— Ты не спал четыре дня. Ещё сутки, и тебя вырубит просто потому, что откажет организм. Или ты сойдёшь с ума. Сквало!
Хаято зло сжал зубы: очень не хватало сигареты. Пока он ждал приезда Сквало, за которым гнался весь синдикат, скурил почти блок, в заначке осталась пачка. Его мутило, во рту стояла горечь. Сквало добирался несколько дней, пришил хер знает сколько народу, не спал и выглядел сейчас откровенно хуёво. Надо было уложить его спать, об остатках синдиката Хаято позаботится сам, даром он, что ли, устрашающая Правая рука Десятого Вонголы. Давно не сопливый мальчишка. Но нет, Сквало упрямился как баран.
— Ты со всеми не справишься! Я уже изучил их тактику и оружие! Я буду дожидаться вместе с тобой, — Сквало оскалился и покачнулся, хватаясь протезом за край стола. Ну точно баран, зубастый и тупой.
Хаято помассировал переносицу, приподняв очки, вздохнул. Им бы сюда больше человек, но все заняты. Альянс трясёт, скоро от него не останется и половины. Хаято вообще здесь быть не должно. Но он выпросил это задание едва ли не угрозами. Потом ещё предстояло объясняться с Десятым. Впрочем, тот наверняка обо всём уже догадался.
— Слушай, — негромко заговорил Хаято, вынуждая уставшего Сквало напрячься и сосредоточиться на его голосе, — поспи, пока они не нагрянули. Ещё пара часов, при хорошем раскладе три-четыре. Вымойся, поешь и ложись. Я разбужу тебя, как только они замаячат на горизонте. У меня на повороте к этому дому пара человек сидит, у нас будет двадцать минут как минимум, чтобы приготовиться.
Сомнения в глазах Сквало хватило бы на троих. Но тут запиликала микроволновка, Хаято достал ужин, и Сквало голодно сглотнул.
— Окей, ужин, душ и пара часов сна. Потом ты меня по-любому будишь. И только попробуй наебать.
Хаято хмыкнул:
— По рукам.
Хаято выставил на стол гуляш по-домашнему: тушёное мясо с ароматными кореньями было сытным и для поддержания сил Сквало отлично подходило. И на закуску тосканский пирог с кабачками и сыром. Благодарность на лице Сквало была лучше любых слов. Он принялся за еду и, видимо, чтобы не клевать носом, кивнул Хаято:
— Расскажи, как там у наших дела?
Подложив себе в тарелку кабачков и полив их майонезом, Хаято на минуту задумался, что Сквало будет интересно. А потом решил, что без разницы, главное — говорить.
— Беременность Хром протекает нормально, и силы у неё сейчас столько, сколько нет у Мукуро и Франа с кольцами ада, представляешь? Десятый даже разрешает ей на задания ходить, тем более Мукуро всё время с ней на связи, но Хибари всё равно сторожит её как пёс.
— Ваше Облако в роли папаши — тот ещё анекдот, — хохотнул Сквало.
— Да, но на дороге ему лучше не попадаться, особенно с плохими намерениями относительно Хром.
— Да уж, думаю, он не только загрызёт, но и порвёт в клочья. А что ваша Хром? Она уже взрослая девочка, её такая опека не раздражает?
— Скорее умиляет. Она гладит Хибари по голове и успокаивает, всего лишь назвав по имени.
— Страшная женщина, — передёрнул плечами Сквало. — А от пацана что-нибудь слышно?
— Ямамото прислал весточку с севера страны. Кажется, он затопил целый район с подпольными притонами наркоты, а в каком-то пабе устроил резню, когда попал в засаду. Человек двадцать вынес.
— Настоящий волк вырос, — произнёс Сквало с такой гордостью, словно говорил о любимом брате или сыне. Хаято иногда ревновал поначалу к этой их связи: два дождя, два мечника, один действующий, другой будущий император мечей. Сквало после одной из тренировок даже как-то в порыве эмоций поцеловал Ямамото, Хаято едва в драку не полез, но потом понял, что ничего эротического в поцелуе не было, и успокоился. Он ковырнул кабачки, прожевал и продолжил:
— Занзас столько орал на Десятого, что сорвал голос, и теперь Десятый отрывается и выговаривает Занзасу всё, что думает. Ещё и отвечает за него. В общем, у них идиллия.
