DNA

Ненавижу наш последний камбэк. Но и люблю тоже. Ненавижу и люблю в равной степени. Не знаю, почему я срываюсь именно сейчас, ведь раньше я тоже чувствовал себя странно, но не до такой степени, как теперь. DNA... Эта хореография придумана дьяволом. Слишком энергичная, слишком яркая, слишком возбуждающая. Каждый день я твержу себе, что это не моя вина, а твоя, но потом быстро убеждаюсь, что ты по-прежнему ведешь себя, как обычно, это я один ненормальный. Семеро человек - это очень мало, хотя кому-то может показаться не так. Но я, так или иначе, сталкиваюсь с тобой в танце. Раз за разом, день за днем, выступление за выступлением. Сталкиваюсь не в прямом смысле, но мои глаза буквально примагничиваются к тебе, когда ты появляешься в поле зрения. Стилисты хорошо стараются, одевая тебя в узкие рваные джинсы и легкие свитера, рубашки, майки, которые неизбежно взлетают, пока ты резко двигаешься, исполняя танец настолько идеально, что мое сердце скачет галопом без остановки. Но даже на тренировки ты будто намеренно приходишь в тесных джинсах, а если надеваешь спортивные штаны, то и они обтягивают твои бедра во время каждого движения. DNA начинается со свиста и замудренных движений ногой. Я стою позади тебя и до неприличия громко сглатываю, пусть музыка это заглушает, но я все равно слышу это собственными ушами. Никто не снимает нас сзади в этот момент, но ты бы видел просто свою задницу. Твоим бедрам достаточно слегка подрожать, чтобы я уже начал нервничать, а тут в самом начале песни ты вертишь задом едва ли не у меня перед носом. Я не могу так жить... но все же живу, потому что выбора у меня нет. Пока играет интро, мы поворачиваемся к Чонгуку и протягиваем в его сторону руки. Я невольно скашиваю глаза на тебя, но ты не замечаешь этого, ведь ты в своей звездной стихии танцора. Потом наступает мое соло, и я отдыхаю от тебя, хотя все еще помню, как соблазнительно крутятся твои бедра. Партия с Хосоком, затем жду своей очереди, и еще партия с Чонгуком. Пожалуй, дьявол был очень предусмотрителен, когда задумывал хореографию и наши позиции. После всего этого я остываю и вроде бы успокаиваюсь, но, когда моя ладонь сталкивается с ладонью Чонгука, откуда-то издали прибегаешь ты. Это происходит быстро, но я натренировался напрягать зрение так, чтобы не упустить из виду ни одну деталь в этот момент. Ты проносишься между нами, твои волосы мягко подпрыгивают, твой профиль до безобразия прекрасен. Иногда ты улыбаешься, иногда - нет, но то, как ты бежишь... Порой это очень мило, порой слишком горячо. Меня бросает в крайности, и я силой подавляю в себе запретные эмоции. Но затем в программе идет прыжок. Нужно подобрать ноги под себя и раздвинуть их. Ты делаешь это в центре, и я стою слева от тебя. Я вижу все и хочу выколоть себе глаза. Потом снова бедра... Краем глаза наблюдаю, как твои мышцы напрягаются в узких брюках. Ты танцуешь резко и красиво, демонстрируя мне свою поясницу или даже спину, когда твоя одежда взлетает в воздух. Я почти готов схватить тебя и прижать к себе, но ты вовремя удаляешься из центра на край нашего строя. Но это ненадолго. Ты опять возвращаешься ко мне. Сначала по диагонали, затем опять в центр. Почему я должен танцевать позади тебя? Почему меня не поставили вперед? Я схожу с ума, пока поедаю равнодушным взглядом твои линии, очерченные тугой голубой джинсой. Мы опять разделяемся, я опять отдыхаю для того, чтобы опять умереть. Легкие забавные движения перед Намджуном и позади него. Потом мы с Джином дурачимся, и наступает тот самый момент. Ты проносишься мимо нас, прячась за живые ворота. Я чувствую нереальный страх, потому что каждый раз ты вытворяешь что-то новенькое. Я вижу тебя так близко, но не могу коснуться, не могу ничего совсем. Ты улыбаешься, показываешь сердечки, проводишь по волосам. Ненавижу эту часть хореографии, люто ненавижу. Ведь после убойной дозы твоего прелестного личика мне приходится вставать к тебе спиной. Твое