Вот же...повезло!

      Голова нещадно гудела, а во рту воцарилась маленькая копия пустыни Сахара. Такое себе ощущение, скажу я вам. Но что поделать, её Величество судьба решила, что именно первого января должен отмечаться международный день похмелья. И кто мы все, чтобы противиться её великой воле. Да и вообще, повторюсь, судьба та ещё сучка. И, судя по тому, что мой носик унюхал разливающееся по всей комнате амбре, сочетающее в себе запах оливьешки, мандаринки и водки, в комнате порядком и не пахло. А моя соседка, Юлька, которая, как единственная трезвенница в нашей вчерашней компании, должна была убрать последствия вчерашнего праздника, тоже оказалась той ещё профурсеткой.       Так и есть. Разлепив с большим трудом глаза, я пожалела, что вообще имею дар созерцания. Повсюду, куда я имела возможность кинуть свой взгляд, был хаос: разбросанные по всему ограниченному периметру общажной комнаты остатки еды, пустые бутылки, ненужные предметы обихода. Взгляд наткнулся на осколки разбитого вдребезги зеркала. Внезапно меня замутило, правда, уже явно не от лишне выпитого. Зоя Васильевна, для своих же: «Драконица», ну или просто — комендант общежития №5, готовая стереть нас в порошок, посыпая этими же осколочками сверху, словно драже.       Бля-я, где же мой Юльчик. Где же моя фея-крёстная, которая сумеет разгрести весь этот бедлам в комнате. Не поднимая больную, от пульсации, голову от подушки и стараясь не делать резких телодвижений, я вытащила из недр своей «Нарнии» (Нарнией у меня именуется места под подушкой, где можно было найти все на свете) телефон. Нажав на вызов, я стала ожидать ответа. Слава Богам, чаять пришлось не больше трёх секунд.       — Да-да, Светик-семицветик мой.       Вот чего она такая довольная, да ещё и утром первого января? Это же настоящий вызов природе: хорошо себя чувствовать и так бодро разговаривать, когда остальным далеко не до потехи.       — Ты где?       Некогда мой звонкий голосок превратился в предсмертное хрипение умирающей моржихи.       — Я у Леши. Он забрал меня часа в четыре утра, ты что, не помнишь?       Так вот почему эта зараза в комнате не прибралась, у «прЫнца» своего затонула. А Юлька, тем временем, всё продолжала издеваться.       — Ах да, как ты можешь это помнить, если в тот момент танцевала на столе.       Стыд окатил железным ведром по голове, заставляя щёки налиться краской и оставляя на втором плане головную боль.       — Это была не я, это водка в моей крови.       — Ну-ну, там не только водка была. Добавь туда ещё текилу, маргариту и получится формула алкогольной среды твоей крови на тот момент. Хорошо, что с нами только девчонки наши отмечали, а то, ох, не спала бы ты сейчас одна, зуб даю.       — Юля-я, Юля-я, ты же знаешь…       — Помню-помню я о твоём Егорушке. По-моему, о том, что он козёл, ты рассказала всем, кому в час ночи не посчастливилось пройти мимо нашей общаги.       Напоминание о бывшем молодом человеке прошлось ржавым лезвием по расшатанным, до синих чёртиков, нервов. Тут же захотелось влить в себя ещё одну порцию возбуждающих напитков, дабы забыться в спасительном сне. Но стоило только изобразить вкус любого, пусть даже любимого, алкоголя, мне тут же захотелось лететь к объятиям унитаза. Хотя, может и не надо пить, глаза и так слипались, а в голове вовсю брал вверх сонный туман.       — Юль, а давай ты мне чуть позже морали почитаешь. Я честно-честно всё выслушаю и постараюсь в дальнейшем эффективно применять на практике. Просто спать жуть как хочется.       Страдальческий вздох моей верной боевой подруги едва слышно послышался в динамике.       — Ну ладно, спи уж, принцесса алкоголиков. Только, Света, особо не расслабляйся. Драконица обещала пройтись по комнатам к трём часам и проверить порядок. Поставь будильник и срач за собой прибери, пока не получили мы с тобой люлей.       — Хорошо-хорошо…       Я сильно сомневаюсь, что рыжая услышала моё сонное бормотание, да и её слова с трудом доходили до моей светленькой головушки.       — И да, чуть не забыла, Лёша хочет сегодня устроить тесные посиделки в честь Нового года и ты приглашена. Будут только свои, так что он заедет где-то в три. Быстренько покажешь комнату каменде и приедешь к нам, хорошо?       — Ага. Ну ладно, спать я, до встречи.       Ответа подруги я так и не услышала. Бессильными пальцами нажала на отбой и тут же провалилась в спасительное царство морфея — моего старого и верного друга.       Следующее моё пробуждение было явно приятнее первого. Голова уже не болела, да и тошнота отступила. Открыв глаза и пробежавшись ими по комнате, я застонала. Некогда уютная комната была больше похожа на поле битвы, даже в сумерках. Стоп, в сумерках? Дрожащей, от плохого предчувствия, рукой я нащупала свой новенький смартфон и посмотрела на часы.       