— Бедный босс, — покачал головой Сквало и оскалился, — так ему и надо.
Хаято согласно кивнул, и они оба рассмеялись.
— Из твоей банды все живы. Луссурия устраивал показательные уличные бои, оттягивая на себя внимание всей местный шпаны, даже охранники тайного склада подходили посмотреть, а Леви вскрывал крышу и под шумок выносил груз из новой партии колец и коробочек. Они такие разные, но неплохо ладят, — заметил Хаято.
— Им ничего делить не надо, — усмехнулся Сквало и отпил из стакана воды. Ужин подходил к концу.
— Ну а Ламбо отправили охранять девочек, и он обесточил целый город, когда заподозрил слежку. Тупая корова, — с нежностью произнёс Хаято. Сквало заржал, отставил тарелку и оглушительно зевнул.
— Похоже, на душ меня не хватит, — с досадой заметил он. Тогда Хаято ухмыльнулся — как он надеялся, достаточно погано — и предложил:
— Давай я тебя помою.
— С ума сошёл! Знаю я твоё «помыть». Иди на фиг. Устроишь мне дрочку или минет, и я отрублюсь на сутки!
Хаято изобразил маньячную улыбку, встал из-за стола и поднял Сквало на руки. Может, он был немного ниже, но и немного крупнее — и вовсю пользовался этим. Сквало орал матом, размахивал руками и ногами, но Хаято дотащил его до ванны, крутанул вентили горячей и холодной воды, сгрузил на дно Сквало, не раздевая, и добавил в воду лавандового масла. И сам в чём был залез следом, сбросив только туфли.
Сквало для виду брыкнулся, хорошенько выматерился и с удобством устроился у него на груди, прижавшись спиной. Хаято стал избавлять их от одежды — намокшая, она плюхалась, вывернутая и скомканная, на кафельный пол, и на нём быстро образовались лужи, но Хаято было плевать. Он вымыл и расчесал волосы Сквало, прядь за прядью, бережно, так, как не обращался никогда со своими. Растёр мышцы Сквало мятным гелем для душа, скользя массирующими движениями по рукам, по груди и животу, по лопаткам и ниже, впитывая мягкость распаренной кожи и её жар. Целовал шею и плечи, наслаждаясь каждым мгновением. Сквало, кажется, дремал, но Хаято это не смущало. Это было то доверие, что Хаято ценил больше всего. Он намылил Сквало пах, пропустил сквозь пальцы белые волосы — Сквало нравилось, когда за них несильно тянули, — с сожалением погладил член и яички. Не сейчас.
После помывки он хорошенько просушил полотенцем волосы Сквало, завернул того в махровый халат и отнёс в спальню на втором этаже. Очень хотелось лечь рядом, но так он расслабится и может вовсе заснуть. Нельзя. Хаято выудил из шкафа сухую одежду, оделся и достал из тумбочки футляр со шприцом. Снотворное. Сквало должен отдохнуть. Закрыв за собой дверь, он поставил на неё печать, которую дал ему Маммон. Скрыть это место от чьих-либо глаз, пока тот, кто находится внутри, сам не выйдет. И воздействия любые будут невозможны на эту комнату. Хорошо.
Включив систему C.A.I., надев линзу с дисплеем и выпустив Ури порезвиться, Хаято взглянул на часы. Минимум полчаса у него ещё было в запасе. Этот домик нравился ему, но вряд ли от него останется что-то вразумительное после битвы. Вот здесь, в гостиной, удобный диван, в холодильнике пиво, можно было бы удобно устроиться и смотреть какое-нибудь ненапряжное кино. Хаято сел на диван, откинулся на спинку, на неё же закинул руку и закурил. Можно выбрать старую комедию или новый боевик — без разницы, посмеяться будет над чем. Гокудера станет гладить Сквало по шее или по запястью кончиками пальцев, и тот заведётся, и Хаято, возможно, перепадёт минет. Рот у Сквало горячий и умелый, а ещё с острыми зубами, но Хаято нравилось, как Сквало ходил по грани, цепляя зубами вены — до сладкого озноба по позвоночнику.
