Рождество с Грейнджерами

      Ночь накануне Рождества. Страдающая от жажды Гермиона Грейнджер тихо, на цыпочках спускалась по лестнице родительского дома, направляясь на кухню. Шли рождественские каникулы её шестого года в Школе Чародейства и Волшебства Хогвартс. Впервые за пять лет Гермиона решила не оставаться в школе, а провести время дома, в кругу семьи. Смешнее всего было то, что и оставалась в школе и приехала в этом году домой по одной и той же причине. И звалась эта причина – Гарри Поттер. Раньше ей не хотелось, чтобы её лучший друг в полном одиночестве тосковал в школе на каникулах, а сейчас девушке очень хотелось познакомить родителей со своим новым парнем.       Гермиону очень удивило, когда по дороге в школу Гарри попросил её о разговоре без свидетелей. Когда они, наконец, нашли пустое купе в Хогвартс-Экспрессе, он взял её маленькие ладошки в свои крепкие руки и признался, что она ему очень нравится. Она была ему лучшим другом, невзирая ни на что всегда его поддерживала, и теперь он хотел бы сделать следующий шаг. В то время как рациональная часть её мозга предупреждала о возможной угрозе их дружбе, верх взяла другая часть, в которой всегда горели любовь и влечение к этому парню с вечно взъерошенными волосами. Они решили рискнуть. Остаток поездки они наслаждались новыми чувствами и обсуждали своё будущее.       Сперва они не решались рассказать о себе другим людям, особенно Рону и Джинни, которые, как они оба знали, имели к ним какие-то чувства. Оказывается, беспокоиться было не о чем. На третий день семестра, когда они собрались с духом чтобы поговорить с рыжими, Рон уже изучал кладовки с грудастой блондинистой однокурсницей Лавандой Браун. Джинни исследовала как места возможного уединения, так и кандидатов на гордое звание её парня. В целом младших Уизли гораздо больше занимала не новая парочка, которой они пожелали удачи, а дальнейшее развитие их собственных личных отношений.       Несмотря на то, что Гарри, а особенно Гермиона были весьма рациональными людьми, им не потребовалось много времени на то, чтобы перейти от слов к делу. Всю первую неделю они страстно целовались, руки прижимающихся друг к другу подростков забирались во все более интимные места. В конце второй недели, Гарри заказал Комнату-по-Требованию с романтической обстановкой и наша пара впервые занялась в ней любовью. Добрый, нежный и внимательный парень, спокойно пережидавший, пока утихнет боль и девушка скомандует: продолжай, - что может быть лучше, для её первого опыта? В целом, это была совершенно волшебная ночь.       С этого момента два подростка с большим энтузиазмом приступили к экспериментам в сексуальной сфере. Кладовки, Комната-по-Требованию, самые разные укромные уголки стали свидетелями их раскрепощения. Гермионе очень понравилось отсасывать восьмидюймовый член Гарри, и в полный восторг её приводило, как искусно он вылизывал в ответ её киску. Самым рискованным и возбуждающим сексом они занялись прямо в не слишком пустой гриффиндорской гостиной, под мантией – невидимкой. Она до сих пор намокала от воспоминаний, как Гарри бесшабашно таранил её лоно, пока девушка изо всех сил пыталась сдержать крики удовольствия.       Вот и ничего удивительного, что девушка страдала от жажды. Когда она с родителями обсуждала, где разместить Гарри, её позиция была непреклонна – в её спальне! Гермиона сомневалась, что проживет хоть день без общества его члена, хотя напрямую говорить об этом родителям конечно не рискнула. С другой стороны её отец, Дэн Грейнджер, которому вообще не очень понравилась сама идея наличия парня у его дочери, был так же несгибаем во мнении: гостевая спальня, а еще лучше отель на другом конце городка. Гермиона заявила, что по магическим меркам она совершеннолетняя и будет решать всё сама, и была неожиданно поддержана её матерью Эммой, обругавшей своего мужа и напомнившей ему о другой паре, начавшей заниматься сексом в гораздо более раннем возрасте. Это заставило главу семейства заткнуться и выплеснуть свое раздражение на Гарри, хотя последний в начале разговора заявил, что согласится с любым решением.       За несколько прошедших дней Гарри успел сильно понравиться Эмме. Дэн же не переставал бурчать, как бы вежливо и уважительно не относился к нему молодой человек. Даже когда Гарри приготовил прекрасный обед из трех блюд, Дэн лишь проворчал, что слишком долго пришлось ждать, заработав этим пару злобных взглядов от жены и дочери. Однако язвительность отца своей девушки не слишком беспокоила Гарри. Его жизнь с Дурслями научила не ждать от взрослых ничего хорошего. К тому же довольно сложно негативно относиться к человеку, чью дочь ты трахаешь всеми возможными способами, в его же собственном доме.       