тело не просто в шаговой доступности, оно прямо за мной. Чуть назад... и наши бедра соединятся. Иногда мне кажется, что я слышу твое шумное дыхание, но это мое, скорее всего. Вновь и вновь мои глаза натыкаются на тебя. Я не любуюсь тобой, ты просто врываешься в мою голову, и сил думать о чем-то другом не остается. Когда наступает моя партия в том моменте, где мы постепенно выстраиваемся в одну линию, я неуклонно лицезрею, как ты изящно и медленно приседаешь. Ты комплексуешь из-за роста, но от вида твоих длинных стройных ног меня сносит, как снежной лавиной. Хочу оплетать их руками и спать на них, хочу захваливать их день ото дня, но тебе станет неловко. Остатки хореографии танцую, как в бреду. Резкие сложные движения даже к лучшему. Тело само бросается туда-сюда на автомате, пока сознание бушует похлеще сильного пожара. Обычно после конца репетиции я сразу иду умываться холодной водой, но после выступлений на сцене успокаиваться гораздо труднее. Потому что ты выглядишь таким совершенным в красивом костюме, с уложенными волосами и наведенным макияжем. Очередной фестиваль ломает меня окончательно. Оттанцевав свое, мы должны готовиться к интервью, но я не могу. Кажется, что на каждый вопрос я буду отвечать одно и то же. "Посмотрите на Чимина", "Никто не танцует лучше него", "Почему бы вам не спросить Чимина?", "Я хочу Чимина", "К черту вас всех, отстаньте от меня", "Чимин", "Чимин", "Чимин". Мои ноги приносят меня к тебе. Не знаю, на что я надеюсь, но я хватаю тебя за руку и безмолвно смотрю на тебя, пытаясь передать тебе свой мысленный крик. На твоем лице появляется тревога, когда ты обращаешь на меня внимание. Ты ведешь меня куда-то, и мы остаемся только вдвоем. Ты делаешь это весь камбэк. Сначала разрушаешь, а затем спасаешь меня. - Чимин... Я сбрасываю напряжение и начинаю дрожать. Я прижимаю тебя к груди и вдыхаю твой запах, уткнувшись носом в твое плечо. У тебя такая тонкая талия, я трогаю ее под одеждой и покрываюсь мурашками. - Все хорошо, Тэхён-и. Потрогай меня, и все пройдет. Мне так стыдно, но я не могу отлипнуть от тебя. Я глажу тебя по бокам, а потом приседаю, ведя ладонями по бедрам, коленям и лодыжкам. Я обнимаю твои восхитительные ноги и жмусь к ним лбом. Меня трясет от осознания, что ты не принадлежишь мне. Я знаю, что ты просто жалеешь меня. Ты таишь мой секрет ото всех и не осуждаешь, хотя я почти домогаюсь тебя уже который месяц. - Все будет хорошо, Тэхён-а... Тебе надо успокоиться. Ты справишься. Ты опускаешься на колени и нежно гладишь меня по волосам. - Прости меня... Я чертов психопат, мне лечиться надо. Как ты меня терпишь? Я заставляю тебя... О боже, прости меня, Чимин-и... Ты затыкаешь меня, приложив пальцы к губам. - Тихо... Тебе нельзя плакать, только макияж подправили. Если твое лицо покраснеет, люди начнут задавать слишком много вопросов. Я киваю, но мои глаза не слушаются. Тогда ты берешь мое лицо в руки и целуешь меня. Наши губы просто соприкасаются, но мое тело вдруг приходит в норму. Я перестаю дрожать и шумно дышать, лишь в голове по-прежнему стоит туман. Ты целуешь меня в первый раз, и я боюсь спросить, почему. Интервью проходит без проблем. Когда мы едем в общежитие, ты садишься рядом и прижимаешься бедром ко мне. Я читаю в твоем взгляде заботу и понимание, но я бы хотел видеть в твоих глазах кое-что еще. Дома мы расходимся по своим комнатам. Пока я не вижу тебя, мне легче, но я начинаю скучать. Не могу придумать повод для встречи и просто слоняюсь по большому дому. Проходя мимо двери в твою комнату уже, наверно, раз десятый, я вдруг вижу, что она открыта. Воровато заглядываю внутрь и замираю в шоке. Ты переодеваешься, и я прирастаю к полу, жадно впиваясь взглядом в обнаженную спину. Твои плечи, лопатки, талия... Нижнее белье не скрывает тазобедренные косточки по бокам. Кажется, я готов ударить того, кто сейчас одернет меня в коридоре. Но никого нет. Я совершаю преступление, и ни один из пяти мемберов