— А этот ваш Железный человек напоминает мне помесь Савады, Пони и Верде, — вставил как-то раз Сквало между глубоким заглотом и облизыванием головки. — Будет нужен суперновый спаситель, уговорим Бьякурана найти способ соединить трёх человек в одного и устроим биг бара бум!
— Что?.. Что?! Ну у тебя и идейки… О-ох… Займи рот чем-нибудь другим, — Хаято надавил на макушку Сквало, и тот послушно взял в рот и рассмеялся. От вибрации Хаято окатило щекотной и возбуждающей дрожью.
Хаято нашарил пульт и включил видак. Пока он ждал Сквало, смотрел «Куинджи: доска дьявола», а потом включил «Скрибблер». У фильма от критиков был очень низкий бал на IMDb, все его хаяли, и не сказать, что Хаято не понимал, за что. Но фильм всё равно ему нравился, проходился по каким-то личным кинкам. Это чем-то напоминало его чувства к Сквало. Тот часто бывал невыносим: тяжёлый характер, непомерная любовь к пути меча, пронзительный голос, от которого болела голова, много дурных привычек — от любви добавлять во всю еду жгучие специи (после стряпни Бьянки желудок Хаято быстро адаптировался к такому рациону) до манеры оставлять волосы на расчёске. Волосы приходилось выметать отовсюду, Хаято даже из своих трусов иногда их вытаскивал. Сквало называли страшным, жестоким, аскетичным, упрямым, слишком преданным Занзасу (но вот тут Хаято как раз хорошо его понимал и не ревновал). Вся эта «суровая правда жизни» Хаято не волновала. Сквало его завораживал. Своим подвижным острым лицом, своими яростностью и резкостью, как будто он был не дождь, а ураган. Тайфун. Они часто ругались и так снимали стресс и выпускали пар. Им интересно было драться, потому что они такие разные. Сквало много рассказывал про свои путешествия и никогда не высмеивал интерес Хаято к паранормальным явлениям.
Хаято затушил третью сигарету в пепельнице и пошёл на кухню. Там он разогрел себе пиццу и сварил кофе. На пиццу вылил жгучей аджики, которую достал специально для Сквало. Взбодриться не мешало. Правда, пока ел, в голову лезли мысли, как он будет готовить, а Сквало — его домогаться. Или наоборот. Сквало неожиданно любил и умел готовить и привил эту любовь Хаято. А ещё к игре «вылижи это с моих рук», а потом не только с рук.
Тогда Сквало выбивал фарш. Одной рукой подцеплял массу и хорошенько хлопал ею о дно миски. Говорил, так белок выделяется и масса склеивается лучше. На Сквало, что-либо делающего, смотреть можно было вечно. Так он провозился какое-то время, а потом попросил включить ему воду, чтобы вымыть руку, не хотел запачкать вентиль. Хаято взял Сквало за запястья и стал слизывать остатки фарша с пальцев. Они были пряные, нежные и скользкие. Сквало поначалу дёрнулся, наорал, а потом только следил, хищно раздувая ноздри и иногда облизываясь.
Трахнуться на столе, среди муки, специй и прочей снеди, или на полу — именно тогда стало их любимым развлечением. Зато потом можно было долго и со вкусом вдвоём отмываться в душе.
Быстро дожевав пиццу, дыша ртом и представляя себя драконом, Хаято подхватил чашку с кофе и вышел на веранду. Деревянный диван-качалка, перила, оплетённые виноградом. Идиллия. Даже жалко, что дом придётся раздолбать. По вечерам они могли бы сидеть здесь, смотреть на закат, Хаято бы курил и слушал, как Сквало учится играть на варгане. Инструмент приглянулся Сквало во время очередного путешествия в поисках достойного мечника. Таковой нашёлся, сильный, с понятием чести и пути меча, а ещё он перед смертью попросил помочь ему сесть и сыграл на варгане. Сквало впечатлился. Но руки не доходили купить, а Хаято подсуетился. Кроме варгана он приготовил ещё один подарок, довольно интимный, но Сквало любил эксперименты в постели. А ещё западал на подвески, браслеты, кольца и пирсинг Хаято. Поэтому тот проколол себе язык, оба соска и член в течение года в подарок Сквало на разные праздники.