Жадно глотавшая воду Гермиона, одетая лишь в топик и трусики думала о том, что её отец мог бы и пересилить себя и начать нормально общаться с Гарри. Она знала, что из обоих родителей, именно у её отца были конкретные представления о том, как будет жить их дочь. Окончит школу, пойдет в университет, чтобы стать стоматологом и выйти замуж. Она даже подозревала, что знает и за кого её отец мечтает выдать замуж свою дочь: за сына его друга, Питера Йетса. Когда они были детьми Питер сильно доставал её своими издёвками. Подросший парень стал гораздо вежливее, однако Гермиона подозревала, что причиной этого были исключительно её грудки второго размера. И вне зависимости от того, насколько милым стал Питер, как можно было его сравнить с парнем, который в одиннадцать лет рисковал своей жизнью, чтобы спасти от тролля девочку, которую едва знал.       Она чувствовала, что отец видел её обучение в Хогвартсе как какой-то крюк на дороге, что она в конечном итоге устанет от "ерунды" и вернется в "реальный" мир. Тем не менее, каждое лето она возвращалась домой ещё более восхищенная магическим миром и продолжала игнорировать предложения своего отца, оставить всё позади и поступить в нормальную престижную школу. И теперь она привела парня домой, парня, в которого она крепко влюбилась, ещё до того, как они стали парой, и представление Дэна об идеальной жизни для его маленькой девочки развеялось как дым.       Гермиона поставила стакан обратно и повернулась, чтобы вернуться в свою постель, где можно было прижаться к теплому, мускулистому и совершенно обнаженному телу своего парня. Поднимаясь по лестнице, она заметила, что у её родителей еще горит свет, а подойдя поближе услышала яростный шепот: - не могу поверить, что ты выкинешь что-то подобное. И это в канун Рождества, - донесся голос её матери, злоба и гнев звучали в каждом слове.       - Да расслабься ты, Эмма, - услышала ответ её отца: - Это по работе, и мне всё равно здесь не рады.       - И чья в этом вина? Определенно, ни Гарри, ни Гермиона не виноваты, что ты вел себя как бессердечный ублюдок с тех пор, как они приехали. И не смей оскорблять меня, я прекрасно знаю, что ты едешь, чтобы встретиться с ней.       Глаза Гермионы расширились от удивления. Она знала, что личная жизнь родителей разладилась, но понятия не имела, что её отец на самом деле изменяет её матери: - Я понятия не имею, о чем ты говоришь, - бросил в ответ Дэн Грейнджер, хотя его подслушивающая дочь была не уверена, говорит ли он правду. Насмешливое хмыканье Эммы не оставило сомнений в том, как её мать рассматривает это заявление: - Кроме того, я не думаю, что хочу провести Рождество в семье, все члены которой обернулись против меня.       - И чья в этом вина, - Эмма повторила свой предыдущий вопрос: - Ты вел себя с ними как полный идиот, так что не изображай из себя жертву. Если люди в этом доме ведут себя враждебно по отношению к тебе, то, возможно, проблема то в тебе, гений…       - Ну, вот ты снова защищаешь этого парня, - сплюнул её отец, повторяя уже избитую в спорах фразу: - Эмма, ну не подходит он для нашей дочери, я просто это знаю. Я имею в виду, почему ты думаешь, Гермиона так настаивала на том, чтобы он спал в её комнате? Ты хоть знаешь, что они делают в её спальне? Потому что я знаю.       От слов отца Гермиона нахмурилась, заинтересовавшись, что он имеет в виду: - Конечно, я знаю, - последовал ответ матери: - Они занимаются сексом, как и большинство подростков. Мне не нужно было подглядывать в комнату моей дочери, чтобы понять это.       Ведьма с непослушными каштановыми волосами была вообще не рада услышать такое. Что её отец ни в грош не ставил её личную жизнь и подглядывал за ней во время секса с Гарри, как какой-то извращенец, сильно разозлило её. Не подслушивай она сейчас сама, наверняка наорала бы на него. Вместо неё еле сдерживаясь, почти заорал отец: - И тебя это не волнует?       - Всё нормально. Гермиона - умная и уравновешенная девушка, я верю, что она поступает правильно. А вот ты проклятый лицемер. Разве не ты сказал мне, что потерял девственность в четырнадцать лет? Разве не мы впервые занялись сексом, когда мне было шестнадцать, я была почти на целый год моложе Гермионы?       - Это другое, - огрызнулся её отец.       - Конечно другое, - с сарказмом ответила Эмма: - Все стало по-другому, потому что на этот раз ты отец, а какой-то парень трахает твою дочь. Дэн, ты такой грёбаный лицемер. Думаешь, у той девушки, с которой ты занимался сексом, когда тебе было четырнадцать лет, не было отца, который, вероятно, был бы так же зол, как и ты, если бы узнал, что происходит? А что насчет моего отца? Думаешь, он бы одобрил, если узнал, чему мы 'учились' в моей комнате, когда начали встречаться?       Хотя Гермиона и не могла увидеть своего отца, она сразу поняла, что он замолчал с угрюмым выражением лица, обычным для него, когда он проигрывал спор Эмме: - Я не идиотка, - снова начала она, голосом, уставшим от споров: - Ты надеялся, что Гермиона выйдет замуж за Питера и создаст типа династию стоматологов? Ради Бога, Дэниел, сейчас не чертово Средневековье!       - Брайан – мой старый друг, и если объединить наши семьи...       Гермиона почти услышала, как её мать закатывает глаза: - Ну, вот честно, Дэниел, кому нахрен это надо, - огрызнулась она: - Может нашим семьям и был бы какой-то бонус, но выдать замуж Гермиону, чтобы поднять наш социальный статус… что за бред?! За кого она выйдет, будет исключительно её выбор, и учитывая, как Питер общался с ней, когда они были детьми, я не удивлена, что она не хочет с ним разговаривать.       - Он изменился, - начал защищать парня её отец.       И снова, закатанные глаза Эммы были заметны в тоне её голоса: Да разве? Он не изменился, повзрослела Гермиона. У неё выросла грудь и бац, внезапно Питер стал куда вежливее. Гарри рисковал жизнью ради едва знакомой девочки в одиннадцать лет! На месте Гермионы я бы куда раньше раздвинула перед ним ноги.       - Эмма, - в ужасе сказал её отец.       - Ой, хватит уже. На самом деле, если будешь так же себя вести, лучше уезжай. Вали к своей шлюхе и получай прекрасный Рождественский герпес, а мы с Гермионой и Гарри встретим Рождество без тебя и твоей желчи.       - Хорошо, - сказал последнее слово её отец, начавший в гневе метаться по комнате, по-видимому, упаковывая чемодан.       Гермиона поспешила отойти от двери, чтобы не попасться закончившим спор родителям. Она тихо проскользнула в комнату и легла рядом со спящим Мальчиком-Который-Выжил. Накрывшись одеялом и обняв Гарри, пышноволосая ведьма задумалось об услышанном. Она и раньше знала, что родители часто ругаются, но всегда считала это абсолютно нормальным в счастливой семейной жизни. Похоже, она была очень сильно неправа.       Она всегда знала, что её отец хотел, чтобы дочь покинула магический мир, но если магия действительно послужила катализатором поиска другой женщины, то, похоже, у неё были проблемы. Умом Гермиона понимала, что отец был взрослым мужчиной, способным принимать самостоятельные решения, и что выбор изменить её матери и поливать дерьмом всех членов своей семьи был его и только его. Однако всё равно она не могла не чувствовать на себе долю ответственности за разрушение отношений между своими родителями.       Затем её мысли перешли к её несчастной матери, к женщине, которая была вынуждена общаться с изменяющим ей сукиным сыном, пока её единственная дочь была в мире магии. И если Дэн спал с другой женщиной, то это значит, мать осталась без партнера? Недавно открывшая мир секса Гермиона быстро обнаружила, что трахаться ей хотелось очень часто, даже день без секса уже был мучением. Ей очень повезло найти парня с жаждой секса, такой же острой как и у неё. Люди часто говорили, насколько Гермиона и её мать похожи, не только по внешности, но и по характеру, и поэтому умная молодая женщина не могла не задаться вопросом, обладает ли Эмма таким же повышенным сексуальным аппетитом и, страдает из-за неверности Дэна не только душевно, но и физически.       Когда Гарри во сне прижался к ней, вдавив в её попку свое мужское достоинство, у девушки появилась идея. Она очень любила свою мать и не могла вынести мысль о том, что той приходится страдать от одиночества и сексуального неудовлетворения. Она никогда не думала, что когда-либо захочет поделиться своим парнем, но Гермиона чувствовала, что если она и сможет с кем то разделить Гарри, то определенно со своей матерью.       Засыпающая девушка улыбалась своим фантазиям. Завтра она расскажет Гарри свою идею, и они вместе соблазнят её мать. Это будет лучшее Рождество на свете.

