Не ревную

Стоя у ворот школьного бассейна, Хару молча смотрит, как какая-то девчонка, краснея, о чем-то разговаривает с Макото. И по тому, как Макото смущенно улыбается в ответ, тоже заливаясь румянцем, Хару догадывается, о чем они говорят. И ему это не нравится. Он и сам не знает, отчего так. Просто в груди Хару мгновенно вспыхивает доселе не знакомое ему чувство, похожее на чудовище. Оно не дает Хару сдвинуться с места, заставляя смотреть на это безобразие. Нет. Конечно, Хару прекрасно знает, что сам он не имеет права претендовать на все свободное время Макото. Они уже учатся в старшей школе, и в это время совершенно нормально иметь девушку. Хару это понимает. Но, черт, он не знает, что делать с этим чудовищем. Девчонка, приподнявшись на цыпочках, робко касается своими губами губ Макото, не замечая тяжелого взгляда. Макото не отвечает, но и не отталкивает девушку. Возможно, просто из вежливости, но легче от этого не становится. Потому что это не то событие, когда следует проявлять благородство. Усилием воли Хару заставляет себя оторвать взгляд от этой картины. Переодевшись, он ныряет в воду, надеясь, что она сможет спасти его. Вода — это живое существо, которое помогает Хару не сорваться. Только в воде Хару чувствует себя по-настоящему свободным. Будь его воля, он бы не вылезал на нее ни на секунду. Но учебу, к сожалению, никто не отменял. Хару гребет к противоположному бортику, ни на что не обращая внимание. Это то, что ему сейчас просто необходимо. Впрочем, почему-то, сегодня даже вода не помогала Хару расслабиться. Как только он прикрывал глаза, перед взором его представала та самая картина. Картина, как та девчонка целует Макото. Его Макото. В тот момент Хару очень хотелось вырвать Макото из цепких пальцев девицы. Ранее он, кажется, видел эту девицу в школе. Кажется, она учится в параллельном классе. Имени ее, впрочем, Хару не помнит. Ну, или правильнее будет сказать, не знает. Это же Харука. Было бы удивительно, будь оно иначе. Сколько времени он проводит в воде, Хару понятия не имеет. Просто в один момент Хару вдруг чувствует, как он на что-то натыкается. Запрокинув голову, он с удивлением обнаруживает, что за спиной стоит Макото. — Хару-чан, вылезай немедленно. Ты же простудишься, — Макото заставляет Хару встать на ноги. — Боже, у тебя губы посинели, Хару-чан, — всплеснув руками, восклицает он. И Макото абсолютно не волнует, что сам он сейчас тоже стоит по пояс в ледяной воде. На улице всего лишь апрель, и вода еще не успела прогреться. Макото выбирается первым и по привычке протягивает Хару руку, который хватается за нее спустя пару секунд раздумий. Однако практически сразу отпускает ее. Хару все еще помнит тот поцелуй. И от этого ему почему-то становится неловко. Наверное, Макото замечает, что Хару делает это слишком резко, а потому его взгляд вдруг становится весьма удивленным. — Что такое, Хару-чан? — интересуется Макото, осторожно дотрагиваясь до плеча друга. — Ты какой-то встревоженный. Хару чувствует, как промозглый ветер промораживает его до самых костей. Его трясет, что, конечно, не может укрыться от глаз Макото, который тут же накидывает на него сверху свою куртку. — Ничего, — как-то заторможено отвечает Хару. — Я же просил без «чан». Ну конечно. В любой непонятной ситуации следует повторять то, что всем давно известно. Впрочем, Хару чаще всего возмущается именно тогда, когда так его называет Макото. — Макото. Парни уже идут по набережной, когда Хару наконец-то решается задать вопрос, так сильно мучавший его до этого момента. Он тихо окликает его, зная, что хоть тот и не смотрит, все прекрасно слышит. И правда. Макото не оборачивается, но Хару чувствует, что тот внимательно его слушает. — Ммм… — Хару тяжело вздыхает: — Я рад за тебя. Поздравляю. Макото внезапно останавливается и бросает на Хару удивленный взгляд. Он и правда не знает, с чем тот его поздравляет. Потому что, вроде как, сегодня нет никакого праздника. — С чем? — все же спрашивает Макото. Потому что не знает, что творится в этой темной голове. — С девушкой, — просто отзывается Хару, проходя по инерции еще пару шагов, после чего возвращает Макото куртку. — Извини. Мне нужно еще в одно место зайти. Так что до завтра, Макото, — быстро выпаливает он и делает несколько неуверенных шагов в сторону. Чудовище, которое было затихло пока Хару отмокал в ледяной воде, вновь просыпается, заставляя брюнета чувствовать практически физическую боль. Сейчас ему просто нужно оказаться как можно дальше отсюда и обо всем хорошенько подумать. О том, что, возможно, он не такой уж хороший друг. Потому что друзья не могут хотеть целовать своих друзей. Особенно если они одного пола. Это неправильно. Он прекрасно понимает это, но поделать с собой ничего не может. Хару категорически не хочет, чтобы Макото общался с кем-то помимо него. Конечно, Рин, Нагиса и Рей не в счет. Больше всего Хару беспокоят эти приставучие девчонки, которые толпами вешаются на Макото. А Макото тоже хорош. Друг называется. Почему он не замечает, что творится у Хару на душе. Нет. Разумеется, Макото совершенно ни в чем не виноват. И это Хару