиной. Она сама не понимала тогда, почему это сделала. Но для нее стало неприемлемым то, что Питч разбил доверенное ей на сохранение мое сердце, пусть даже и из песка. То, что мое настоящее сердце к тому моменту было на самом деле разбито, она еще не знала. Но Питч все-равно ничего не объяснил, и Адалине пришлось смириться. Потом он привез ее в общину, где жили многие дружинники со своими семьями. В целом, там было не плохо, и даже лучше, чем в нашей общине. Но кругом не было ни единого знакомого лица, никого, с кем можно поговорить, кто может помочь… Питч почти не бывал дома, он постоянно находился при короле или отправлялся в очередной военный поход. Адалине было очень одиноко. А однажды вечером Питч приехал пьяным, он рассказал ей о том, что сделал со мной, и о том, что он услышал, что наша родная община сгорела, и там не осталось ни единой живой души. Адалине тогда захотелось волком выть, и она стала обвинять Питча в том, что случилось. Тогда он поднял на нее руку. На следующий день, когда Питч опять уехал, она забрала дочь и подалась в бегство. Она увидела, что Питч стал совсем другим, и теперь она его скорее боится, чем любит. Она не верила тому, что ее родной дом сгорел, и решила вернуться туда, чтобы во всем самой удостовериться. И вот теперь она прячется от своего мужа. А я понял, зачем Питч сказал, что сгорела вся деревня. Он хотел отрезать всякую надежду на возвращение, он не хотел, чтобы Адалина виделась со мной. Я в свою очередь рассказал о пожаре. И она была так рада, что Питч ее обманул по этому поводу. В общем, весь вечер она провела в слезах, рассказывая мне обо всем. Я тоже не всегда мог сдерживать слезы. Мысль о том, что Питч действительно стал другим, и пути назад уже нет, острым ножом пронзила мое сердце. Я сказал Адалине, что эту ночь нам надо отдохнуть, а утром отправиться в путь назад…домой. Ответы на вопросы я получил, и теперь главным для меня было спасти Адалину и Серафину. Было решено, что Адалина с дочерью отправятся утром с торговцами, которые поедут в другие общины, а я пробуду еще день здесь, чтобы убедиться, что Питч не последует за ними. Если он прибудет сюда, то я его задержу, а если надо, остановлю совсем… А потом я бы нагнал их, и мы вместе продолжили бы наш путь. Так мы и сделали. Они уехали, а я остался. Всё было спокойно, пока не наступил вечер. В поселение ворвался разъяренный генерал, и врывался в каждый дом, ища пропавших жену и дочь. Никто не говорил ему о них. Я попросил хозяйку, приютившую меня, сказать Питчу, что они буквально только что направились отсюда в сторону леса. А я сам поспешил к этому самому лесу. Этим я собирался отвлечь Питча и выяснить с ним всё. Мне тогда было страшно, я понимал, что, скорее всего, сейчас мне придется сделать что-то нежелательное, что-то плохое, в то время как я совершенно этого не хотел. Я притаился за огромным камнем и ждал… Ожидание долго не продлилось. Когда Питч на коне въехал в лес, я выскочил из-за камня и тут же оглушил его. Он упал, а конь убежал куда-то вглубь леса. Он отдышался, пришел в себя и медленно поднялся с земли. Он не разглядел меня, потому что было уже очень темно, и на мне был плащ с капюшоном. Он нанес мне ответный удар, и несколько минут шла драка. Потом получилось так, что он повалил меня на землю и заломил руки. Все-таки с его военной подготовкой мои простые навыки не могли сравниться. - Я не знаю, кто ты, и зачем ты на меня напал, но это очень интересно, кто же посмел помешать мне, генералу Питчу Блэку, приближенному короля, - он резко снял с меня капюшон и в удивлении отстранился от меня, - Сандерсон? – прошептал он. - Ну, здравствуй, Питч, - проговорил я, выплюнув кровь. - Нет, нет, нет, я не верю, что это ты. Как? Как ты оказался здесь? И как ты выжил в