Hypernova

Это утро пахнет по-особенному тепло: сигаретами, оттенками алкоголя, мандаринами, салатами и любовью. На столе всё ещё рюмки и бокалы, остатки еды и столовые приборы, грязные салфетки и пятна от разлитых напитков. Возможно, это и портит атмосферу , но это первый их праздник вместе, поэтому им как-то плевать. Утро тёплое и спокойное, не считая похмелья и головной боли, но такова расплата за ночные пьянки и решения не ложиться спать вообще. Пол усеян мишурой и конфетти, потому что кто-то особо умный решил, что это классная идея взрывать хлопушки в квартире. Теперь этот кто-то будет всё собирать, но это всё потом, ведь портить такое замечательное утро не хочется. Часы показывают 9:42, и надо бы вставать и начинать уборку, а работы тут очень много. Но так хочется ещё лежать в постели и обниматься, а потом вместе выйти на кухню и лениво беседовать с остальными пьяницами, которые пытаются собрать себя в единое целое, соскребая по кускам со всей квартиры. Хочется целоваться и гладить чужие волосы, хвататься за руки и говорить нежности. Утро 1 января располагает к себе, а ведь обычно они оба не помнят его, будучи в пьяном угаре. Но это утро особенное, поэтому хочется разделить его только между собой, никого не подпуская к себе, в свой уютный мир на разложенном диване под горой одеял и подушек. Одежда валяется на полу, и они соприкасаются голыми ногами под одеялом. Пинаются и смеются, морщась от громких звуков. Но улыбаются друг другу, потому что в новогодние праздники всегда случается чудо, ведь так? Они ещё не знают какое, но им кажется, что настоящее чудо — это разделять утреннюю теплоту между собой. — Надо вставать, - у него улыбка на губах, самые тёплые руки, мягкие волосы, двухдневная щетина и маленький засос на горле. Он выглядит как тот, с кем Ваня хочет провести всю жизнь. — Ещё пять минуточек, - Ваня морщит нос и прячется под одеяло, оставляя только глаза и с усмешкой поглядывая на него. Он хочет, чтобы это утро не кончалось, но он уже слышит шум чайника с кухни и негромкий шёпот лучшего друга. Он знает, что если проснулся он, то потихоньку скоро встанут и остальные. Вообще-то все ложились спать, кроме них двоих. Они хотели делить эту ночь пополам, словно боясь, что таких ночей больше не будет. В воздухе витали волшебство и любовь, спокойствие без вечных опозданий и задержек, без попыток обогнать время и вернуться друг к другу в родные объятия. Они просто были рядом этой новогодней ночью, пили вино и смеялись, кормя друг друга из рук. — Попробуй. Шампанское и киви это великолепная смесь! Ваня слушается его и пьёт из своего бокала, и его затыкают поцелуем, проталкивая в рот кусочек киви. — Я люблю тебя, Вань, - выдыхает он, оторвавшись от его губ. Ваня счастлив. Ваня закрывает глаза и улыбается, а потом чувствует, как с него стаскивают одеяло и садятся ему на бёдра. Чужие пальцы касаются его груди и живота, невесомо поглаживая. — Ванечка, - и у него всё перехватывает, когда его так называют. - Вставай, там Слава уже на кухне чай пьёт и всё без нас. — Вань, ну вот зачем тебе портить момент было, а? - зло сопит Ваня и приоткрывает один глаз. Рудбой смотрит на него с улыбкой, и его лицо очень-очень близко. «Я люблю его», — проносится в его голове, и эта мысль идеально вплетается в это тёплое утро. Она такая же идеальная и прекрасная. — Ваня, прекращай лобызаться и вставай, - по какой-то иронии судьбы они оба Вани, поэтому на эти слова от Славы они оба поворачивают голову и недовольно смотрят, пытаясь взглядом прогнать незваного гостя. Тот и не думает уходить, лишь смотрит, словно с неодобрением, но Светло знает, что всё в порядке, и его Ваню приняли. Пусть не сразу, но Слава смирился, просто слишком любит всё драматизировать. — Гнойный, отвали, - говорит Евстигнеев и на зло Славе целует Светло. Тот смеётся и отвечает на поцелуй, слыша, как его друг недовольно и очень громко сопит, а затем раздраженно топает ногой, совсем как ребёнок, которому не уделяют внимания, и удаляется, что-то бормоча себе под нос о повышении процента гомосексуализма в тусовке русского рэпа. Утро тёплое и нежное, они всё ещё вдвоём в постели целуются и