***
Он не Ромео. Розовая помада на губах Купер действует на него, как тряпка на быка. Он стремится отплеваться от неё, смыть с себя, не оставляя на себе даже намёка на то, что она касалась его. Зато губы Шерил, которые она красит кленово-красной помадой, манят, как магнит, заставляя ощущать тесноту в джинсах. Его тошнит от нежных оттенков в спальне Бетти, как и от самой девушки. Джонса коробит от неё даже в его собственном трейлере. Зато его не передёргивает, когда он нагибает Шерил и вторгается в её податливое тело в пустом классе, зная, что их может кто-то застукать.***
Джагхед срезает тату с руки Пэнни, ощущая, как пустота внутри ослабляет хватку, чувствует, как внутренние демоны, с горящими глазами, ликуют, и вспоминает Шерил; те же самые ощущения охватывают его раз за разом, когда он трахает Блоссом на переменах, в своём трейлере или, когда сильно повезёт, — в её роскошных апартаментах. Пытается вспомнить, когда неприязнь перешла в возбуждение, и не может. Хочет уцепиться за миг, когда отказали тормоза, но тщетно. Он знает лишь то, что, когда Блоссом под ним или на нём, то его не волнует ничего. Бетти Купер, конечно, подозревает, что Джаг пошёл по кривой дорожке: от него вечно несёт дорогими духами, в глазах странный блеск, словно он регулярно принимает Джинг-Джангл, а под глазами ещё больше черноты — будто спать совсем перестал. Но она упорно молчит, ища любые оправдания. Пытается оправдать себя, за поцелуй с Арчи, пытается оправдать Джагхеда за такое поведение, но ровно до те пор, пока воочию не застаёт рыжую и аутсайдера в пустом классе. Блоссом лишь театрально ойкает, и одёргивает юбку, прикрывая интимное место, а Джагхед с холодом смотрит на Купер, чьё лицо выражает массу негативных эмоций. Парень с самого начала находился в Аду, из которого идеальная Купер пыталась его вытащить. Она так сильно старалась, что Джаг даже поверил в её благие порывы, а зря. — Не стоит, — парень обрывает блондинку, которая собирается что-то сказать, — Советую идти к Арчи и вновь целоваться с ним. Или продвинуться дальше. Джонс видит, как у Бетти промелькивает удивление, а Шерил присвистывает, тут же довольно улыбаясь. Блоссом гадала которую неделю, что случилось, из-за чего такие перемены с бродягой, но в душу не лезла. Не собиралась превращать хороший секс в отношения. — Или вы уже продвинулись? Плевать. Джагхед хватает с парты свою куртку, бросает Шерил негромкое "звони, если захочешь" и покидает класс, ощущая на своей спине тяжёлый взгляд Бетти. Он уже смирился с предательством Купер, как и с тем, что предал сам себя. И он готов предавать себя постоянно по средству утех с Блоссом. Так, по крайней мере, он чувствует себя живым.***
— Опаздываешь, — долетает до ушей Джонса, когда он переступает порог своего жилища. Джагхед забыл, что, когда-то выдал этой бестии ключи от трейлера. Тогда, когда она явилась без приглашения, и, не застав парня дома, мокла под дождём несколько часов. Шерил планировала устроить истерику, с криками о том, что ноги её бы тут не было, если бы не документы, что были у отца Джагхеда, но все планы рухнули в один миг. В миг, когда Джонс пустил её в трейлер, принимаясь скидывать с себя мокрую одежду. — Ты пришла за разговорами? — сын ЭфПи знает, что разговоры ей не сдались вовсе, ей сдался лишь его хер, которым он будет трахать её буквально через несколько минут. Но его бесит даже голос рыжеволосой. Эти противоречивые чувства когда-то разорвут его изнутри, как и саму девушку. Вот только сейчас это мало кого волнует. Сейчас для него главное — не заломить ей руки, ставя раком, а для неё — не съязвить, давая просто так пощёчину. Шерил грациозно встаёт с дивана, оценивающе смотря на Джагхеда, а он не подавая вида, что удивлён, вешает куртку Змеев. Но Блоссом умеет эффектно появиться. Особенно, когда было затишье в несколько дней, после того, как их застала Купер. Рыжая молча скидывает с себя пальто, демонстрируя Джонсу развратное платье, которое едва