ту ночь? - В ту ночь, когда ты бросил меня одного покалеченного в лесу, когда вокруг бродили дикие звери, готовые меня сожрать? – я приподнялся на локти. Питч молчал и тяжело дышал. - Всё это уже не имеет значения. Тебя невозможно оправдать во всех делах, что ты совершил. И за это я не прощу тебя никогда. А сейчас значение имеет лишь одно. - Мне наплевать, простишь ты меня или нет. Скажи, куда убежала моя жена вместе с дочерью? Ты ведь имеешь к этому отношение? Ведь так?! - А вот этого ты точно не узнаешь! – выкрикнул я и набросился на Питча. Мы катались по земле, лупя друг друга с такой силой, что это было похоже скорее на драку двух диких зверей. На мгновение я одержал над ним верх, и во мне что-то замкнуло. Я выпустил его, встал на ноги. - Питч, отпусти их. Ты должен это сделать. Ты ведь и сам понимаешь, что не сможешь дать своей семье нужной любви и заботы. Ты изменился. И с этим ничего не поделаешь. Он словно не слышал меня, он резко подкосил меня, и я упал. Питч взобрался на меня и со всей силы начал бить прямо по лицу. Удар, удар, удар, и я уже не чувствую лица и вообще всего тела. Я понимал, что сейчас отключусь, и, возможно, навсегда. Питч тоже это понял и слез с меня. Он встал на ноги, отошел на несколько метров и опять упал. Он с ужасом и испугом смотрел по сторонам, а потом заплакал, как мальчишка. Наверное, тогда к нему стало приходить осознание того, что он натворил. Я уже не мог держать глаза открытыми, я был готов встречать смерть. Но опять же услышал тот самый голос. Он сказал, что мне еще рано уходить, и что я должен что-то услышать. Я кое-как приоткрыл глаза и приготовился слушать сам не зная что. Питч с измученным видом продолжал смотреть по сторонам, и было ясно, что он кого-то увидел. Потом и я это увидел. К нему подошла женщина, вся черная… - Что я тебе и говорила, мой дорогой Питч, что я тебе и говорила. Твоя семья предала тебя, твой друг предал тебя, ты возненавидел ту жизнь, которой стал жить… А всему виною твои мечты. Если бы не они, то ты бы сейчас жил спокойно и был бы счастлив. - Ты…ты права. Мои мечты сгубили всё, что я любил, и они сгубили меня самого. Что? Что мне сейчас делать? - Питч, - женщина присела рядом с ним и провела рукой по лицу, - я прошу тебя, пойдем со мной. Я знаю, как всё исправить, знаю, как сделать тебя лучше. - Что? Что ты имеешь в виду? - Тебя разрушили мечты. А ты ведь не хочешь, чтобы мечты продолжали разрушать чьи-то судьбы? Питч нервно закивал. - Я предлагаю тебе стать тем, кто будет мешать этим мечтам, тем самым спасая всех. Ты сделаешь доброе дело, а я дарую тебе такую власть, о которой ты и мечтать не мог. В твоем распоряжении будет весь мир, и никто не сможет тобой командовать. - Зачем? Зачем ты преследуешь меня уже так давно? Почему ты предлагаешь это именно мне? - О, Питч, я увидела в твоем сердце небывалый потенциал. Ты был рожден, чтобы быть не таким, как все. И я хочу помочь тебе обрести настоящего себя. - Хорошо. Я согласен. Мне уже нечего терять. - Ну, вот и отлично. Значит, мы можем заключить договор, - женщина резко прильнула к Питчу и буквально вцепилась в его губы своими. Я был в шоке. Я не понимал, что происходит, но в этот момент я очень хотел помочь ему. Я чувствовал, что это не приведет ни к чему хорошему. Но я и пошевелиться не мог. Потом женщина резко вонзила свою руку в грудь Питча. Он стал задыхаться, ему было очень больно, но он тоже ничего не мог с этим поделать. - Я обещаю тебе, Питч, что ты забудешь всё, и прошлое не будет преследовать тебя, напоминая о твоей несчастливой судьбе. Твое сердце станет черным и пустым, - с наслаждением говорила женщина, а Питч начал чернеть. Темнота разливалась по всему его телу. Женщина вытащила руку, и довольно посмеялась. - Отныне, ты Кромешник, король