Шерлок. Как он любит

Шерлок торчит за столом в гостиной, уткнувшись в ноутбук и игнорируя подсунутую тарелку с пирожками. Глядя на худую спину и мечущиеся по клавишам тонкие пальцы, Джон думает, как это странно: уже почти четыре месяца, как они пара, а, в общем-то, ничего не изменилось. И это кажется прекрасным — в том смысле, который он не смог бы, наверное, понять, не окажись внутри этой ситуации. Но кое-что всё же может потеснить охватившее Джона блаженство: — Кофе, — говорит Шерлок, делая в воздухе величественный жест рукой. Бороться с этим бесполезно и, наверное, не стоит… Пересекая гостиную с чашкой в руках, Джон старается сосредоточиться на воспоминаниях о той августовской ночи, когда он, разгорячённый целым днём приключений с Шерлоком, поцеловал его, едва за ними закрылась дверь в квартиру. Поцеловал, требовательно вороша кудри и вдыхая запах — уже успевший стать родным, всё ещё не побывав настолько близким. Как Шерлок не шевелился, расшифровывая, что именно происходит, а потом, когда Джон отстранился и уже хотел проклясть всё на свете и смыться к себе (чтобы там, наверное, удавиться), изловил его обеими руками и прижал обратно к своим губам. Занятый своими мыслями, Джон спотыкается о валяющийся на ковре трудноидентифицируемый шерлоковский хлам и едва не падает, чудом расплескав всего лишь пару капель кофе. — Шерлок! Я закрыл глаза на твои опыты, оккупацию кухни и дополнительное содержимое нашего холодильника, но можно хотя бы оставить свободным пол в нашей гостиной? — поставив чашку, Джон устало опускается на стул. На долю секунды задумавшись, Шерлок отодвигает в сторону ноутбук, как будто устраняя преграду между ними, и произносит: — Я могу освободить место для таких вещей у себя в комнате. Но тогда придётся избавиться от моей кровати. О. Это настолько серьёзно (и не настолько необходимо), что Джон даже не пытается сформулировать ответ. — Если это допустимо, — добавляет Шерлок. — Для тебя это… не преждевременно? Ты… вообще осознаёшь? — Джон глупо таращится, пытаясь выцепить причину, по которой ситуация смущает только его одного. — Для меня всё это вообще было теоретически почти невозможно. Но из нас двоих как раз я не сижу разинув рот и хлопая глазами. Эти искорки в глазах Шерлока, наслаждающегося произведённым эффектом, — их надо занести в какую-то, что ли, музейную коллекцию. Когда они включаются — остаётся только любоваться, захлёбываясь собственным сердцебиением. *** — Здесь есть врач? Джон моментально оборачивается на голос — мужчина лет сорока мечется между рядами стеллажей супермаркета. Угораздило же: в кои-то веки затащил Шерлока за покупками, чтобы почувствовать что-то такое… обыденное и семейное, — и угодил в происшествие. Подскочив к незнакомцу, обнаруживает на полу за поворотом его жену, застигнутую на первый взгляд непонятным приступом — эпилепсия? инсульт? опухоль мозга? гипогликемия? — Вызывайте скорую! — Да… я уже… едут… пожалуйста, сделайте что-нибудь сейчас! Долго возится, автоматически задавая вопросы, сосредоточившись на выборе действий, которые не навредят при любом из возможных диагнозов. И на несколько минут напрочь забыв о присутствии Шерлока, пока за спиной не раздаётся голос: — Джон, это симуляция. Она догадалась, что муж собирается на свидание с любовницей, и пытается заставить его остаться с ней. — Заткнись, Шерлок, и исчезни отсюда! — выпаливает Джон, правда, сам уже заметив, что симптомы чрезвычайно странны, к тому же очень сильно не похоже, что эта женщина без сознания, хотя на вопросы она не реагирует. — Что вы себе позволяете?! — набрасывается на Шерлока ошалевший мужчина. — Я могу легко это доказать, — Шерлок делает шаг вперёд, наклоняясь над женщиной, совершенно непонятно что задумав. Но её муж сбивает его с ног и впечатывает в стеллаж. В этот же момент в помещение вбегает бригада скорой, и Джон с чистой совестью уступает им место. К счастью, появление врачей отвлекает и того мужчину от избиения Шерлока, потирающего макушку, на которую приземлилась коробка каких-то хлопьев для завтрака. — Я прав. — Мне совершенно, абсолютно плевать, прав ты или нет! Речь идёт о человеческой жизни! Даже если 99 шансов из 