Что-то он не тем мыслям предаётся перед боем. Усмехнувшись, Хаято подкурил ещё сигарету. Запиликал телефон. Хаято даже не стал доставать — и так ясно, про что смс. Он выплеснул кофейную жижу за перила, вымыл чашки и тарелки и вышел во двор встречать гостей. Линза C.A.I. показывала: ветер западный, 29 км/ч, двадцать градусов тепла, влажность семьдесят процентов, расстояние до цели — двадцать три километра и быстро сокращается.
***
Такие сны никогда не снились Сквало. Яркие, фееричные, огромные миры, где Сквало проживал целую жизнь, не грезились даже писателям и киношникам. Просыпался он тяжело и сразу заподозрил неладное. В комнате было сумрачно, шторы задвинуты. Сколько он проспал? Он же просил Хаято его разбудить! Вот чёрт, всю веселуху себе заграбастал, засранец! Сквало чувствовал себя выспавшимся, отдохнувшим, голодным и по-хорошему злым. Он нашёл в шкафу одежду, влез в мягкие тапочки и вышел. Что-то хлопнуло, в воздухе почувствовался запах бахура. Сквало глянул на дверь. Ну точно, остатки печати Маммона. Ух задаст он трёпку Хаято!
Первой на глаза бросилась развороченная лестница. Перила были переломаны, нескольких ступеней не хватало, в проёме свисало разодранное в кровь и мясо тело. Его ярко освещало заходящее солнце — противоположную стену раскурочили наполовину, она до сих пор тлела. Как Хаято не спалил дом к хуям вместе со Сквало — не ясно. Сквало перемахнул через провал в лестнице, перешагнул через ещё один труп, оценил: этого Хаято прибил патроном молнии. Сквало шёл и определял — вот здесь Хаято держал оборону щитами, тут покрошил сразу шестерых, соединив бомбу с пламенем облака, которое расходилось множеством ветвей, тут он использовал «Огненную стрелу» как пулемёт, а вот этих двоих разорвала Ури. Так Сквало обошёл весь разгромленный дом и вышел во двор. На диване-качалке сидел прокопчённый Хаято в обнимку со своим наручем в виде черепа, вокруг вращались щиты C.A.I. Во дворе земля была вспахана, две разорванные взрывом машины, третья просто перевёрнута вверх дном, на ней глубокие царапины от когтей.
— Ну просто сраная идиллия, — фыркнул Сквало и громко постучал по стене ладонью. — Очнись, спящая красавица! Принц пришёл!
Хаято пошевелился, лениво приоткрыл глаз, зевнул и потянулся.
— Чего шумишь? Холодильник и плита целы, можешь сварганить что-нибудь, и мне заодно.
— Вот зараза! — восхитился Сквало. — Я тебе вообще-то должен башку открутить. За то, что не разбудил, — и чую, ты мне что-то вколол, мне такие охуенные сны никогда не снились. Ещё и сам дрыхнешь на посту!
За углом зашуршало, и вышла, пятясь, Ури, с хриплым урчанием волоча за погрызенную ногу одного из налётчиков. Лицо у трупа было изуродовано, руки обожжены.
— Вот видишь, всё под контролем, — Хаято, засранец, деактивировал щиты и закурил. Не боялся, сука, что Сквало и врезать может. — И вообще, я хочу тебя. Потрошил этих ублюдков и думал, как вставлю тебе вибратор, растяну и разогрею дырку, а потом засажу сам.
В паху Сквало потяжелело. Вот гад. И как на него злиться теперь?
— А потом я тебе наваляю, — хрипло произнёс Сквало и стукнул кулаком в плечо Хаято. Тот многообещающе улыбнулся. — Только где? Кто и когда нас отсюда заберёт? Или опять своими силами?