страха и дитя тьмы. И всё, что было до этого момента, ушло в небытие, - ее злобный смех раздался эхом по всему лесу, она взлетела в воздух и просто растворилась. Питч остался лежать на земле, задыхаясь и мучаясь в конвульсиях. И меня силы покинули окончательно, я потерял сознание. Утром я очнулся в доме той женщины. Я сразу же вспомнил всё, что произошло ночью, и вскочил с кровати, но не смог устоять и свалился с ног. В комнату забежала хозяйка и помогла мне вернуться на кровать. - Тихо, тихо, тебе надо отдохнуть. На тебе живого места нет. -Что? Что произошло? - Тебя нашли в лесу наши местные охотники и принесли сюда. Ты был без сознания, и я вообще думала, что не выживешь. Кто это тебя так? - Опять…опять я чудесным образом выжил! – взвыл я, - А где Питч? Ну, тот генерал, который искал Адалину и Серафину. - Там никого не было, кроме тебя. - Быть не может! Он был там! И это с ним я подрался. - Но охотники и следов ничьих не нашли. Только ты и всё. Я не знал, куда себя деть. Я не понимал, что случилось с Питчем, и это стало для меня потрясением. Я пролежал в кровати еще полдня, а потом изо всех сил отправился в путь. Надо было найти Адалину и попасть домой. В общем, там еще долго, а короче, я нашел ее и Серафину, и мы всё-таки смогли добраться до дома. Я не смог рассказать ей о том, что произошло с Питчем. Она итак пережила много потрясений. Раны на моем теле будто не собирались заживать. Шрамы… Я был весь в шрамах, напоминающих мне обо всём этом ужасе. Но постепенно жизнь начала налаживаться. Я начал отстраивать дом, вновь сделал гончарный круг и вновь сочинял сказки. Таким образом прошло где-то 2 месяца. Но потом что-то произошло, все дети в общине говорили, что по ночам они видят какое-то чудовище. Черного человека, который наводит на них страх. Все восприняли это несерьезно, но не я. Одновременно дети не могли сочинить одно и то же. Я попросился у Адалины побыть одну ночь в их доме рядом с Серафиной. Я хотел подкараулить того самого черного человека. Время было за полночь, всё было тихо. Но я услышал, как Серафина начала вертеться в своей кроватке и уже хотела заплакать. Я тихо подкрался к кроватке, у которой возникло что-то черное. Я смог схватить это что-то и повалить на пол. Луна светила очень ярко, и ее свет падал на лицо этого черного человека. - Питч! – я выкрикнул и отскочил от него. Он был явно удивлен, что я смог его повалить, и что я узнал его. - Верно. Мое имя Питч. А откуда ты это знаешь? - Как же ты изменился. Ты ничего не помнишь! Ты всё забыл, как она и говорила. - Кто говорил? – он был в полном недоумении. - Та женщина в черном. - О чем ты? Кто ты такой? - Я Сандерсон. - Сандерсон, не знаю, о чем ты, но сейчас ты зря мне помешал. Перед тобою сам король страха! Серафина проснулась и заплакала от крика Питча. Адалина, видимо, услышала это и забежала в комнату. - Сандерсон, что здесь? Я слышала крики, - она подбежала к Серафине, потом резко перевела взгляд на меня и Питча, - Питч? – шокировано произнесла она, и на ее глазах моментально появились слезы. - Что? Откуда вы все меня знаете? – он сам был напуган. Он сначала метался из стороны в сторону, и в итоге, стал тенью и исчез. Адалина держала себя в руках. Она убаюкала дочь и быстро выбежала из комнаты. Я последовал за ней. Она просто упала на пол и, задыхаясь, стала заливаться слезами. - Сандерсон, объясни, что всё это значит. - Я сам ничего не понимаю. - Пожалуйста, - кое-как выдавила она. Мне не оставалось ничего, как только рассказать ей всю правду. Она была разбита от таких новостей. Она попросила меня уйти и больше не беспокоить ее. Она увидела в том, что произошло с Питчем долю моей вины. Я убежал из этого дома и помчался прямиком в лес. Я не понимал, что я делаю, я не понимал