прикрывает её зад и грудь; прекрасно помнит, что Джагхед любит, когда на ней минимум одежды. Приоткрывает пухлые губы, проскальзывая по ним кончиком языка, глядя в глаза парня и считает секунды. Ровно четыре. Четыре — и вот он уже вцепляется в её губы с жадностью и пылкостью, скользя руками по талии и ниже — к ягодицам. Обнаруживает, что нет нижнего белья и чувствует, как кровь приливает к члену. А Шерил вжимается в Джонса, вплотную, до самого упора, словно желает стать с ним одним целым. Но на деле просто распаляет его ещё больше. Хочет без прелюдий, без лишних движений. И Джагхед понимает её без слов. Ткань тёмно-красного платья трещит по швам, летит куда-то прочь, оставляя Шерил полностью обнажённой. На пол, не находя в себе сил дойти до кровати или стола. В сторону шапку-корону. Прочь джинсы и футболку. Боксёры следом. И снова губы к губам, не давая слова Шерил. Блоссом играючи, сочетая с аккуратностью, проводит ногтями по стволу парня, и ощущает, как плоть откликается на её прикосновения. А Джагхед оттягивает мгновение ради того, чтоб почувствовать пальцами Шерил. Прочувствовать то, насколько она мокрая, то, как сильно хочет его. Где-то на периферии разума, Джонс знает, что эта рыжеволосая Дьяволица только его, и только с ней он может быть собой. Бешеными толчками врываться внутрь, Выбивать гортанные стоны, Доводить до хрипа, Заставлять произносить своё имя, как молитву, — всё это Джонс и Блоссом. По умолчанию давать разодрать свою спину. Позволить оставить на ней хаотичные полоски, местами — в кровь. По умолчанию кончать в неё, ловя совместный оргазм. Чувствовать кожей и под кожей учащённое сердцебиение. По умолчанию слизывать кровь со своих губ и снова понимать, что не помнишь, когда Блоссом пустила кровь своими зубами. И, наконец, отдышавшись, посмотреть друг на друга и вспомнить, что ненависть обоюдна. По умолчанию. — Думал, ты вообще не придёшь, — Джагхед тянется за пачкой сигарет, тут же закуривая. Знает, что Блоссом ненавидит дым сигарет, как и самого Джонса, но специально нагнетает обстановку. Пусть взбесится, а он трахнет её ещё раз, сбивая с неё спесь. Прожигающим взглядом смотрит на обнажённую спину девушки, которая поднимает бывшее платье: — Мне домой идти в этом или голой? В голосе Шерил нет досады или злобы — она знала, что так будет. Но сейчас Джонс её раздражает. Нервирует так, что скулы сводит от гнева. Хочется кричать и крушить всё в этом убогом трейлере. — Можешь вообще не идти туда. Отец не придёт сегодня домой. Прямым текстом Джагхед не предлагает остаться. Знает, что получит отрицательный ответ. Видит эту приторную улыбочку, за которой стоит легион чертей, готовых сорваться с цепи в любой момент. И жаждет вновь узреть их. Снова прочувствовать каждой клеточкой тела. — Думаю, ты должен мне новое платье. Шерил бросает это с напускным укором, желает дать в челюсть парню зато, что он разорвал добрую часть её гардероба, а Джонс усмехается, туша сигарету. Вновь отмечает, что рыжая не бесит его только тогда, когда стонет под ним или когда её рот занят его членом. — Думаю, ты должна быть тише или заткнуться вовсе. Вновь не предлагает ничего прямо, не диктует правила, зная, что у Блоссом не все дома — неизвестно, как она отреагирует. В прошлый раз она разбила вазу, когда Джагхед рявкнул на неё. Но в этот раз она толкает Джонса к кровати, нависает над ним, упираясь руками по обе стороны от него. Джагхед видит в глазах Блоссом не прикрытое безумство, что достигло своего апогея, а Шерил видит то же самое в глазах Джонса. Стирает своими губами с его губ ухмылку, оставляя влажный след, и скользит губами ниже по телу парня. В такие моменты они оба осознают простую истину — они повязаны между собой тьмой и безумством. Это крепче, чем что-либо.***
Извращённый, тёмный, пронизанный изнутри всем самым дурным на свете — неправильный по всем параметрам. Но, если всё-таки Джагхед Джонс — Ромео, то создан он исключительно для сломанной Шерил Блоссом.