***

      Эмма Грейнджер наслаждалась небольшой, на три персоны Рождественской вечеринкой, стараясь не думать о том, что её муженек сейчас до шаров погружен в свою шлюху – любовницу. Эмма, Гермиона и Гарри поужинали и перешли в гостиную, где парочка уселась на удобном диване и развлекала Эмму историями из жизни Хогвартса. Настроение у всех было хорошим и спокойным, причем гораздо более спокойным, если бы их было не трое, а четверо. Супруг так достал Эмму, что она была рада, его уходу из дома, пусть даже и с целью измены своей жене.       Она узнала о наличии у мужа другой женщины несколько месяцев назад. Это была блондинка, примерно двадцати лет по имени Джо. Первые «подозрения» возникли, когда девушка ответила на звонок Дэну, во время его «деловой поездки». Хотя он и пытался все отрицать, в конце концов, его оборона рухнула, и он признался во внебрачном романе. Эмма пыталась спасти свой брак, предлагая обратиться к семейному психологу, но Дэна, казалось, беспокоило только то, когда он сможет вновь вернуться к любовнице. Их отношения изменились настолько, что она просто не могла дождаться его следующей встречи с любовницей, настолько надоел желчный и страдающий от одиночества супруг.       Приятной стороной этого Рождества было то, что Эмма смогла увидеть, как её дочь, наконец, выбралась из своей раковины. В детстве Гермиона не доверяла своим сверстникам и общалась фактически лишь с несколькими приятелями, не имея друзей, тем более близких. Но теперь она выросла в уверенную молодую женщину, и Эмма понимала, что благодарить за это надо не только магический мир, но в первую очередь её лучшего друга и парня Гарри Поттера.       С того момента, как Гарри приехал в гости в дом Грейнджеров, Эмма обращала пристальное внимание на отношения между молодым человеком и её дочерью. Они казались почти идеальным. К радости Эммы её дочь открывалась с совершенно неожиданной стороны, как игривая и кокетливая девушка. Такой уровень уважения и доверия друг к другу Эмма видела в очень редких семейных парах, в её собственной подобным и не пахло. Они никогда не ругались, по крайней мере, на глазах Эммы. Несколько увиденных ею конфликтов легко разрешились, поскольку молодые люди уважали мнение друг друга. Они никогда не повышали голоса, не говорили ничего необдуманного и обидного.       И наконец, был физический аспект их отношений. Она предполагала, что сексом они начали заниматься ещё в школе и требование Гермионы о комнате для Гарри только подтвердило это. Но Эмма не ожидала того, какое место в их жизни занимает секс. Ей казалось, что как только рядом с молодыми людьми никого не оставалось, они тут же начинали трахаться. Эмма краснела каждый раз проходя мимо комнаты своей дочери и невольно подслушивая развратные словечки, употребляемые Гермионой в своих, похожих на мольбы, требованиях к Гарри.       Когда подростки рассказали ей очередную историю, на сей раз о проявленном Гарри героизме во время игры в магический спорт под названием «Квиддич», Эмма обратила внимание, как резко изменился за прошедшие полгода стиль одежды её дочери. Она вспомнила, как Гермиона говорила ей, что не хочет вкладывать много усилий в свой внешний вид, потому что предпочитает, чтобы о ней судили по её уму, а не внешности. В результате она одевалась в простые и неброские вещи. Эмма в принципе то с ней соглашалась, но, зная, что требования общества к внешности женщин гораздо выше, чем к внешности мужчин, реально опасалась, куда заведет её дочь такой подход.       Но сейчас Гермиона решила, что должна выглядеть отлично, явно желая услаждать взор сидящего рядом с ней молодого человека. Ушли в прошлое её консервативные туалеты, их заменило сексуальное красное платье, демонстрирующее гладкую кожу шеи и плеч. Не говоря уже о юбке платья, заканчивающейся примерно на четыре дюйма выше колена и, по крайней мере, на десять дюймов короче всего того, что Эмма видела на своей дочери раньше. Эмме пришлось признать, что её дочь действительно хорошо наполняет это платье. Что касается обуви девушки, то Эмма даже не знала, что Гермиона умеет ходить на высоких каблуках, не говоря уже о красных туфлях с пятидюймовыми каблуками, соответствующими её платью и заставляющими ноги молодой ведьмы выглядеть невероятно длинными. Воистину, она не могла винить Гарри в том, что он не может удержать при себе руки, общаясь с такой красавицей.       