ничего. Всё было настолько запутанно и странно, настолько трагично и безвыходно. Я подумал о том, что лучше всего будет мне покончить с собой. Я прибежал к реке, упал на берегу, рыдая. А вокруг было так тихо, так спокойно. И луна. Опять эта яркая луна. Я терял остатки разума, я смотрел на луну и кричал ей. - Что происходит? Скажи мне, что происходит? Неужели всё будет так плохо и дальше? Неужели Питч теперь стал отродьем тьмы, и его удел пугать всех и вся? Но ведь если так продлится и дальше, то кругом будет только страх! А наше время итак достаточно страшное. Людям не во что будет верить, и все они станут темными. Это нужно как-то остановить! Нужно, слышишь! Ах, если бы я смог! Если бы я смог всё исправить, и помешать новому Питчу… Зачем? Зачем я сказал тогда эти слова Питчу? Да чтобы у меня язык отсох за них! Что я делаю? Меня ведь всё-равно никто не слышит. Проще уйти. Я зашел по пояс в воду и хотел продолжить путь до тех пор, пока вода не скроет меня полностью. Но я услышал голос, который сказал, что я готов стать тем, кто сможет быть противоположностью Питча, тем, кто сможет вернуть людям веру и чудеса. Но я должен буду немного подождать того времени, когда смогу действовать. А потом меня захлестнула вода. Я чувствовал, что не могу дышать и не могу сопротивляться этой воде. Потом забвение… Не знаю, что именно произошло, но когда это забвение прошло, я был уже Песочным Человеком, и я точно знал, что я должен отныне делать. Как я и просил, мой язык, так сказать, отсох. Я стал абсолютно безмолвным существом. Я изменился. Совсем изменился. Сандерсона больше не было. Появился Песочный Человек, Хранитель снов. А еще, самое интересное, что мое забвение продлилось около ста лет. Всё это время я находился в каком-то непонятном измерении, даже не на нашей планете. А когда очнулся, Луноликий отправил меня на Землю, чтобы я мог выполнять свое предназначение. Вот так и началась история Песочного Человека. POV Автор - А всё остальное ты и сама знаешь, - закончил свой долгий рассказ Песочник. Амура сидела с открытым ртом и не могла произнести ни слова, ее волосы стали светло-русыми, а глаза карими. Она встала со стула, немного походила из стороны в сторону, пытаясь разложить по полочкам всё то, что она сейчас услышала. Потом она вновь села на стул и взяла за руку Сандерсона. - Мне очень жаль, что всё было так. Это невероятно грустная история. Никогда бы не подумала, что самый спокойный и самый мудрый из Хранителей пришел к этой судьбе именно таким путем. - Всё в порядке, Амура, - улыбнулся Песочник, - Когда я Песочный Человек, то не думаю об этом. Я совсем другой. А когда я вновь стал человеком, все мои воспоминания вернулись в мельчайших подробностях. Нет, я помнил это всегда, но вот сейчас всё особенно нахлынуло. - А Питч? Он до сих пор ничего не помнит? - Нет. Но он знает, что я – это тот самый Сандерсон, который подкараулил его однажды у кровати маленькой девочки. - Откуда? – удивилась Амура. - Я сам ему сказал. Ну, то есть показал с помощью моего песка. - А как же Адалина и Серафина? - Я не знаю. Как-никак я сто лет пробыл в небытие, и когда я вернулся, то никого уже не было в живых, естественно. Но я надеюсь, что они прожили счастливую жизнь. - С ума сойти… Невероятная история! Скажи, а ты ведь не зря ее мне рассказал? - Не зря. Я сказал тебе до этого, что нужно уметь прощать. Тогда я не простил Питча, думал, что он сам виноват во всем. А сейчас я понял, что в этом была и моя вина. Он был таким амбициозным, и эта амбициозность в один момент пошла против него. Он запутался, потерялся, а Тьма воспользовалась этим. А я вместо того, чтобы набрасываться на него и говорить, что не прощу, должен был прислушаться к нему и понять. Должен был помочь ему. Но моя гордость этого