не показывается, чтобы отвлечь меня. Ты надеваешь длинную футболку, но она не прикрывает твой зад, а падает складками на объемные ягодицы. Ты не замечаешь этого и надеваешь пижамные штаны, пряча свои красивые ноги. Убрав вещи в шкаф, ты оборачиваешься к кровати и тут видишь меня. Я вздрагиваю, но остаюсь на месте, резко уводя взгляд на пол. - Я ложусь спать, а ты? Ты не ругаешься, а просто откидываешь одеяло и забираешься под него. - Я тоже скоро... Мой голос ломается и неуклюже сипит. Я прочищаю горло и шагаю в сторону, но ты не пускаешь меня. - Ложись со мной. Ты хлопаешь рукой по постели, показывая пустую половину. - Нет... Ты ведь знаешь, что я не могу. Я не сплю ни с кем рядом уже очень давно. И это плохо сказывается на мне. Я могу лишь дремать, просыпаясь от малейшего шороха. - Тэхён, у тебя бессонница. Эта неделя была очень тяжелой, ты должен выспаться. - Чимин, я же... - Все в порядке. Не волнуйся, я понимаю, что тебе непросто, но я помогу тебе. Ненавижу это. Ненавижу эту помощь. Не потому, что она дает мне надежду, а потому что я не заслуживаю твоей помощи. Я уже на грани, но ты этого не знаешь. Я заставляю себя скрыться из виду, но потом срываюсь и почти залетаю на твою кровать. Ложусь, как солдатик, и накрываюсь одеялом до самого горла. Ты приближаешься и подпираешь голову рукой, нависая надо мной. - Нужно было дверь закрыть. Я хлопаю глазами, но ты толкаешь меня в грудь, не позволяя подняться. - Это неправильно. Я сделаю что-нибудь не так. Ночью. Ты улыбаешься и быстро чмокаешь меня в лоб. - Обними меня, ты же хочешь. Ты ложишься рядом и тянешь меня за руку. Я напрягаюсь, но не могу сопротивляться, когда ты так близко. Мой нос впечатывается в твои ключицы, когда я тесно прижимаю тебя к себе. Боже, это так приятно. Я столько ночей не мог заснуть без твоего тепла. Не могу сказать тебе это, не могу. Но ты уже все знаешь, разве нет? - Ты можешь спать у меня столько, сколько захочешь. Я весь сжимаюсь от твоего очаровательного голоса, но долго обнимать тебя вредно. Я поспешно отстраняюсь, но ты тащишь меня за руки обратно. - Чимин, не надо... - Но ты ведь не уснешь без обнимашек. - Я не усну по другой причине. Я слабею. Тебя так много везде. Тобой пахнет твоя одежда и твоя постель. Я захватываю твое тело в плен и лежу весь красный, пока мной постепенно овладевает возбуждение. - Выгони меня. Я не смогу удержаться. - Ну и ладно. Я тебе разрешаю, Тэхён-а. Ты смотришь на меня в упор и ласково гладишь по щеке. Твои губы тянутся к моим, но я отворачиваюсь. Ты действуешь быстро, резким движением руки возвращая мою голову в прежнее положение. Я чувствую неистовый жар, мои губы плавятся, хотя поцелуй снова детский. Твоя нога проникает между моих коленей и поднимается выше, упираясь ляжкой в мой пах. Там твердо и тоже жарко, как в печи. Я дергаюсь и отталкиваю тебя, смотря с диким страхом в глазах. - Что? Разве не этого ты хочешь? Я мну дрожащей ладонью свои губы и избегаю твоего взгляда. - Не так... Ты же... ты делаешь это, чтобы мне угодить. Зачем? Не потакай моим слабостям. Ты ведь нормальный в отличие от меня. Мне в лоб прилетает щелбан, и я морщусь от боли, потирая ушибленное место. - Ты тоже нормальный. Не говори ерунду. По-твоему, обычный натурал охотно стал бы игрушкой для щупаний, целовал бы другого парня с легкостью, предлагал бы секс, чтоб его друг смог спокойно уснуть? Нет, Тэхён, мужчины не становятся геями на время. Я смотрю на тебя во все глаза и отказываюсь понимать что-либо. - Я знаю, чего ты хочешь. Я напуган не меньше твоего. Я не представлял, что такое возможно, но потом ты начал... Эти жалобные взгляды, твое странное поведение... Ты касался меня, и страдания на твоем лице пропадали. - Прости. - Нет. Ты прикладываешь к моим губам палец, а затем мягко гладишь их. - Тэхён-и, я хоть раз выглядел раздраженным? Хоть разок показывал тебе, что мне противно? Ты бы почувствовал это, даже если бы я скрывал. Не так-то легко