100, что меня обманывает пациент, я всё равно каждый раз буду это делать, пока не получу результаты полного обследования. Это мой долг. То, что ты творишь, не лезет ни в какие ворота. — Её муж выглядит как человек, увлечённый женщиной. А она — не выглядит как женщина, которой кто-то увлечён, а наоборот. Они женаты лет 15, и это — неравный брак. Она в сознании. Это не эпилепсия, это не инсульт, это не гипогликемия, это — вообще не судороги. Здесь все 100 шансов из 100. Ты веришь в чудеса, Джон? Ты — настоящий болван. — Если это означает, что ты больше не будешь лезть в мои дела со своей исковерканной моралью, хорошо: я — болван. Ничего больше не собираясь слушать, Джон жестом приказывает Шерлоку оставить его в покое и убирается прочь из супермаркета. Он думает успеть заскочить в машину скорой, чтобы узнать, чем всё закончилось, но понимает, что это глупо: Шерлок прав, а наблюдать семейные сцены нет никакого желания. Потом он решает прогуляться или даже зайти к кому-нибудь в гости. Но в конце концов неутихающее раздражение и желание просто посмотреть ещё раз в глаза этому невозможному человеку довольно быстро несёт его обратно на Бейкер-стрит. Как раз вышедший из душа Шерлок явно нервничает. Он пытается устроиться на диване, поджимая ноги, и молчаливо следящий за ним Джон готов поклясться, что под халатом на Шерлоке нет белья и что он явно возбуждён. Джон испытывает смешанные чувства — в их отношениях это бывает частенько, но сейчас эти ощущения настолько далеки друг от друга по эмоциональной шкале и настолько сильны и одновременны, что по телу прокатывается порыв непременно что-то сделать, куда-то деть руки, чтобы мнимый зуд в ладонях прекратил досаждать. Джон начинает методично и очень громко прибираться на кухне, периодически натыкаясь на предметы, которых там явно быть не должно. Он разъярённо шипит, выливая непонятную жидкость из стакана и выкидывая дурнопахнущие ошмётки неизвестно чего из вазочки для печенья. Разворачиваясь, чтобы протереть стол, видит, что Шерлок по-прежнему сидит на диване в не очень-то удобной позе, уставившись в одну точку где-то в районе ковра. Джон вдруг понимает, что не может больше терпеть эту игру — сначала титан мысли сам всех доводит до белого каления, а теперь имеет наглость изображать обиженного? Чувствуя, как от гнева кровь разливается до кончиков ушей, Джон решительным шагом направляется в гостиную. Угрожающе нависнув над диванным изваянием, он всё ещё не знает, что сейчас сделает, когда видит, как его собственные руки резко разводят в стороны полы Шерлокова халата. Ну вот... не показалось. Негодник возбуждён до крайней степени. Он, что ли, получает удовольствие от собственного хамства? Переводит взгляд на лицо — губы дрожат, ответный взгляд какой-то… обречённый, а всё тело по-прежнему неподвижно. — Значит, я — болван? — Джон, — голос срывается, — пожалуйста, что угодно, только прости меня! — Сегодня это перешло все границы, Шерлок. — Я знаю. Пожалуйста! Если ты хочешь меня бросить, не делай этого сегодня, Джон… Я… постараюсь доказать тебе… о господи… прости меня, Джон, Джон! — вцепляется дрожащими руками, всхлипывает, заглядывая в глаза. «Если хочешь меня бросить…» Истерика. Значит, опять: осознает, что сделал что-то неуместное, испытал чувство вины и теперь не может контролировать свою реакцию. Дать пощёчину? Однажды помогло... Но, кажется, сейчас это может заставить его окончательно слететь с катушек… Вроде бы в этот момент существует только один способ перетряхнуть зашедший в тупик мозг: Джон коротко целует Шерлока в лоб, а потом, опустившись на колени, пускает в ход свои руки, губы и язык. За каждым прикосновением следует очень бурная реакция, и уже через пару минут Шерлок хватается дрожащей рукой за плечо Джона и, задыхаясь, почти шипит: — Я не могу… я уже… сейчас! Не могу больше… Джон не останавливается, прикасаясь руками к спине и животу Шерлока так, как, он точно знает, сейчас будет на сто процентов эффективно. И ровно через две секунды получает результат. Подняв глаза, видит: Шерлок… в ещё большем отчаянии. Дрожит всем телом, не двигаясь с места, но не отпуская плеч Джона. — Я бы не смог так… удержаться… прости… пожалуйста… ударь