Дни уходят

Холод пробирался сквозь стены поезда, мчавшегося через заснеженный лес, когда он выехал за кордон, Марта почувствовала небывалое опустошение, граничащее с чувством свободы, она покидает город, в котором всё началось, город, ставший точкой невозврата. Она стояла у окна, и вглядывалась во тьму, что окружала паровую машину, её голубые глаза, в которых уже давно погасла тяга к жизни, улавливали какие-то силуэты людей, животных, сооружений — отголоски прошлого, одним словом. Звуки беспорядочных шагов и голосов взволнованных людей, искавших спасения в местах, куда везла их «Аврора, » нарастали с каждой секундой. — Собирай вещи, мы уходим, и как можно скорее, — ход мыслей девушки был прерван грубым голосом, ворвавшимся в тишину вагона. — Что-то не так, Рид? У нас опять проблемы? — Это будет зависеть от того, как быстро мы свалим, пока солдаты Республик не нашли тебя, — голос мужчины становился все твёрже, в нем можно было уловить нотки волнения и испуга. Марта заполняла обойму кольта, и было слышно, как бойцы, увешанные оружием и обмундированием приближались к вагону, где Рид уже был готов встретиться с отпрысками Трёх Республик лицом к лицу. — У нас не хватит сил, надо покинуть «Аврору», в этот раз удача не на нашей стороне, — то, как девушка сказала это, выдавало её испуг, но она старалась трезво оценивать ситуацию. Поезд потряс взрыв, стекла начали разлетаться и повстанцев окатило дождём из осколков, всё замерло на мгновение, и в тот же миг время ускорило свой ход, по ушам Марты и Рида пронеслась канонада оглушительных выстрелов. Лучше момента для побега и не придумаешь. Никто в полной мере не осознавал, как долго они бежали, но столб чёрного дыма, исходивший от поезда, говорил о том, что битва повстанцев с сынами Республик всё ещё продолжается, и надо продвигаться вглубь леса. Марта вдыхала холодный воздух полной грудью, он резал лёгкие, но нельзя было останавливаться. Мороз был такой сильный, что короткие волосы девушки, собранные в два пучка, покрылись тонким слоем инея. Перед глазами все ходило ходуном, а в ушах всё ещё стояли звуки выстрелов. Но в один момент эти «насущные» проблемы отошли на второй план, когда ноги Рида подкосились, и он упал, снег под ним начал заливаться багряным цветом, было понятно, что он ранен, и теперь близок к тому, чтобы стать одним из тех мертвецов, которым не живётся на том свете. — Рид? Рид! Нет, не бросай меня, вставай, давай же, идём! — крик повстанки сливался с криками воронов в единое целое, Рид медленно и грузно поднялся. — Идти можешь? — Да. — Тогда иди, мать твою! Темноту леса заполнил искусственный свет, исходивший от электрических фонарей, кто-то приближался. Из-за деревьев показались люди, было непонятно, к какой стороне они принадлежат но Марта держала револьвер наготове. — Стойте! Кто вы? Что вам нужно? Их было четверо, молодые девушки, они держали в руках карабины старого образца, но открывать огонь они не собирались. Они ждали появления того, кто сможет отдать им приказ. Среди них стоял молодой парень, на вид ему было лет 18-19, явно старше Марты. Пряди его черных волнистых волос спадали на лоб, он неотрывно смотрел на Марту, она неустанно переводила дуло пистолета с одной девушки на другую. — Если кто-то сделает хоть шаг — пущу пулю промеж глаз, — голос не дрогнул, Марта произнесла эти слова так грозно, что волна адреналина захлестнула тело, щеки наполнились румянцем. Парень переминался с ноги на ногу, но не прекращал смотреть на повстанку, их взгляды пересеклись, и кольт Марты теперь тоже смотрел на него, в ожидании своего звёздного часа. — Убери оружие, мы пришли помочь, твой друг умирает, не так ли, юная повстанка? Из-за спин военных вышла женщина, на одном глазу у нее была натянута черная тканевая повязка, это придавало ей некую грубость. Марта быстро схватывала, и поняла, что с ней шутить — себе дороже. — Марта, о-опусти. Опусти. Свой сраный пистолет. Она тебе ничего не сделает, — Рид потратил свои последние силы на эти слова, Морфей тянул к нему свои бледные руки, укутанные тканями, по цвету созвучными звёздному небу. — Блять! Сделайте что-нибудь, прошу, не дайте ему умереть! Отчаяние. Вот то чувство, в которое Марта погрузилась с головой, словно идёшь по замершему льду, а он трещит под тобой. Одно неловкое движение, и ледяная вода просачивается под одежду, цепляешься руками за кромку треснувшего покрова, а смерть так и тянет к себе. Но Марта была не из тех, кто боялся смерти, её не страшила боль, холод. Когда она поняла, что сделка со смертью отменяется, единственным оружием против неё в этом мире стали чувства.