обнимаются, как будто другого мира не существует. Они заставляют себя встать сразу после нескольких особенно горячих поцелуев и взаимного обмена услугами сексуального характера под пристальным взглядом Гриши, который смотрел на них с порога комнаты и тихо мурчал. Видно, у него тоже утро замечательное, раз он такой добрый и не отвлекает хозяев. Ваня смотрит на Евстигнеева, который мило улыбается ему, пока складывает диван и надевает шорты. Ваня смотрит на его широкую спину, пока его, замотанного в одеяло, с гнездом на голове, за руку ведут на кухню, где Слава о чём-то шепчется с Мироном. Ваня не знает, как так вышло, что их тусовки спелись, но теперь это так, и процент гомосексуальности действительно зашкаливает. Он здоровается с ними и улыбается, когда его, как ребёнка, усаживают на стул и через пару минут суют в руки чашку. От неё поднимается сладкий запах с нотками апельсина, и Светло благодарно целует Рудбоя в щёку. Тот смеётся и усаживает на пол возле его ног, кладя голову ему на колено, а потом целуя нежную кожу под ним. Рука Вани тут же в его волосах. Слава смотрит на это безобразие и не верит, что оно происходит на его кухне. А сам ластится к Мирону, облокачиваясь на его плечо. Утро всё ещё особенное. Светло пьёт какао и думает о том, пора ли уже дарить подарки или ждать, когда проснутся остальные. Ему уже не терпится отдать Ване его подарок и посмотреть на его лицо. Не то, чтобы это что-то экстравагантное или вызывающее, просто ему хочется, чтобы у Вани была частичка его самого. На самом деле, они так сильно вросли друг в друга, что иногда им кажется, они смогут стать одним целым. Их встреча была похожа на взрыв, потому что это было так же ярко и горячо. FLASHBACK пусть умрут все звёзды Ваня был злой, уставший, вымотанный. После «исторической хуйни» было очень тяжело, и однажды, устав от всего этого, он вместе со Славой завалился в бар. Иронично, но, конечно, в 1703. Естественно, им не повезло, и окситабор оказался там. Сначала к ним подошёл Дарио и на ломанном русском поздоровался, доверительно сообщив, что они «really cool guys», а потом предложил присоединиться к ним и выпить. Ване нравился Порчи: ему всегда было весело, он улыбался и располагал к себе. Только трусы не ходят туда, где им могут оторвать голову. А Ваня и Слава были смелыми (или им так только казалось) и поэтому приняли предложение присоединится к Дарио. Позже Ваня поблагодарит его за это, но сейчас он просто плетётся за ним, пытаясь поддерживать разговор на своём ужасном английском, а потом замечает его. Он смотрит на них с удивлением в глазах и уже готовится спросить «какого чёрта», но Мирон, тоже охуевающий, толкает его в бок и шипит на него. Они здороваются друг с другом за руки, и ситуация до ужаса неловкая и странная. Но Ваня смотрит только на него. Сейчас лето, пусть оно и в Питере, но тёплое, и на нём шорты, толстовка и дурацкая шапка, на которых нарисовано неоновое перечёркнутое сердечко. Он высокий, с серьгами в ушах и множеством татуировок. Светло интересно, есть ли у него рисунки на более интимных местах. Ваня думает, что он непозволительно красивый в данный момент в свете ярких огней клуба. На его лице мелькают красные и розовые блики, и Ваня вдруг понимает, что на него пялятся в ответ. Они, как два идиота, смотрят друг на друга, даже не пытаясь спрятать взгляд. Светло мотает головой и в попытке отвлечься прислушивается к разговору. только ты сияй как гипернова Слава с Мироном сидят непозволительно близко и постоянно соприкасаются коленями и локтями, прямо как на баттле, и Ваня улыбается, смотря на это, и делает страшные глаза, чем очень веселит Дарио. Он смеётся, быстро что-то бросает Мирону на английском и скрывается, через минуту возвращаясь с подносом со стопками. Ваня никогда не отказывается от выпивки — её мало не бывает — поэтому с удовольствием принимает рюмку. Они чокаются и выпивают одну, вторую, третью. С каждой следующей стопкой взгляд Евстигнеева обжигает всё сильнее, и Ваня понимает, что они должны что-то сделать, иначе он взорвётся. Он встаёт, что-то кидает в оправдание и сбегает к VIP-комнатам. Он знает — Евстигнеев идёт за ним. ты падаешь