терпеть, когда тебя лапают. Я молчу, я просто не знаю, что мне сказать. Я беру тебя за руку и смотрю на нее так, словно впервые вижу. - Че-чего я хочу? Это тест. Я проверяю тебя, чтобы знать, какого ты обо мне мнения. - Хочешь увидеть меня без одежды. Совсем. Я сглатываю и еле сдерживаю рвущуюся улыбку. Но это простой ответ. - Все? - Нет. Ты хочешь меня, но не хочешь насильно. Ты хочешь перестать сходить с ума, хочешь перестать думать обо мне. Я зависаю. Мое сердце ломится сквозь грудную клетку. Я прижимаю к нему твою ладонь, и барабан затихает. - Ты хочешь перестать всех обманывать. Хочешь признаться, но боишься. Ты в тупике, Тэхён. Я слабо улыбаюсь, пока мое лицо на грани истерики. - Хочу исчезнуть, Чимин... Я тихо мычу, плотно сжимая губы, но ты приникаешь к ним и целуешь уже по-взрослому. Не знаю, куда девать свой язык, поэтому почти не шевелюсь. Ты даришь мне море нежности, и буря в моей душе превращается в штиль. - А я хочу, чтобы ты закрыл дверь. Справишься? Я киваю и на ватных ногах бреду к двери, а затем почти бегом добираюсь обратно. Не понимаю, как так вышло, но твоя одежда больше не на тебе. Ты накрываешь меня одеялом с головой, и я оказываюсь наедине с твоим обнаженным телом. Слезы текут по моим щекам, пока я жмусь к тебе и целую твою бледную кожу. Почему ты так долго не звал меня поспать вместе? Почему я не видел, что тебе нравилось мое внимание? Почему... Ты был напуган. Ты тоже запутался, ты боялся ошибиться, как и я. Чимин-а... Между моих ног снова застревает твоя ляжка. Я трусь об нее горячим стояком, пока мои губы ласкают твой торс, а ладони скользят по спине и ягодицам. Я слышу твое учащенное дыхание, а потом натыкаюсь на твой затвердевший член. Меня пронзает болезненная пульсация. Тебя заводят мои ласки, и это факт. Это хренов факт!! Я выныриваю из-под одеяла и нахожу твои губы, но не осмеливаюсь поцеловать их. - Это же не сон? У тебя, правда... из-за меня...? Ты хватаешь меня за руку и кладешь мою ладонь на свой член. - Похоже на сон? Еще будут глупые вопросы? Я смущенно улыбаюсь, медленно прощупывая возбужденный орган. - Я... я не знаю, как я хочу... Сверху или снизу... Ты мелодично смеешься и вдруг сжимаешь мой член в руке, принимаясь дрочить мне. - Может, повременим? Мы даже не знаем, как это делается у парней. То есть знаем, но без подробностей, верно? Я придвигаюсь ближе к тебе и толкаюсь бедрами в твою ладонь, продолжая стимулировать головку твоего члена большим пальцем. - Хорошо. Мне и так уже слишком хорошо... Ты нежно улыбаешься и касаешься моих губ. Я проталкиваю в твой рот язык и опасливо вожу кончиком по стенкам и нёбу. Ты на время оставляешь мой член в покое и раздеваешь меня догола. Возбуждение взрывается подобно атомной бомбе, когда мы переплетаем наши тела. Ты легонько тычешь пальцами мой мягкий живот, трешься подбородком о ключицы и тискаешь мои ляжки. Я вдруг понимаю, что всегда хотел трогать тебя, но никогда не задумывался о том, что будет, если ты потрогаешь меня. Мое тело еще никогда не было таким расслабленным. Я стону тебе в губы, и эти стоны сливаются с твоими. Я трусь головкой о твой твердый пресс, пока ты дрочишь остальную часть члена. Я массирую тебе мошонку, еле ощутимо кусая твою нижнюю губу. Потом нас резко накрывает, и мы в какой-то агонии жмемся друг к другу, беспорядочно лаская то одно, то другое. Чужая сперма оседает теплыми каплями на моем животе. Твой пресс тоже мокрый, я все еще вдавливаю в него член и целую тебя в губы. - Кажется, я хочу сверху. - Уверен? - Ну... да. Наверно. Мы могли бы... меняться, да? Ты смеешься снова, и я заражаюсь. Кажется, ты тоже хочешь сверху. Я впиваюсь в твои губы, мы целуемся очень долго, целую вечность. Хочу всегда тебя так целовать. Хочу засыпать в твоих объятьях и просыпаться в них. Хочу вести себя, как твой бойфренд, перед мемберами. Хочу быть с тобой вместе. Хочу. Хочу, хочу, хочу... - Чимин-и... Знаешь, чего я хочу? - Чего? - Станцевать с тобой DNA.