тоже знает. Но ему все равно больно. От того, что Макото навсегда останется ему всего лишь другом. Но ведь по-другому быть не может, не правда ли? — Хару! Да стой ты, — Макото догоняет слишком неожиданно и на автомате хватает Хару за руку. — Что с тобой? Я же беспокоюсь за тебя! Что с тобой сегодня? Ты здоров? Хару не спешит отстраняться, несмотря на то, что ему так хочется сбежать от Макото. Однако Хару не успевает сделать и шагу и неожиданно громко чихает. От громкого звука Макото вздрагивает и вдруг замечает, что пальцы Хару до сих пор мелко подрагивают. — Идем домой, — говорит Макото и, не обращая внимания на слабое сопротивление Хару, тащит брюнета домой. К себе, разумеется. Семья Макото уехала на неделю к родственникам в другой город. Однако Макото отказался ехать с ними, сославшись на занятость в школе. На деле же он не хотел бросать ни на день клуб плавания. Но, в особенности, Харуку Нанасе. Потому что знает, что без него Хару, порой, словно маленький ребенок. И как он так долго живет один, временами, остается загадкой. Макото отмыкает дверь и пропускает Хару вперед. Этот дом уже давно стал для Хару таким же родным, как и свой. То же можно было сказать и о доме Хару для Макото, но сейчас не об этом. Это доказывает их близкую и нерушимую связь. В комнате Макото ничего не изменилось, несмотря на то, что в последнее время у Хару совсем не было времени, чтобы заходить сюда. — Я сейчас, — Макото протягивает Хару свои вещи, чтобы тот переоделся, и исчезает за дверью. Тем временем Хару присаживается на кровать, чувствуя, как постепенно голова его тяжелеет. Веки Хару медленно наливаются свинцом, и он, откинувшись на покрывало, отдается во власть слабости. Потому что сопротивляться ей больше не может. — Хару, — вернувшись в комнату, Макото первым делом слышит нездоровые хрипы Хару. Осторожно, чтобы ненароком не разбудить Хару, Макото накидывает сверху на него одеяло. Конечно, гораздо правильнее было бы уложить Хару как положено, но ведь тогда он может проснуться. Он легонько касается лба Хару, чтобы проверить температуру. И правда горячий. Все-таки даже дельфин может заболеть, если купаться в ледяной воде в апреле. А пока Хару безмятежно спит, Макото может последовать своим желаниям. Он убирает челку с мокрого лба Хару и мягко обводит овал его лица рукой, стараясь не потревожить. Сколько раз он уже разглядывал это лицо так близко? И не сосчитать. Во сне Хару морщится, и Макото чуть отстраняется. Хару такой красивый во сне. Ну, и не во сне, несомненно, тоже. Но ведь не во сне Макото не может так открыто смотреть на Хару. — Макото? — задумавшись, Макото пропускает момент, когда Хару открывает глаза. — Доброе утро. Кажется, я немного задремал. Голова тяжелая, — наверное, так действует болезнь. Потому что в нормальном состоянии Хару никогда бы и ни под каким предлогом не признался бы в своей слабости. — Со мной что-то не так? Мгновенно спохватившись, Макото вскакивает на ноги, но отойти Хару не дает. Просто на автомате он хватает его за руку, и в глазах брюнета появляется какое-то странное выражение. — Что такое, Хару-чан? — Макото возвращается на место, мягко улыбаясь дельфину. — Что-то болит? Хару с трудом приподнимается на локтях и удивленно смотрит на Макото своими небесно-голубыми глазами. — Нет. Ничего. Все в порядке, — негромко отвечает Хару. На телефон Макото приходит сообщение, и он снова улыбается. Как же бесит эта улыбка. Бесит, когда она предназначена кому-то другому. Хару чувствует, как Макото постепенно ускользает от него. — Макото, — Хару не смотрит на друга. Не может. Боится, что если все расскажет Макото, то тот бросит его. — Я могу спросить? — и дождавшись кивка, продолжает: — Твоя девушка… Ты ничего не сказал мне. Как ее зовут? Макото удивленно моргает, не понимая, о чем говорит Хару. Какая девушка? Это же глупо. Удивительно, но мысли о Хару совершенно вытеснили все воспоминания об утреннем признании, на которое он, кстати, ответил отказом. Чего Хару, конечно, не видел, сбежав в бассейн. — Хару, я… — Макото не знает, что ему сказать. — Ты ревнуешь? — неожиданно спрашивает он, абсолютно не задумываясь над вопросом. Такого еще не бывало. — Нет, — как-то слишком резко выдыхает Хару, что заставляет Макото убедиться в своей правоте. Хару закрывает лицо ладонями и отворачивается к стене. Лицо горит. И непонятно от чего: от температуры или от стыда. — Эй, Хару, — Макото отнимает руки Хару от его лица, чтобы видеть глаза. Потому что Макото никогда бы не подумал, что Хару может ревновать. Его. — Ревнуешь же? Голос Макото очень тихий и хриплый от интимности этого момента. Потому что Хару сейчас лежит здесь такой беззащитный. — Не хочу, чтобы ты с кем-нибудь встречался, — едва слышно выдыхает Хару, но Макото слышит, и это заставляет его улыбаться. Теперь только для Хару. Макото осторожно обнимает Хару, надеясь, что тот не оттолкнет его. И Хару этого не делает. Он лишь прижимается спиной к Макото. Улыбка на губах Хару возникает сама собой, а чудовище начало медленно сдавать позиции. Ведь теперь Харука точно знает, что Макото принадлежит ему всецело и безраздельно.