И лишь одно слово грянуло в тот миг в голове: «пиздец». Полный и безоговорочный. Дурацкий экран упорно показывал без пяти три, а это значило, что через пять минут Драконица начнёт облёт своих владений, и рано или поздно доберётся до нашего скромного пятого этажа. И тогда… лучше уж сразу прыгнуть с разбега в окно, там будет хоть как-то шанс выжить.       Не теряя ни одной драгоценной секунды, я вскочила с кровати и вмиг пожалела. Холодный воздух окутал всё тело прочным коконом, медленно и мучительно сжимая изнутри. Блин, я же забыла, что спать легла в одних розовых трусах с милой свинкой на попе. Ну, а что? Я девушка одинокая, хожу и сплю, в чём хочу. Метнувшись к шкафу, я поняла, что времени на переодевание нет. Плюнув на свой, мягко говоря, полуголый вид, я начала быстро всё распределять по мусорным мешкам. Фиг с ней, с голой грудью, главное успеть всё убрать.       Грозовым смерчем я носилась по комнате, заталкивая полные мешки с мусором под кровать. Не слыша и не видя ничего вокруг себя, я покрылась холодной испариной. Ух ты, я прям суперженщина, почти всё убрала за десять минут. Лёгкий свист послужил для меня своего рода заморозкой: я застыла, по-моему, даже перестала дышать.       — Милые трусики. И свинка ничего так, на тебя пьяненькую похожа.       Этот чуть прокуренный голос я узнаю из тысячи. Егор — парень, с которым я встречалась три года и который изменил мне три месяца назад с первокурсницей. Воспоминания о предательстве синим пламенем потекли у меня по венам. Сейчас тут будет жара, сейчас я ему всё выскажу.       Приготовившись крыть этого козла отборным матом, я развернулась и снова застыла. Рядом с Егором стоял Лёша, упорно старавшийся смотреть мне в лицо, и не опускать взгляд ниже. Судя по всему, ему было точно так же неудобно, как и мне. А вот Егор, который в данный момент подозрительно напоминал чеширского кота, чувствовал себя уютно и не спускал взгляда с моей груди.       Вот же…кобель. Едва не задохнувшись от нахлынувшего возмущения и ярости, я прикрыла грудь двумя руками и в упор зыркнула на Егора. Видимо поняв, что назревает, как минимум, третья мировая, Лёха попятился к двери.       — Я, пожалуй, подожду вас в машине, ребята. Только не поубивайте друг друга.       И поспешно покинул комнату, даже не оглянувшись. Я всегда знала, что Лёшик умный парень, знает, когда надо уносить ноги. А вот Егорушка, похоже, умом не блещет, да и инстинкт самосохранения у него работал плохо, отчего даже с места не сдвинулся. Наоборот, окаянный, лыбу давит на все тридцать два.       Глубоко вздохнув, дабы успокоиться и не устраивать истерики, я кивком указала на дверь.       — Тебе отдельное приглашение надо? Выйди, пока я не оденусь.       Вот так, умница Света. Вполне вежливо, даже без единого мата. В конце концов, мне же плевать на него.       — Не-а, что я там не видел?       Ну, всё, долой мамино воспитание, здравствуй взрывной характер папочки.       — Слушай ты, ко…       — Я тебе уже говорил, что когда ты злишься, я начинаю ещё больше тебя хотеть?       Меня начало трясти. Сейчас уже от возмущения, а не от его жаркого взгляда, умевшего разгорячить меня вполоборота. Это было раньше. Сейчас я его ненавижу. Точно ненавижу, главное не забыть.       — А не пойти ли тебе нахуй, родной мой? Прихвати свой стояк и вали к Анечке этой шмар… Что ты творишь?       Тихий щелчок означал только одно — Егор запер дверь, а маленький ключик плавно перекочевал к нему в карман.       — Я просто хочу поговорить с тобой, ну, а поскольку ты от меня бегаешь и всячески игнорируешь — это единственный способ всё объяснить. Послушай, Свет, ничего с этой Аней у меня не было. Она просто захотела повыпендриваться перед подружками и напиздела, что переспала со мной. Я даже ни разу с ней не разговаривал, да и видел всего пару раз, и то, мельком.       Мозг в услышанное верить не хотел, а вот предательское сердце забилось сильнее. А вдруг и вправду напиздела? Может, поверить? Физически я ощутила почти весь тот калейдоскоп эмоций, который был у меня внутри после того, как узнала о измене. Нет, второй раз я этого не выдержу, надо держаться от Егора подальше, пока любовь к нему не убила меня окончательно.       — Все сказал? Я тебя выслушала и не поверила, так что, можешь валить отсюда.       Я увидела отражение той боли, которую испытывала от своих же слов у него в глазах. Переживать тот же ад ещё раз больше не хотелось.       — И вообще, у меня появился новый парень. И он меня любит.       