Возьми меня в плен.

      За окном было достаточно хмуро, лил дождь. Это не противоречило времени года, так как стояла середина октября. Обычно осенняя депрессия не обходит никого стороной, а с такой погодой на что-то хорошее не стоило даже надеяться. Но в столице нашей Родины было суетливо и оживлённо, несмотря ни на что.       Лично на меня эта погода не оказывала никакого влияния. Жизнь шла своим привычным чередом, перетекая изо дня в день. И сегодняшний не являлся исключением. Мне так же, как и всегда нужно было на работу, до которой оставалось всего каких-то два часа. На самом деле свою работу я очень любила, просвещая ей всю себя. В свои двадцать три года устойчиво стояла на ногах и ни от кого не зависила. Имея хорошие связи из-за достаточно обеспеченных родителей, передо мной были открыты многие двери, но при этом никогда не было капризов и зазнайства. С детства я не любила людей, которые мнили о себе не пойми что.       Понимая, что конкретно опаздываю, я вызвала такси. Этот случай выделялся из всей моей жизни, потому что обычно понуткальность была моим вторым именем. Все из-за приезда в Москву Киры.       Кира — высокая, стройная блондинка и, пожалуй, лучший человек в моей жизни. Мы были знакомы ещё со школы, когда в пятом классе нас посадили за одну парту. Вот с тех пор мы неразлучны. Несмотря на то, что девушка жила в другом городе, она постоянно писала, звонила и всячески поддерживала связь. А теперь наконец-то смогла переехать, что означает «капля свежего воздуха от работы и забот».       Высокое трёхэтажное здание выглядело достаточно важно. А как иначе? Все же ГУ МВД России по г. Москве. Спокойно войдя, я направилась к лестнице. Дорогу мне преградил высокий широкоплечий мужчина.       — Мария Александровна, — губы расплылись в широкой улыбке, — Поздновато вы сегодня, не кажется?       Я всегда считала свою работу подарком судьбы, коллектив любила и вроде особо ничем не грешила, но наказание в виде Дмитрия было дано мне свыше. Не знаю за что меня там так не любили. Помимо того, что этот человек сам по себе являлся скользким типом, так он ещё и активно набивался в женихи. Ни раз я давала понять, что не хочу отношений с ним, что даже общение мне не в удовольствие, но все напрасно. Каждый день пыталась избегать его всеми возможными способами, но иногда он все же отлавливал меня.       —Дмитрий Иванович, — без доли любезности ответила я, — Так вышло.       —И какова причина?— видно парень не хотел отступать.       —Боюсь, она вас не касается. Это личное.       Я состроила что-то схожее с улыбкой и, обойдя его, направилась дальше.       —Ну что же вы так грубо со мной? Я всего лишь поинтересовался. Мария, вы заняты сегодня вечером? — он шёл следом, неотставая ни на шаг.       —Занята, у меня встреча с моим молодым человеком.       Сама по себе врать я не любила, да и не умела, но сейчас это было необходимо, дабы не терпеть его присутствие дальше.       —Очень жаль, — услышала я вслед, видимо все же остановился.       Мой кабинет был достаточно светлым и уютным. По нему и нельзя было сказать, что это кабинет главного следователя. На столе лежала кипа бумаг, которые мне предстояла разобрать. В мою должность входили не только опросы, но ещё и разные дела даже немного других должностей. Сегодня не предстояло никаких допросов, по крайней мере на данный момент, поэтому я могла спокойно заняться отчетами. Надо же когда-то уже начать разбирать их. Бумажная работа не являлась моей любимой; с большим удовольствием я допрашивала преступников и подозреваемых. Не знаю, но мне это приносило какой-то свой кайф. Я наизусть изучила психологию, и признаться, нелегко запомнить все признаки того, что человек тебе врет. Некоторые и по сей день забываю. Всегда попадались разные люди: от тех, которых получалось читать с первого взгляда, до других, с которыми и после двух часов допроса оставались сомнения.       В дверь раздался стук, после чего в кабинет зашёл невысокий мужчина.       —Здравствуйте, Мария Александровна, — он улыбнулся и сел в кресло по другу сторону стола.       —Здравствуйте, Петр Андреевич.       Этот человек был в курсе всего, что происходит в пределах этого здания, так как являлся он директором. Скажем даже так — главой. Сам по себе человек приятный и добродушный, по крайней мере со мной. Никогда не замечала за ним чего-то плохого.       —Смотрю, вы все-таки приступили, — он кивнул на бумаги у меня в руках.       —Да, — обреченно вздохнула я, слегка улыбнувшись.       —Так вот я пришёл спасти вас. Точнее сообщить, что скоро прибудет спасение.       —О чем это вы?       Его улыбка уже говорила о чем-то хорошем, но честно смысла я ещё не уловила.       —Наши поехали на задержание, значит вторую половину дня ты проведёшь на допросе.       Наверное, нет ни одного человека, который не знал бы, что лучше любая работа, чем бумажная. Нет, конечно, есть люди, которые нечают души в этом, например, бухгалтера, но большей части этого не понять. Петр Андреевич, несмотря на свою должность, тоже относился к людям, которые любили действия. В свои сорок пять он выглядел очень даже прилично, ходил в спортзал и следил за собой.       