мне в руки самой яркой кометой Хлопает дверь, и вот они уже целуются, не в силах оторваться друг от друга. Каждое место соприкосновения горит огнём, и внутри Светло будто взрывается вселенная. Перед глазами рябит от количества неона, он отдаётся чужим рукам. Он думает, что готов послать в задницу всё, чем он когда-либо занимался, лишь бы Ваня царапал ему спину и оставлял засосы на его шее. Евстигнееву кажется, что в своих ладонях он держит новое солнце. END OF FLASHBACK Ваня улыбается воспоминаниям и пытается согнать дремлющего Рудбоя с колен. — Вставай, пошли дарить подарки. Ваня! Подарки! - шумит ему на ухо Светло, за что его тут же нагло стаскивают на пол и кусают за щеку, обнимая и прерывая все попытки вырваться. - Ваня, пусти! Если из-за тебя я оставлю Славу без подарка, разбираться с ним будешь ты, - эти слова действуют как хороший вытрезвитель, потому что Слава бывает очень злым, когда что-то не получает, и Ваня совсем немножко боится его (на самом деле, до усрачки, но он никогда не признается в этом), поэтому тут же подрывается и сам тащит Светло к ёлке, приговаривая «ну чё ты стоишь, идём». Тот смеётся и крепче сжимает чужую ладонь в своей. Он слышит, как за его спиной идут Мирон со Славой. Последний возбужденно аж подпрыгивает, потому что Новый Год — его любимый праздник, а сейчас будет его любимая часть. Светло пока не заимел глаз на затылке, но готов поставить пятихатку на то, что Мирон закатывает глаза на поведение любовника. Под ёлкой подарков действительно целая куча, и Ваня минут пять ищет те, которые дарить будет сам. Он надеется, что Слава не обидится, если ему подарят не первым, поэтому сначала уверенно двигается к Мирону. У него в руках прямоугольная коробка средних размеров, и Фёдоров даже рот открывает от удивления. — Было очень трудно подобрать что-то для вас, Мирон Янович, потому что, боюсь, вы слишком умный и интеллигентный для меня. Но я очень старался, надеюсь, оцените, - он передаёт ему коробку и правда хочет, чтобы подарок понравился. Зря что ли он так долго бегал по книжному, выбирая, что Мирон ещё не читал, и по парфюмерным магазинам, пытаясь найти тот самый аромат, который так любит Слава? Он ему все уши прожужжал о невероятном идеальном прекрасном волшебном вкусном запахе Фёдорова, и Ваня просто очень хотел, чтобы им объёма парфюма хватило надолго. Да пусть хоть вдвоём в нём искупаются и пахнут неделями, лишь бы не слышать нытья о том, что он кончился! Мирон срывает многочисленную обёрточную бумагу и открывает коробку. Он улыбается, отмечая содержимое, и протягивает в ответ продолговатый пакет. — На самом деле, это наш общий со Славой подарок для вас обоих. Нам было сложно выбрать, что именно вам нужно, но мы подумали и решили, что вам двоим надо отдохнуть где-нибудь без нас. Ну знаете, вдвоём, - Мирон явно смущён, и Ваня смеётся, но принимает подарок. Внутри пакета папка с документами и авиабилетами, и Ваня просто охуевает, он смотрит на это и трясущимися руками показывает Евстигнееву. — Это Канада, чёрт возьми! Вы оба с ума сошли, - Ваня размахивает руками в порыве восхищения и обнимает Мирона. - Дядь, ну ты чё, мне теперь стыдно. Слава смеётся с них и переглядывается с Рудбоем, который тоже еле сдерживает смех, наблюдая, как Ваня трясёт Мирона за руку и благодарит его. Они оба невысокого роста, и это действительно смотрится очень забавно со стороны. — Ваня, отвали от него! - Слава, как уже взрослый мужчина, всё берёт в свои руки. - Быстро дари мне подарок! - ну, возможно, не очень взрослый. Светло смеётся, отлипает от Мирона и нагибается за просто огромной коробкой. — Слава. Это наша пятнадцатая зима вместе. Я долго ломал голову, что нужно тебе, потому что, мэн, хотелось захватить все прошедшие года, когда мы встречали Новый год. Тут куча всего, начиная от чая и фотографий и заканчивая алкоголем и ещё всякой всячиной. А, чёрт возьми, там также - — Светло, заткнись, - Слава обнимает друга, коробка неудобно зажата между их телами, но они похуй и они счастливы. Всё-таки пятнадцать лет не малый срок, и даже не верится, что они столько знают друг друга и дружат. Они столько вместе прошли, и это кажется им