Это ещё одна вещь, которая сделала это Рождество приятным. В любой момент, когда Гарри не целовал или обнимал Гермиону, он флиртовал с Эммой. Казалось бы, неуместно флиртовать с парнем своей дочери, но какой счастливой её делала мысль, что хоть её муж и ищет секса на стороне, зато молодой человек рядом находит её достаточно привлекательной для флирта. И на самом деле, почему бы и нет, не могла не подумать она. Эмма знала, что Гарри, очевидно, находил Гермиону привлекательной, а две женщины семейства Грейнджер выглядели очень похожими, просто одна «несколько» старше другой. Благодаря здоровому образу жизни, её тело всё ещё было крепким, как и двадцать лет назад. Эмма чувствовала, что её черная юбка и белая блузка облегают её ничуть не хуже, чем красное платье - её дочь. И когда она чувствовала себя особенно дерзкой и озорной, она поднимала юбку совсем немного, чтобы Гарри мог видеть её обнаженные бедра выше резинок чулок.       И Гермиона, похоже, была совсем не против. Во всяком случае, она, казалось, поощряла флирт между своим парнем и матерью. Более того несколько её комментариев Эмма могла интерпретировать только как флирт с ней со стороны её дочери, какой бы смешной не была такая мысль.       Когда Гарри закончил рассказывать свою последнюю историю, Эмма решила, что пришло время помыть чашки, из которых они пили чай. Гарри любезно предложил помощь: - Позвольте мне помочь Вам, миссис Грейнджер, - вежливо сказал он, встав с дивана: - Такая красивая женщина, как Вы, не должна делать всю работу, особенно после такого отличного ужина.       - О, Спасибо, Гарри, - ответила покрасневшая Эмма: И сколько раз я должна тебя просить называть меня Эммой?       - По крайней мере ещё один, - нахально высказалась Гермиона, её свежеприобретенное чувство юмора оказалось ещё одним приятным изменением в девушке, за которые Эмма должна была поблагодарить Гарри, даже если её шутки и получались пока немного плоскими.       Гарри подошел к Эмме и нагнулся, чтобы забрать чашку, когда они оба услышали, как Гермиона усмехнулась: - Оба замерли! – потребовала она, указывая на что-то над их головами: - У нас есть обычай, не забыли?       Гарри и Эмма подняли глаза и увидели маленькую веточку омелы, от чего глаза Эммы расширились. Вообще в их доме было подозрительно много омелы, и Эмма подозревала, что её дочь использует магию, чтобы получить легальную возможность целоваться в любых местах со своим парнем. И теперь, похоже, шаловливая дочурка поймала в ловушку собственную мать. Зная, что её отказ подпортит легкомысленное настроение их вечеринки, Эмма подумала, что хоть и неуместно целовать парня своей дочери, есть вещи гораздо худшие, чем целоваться с красивым молодым человеком: - Да без проблем, - резко сказала она и нагнулась, попытавшись поцеловать Гарри в щеку, однако парень застал её врасплох, повернувшись.       Довольно смелый для неё поцелуй пришелся в угол губ Гарри. Оторвавшись через три секунды от парня, она с удивлением услышала насмешливый голос своей дочери: - Честно, Мама, ты называешь это поцелуем? – шутливо отчитала её Гермиона: Гарри, почему бы тебе не показать ей, как ты умеешь целоваться, - Прежде чем Эмма смогла спросить девушку, что она имеет в виду, она почувствовала, как Гарри положил обе руки на её бедра и притянул её к себе. Его действия застали Эмму настолько врасплох, что она оказалась совершенно неподготовленной к тому, как его губы прижались к её губам, как его язык пробился в её рот. Глаза матери расширились от шока.       Её первой мыслью было оттолкнуть парня, но женщина обнаружила слишком уж соблазнительными ощущения от прижатого к ней тела молодого человека. В конце концов она была ещё не старой женщиной, у неё были те самые потребности, которые не удовлетворял изменяющий ей муж. Сильные руки Гарри на её бедрах, его язык в её рту, она уже несколько месяцев не чувствовала себя такой возбужденной. Добавьте к этому, что это был парень её дочери, которая наблюдает за ними с дивана, слегка раздвинув ноги и заставив платье задраться, обнажив гладкие бедра. Увидев похотливую ухмылку на её лице, Эмма просто закрыла глаза и отдалась поцелую, простонав в рот Гарри, когда их языки начали свой танец.       Казалось, что это длилось целую вечность, и всё же, когда Гарри начал отстраняться, оставляя задыхающуюся и раскрасневшуюся Эмму, ей резко захотелось продолжения. Тем не менее, она быстро задавила в себе желание, вспомнив, что только что целовалась с парнем своей дочери прямо перед ней: - Видишь, мама, - злорадствовала Гермиона, когда самодовольный Гарри занял своё место рядом с ней на диване: - Вот как ты должна целоваться.       - Ддда конечно, - заикалась раскрасневшаяся миссис Грейнджер: - Ну... хм... мне нужно... проверить кое-что... На кухне.       