Tao

Сехун лениво зевнул, продолжая гипнотизировать циферблат часов, которые Тао подарил ему на день рождения. Стоили как гора чистейшего золота, а выглядели не лучше тех, что носил дед, сидящий рядом и ворчащий на погоду. Ветеринар обещал всё сделать быстро, но почему-то задерживался уже на полчаса, а у Сехуна не было столько свободного времени. Даже на любимую собаку. — Кругом одни аферисты, — устало выдохнул он, в мыслях призывая себя не впадать в истерику. Дед рядом громко поддакнул и оживился, чувствуя в Сехуне свою родственную душу. Прошло достаточно времени, прежде чем в коридоре показался некто, держащий в руках Виви. — Всё в порядке. Ей не требуется серьёзного лечения, можете не беспокоиться, — широко улыбаясь произнёс врач, оценивпюще рассматривая хозяина потерпевшей. Сехун оценивающе прошёлся взглядом по человеку в белом халате в ответ, отмечая, что если бы не одно но, влюбился бы с первого взгляда: смуглый, высокий, подтянутый, что не скрывал даже халат. С красивейшими губами, которые без всякого блеска выглядели привлекательно. Но наваждение быстро прошло, под весёлый лай собаки. — Спасибо вам. Я до икоты перепугался, когда увидел кровь на её лапке. Врач улыбнулся ещё шире и бережно погладил Виви по пострадавшей конечности. — Ничего страшного, но я бы посоветовал пока не гулять с ней по нашим улицам. И можно на ты, я не намного старше. Сехун заметил во взгляде собеседника уже неприкрытый интерес, что означало только одно: пора на выход. Он осторожно забрал Виви, предпочитая не давать больше повода для продолжения диалога, вежливо улыбнулся врачу на прощание и поспешил покинуть здание. Недофлирт с врачом последнее, о чём хотелось бы переживать в канун рождества. — К папочке опять подбивали клинья, но папочка верен мамочке, — серьёзным томом поведал Сехун Виви, глядя в глаза-бусинки. — Но ты сама видела, он горяч как песок в Сахаре. Было очень сложно противостоять. Тао, как обычно, готовил ужин, поэтому не услышал звук открывающейся двери и ругательств вошедшего, пока на кухню не забежал пушистый белый комок, требуя к себе повышенного внимания. — Моя малышка, моя девочка, моя Вивишулечка, — ласково запричитал он, немного грубо прижимая к себе питомицу. — Меня бы так крепко обнимал, хотя бы раз в месяц, — недовольно отметил Сехун, но слишком внезапно вспомнил, что у сегодняшнего ветеринара руки выглядели надёжными, но в тоже время нежными, когда тот гладил собаку. Тао нежно не умел, хотя силой не отличался. Они поужинали в тишине и легли спать, создавая видимость чего-то настоящего, чего уже давно не было. По окнам забарабанил дождь, пошедший впервые за долгое время. Тао уснул быстро, что можно было определить по его смешному сопению. К Сехуну сон не шёл. Чем больше минут, часов и секунд проходило, тем большим ублюдком он себя чувствовал, мысленно признавая, что готов был сорваться сейчас же, если бы врач ему позвонил. Такие мысли уничтожали, ведь рядом доверчиво спал Тао, который бы в жизни не позволил себе изменить Сехуну. Ещё в самом начале они договорились не предавать друг друга, пока находятся в отношениях. Хранить верность любимому человеку до конца. — Это всё из-за отсутвия секса, — прошептал Сехун, выпивая снотворное. — Моё тело всего лишь отреагировало на первого попавшегося симпатичного ублюдка со смазливой физиономией. Это не имеет никакого значения, — повторял он, сходя с ума от чувства вины. Тао регулярно стал отказываться от секса два месяца назад, объясняя всё тем, что переживает из-за своего увольнения с должности редактора, поэтому не может расслабится. Звучало очень убедительно, а ещё через месяц он попал в аварию. Отделался царапиной, но Сехун каждый раз чувствовал себя маньяком-насильником, когда просто пытался подумать предложить заняться сексом. И сейчас, когда всё на пределе, ему на блюдечке посылают парня-мечту. Разве это честно? Разве Сехун не достаточно доказывал свою верность, чтобы так глупо всё потерять? Следующий день дарит головную боль и тошноту. Третья таблетка была лишней, это явно, но только после неё Тао мог засыпать. Видеть и чувствовать рядом Сехуна становилось всё невыносимей, а признаться в своей измене — сложнее. Ифань мог передумать в любой момент, сводя всё то, что между ними происходит к обычной разрядке после трудовых будней. Тао запутался и не мог найти выход. Терять Сехуна совсем не хотелось. Где он ещё найдёт парня, который мог сделать всё невозможное, лишь бы Тао чувствовал себя хорошо. Но и чувствовать на себе прикосновения того, кого разлюбил, отчаянно желая в этот момент другого — больше не мог. Как и доверять внезапно появившемуся Ифаню. Эта ситуация напоминала лабиринт без выхода, выжимая все силы.