— Комната, где ты спал, цела, — Хаято затушил сигарету об стену, оставляя на белой побелке грязно-чёрный след, — а за нами через час прилетит вертолёт, — он нетерпеливо шагнул навстречу Сквало.
До комнаты они добирались бегом. У порога Хаято снял с себя систему C,A.I., загнав в коробочку и Ури, толкнул Сквало спиной в комнату и поцеловал так, что закружилась голова, а в животе вспыхнул уголёк. Они повалились на кровать, сдирая с себя одежду. Перекатились, и Сквало стянул с Хаято брюки с трусами, сразу взял в рот, застонав от удовольствия. Хаято громко выдохнул, мышцы пресса напряглись, он запустил руку в волосы Сквало и погладил его по щеке. Сквало прикрыл глаза, наслаждаясь лаской, ощущением подрагивающей, наливающейся кровью плоти во рту. Запах пота, пороха, разных видов Пламени, одеколона и смазки обволок Сквало, и в груди сдавило от узнавания, нежности и возбуждения. Он выпустил член, придерживая губами головку и ткнулся языком в щель — в ответ раздался стон. Приподнял в горсти яйца Хаято и большим пальцем надавил на дырку, массируя.
— Ну и где твой вибратор?
— У меня есть кое-что получше, — задыхаясь, произнёс Хаято и потянулся к тумбочке у изголовья. Там лежали футляр, смазка и какая-то дезинфекция в бутылочке. Сквало заинтересованно наблюдал за ним. Хаято открыл футляр и показал, что в нём.
Расширитель уретры был сделан из полированной стали в виде палочки длиной сантиметров тринадцать, с попеременно расположенными шариками. На одном конце расширителя было ограничительное колечко.
— Я сначала хотел винтовой взять с вибрацией, но этот мне приглянулся больше. Я ведь могу сам ласкать тебя, что скажешь? — шепнул Хаято и провёл пальцами по губам Сквало.
— Скажу, что ты грёбаный извращенец, — довольно произнёс Сквало, проведя языком по солёным подушечкам. Он развалился на кровати, раздвинул слегка согнутые в коленях ноги и, пока Хаято протирал расширитель дезинфекцией и наносил смазку, поглаживал себя.
— Доверишься мне? — озабоченно спросил Хаято. Спохватился, значит. Сквало некоторое время молчал, вынуждая Хаято мучиться неизвестностью, а потом заржал:
— Дебил, если бы я не подозревал, что ты меня наебёшь со сном и взвалишь на себя всю работу, я бы себе не доверял, не то что тебе!
— И ты мне позволил? — смешно удивился Хаято, так… по-детски. Сквало провёл рукой по члену, удобнее устраиваясь спиной на подушке, раздвинул ноги немного шире и со вкусом произнёс:
— Я тебе доверяю, — и прежде чем Хаято успел что-либо ответить, добавил: — И верю, что у тебя есть мозги, и если что, ты бы меня разбудил.
— Разбудил бы, — кивнул Хаято серьёзно.
— Отлично, давай эту штуку сюда.
— Я сам, — Хаято отвёл руки Сквало и приставил стальной тупой наконечник к устью. Сквало стало немного не по себе, озноб прошёлся по ногам. Наверняка поначалу ощущения будут не фонтан. Ну и пусть. Хаято хочет поиграться, почему бы не сделать ему приятно.
Расширитель Хаято вводил неторопливо, пытливо всматривался в лицо Сквало, и ему от этой заботы хотелось ругаться. Пот выступил над верхней губой, и Сквало облизнулся.
— Давай уже. Не тяни.
— Не торопи меня. Я хочу… я хочу сделать тебе хорошо, — на этих словах лицо Хаято словно осветилось изнутри, и у Сквало опять перехватило дыхание.
Поначалу, когда Хаято водил расширителем в уретре, было странное ощущение инородного предмета в члене и совсем немного дискомфортно. Но Хаято продолжал свои манипуляции, и в какой-то момент Сквало обожгло удовольствием, он задышал чаще.