У меня часто спрашивали, почему мне так нравится работа следователя. Вообще женщин-следователей было намного меньше, чем мужчин. Я никогда не могла дать однозначного ответа. Если задуматься и начать разбираться в этом, то, конечно, сначала я отмечу то, что тут всегда встречаются разные люди. У каждого человека своя история, несмотря на то, свидетель это или преступник. Естественно, что работать интереснее с преступниками. Обычно разговор со свидетелями был коротким — там все более просто, нежели здесь. За свой недолгий стаж работы я имела дело с убийцами, ворами, грабителями. В основе своей преобладали первые. Каждую неделю в Москве происходило немало убийств. Моя работа начиналась с того, что надо выслушать преступника, понять, где он лжёт, а где говорит правду, записать показания, а дальше допытываться до правды. В принципе звучало скучно, но есть в этом что-то такое.       —Вы умеете меня обрадовать, — мой день обещал не пройти в скуке смертной.       Ещё какое-то время мы разговаривали о работе. После ухода Пётра Андреевича, я погрузилась в работу.       Время подходило к обеду. Благодаря утреннему завтраку голодной я себя не чувствовала и решила пропустить обед, предпочитая больше поработать. Когда уже моя надежда на спасение почти ушла, в дверь все же постучали, и там появилась женщина лет тридцати на вид.       — Мария Александровна, вас вызывают в комнату для допроса, — с этими словами она удалилась.       Каждый раз она появлялась, говорила одну и ту же фразу, даже в одной интонации, и исчезала. Порой казалось, что это робот, и вообще брали сомнения, а говорит ли она ещё какие-то фразы. Я до сих пор не могла запомнить ее имя и отчество, мне это без надобности с ее ограниченным кругом фраз.       Я встала из-за стола, поправила юбку и подошла к зеркалу. Форма мне нравилась всегда. Это не была какая-нибудь стремная одежда, как солдатская. Это была элегантная юбка прилично выше колена, обтягивающая блузка без излишеств и чёрные туфли на достаточно высоком каблуке. Волосы были распущены и закрывали лопатки. Я убедилась, что выгляжу нормально, и вышла из кабинета, закрыв дверь на ключ.       Комната для допроса находилась на первом этаже. Это были голые четыре стены в темных тонах, два стула и стол. Атмосфера в ней всегда царила мрачная и давящая на человека.       Подойдя к двери, я забрала папку с необходимой макулатурой и уже собиралась заходить, как меня окликнул голос рядом.       —Маша.       Во всем отделении по имени меня называл толком один человек, которого я считала очень хорошим другом — Егор. Он работал в отряде захвата и полагаю, только прибыл с задания.       — Привет! — этот человек всегда вызывал радость при одном взгляде на него.       Он не был похож ни на одного из группы захвата. Все остальные были как-будто машинами, или как их называли между собой «шкафами», которые не имели эмоций и чувств. Никто особо не видел у них улыбок, и болтливостью они не отличались. Егор же наоборот, почти всегда улыбался и любил поговорить, но при этом всегда прекрасно справлялся со своей работой. Я была только дважды при захвате и наблюдала, как они работают. По мне так это очень сложная и опасная работа, но в то же время интересная, но не женская совершенно. Парень часто говорил, что ловит адреналин, именно поэтому и пошёл сюда.       —Ты уже готова? — он кивнул на дверь.       — О да. А кто на этот раз? — сказать по честному, особому терпению меня не наделили, что часто мешало всему.       — Сегодня для тебя прям особое и новое. Наркодилер, — парень широко улыбнулся.       Мне многие говорили, что я слишком эмоциональная и все у меня на лице написано. Так вот сейчас в глазах был восторг от предвкушения чего-то нового. Да, вот так вот каждый человек сходит с ума от своей работы.       Вдали в коридоре послышалось множество голосов. Обернувшись я увидела тот самый наряд парней в спец-форме. Один из них вёл парня в наручниках, а другие «контролировали ситуацию», как они это называли. Когда силуэты приблизились, я тут же стала подробнее изучать новый объект, который придётся сейчас допрашивать. Как только взгляд поднялся на лицо, меня как-будто окатило холодной водой. Глаза невольно расширились, а глотать стало невозможно. Ощущение того, что перекрыли подачу кислорода. Сердце стало отбивать бешеный ритм, такой, что я слышала его в своей голове. Тело кидало в дрожь, потом в жар. Все это вперемешку дало накат эмоций, сравнимый с шоком. Я не могла отвести взгляд от человека, которого знала так давно. Я слишком хорошо его знаю.       Это была та самая часть прошлого, от которой хотелось бы убежать, скрыться навсегда. Я мгновенно перенеслась именно в те воспоминания, которые столько времени усердно хоронила в себе.       