Не сказав больше ни слова, Эмма покинула гостиную и бросилась на кухню, желая вырваться из неловкой ситуации. Попытавшись собраться с мыслями, она обнаружила, как это нелегко. Стоящие перед глазами воспоминания о сильном теле Гарри, к которому она прижималась, о его губах, их языках, сражающихся за доминирование, волновали и возбуждали её. Она скользнула рукой за пояс своей юбки в трусики, чтобы обнаружить, что её поцелуй с Гарри сделал её влажнее, чем Северное море во время шторма. Женщина разрывалась между смущением и желанием большего.       - Мама, ты в порядке? - донесся голос Гермионы из-за двери.       Эмма мгновенно вытащила руку из своей промежности и повернулась к ней, чтобы встретиться взглядом с очень довольной собой дочерью: - Да, я в порядке, - ответила она более спокойным голосом, чем раньше: - Просто меня немного застали врасплох.       - Конечно, - согласилась Гермиона, подходя ближе к матери: - Надеюсь, тебе понравился поцелуй?       - Я... Ну... Это было очень... Приятно... Полагаю, - Эмма заикалась.       - Приятно? – с большой долей сомнения в голосе спросила её дочь: - Обычно это куда более чем приятно. Когда целует Гарри, у меня покалывает в позвоночнике, скручиваются пальцы на ногах и намокают трусики.       Интенсивный румянец, который появился на лице Эммы, дал Гермионе ответ, в котором она нуждалась: - Ага, вижу, - сказала она ухмыляясь: - Прямо по всем трем пунктам, похоже.       Эмма больше не могла смотреть в глаза своей дочери, боясь, что ведьма сможет прочесть её мысли и понять, как сильно она хочет оттрахать её парня: - Все нормально, мама, - продолжила Гермиона: - Я... Я подслушала, как вы с папой разговаривали прошлой ночью, и я знаю о другой его женщине.       - Что, - вздрогнула Эмма от неожиданного поворота разговора.       - И я предполагаю, что пока этот ублюдок трахал свою шлюху, ты была верной женой и осталась без ничего, верно?       - Гермиона, - воскликнула старшая женщина семьи Грейнджер: - Несмотря на то, что он сделал, ты не можешь так говорить о своем отце.       - Это не имеет значения, - ответила ведьма: - Что меня беспокоит, так это то, что мой отец - изменник пренебрегал своими обязанностями и оставил тебя страдать, когда сам уходил и разгружал свои яйца в какую то проститутку.       Гермиона приблизилась к матери, обняла за талию, и попыталась утешить родившую её женщину: - Мама, я тебя очень люблю, и я хочу, чтобы ты была счастлива, - прошептала она на ухо своей матери, её теплое дыхание послало дрожь по всему её телу: - И если ты наслаждаешься сексом наполовину так же сильно, как и я, то ты сейчас должна быть абсолютно несчастной.       Безмолвно Эмма прижалась к плечу своей дочери, в её объятиях ей стало немного легче. В этот момент Гермиона взяла в руку палочку и наколдовала еще одну веточку омелы над головой: - Мама, посмотри, - прошептала она.       Эмма сделала, как ей сказали, и подняла голову, её глаза расширились от шока, когда она увидела растение, вызвавшее столько проблем: - Гермиона, что…, - начала она говорить, прежде чем фразу перерезали прижавшиеся к ней губы Гермионы.       Настолько шокирующим был поцелуй её дочери, что мозг Эммы на несколько секунд буквально отключился, дав Гермионе время, чтобы засунуть язык в рот своей матери. К тому моменту, когда мышление вернулось к Эмме, она обнаружила, что так отчаянно нуждалась в физической близости, что разрыв поцелуя был бы совершенно абсурдным, пусть даже она целовалась с собственной дочерью. Вскоре она целовала девушку так, как будто завтра не существовало. Обрадованная ответной реакцией своей матери, Гермиона решила двинуться дальше и сдвинула руки с её талии на попу, сжимая её половинки и заставляя Эмму стонать в рот дочери.       Эмма полностью отдалась поцелую, с удовольствием приняв язык дочери в рот. Она не могла не сравнить поцелуи Гермионы с поцелуями Гарри или Дэна. Прошло много лет с тех пор, как её муж даже клевал её в щеку, не говоря уже о том, чтобы так страстно целовать ее. В то время как Гарри был решительнее, более мягкие прикосновения Гермионы казались не менее доминирующими. Эмма чувствовала, как растет влажное пятно на её трусиках.       Эмма не была уверена, как долго она целовалась с дочерью, но так же, как и её поцелуй с Гарри, по её мнению это закончилось слишком быстро. Открыв глаза, Эмма увидела, как её дочь смотрит на неё с раскрасневшимися щеками и похотью в глазах: - Понравилось? - хрипло прошептала Гермиона.       Эмма только кивнула, не доверяя своему языку: Ну, мне нужно вернуться к Гарри, пока он не свихнулся от одиночества, - объяснила ведьма своей матери: - Почему бы тебе не присоединиться к нам, когда будешь готова?       Гермиона отошла от Эммы и покинула кухню, оставив её в замешательстве. - Что она имела в виду, под «когда я буду готова»? - задумалась она вслух: - Готова к чему?