меня… всё что хочешь… — Так, тихо. Стоп. Ударь?! — наклоняется, обнимая Шерлока за талию и целуя его в напряжённый живот. — Почему ты решил, что я хочу, чтобы ты сейчас сдерживался? — Я… чтобы наказать меня… — Боже, ты сошёл с ума… Ты что, думал, я хочу тебя помучить? Довести до края и сделать больно?! Изнасиловать?! Отчаяние во взгляде сменяется сомнением, дрожь не унимается. — Так, — Джон машинально расстёгивает ширинку, чтобы избавиться от дискомфорта, связанного с собственным возбуждением. Чёрт! Шерлок буквально вжимается в диван, глядя на это. — Господи, да не бойся ты, я не собираюсь… мне просто… неудобно. Давай-ка, иди сюда… — садится на диван, притягивая к себе Шерлока, обнимая, крепко прижимая к груди. — Расскажи мне, кто с тобой так поступал. Кто издевался над тобой, используя секс? — Это было очень давно, — Шерлок немного успокаивается, стараясь прильнуть всем телом и, видимо, ощутив, что Джон впускает в своё пространство и не собирается отталкивать. — Кто это был?! — Не важно, он мёртв. Джон вдруг понимает, что кое-что стоило предположить сразу. — Шерлок. Пожалуйста, выслушай. Я… почти уже не сержусь на тебя. И я никуда не денусь. Что бы ты ни сделал. А я давно прекрасно знаю, на что ты способен. Я буду прощать тебя каждый раз, когда это происходит. Может быть, я буду уходить на пару часов, может быть, если совсем доведёшь, я действительно ударю тебя. Может быть, сильно. Но никогда — так, что это сможет тебе навредить. И никогда я не буду издеваться над тобой. И никогда это не коснётся секса. Но мне надо, чтобы ты сейчас ответил честно. Тебе… доставляло удовольствие такое наказание? Шерлок замирает, прижавшись щекой к груди Джона. — Просто скажи правду. — Не знаю, что здесь правда… Мне было страшно и… мерзко от себя самого… но меня это возбуждало и… разрядка была сильной. Мы мирились. Я… Мне было 19 лет, ему — 37. Мне сорвало крышу, гормоны… — Шерлок, от твоих ответов моё отношение к тебе не изменится, ты это понял? — Да… — Сейчас, когда ты подумал, что я хочу поступить так же, ты хотел этого? — Я понимаю, что ты пытаешься выяснить. Да, я хотел, чтобы ты избавился от своего раздражения на меня — как угодно. Я бы скорее всего испытал… Ты понимаешь… Я бы позволил тебе всё. И я бы хотел этого. Но — нет, я не фантазирую о таких вещах. Вернее… уже не фантазирую. Сознательно я не хочу их. Тем более… с тобой. — Майкрофт знал? — Довольно быстро узнал. И поставил тому условие: покинуть пределы страны — или оказаться в тюрьме. — В тюрьме?! Но ведь, формально, у вас это… было по согласию?.. — За наркоторговлю. — …Так это он подсадил тебя?! — Это… тоже по согласию. — Не говори глупостей! Про наркотики Майкрофт, значит, тоже знал? Почему он не уничтожил этого типа?! Почему он позволил ему уйти? — Дал мне обещание. — Из-за того, что ты распустил сопли? Взамен на твоё согласие на лечение? — Да. И да. — Благородно, твою мать. Я бы убил его на месте, а тебя… — Джон. Я люблю тебя. — Как ты мог подумать, что я... — Я утратил контроль. Прости. — Но ты действительно так подумал? — Джон находит и сжимает кисть левой руки Шерлока. Больше не дрожит. Ради этого можно перевернуть весь мир хоть сто тысяч раз… Джон чувствует, как его возбуждение совершенно неуместным образом нарастает. А ведь от него сейчас требуется совсем не это… — Я, скорее, хотел подтверждения обратного… — Ты… проходил психотерапию по этому поводу? — Ох… Формально… кто из них способен хоть близко разобраться в функционировании моего разума? — А почему тогда ты это просто не стёр? — Это было бы небезопасно для моего понимания себя. — Шерлок расслабленно соскальзывает вниз и откидывается головой на колени Джона. — Можно я помогу тебе избавиться от эрекции, пока эта тема рефлекторно не связалась с сексуальным возбуждением и у тебя? — Вижу, тебе стало лучше, — Джон улыбается. — Тебе не нужно сейчас… после этого разговора. — Я хочу. — Ладно... И не выводи меня из себя хотя бы две недели. — Иначе что? — лукавый блеск мелькает в глазах Шерлока, встряхивающего кудрями, меняя положение. Неисправим. — Иначе я просто не буду с тобой месяц разговаривать. Я смогу. *** Шерлок бросает Джона