Безымянный

Дверь не хотела поддаваться, что, впрочем, вполне характерно для промозглого зимнего рассвета. Не хотелось ей впускать холодный, колючий февральский... Или же ноябрьский?.. Но не суть: не хотелось морозить издавна нагретое подвальное помещение старого, еще, похоже, викторианского сооружения. Вполне логично было бы увидеть в этом здании какой-либо музей, или же ресторанчик "специально для туристов" с типично неадекватными ценами, нежели портал в другой, реальный мир... Со злостью, как неуместно бы это не звучало, юная девчонка лет тринадцати-четырнадцати, рыжеволосая, конопатая и кучерявая, пнула непослушную чугунную дверь. Один раз, два, три, десять... Пытаться выбраться из выдуманного некоторым писателем N с 27-й Врёнборга можно было бесконечно. Не зря же предупреждали, совсем не зря... Зря только ты не послушалась, девочка. Зря, Ярослава. Не увидишь больше ты ни родителей, ни брата, ни сестренок, ни рыцаря своего непутевого. Навсегда ты заключена в этой детской книжке. Навсегда.