***

      Гарри с улыбкой встретил вернувшуюся с кухни Гермиону: Твоя мама в порядке? - спросил он её, обняв за плечи.       Гермиона уселась с ногами на диван и тесно прижалась к своему парню: - Да, - с яркой улыбкой ответила она: - Между нами говоря, мы вдвоем насквозь промочили ей трусики.       Темноволосый парень усмехнулся её словам. Он должен был признать, что когда она впервые рассказала о своем плане соблазнения своей матери, разбудив его потрясающим минетом, он подумал, что это безумная идея, не имеющая абсолютно никаких шансов на успех. Но, как обычно, Гермиона вскоре убедила его в достоинстве её плана ... довольно энергично, между прочим убедила.       Гарри всегда знал, что ни в коем случае нельзя недооценивать Гермиону Грейнджер, но с того времени, когда они начали встречаться, этот урок был неоднократно закреплен в его сознании. В начале, он беспокоился, сможет ли девушка, к которой он питал такие сильные чувства, удовлетворить его юношеский сексуальный аппетит. Сможет ли аккуратная, совершенная и благопристойная девушка удовлетворять его, зачастую грязные, фантазии, более того – захочет ли она? В конце концов, хотя он решил, что просто быть вместе с Гермионой для него важнее животного траха и решил открыться ей, наплевав на своё повышенное либидо. Оказывается, ему не о чем было переживать.       Гарри был удивлен и восхищен, когда стало очевидно, что жажда секса у Гермионы была не меньше его собственной. Он никогда не уставал изумляться и поражаться тому, какой развратной она может быть. Её не пришлось убеждать ни взять в ротик, ни раздвинуть ножки перед его языком. Раньше он и не предполагал, что она знает большинство грязных словечек, которые можно использовать во время секса. А оказалось, что от её сложносоставных требований оттрахать её, покраснел бы и просоленный морской волк. Тот факт, что она придумала план соблазнения собственной матери, был лишь вишенкой на торте. Даже если это и был довольно сложный план.       - Так ты реально думаешь, что твоя мама просто придет сюда и фактически бросится на нас?- Гарри все еще сомневался в плане.       - Да, - без заминки кивнула Гермиона: - После флирта в течение всего дня и недавних поцелуев с нами обоими, мама готова разорвать на себе одежду и оседлать ближайшего жеребца, которого она сможет найти. А им будешь ты.       При упоминании о поцелуе его девушки со своей матерью, и при мысли о возможности её оттрахать, члену Гарри стало тесно в штанах. Гермиона, рука которой лежала на бедре Гарри, почувствовала, как натягивается ткань его штанов: - Хм, похоже, кому-то нравится идея, матери и дочери, целующихся на кухне? - соблазнительно поддразнила она, двигая руку к его промежности и потирая его член через ткань: - Это так тебя возбуждает Гарри? Что мой язык был во рту моей матери, а мои руки на её заднице? И что ей нравилась каждая секунда?       Мальчик-который-выжил, застонал, как от её грязного разговора, так и от её руки, потирающей его мужское достоинство, но когда Гермиона начала расстегивать ему штаны начал одновременно и предвкушать и нервничать: - Гермиона, - сказал он осторожным голосом, когда она вытащила его жесткий член: - Ты уверена в этом?       - Конечно, уверена, - ответила она своим обычным "о-конечно-я-права" голосе, мастурбируя в открытую член своего парня.       - Так ты реально думаешь, что как только твоя мама увидит, как ты у меня отсасываешь, её внутренняя шлюха возьмет верх и она просто прыгнет мне в руки? - Гарри застонал, всё ещё не уверенный в плане, но уже ни о чем не беспокоящийся, поскольку мягкие руки его подруги двигались вдоль его инструмента.       - Однозначно. Она сейчас так возбуждена, что вид её дочери, отсасывающей хороший большой член, отправит её в овердрайв, и когда я предложу ей попробовать, она не сможет отказаться, - объяснила девушка Гарри, прежде чем сексуально улыбнуться ему: - Кроме того, прошло слишком много времени с тех пор, как у меня был твой член во рту, и я думаю, что нам надо это исправить…       Не сказав более ни одного слова, девушка, названная "самой умной ведьмой своего поколения" с нетерпением насадилась ротиком на мужское достоинство Гарри и заглотила столько дюймов его плоти, сколько смогла не закашлявшись. Темноволосый парень застонал от удовольствия: - Да, Гермиона, - прошипел он: - Соси мой член так, чтобы твоя мама смогла нас увидеть.       