удивительным. - Ты всегда был слишком сентиментальным. — Уж кто бы говорил, - шмыгает носом Ваня и смеётся, толкая друга в плечо. - Теперь иди отсюда и не подсматривай. Твои подарки кончились. — Держи мой, и спасибо тебе. Я ценю это, - вся эта сцена кажется милой и детской, но сейчас Новый год, он особенный в этот раз, поэтому можно позволить себе побыть детьми и просто быть счастливыми, не задумываясь ни о чём. Ваня принимает из рук подарок Славы, взвешивает в руках, замечая его гаденькую улыбочку в стиле Гнойного, и подозрительно щурится. — Откроешь со своим ненаглядным. В спальне, - смеётся Слава, и Ваня тут же краснеет, думая, что его лучший друг — идиот. Евстигнеев же не вмешивается и ждёт своей очереди, лишь всё время поправляя одеяло, которое так и норовит упасть с плеч Светло, и улыбаясь на чужие перепалки. Слава ещё раз говорит «спасибо» и тащит Мирона обратно на кухню, прихватив какую-то коробку из-под ёлки. Краем уха Ваня слышит что-то о том, что надо дать молодым побыть наедине, и улыбается. Вот дурак. — Ваня, - одновременно начинают они, повернувшись друг к другу, и смеются. Вселенная — та ещё дама, которая свела их. Евстигнеев целует своего Ваню и аккуратно вытаскивает небольшую коробочку из его рук, тут же открывая её и вытаскивая наружу старый, потертый, с расползающимися нитками шарф. — Я хотел, чтобы у тебя была частичка меня. Да, он старый, кое-где уже не выводящееся пятна, но я люблю его. И люблю тебя. Дядь, я хочу, чтобы он был у тебя, потому что вы оба очень дороги мне. Пусть даже он всего лишь старый шарф с эмблемой Гриффиндора, - Ваня смущён, он прячет взгляд, но его тут же хватают за подбородок и вновь целуют. Евстигнеев накидывает на него шарф и притягивает ближе. Одеяло Вани тем временем летит на пол. — Ты самый лучший, - шепчет Ваня между поцелуями, татуированными пальцами удерживая чужое лицо и покрывая его поцелуями везде, где только можно: щеки, нос, губы, лоб. - Спасибо, - поцелуй, - спасибо, - ещё один. — Ну всё, хватит. Я чувствую себя ребёнком, - Ваня пытается отвертеться от поцелуев, но на его губах улыбка, а руки ближе притягивают Рудбоя к себе. — Закрой глаза, Вань. Ваня слушается и прикрывает глаза, чувствуя как волосы забирают в кривой хвостик на затылке. Он жутко хочет подсмотреть, ему не терпится, но он пытается сдерживаться. Евстигнеев шумно шуршит обёрткой, не понимая, зачем он вообще заворачивал подарок, если всё равно приходится открывать сейчас. Он долго смотрит на закрытую коробочку и думает, что сошёл с ума, но почему-то только рад этому. Он аккуратно достаёт из неё украшение и просит Ваню наклонить голову. Тот послушно выполняет, и Евстигнеев защёлкивает замочек. Ваня тут же открывает глаза и касается чокера. Это широкая бархатная лента, на ней точно какие-то кристаллы или что-то такое (Ваня не очень может понять на ощупь), и Светло думает о том, сколько же это стоит. — Это...? — Да, Луи Витон. Как ты просил. Ваня смотрит на то, как поблёскивает украшение на чужой шее, и в штанах тут же становится тесно. Светло непростительно горячий с этой лентой, и Ваня хочет, чтобы он всегда ходил с ней, словно показывая, кому он принадлежит и кто ему дарит такое. Ванечка же, который Светло, во все глаза смотрит на Рудбоя и не верит. Сколько он сейчас носит на своей шее? Десять? Двадцать тысяч? А потом замечает чужой взгляд и сглатывает, представляя насколько развратно он может выглядеть голый с одним только чокером на шее. Вспомнив о подарке Славы, Ваня краснеет, но в голове лишь мысль о том, чтобы поскорее использовать его. За неё даже немного стыдно, но ему плевать, когда Евстигнеев так на него смотрит. — Предлагаю провести время с пользой. Что скажешь? - спрашивает Ваня, притягивая Светло к себе за маленькое колечко на чокере, да так, что между их губами остаются жалкие миллиметры. У него улыбка на губах, самые тёплые руки, мягкие волосы, двухдневная щетина и маленький засос на горле. Он выглядит как тот, с кем Ваня хочет провести всю жизнь. Что Ваня и собирается сделать, сокращая расстояние между ними и целуя такие родные, любимые губы. Часы показывают 11:15, и это утро одно из самых любимых в их жизни.