Сентябрь. Десятый класс. Мне всего шестнадцать лет. По своей натуре я была влюбчивость и практически каждый день находила новый объект обожания, так продолжалось до одного момента. Однажды, в класс пришёл новенький. Как я уже говорила, особая нелюбовь к самодовольным козлам была у меня с детства. Он был невероятно красив. Коротко стриженные волосы темно-каштанового цвета; изумрудные глаза; среднее телосложение, и несравненная харизма. Тогда ещё я посмотрела на него, как на Бога. В сравнении с остальными парнями в классе он действительно выделялся. Но уже со второго дня начал проявляться его истинный характер. Самовлюблённый , наглый, который хамит всем и всему, что встречается на его пути. Все девчонки и старше, и младше, были без ума от нового «короля» школы. Улыбка, от которой у всех дрожали коленки, и каждый день новая пассия, которая бывала у него в кровати. Таких обычно называли «мачо», и вообще интересно, кто придумал это тупое слово. Сначала я сетовала от жуткой неприязни к нему, но потом начинала осознавать, что сама тонула в этом. Он как-то сразу обошёл меня своим вниманием, и, к счастью, жила я спокойно. Только вот внутри начинало разговараться пламя чувств. Я не знала, как бороться с этим. Изначально чувствовала, как парень нравился мне, потом начала тонуть ещё больше и приходило осознание, что влюбилась. Попытки найти общения с ним, встречи были тщетны. Он не замечал меня. Надо было бы радоваться, но вместо этого, каждый раз я закрывалась в комнате и рыдала до хрипоты в голосе и опухших глаз. Вскоре от веяно счастливой и радостной девчонки остался сгусток боли и отчаяния. Родители подняли панику, когда я отказалась от еды, прогулок и всего остального. Все время проводила дома, лёжа на кровати и почти ни с кем не говоря. Они столько раз пытались узнать, в чем же причина, но кроме меня и Киры этого не знал никто. Подруга пыталась вытащить меня всеми возможными способами, но я не откликалась. И это было не потому, что я так хотела или впадала в капризы, а потому что не было сил. Внутри постоянно все болело, как-будто там пробили огромную дыру; смысла жизни я не видела, как и не испытывала счастья ни от чего. Моя жизнь потеряла краски и превратилась в личный ад, из которого выхода было не видно. Однажды, когда закончились очередные уроки, я брела по коридору, смотря в окно, и именно тогда меня угораздило каким-то чертом врезаться именно в него, да при чем так, что его дорогущий телефон упал экраном на кафель. Сейчас я понимаю, что именно это и послужило тогда спасением, а вот в тот момент было чувство, что смерть заберёт меня прямо на месте. Столько мата и оскорблений в свой адрес я ещё никогда не слышала. После того случая впервые меня взяла дикая обида и злость, и вот именно тогда, медленно, но верно, я начала карабкаться в жизнь. Когда после одиннадцатого класса мы разошлись я уже была более менее похожа на человека, но остаться жить в городе, где живет он, не смогла. Несмотря на то, что его слова дали толчок к моему оживлению, в душе я по-прежнему чувствовала нескончаемую любовь к нему. Возможно, это звучало и глупо, но честно. По счастливому случаю мне подвернулся шанс по знакомству попасть учиться в Москву, и без раздумий я сказала «да».       Все годы своей жизни я пыталась забить этого человека в самый отдаленный угол своей души и памяти. Встречалась с другими людьми, хотя это не вызывало никаких чувств, но я пыталась. И вот только года два назад я вроде как начала жить счастливо и свободно, если это можно так назвать. Я строила вокруг себя прочную стену на случай, если я услышу когда-то об этом человеке, но такого ожидать не могла...       Передо мной провели никого другого, как Максима Вострова. Этот ледяной взгляд изумрудных глаз, все те же красивые черты лица и те же темные волосы. Он стал ещё красивее, в тысячу, в миллион раз. Вся стена, которую я строила столько лет, развалилась в пух и прах, как карточный домик, при виде его.       —Маш, тебе пора, — продолжал улыбаться Егор, кивнув на дверь, куда завели задержанного.       —Мне? — я прибывала в шоковом состоянии и толком даже не могла понять, что от меня требуется, и что мне говорят.       —Маш, с тобой все нормально? Допрос. Ты должна провести допрос.       Я? Сделать что? Допросить его? Нет! Исключено! Пусть назначат другого следователя. Не смогу. Не буду. Я даже в одну комнату с ним зайти не смогу, не то что говорить.       Прежде чем озвучить все это Егору, я попыталась придти в себя, уверяя, что я взрослый человек, а не шестнадцатилетняя девчонка. Если я откажусь от допроса, то от этого может сильно пострадать карьера, да и мне надо узнать из-за чего он здесь.       —Сейчас приду, — еле вымолвила я, отходя к кулеру с водой.       Мысли никак не могли собраться воедино, я пыталась настроить себя на спокойный лад, но вместо этого во мне бушевал ураган мыслей, эмоций и чувств. «Я должна» — звучало на репите в голове. С этой мыслью мое трясущееся тело направилось в сторону той самой двери.