В карих глазах бывшего вспыхнула чистая, ничем не прикрытая ярость. Ну, всё, кранты мне. В считанные секунды, парень оказался в нескольких миллиметрах от меня и схватил за руку, сжимая в железных тисках, не давая отойти. Ой, мамочки, что сейчас будет. Все-таки правду мама говорила, язык мой — враг мой.       — Любит, говоришь?! Ровно, как и я, или горячее? С ним тебе было также хорошо как со мной? Ну же, отвечай!       Его слова вызвали поток воспоминаний, вибрациями зажигающие сладкую боль внизу живота. Так как с ним, у меня уже никогда ни с кем не будет, но признаваться ему в этом не хотелось.       — Егор, я…       Закончить мне не позволили. Просто заткнули рот поцелуем, от которого закружилась голова. Они были такими же, как я запомнила: мягкие, с лёгким привкусом его любимой мятной жвачки. Его поцелуи всегда сочетали в себе несочетаемое. Они были нежные, в то же время жёсткие, от которых потом болели губы. Я уже успела забыть, каково это, когда начинает сносить крышу от одного единственного поцелуя.       Жадные руки медленно спускались с моей талии к заднице, сжимая её, приподнимая меня так, что мои ноги оказались на его торсе. Это идея мне безумно понравилась, я хотела быть ближе к нему. Хотелось, чтобы мои чёртовы молекулы сплелись с его, настолько крепко, дабы никто и никогда не смог разорвать эту связь.       Опустив меня перед столом, Егор оторвался от моих губ и спустился к шее. Знает же мудак, мои слабые места. Покрывая влажными поцелуями шею, опускаясь ниже к ключице, Егор то и дело заставлял меня тихо постанывать. Господи, как же я скучала по всему этому.       Это не было нежно и медленно. Это было безумно и дико. Как цунами, которое было мне так необходимо. Резкое движение рукой, и трусики оказались разорваны на две половины, валявшиеся, чёрт пойми где. Спустя секунды, его пальцы оказались во мне, а губы словили полу-стон.       — Мокрая. Ты всегда готова для меня, так ведь, Светик? Только для меня. Ты всегда была только моей.       От сочетания власти и нежности в его голосе я была на грани. Напряженные мышцы внизу живота требовали немедленной разрядки. Где-то, в самом дальнем уголку сознания, пронеслась мысль о том, что я буду полной дурой, если не остановлюсь, правда похоть и желание уже давно правили балом и оставлять начатое незавершенным, откровенно говоря, не хотелось.       — Егор, пожалуйста…       — Сейчас, милая, потерпи.       Я, особо не церемонясь, стащила его штаны вместе с боксёрами, привлекая его ближе к себе. Мне было просто необходимо, физически и морально, почувствовать его в себе. И, спустя несколько секунд невыносимого ожидания, моё желание осуществилось. Егор нетерпеливо вошёл в мое лоно, одним упругим влажным толчком.       Кажется, мы застонали одновременно. Зажмурив глаза от удовольствия, я откинулась назад. Блять, как же было хорошо. Грубые толчки, властные руки, сжимавшие мою грудь, и рваные поцелуи, заглушающие стоны.       Казалось, ещё чуть-чуть и я точно взорвусь, подобно фейерверку.       Он ласкал руками моё тело, грудь, губы. Оргазм не заставил себя долго ждать, и каждое последующее проникновение отдавалось чем-то сладким глубоко внутри меня. Мне хотелось взорваться от удовольствия, потому что сердце колотилось, как сумасшедшее.       Егор излился следом за мной, при этом, почти до боли целуя мои губы.       Удовольствие волнами накатывало на меня ещё несколько минут, сладкий туман никак не хотел выходить из моего тела. Я так скучала по его рукам на моём теле, его поцелуем и ласкам. Было физически больно осознавать, что этого больше не повторится.       Длинные пальцы сжали мой подбородок и заставили поднять глаза от пола и посмотреть в такие родные карие глаза       — Я говорю тебе в последний раз, насчёт этой Ани я не вру. Она мне нахуй не нужна, так что кончай психовать и возвращайся ко мне. Не могу я без тебя, дурочка, сдохну, если ещё хоть день ты будешь не моей. Светик, ты ведь со мной, да?       Тихий, но такой уверенный шёпот проникал в меня, словно наркотик в тело наркомана страдающего от ломки. Я хотела в это верить, и верила. Всей душой. Он был мне нужен, такой родной, любимый, вредный. И как бы не было трудно признавать, но я согнусь без этого засранца. Слишком глубоко он проник в моё сердце, чтобы дальше стоить свой мир без него.       Я, не отрываясь, смотрела в его глаза, и видела в них, наверное, впервые за всё время нашего знакомства, страх. Дикий страх моего отказа.       Вместо ответа, я прижалась к его губам, опуская руки ему на шею, и прижимая ближе к себе.       — Молодые люди, что здесь происходит?!       Возмущенный голос комендантши разнёсся не то, что по нашей скромной комнатке, а, казалось, по всему этажу.