— Сделай так ещё, — попросил он, и Хаято, жадно ловя все его эмоции, повторил движение расширителем. — Ох, блядь, классно, — Сквало ощущал себя изнывающим нервным окончанием, которое хотело прикосновений, больше, интенсивнее, да!
— Я читал, при стимуляции этих участков удовольствие можно получить сильнее, чем при вагинальном и анальном сексе. Во время уретральной мастурбации перекрыт отток спермы, а потому удовольствие удастся продлить.
— Хватит зачитывать мне научные статьи, лучше подрочи себе. Или иди сюда, я тебе отсосу. А хочешь, вылижу?..
— Всё хочу, — заверил Хаято, одной рукой надрачивая себе: и, чёрт возьми, это было красиво, подтекающий смазкой эрегированный член с крупной головкой, она так и просилась в рот. Другой рукой Хаято дрочил Сквало, и наслаждение топило его всего в истоме, и тело, и сознание.
Сквало застонал в голос, откинув голову, и пропустил момент, когда тот ублюдок подкрался к ним. Он вцепился в Хаято, сдёрнул его с кровати, Хаято вскрикнул, видимо, сделал подножку, и они покатились по полу. Всё это Сквало видел словно в размытой замедленной съёмке, спазмы удовольствия ещё пару секунд скручивали его, а потом в голове прояснилось. Он вскочил, на мгновение задумался, прикидывая, что и как, вынул расширитель и со всего размаху засадил его в горло нападавшему, который ногами пытался душить Хаято. Кровь брызнула, заляпав Сквало, ублюдок захрипел, выпустил Хаято, и тот подскочил. Увидев, чем воспользовался Сквало, он с чувством выдал:
— Блядь! Ты сумасшедший!
— Да мы оба ебанутые! И могли бы уже остывать тут! Хорош мой труп был бы с этой штукой в хуе. Блядь, Хаято, у меня от тебя мозг отключается: не проверил всех убитых, периметр дома, и вообще, сразу в койку прыгнул! И сам-то!
Хаято стоял, опустив повинно голову, и кусая губы, и сжимая кулаки. Голый. Красивый. Член ещё не опал. Сквало громко выматерился и сграбастал это недоразумение в объятья, сжал, прошептал в ухо:
— Вот потому мы вместе. Два дебила. Святая Мария, я за тебя пересрал. Не делай так больше со мной. Я не уверен, что в следующий подобный раз удержусь и не потащу тебя трахаться сам, — Сквало позволил вырваться смешку из горла. Хаято обнял его лицо ладонями и стал целовать суматошно и горячо.
Вот тебе и поебались.
***
В воздухе носились гарь и пепел. Дом вместе с остатками прислужников синдиката полыхал, и, казалось, заходящее солнце соревновалось с ним по яркости красок.
Хаято курил, оперевшись о перевёрнутую машину. Сквало стоял рядом и пробовал играть на варгане. Звук переплетался с треском горящих досок. Иногда пластина больно давала по зубам, и в голове звенело. Сквало в очередной раз чертыхнулся.
— Знаешь, Хаято, закончится это дерьмо, купим дом. Наподобие этого. Чтобы большая спальня с кроватью, не только спать в ней, но и экспериментировать до утра, кухня, чтобы утром вместе завтракать или ужинать, готовить будем попеременно и не только готовить, — он ухмыльнулся, — а в холодильнике всегда будет холодное пиво, чтобы смотреть твои любимые ужастики. Поэтому обязательно купим удобный диван в гостиную. И веранда надо чтоб была. Я не придумал ещё, что на ней делать, кроме как качаться в кресле и травить байки… Что у тебя рожа такая вытянутая.
— Да так, — Хаято усмехнулся, туша окурок. — Не думал, что у нас настолько мысли будут совпадать. А на веранде ты можешь играть на варгане.
— А ты бить в бубен, — хохотнул Сквало.
— Думаешь?
— Ну не на пианино же тебе лабать под варган. — Сквало извлёк из варгана долгий низкий звук. Трахаться всё ещё хотелось.
В воздухе шумели лопасти вертолёта.