не позволила. А вот сейчас я простил его. - Так вот что в твоем сердце изменилось. Ты простил. И этого груза больше нет. Теперь твое сердце свободно и чисто. - Верно, верно. - И чтобы понять это, тебе понадобилось сломать 4 ребра опять же из-за Питча? – рассмеялась Амура. - Именно. Сейчас, как и тогда, он действует не по своей воле. Он так же запутан. Он не виноват в этом, и он нуждается в помощи. На этот раз я не позволю ему совершить самую страшную глупость. Мы все-равно разберемся со всеми проблемами и поможем Питчу. Хотя я и не представляю как. - Я так рада, что ты мне всё это рассказал. Так рада, что ты такой замечательный друг, - Амура слегка приобняла Песочника за плечи, - Поправляйся, Сэнди. Ты нам очень нужен. - А что ты будешь делать сейчас? – с улыбкой спросил Песочник, зная ответ заранее. - Не позволю себе и еще кое-кому натворить глупостей, - Амура улыбнулась, чмокнула друга в щеку и, став невидимой, вышла из палаты. «Что мы с Джеком наделали? Мы действительно еще очень глупы. Поддались тому негативу, что происходит вокруг. Я немедленно полечу к нему, и скажу, что очень люблю его, а остальное не важно», - с такими мыслями Амура выбежала из больницы и полетела домой. А тем временем Джек тоже начал приходить в себя. - Что я наделал? Что я наделал? – он ходил из стороны в сторону, вцепившись руками в свои волосы. - Джек, я уверена, что ты сможешь всё исправить, - успокаивала его Фея, сидя на диване и не отрывая взгляда от ходящего туда-сюда Джека. - Я ей такого наговорил, что просто ужас! Я не знаю, что нашло на меня. Наверное, всё-таки прошедшая ночь сказалась на мне не лучшим образом. Я должен ее найти, - Фрост поспешно нацепил куртку. - Эй, Джек, ты же не знаешь, куда она помчалась. Может, лучше дождаться, пока она вернется? - Нет, Фея, я не хочу ждать. Сердце подскажет, где она. Я знаю это, - прошептал последние слова Фрост и вышел из дома. Он направился просто вдоль улицы, ему казалось, что это направление самое верное. Амура тоже уже находилась на этой самой улице. Она медленно шла, опустив глаза, и обдумывала всё то, что хотела сказать Джеку. Она еще не подозревала, что тот сейчас направляется прямо навстречу ей, и так же размышляет над своими будущими словами. Амура почувствовала совсем рядом очень родное сердце, она подняла глаза и увидела стоящего примерно в 10 метрах от нее Джека. Он глубоко дышал, его глаза выражали вину, сожаление и любовь. Те же самые чувства она увидела и в его сердце. Ни Джек, ни Амура не решались подойти друг к другу. Они просто стояли и смотрели друг другу в глаза. Но в один момент что-то сорвало обоих с места, и они помчались навстречу друг другу. Они столкнулись и заключили друг друга в крепкие объятья. - Амура, я, я так виноват. Я столько всего наговорил. Я не думаю так на самом деле, ты ведь знаешь это. Прости меня. Я, я не знаю, что еще сказать сейчас. Я думал об этом, но сейчас я не знаю… - Ничего и не надо говорить. Я всё понимаю. Я люблю тебя, Джек! – со слезами радости на глазах произнесла Амура. - И я люблю тебя, - не веря своему счастью, Фрост крепко, страстно и в то же время нежно поцеловал свою возлюбленную. Этот поцелуй продлился очень долго. Им сейчас, действительно, не нужны были какие-либо объяснения. Их сердца стучали в один такт, создавая прекрасную музыку любви и гармонии. Они оба прекрасно понимали, что надо уметь прощать. Ведь если люди разучатся прощать, они перестанут двигаться вперед, перестанут быть счастливыми. Оторвавшись от губ Джека, Амура еще крепче обняла его и уткнулась носом в его плечо. - Любимая, может, мы пойдем домой? – нерешительно спросил Джек. - А я уже дома. В твоих объятьях, - она нежно посмотрела своими сияющими изумрудными глазами в глаза Фроста и еще раз поцеловала его.