прямиком на стену, прижимая своим телом. Какая-то грубая неровность в кирпичной кладке резко рассекает губу. Сообщников двое, и они мельтешат в темноте узкой улочки, не сориентировавшись из-за внезапного появления преследователей. Шерлок жестом отдаёт команду оставаться на месте и изящно почти по земле проскальзывает к противоположной стене, дважды стреляет и моментально меняет положение. Ох ты ж… Джон понимает, что спина целящегося в Шерлока человека находится прямо у него перед носом и, не успевая понять, насколько это разумно, напрыгивает на него всем телом. Преступник изворачивается, заламывая Джону руки, пока прямо совсем рядом не раздаётся выстрел. Тело противника начинает медленно оседать, наваливаясь сверху. Изогнув шею, видит, что Шерлок подкрался и смог пустить пулю преступнику в голову практически в упор, исключая шансы попасть в Джона. Резкая боль выбивает все остальные мысли из головы. Джон вывихнул плечо и явно сам сейчас не сможет с этим разобраться, хочет сказать об этом Шерлоку, но тот уже оттащил труп и просканировал ситуацию: — Вправлю — потерпишь? — Доживу до больницы… — Ты же знаешь, лучше сразу. Джон хочет спросить, точно ли Шерлок уверен, что справится с этим, но наталкивается на такой спокойный и уверенный взгляд, что молча кивает, закрыв глаза. Шерлок действует очень быстро и профессионально — но, как всегда с ним, невозможно понять, делал ли он это раньше сам или когда-то загрузил себе в мозг парочку роликов из Сети. И всё-таки больно… Джон не успевает заблокировать шипящий звук, переходящий в облегчённый всхлип. Шерлок падает на колени, бережно обнимая, полы его распахнутого пальто окутывают Джона: — Всё уже хорошо. Мы победили, Джон. — Сегодня… ты победил. — Для тебя, — целует в висок, очевидно, заметив, что губы Джона кровоточат. — Ты… здорово справился с моим плечом. — Сомневался? — чувствуется, как Шерлок улыбается, зарывшись лицом в волосы Джона. — В общем, нет, — осознаёт Джон. Через 20 минут, машинально принимая манипуляции врачей скорой, Джон наблюдает, как Шерлок разбирается с полицией, как он сосредоточен и сух, с каким восхищением смотрят на знаменитого сыщика рядовые полицейские — а ведь знают, что он только что убил двух человек, и, возможно, не очень-то законно… Джон думает, насколько много кроется всего в его… любимом. Любимом. Раньше это смущало, а теперь кажется таким настоящим и даже каким-то обыденным словом. Осознаёт, что ничего не изменилось с тех пор, как по сердцу прошлось неземным баритоном: «Афганистан или Ирак?» Ничего не изменилось с тех пор: Джон заинтригован, очарован и влюблён. Не отрываясь от дачи показаний, Шерлок встречается с ним взглядом и складывает губы в извиняющуюся, как будто пожимающую плечами, улыбку. *** Они просыпаются на теперь уже единственной кровати в квартире, у Джона выходной, а Шерлок болтлив и нежен. — Я знаю, что миссис Хадсон приготовила нам в подарок на Рождество. На прошлой неделе я заметил… — Тс-с-с, — Джон прижимает палец к губам Шерлока. — Не хочу знать. Шерлок, похоже, думает, не обидеться ли, и слегка надувает губы, но рука Джона всё ещё прижата к ним, и выходит такое ласковое прикосновение, которым Шерлок, конечно же, увлекается, переходя на ладонь, потом на обе руки, на плечи, на шею… — Ох… Ну что ты, что ты… — Джон, — констатирует Шерлок, обвивая руками и потираясь щекой о щёку. — Да. Я здесь и люблю тебя. — Продолжай это делать и дальше. Ответного признания не дождёшься, как всегда. Но Джону всё равно становится очень хорошо. — А что я тебе приготовил на Рождество, тоже знаешь? — осведомляется он, пытаясь хоть немного выпутаться из ласковой хватки. — Нет… — Шерлок вдруг становится очень искренне изумлённым, и это поистине бесценная минута. — Это лежит здесь, — провокационно улыбаясь, Джон показывает взглядом на тумбочку. Видно, какую бурю сдерживаемых порывов это вызывает в ответ. — Ну? Хочешь, прямо сейчас подарю? Джон тянется к тумбочке, но Шерлок перехватывает его руку с уже созревшим пониманием в глазах. — Джон, сейчас — не особенно подходящий момент в смысле антуража, для тебя ведь важно сделать его торжественным? — Ты лежишь в моей постели… счастливый. Я прав? — Да. — Это очень торжественный и подходящий момент, — Джон открывает ящик и одновременно скатывается с кровати на пол, встав на одно колено, веселясь про себя, сообразив, что абсолютно обнажён. — Ты выйдешь за меня замуж? — Ты забыл открыть коробочку, — Шерлок давится смехом пополам со слезами. — Ой, — Джон откидывает крышечку, демонстрируя весьма сдержанное кольцо из жёлтого золота. — Ты согласен… стать моим, Шерлок? — Значит, в ближайшее время я должен буду терпеть не только нашу рождественскую вечеринку, но ещё и всё, что будет связано с этим предметом на моём пальце? — Шерлок бесцеремонно завладевает кольцом, рассматривая его на вытянутой руке. — Шерлок!! — Стать твоим? — Ну… это просто иносказательное выражение… — Я согласен стать твоим, Джон, и вряд ли в этом выражении можно найти какую-то иносказательность, — мгновенно посерьёзнев, Шерлок возвращает кольцо Джону и многозначительно протягивает ему оттопыренный палец. *** Он остаётся серьёзным, ответственным и… восхитительным вплоть до рождественского вечера на Бейкер-стрит. И особенно — на самом торжестве. Он по-прежнему остроумен, но шутки безобидны и даже как-то… соответствуют духу Рождества. Он внимателен к гостям, и Джон думает, что для Шерлока на самом деле это не так уж сложно: он видит всех насквозь, достаточно просто захотеть быть для них милым, а как именно — он давно знает. Когда Шерлок на вид вполне искренне обнимает и целует Молли, Джон даже немного напрягается. Майкрофт ошарашен. — Как вы это с ним сделали, Джон? — улучив минуту, он устраивается на диване рядом. — Что? — Вы понимаете. Он не бывает таким. — Бывает, и ещё и не таким… Видно, что старший Холмс хочет выцедить какую-нибудь снисходительно-ироничную фразу, но вдруг выдаёт: — И я могу пойти и обнять его… без последствий? — Думаю, да. — Хорошо. Только не отводите от него взгляд. Майкрофт направляется к Шерлоку и, не доходя пары шагов, начинает разводить в стороны руки, показывая свои намерения. Объект его притязаний находит глазами Джона, на долю секунды поджимает губы (ага, значит, всё-таки милое поведение стоит определённых усилий, возможно, уже начинающих его утомлять), но потом отставляет бокал на каминную полку и сам подаётся навстречу брату. После неловких объятий Холмсы о чём-то переговариваются, причём Шерлок потихоньку направляется в сторону Джона, возможно, чтобы ему был слышен разговор. — Спасибо, что тогда выдворил его из страны, — тихо говорит он, по-прежнему не называя имени того мужчины. — Прошло? — выдыхает Майкрофт. — Теперь — да. Джона не выдворишь? — За что? — Он забрал у меня сердце и не отдаёт, — это звучит уже громко и отчётливо. Джон порывается встать, но теряет силы, отдавая их попытке подавить подступающие к глазам слёзы, что становится делать совсем трудно, когда он замечает, что Майкрофт занят ровно тем же самым. Он переводит взгляд на Шерлока… и оказывается, что ситуацию не способен контролировать никто из них. — Шерлок, дорогуша, помоги-ка мне достать вон те тарелки, — миссис Хадсон, как всегда, оказывается очень кстати. — Мистер Холмс, можно вас на минуту? — не отстаёт Лестрейд. А Молли, приятно пахнущая чем-то фруктово-ягодным, просто обнимает Джона и целует его в щеку, не оставляя сомнений, что за предшествующей сценой наблюдали все присутствующие: — С Рождеством, Джон. Я так за вас рада! — Спасибо, Молли, ты… — Я ничуть не ревную, — тема разговора и странное хихиканье явно указывают, что она довольно-таки пьяна. — Если ты позволишь мне иногда его тискать. — О, — Джон смеётся, — не могу обещать. По правде, не уверен, что нам когда-нибудь ещё повезёт получить целый вечер такого… отзывчивого Шерлока. «Даже мне», — добавляет он про себя. И наконец обращает внимание на причину веселья всех остальных — Шерлок надел рога и обнимает абсолютно счастливую миссис Хадсон, через всю гостиную не отрываясь глядя на Джона, улыбается, смеётся и снова улыбается, зажмуриваясь и закусывая губу, его подбородок подрагивает, но в конце концов самообладание возвращается, и он просто разворачивает пальцы за спиной у домовладелицы, демонстрируя Джону кольцо, а потом, приподняв бровь, победно наблюдает за его реакцией.