Гарри все еще сомневался, что план Гермионы сработает. В конце концом сцена, когда мать присоединяется к сексу своей дочери со своим парнем – это что-то не из реальной жизни, а из рекламируемых Симусом порнофильмов. Но он давно знал, что как только Гермиона брала его член в свой теплый и влажный ротик, оставалось не так уж и много вещей, на которые он бы не согласился. И если бы все сработало, он бы получил тройничок со своей горячей подругой и её не менее горячей мамочкой. Ну и на что тут жаловаться?       Когда Гермиона взялась за работу всерьез, заглатывая член на максимум и обрабатывая своими маленькими ручками то, что не могло войти в рот, Гарри решил принять участие в спектакле. Он потянулся к прекрасной попке ведьмы, схватил подол её красного платья и натянул его до упора, собрав ткань вокруг талии. И реальному и потенциальному зрителю открылась обнаженная попка. Конечно, с утра на ней были трусики, сексуальные красные стринги, подходящие к её платью, но после их четвертого быстрого траха, она решила упростить доступ к своим ценностям и перестала их носить.       Раскрыв сокровищницу своей подруги Гарри скользнул пальцами в её киску, обнаружив, что Гермиону не меньше его возбудила мысль о соблазнении её матери: - Мерлин, Гермиона, - прокомментировал он, когда начал двигать внутри неё сразу тремя пальцами: Я начинаю думать, что твой план не такой уж альтруистичный, как ты заставила меня поверить.       Юная ведьма просто застонала вокруг члена в её рту, заставив своего парня слегка усмехнуться: - Тебя разве не учили, что невежливо разговаривать с полным ртом, - игриво упрекнул её Гарри, прежде чем задохнуться, когда его член внезапно ударил в заднюю стенку горла его девушки, этот вздох, казалось, эхом донесся от входа на кухню.       Такова была сцена, на которой появилась Эмма Грейнджер. Её дочь, стоящая на коленях перед диваном, жадно, как распутная потаскушка, сосала огромное мужское достоинство Гарри, в то время как молодой маг задрал платье Гермионы и мастерски дрочил ей. Страстные стоны девушки были приглушены лишь членом в её ротике. Она не собиралась ахать, но сцена до такой степени застала её врасплох, что, пока она думала, услышали её или нет, зеленые глаза Гарри посмотрели на неё: - Ге…-Гермиона... Г…Гарри... прости... я просто... – бессвязно бормотала Эмма, будучи не в состоянии построить правильную фразу.       Неохотно Гермиона оторвалась от инструмента своего парня и повернулась к матери: - Рада, что ты решила вновь присоединиться к нам, мама, - сказала она с похотливой улыбкой, не переставая гладить блестящий от слюны член Гарри: - Разве он не впечатляет?       Эмма могла только смотреть в возбужденном благоговении на впечатляющий кусок мужской плоти: - Н-насколько он большой? – не удержалась она от вопроса, похоть преодолела испытываемое ей смущение. Гермиона ухмыльнулась своей матери: - Восемь дюймов, - ответила она: - Я держу пари, что он больше, чем у отца!       Её мать оцепенело кивнула: - Значительно, - был её короткий ответ.       - Почему бы тебе не подойти сюда и не попробовать, - предложила Гермиона: - Уверена, Гарри не будет против.       Гарри ожидал, что Эмма заорет на них, или сбежит в полной растерянности, потому что эти действия казались наиболее логичным итогом легкомысленного плана его подруги. Однако, к его шоку и радости, Эмма поступила так, как ей предложила дочь. Пройдя от входа на кухню, она быстро села на диван с противоположной от дочери стороны Гарри. Без лишних слов она потянулась туда, где только что были рот и руки Гермионы и с энтузиазмом взяла в рот член молодого человека.       Мальчик-Который-Выжил застонал, когда его член скрылся во рту матери подруги: - Срань господня, я не могу поверить, что это на самом деле, - воскликнул он, когда она начала двигать головой вверх и вниз.       Гермиона просто ухмыльнулась своему парню, освободив лицо Эммы от упавших на него волос: - Я же тебе говорила, что это сработает, - торжественно объявила она: - Вот скажи мне Гарри, кто лучше сосет, моя мама или я?       - Трудно ... сказать, - и не успел он выдохнуть эти слова, как Эмма вдохнула побольше воздуха и заглотила его член до упора, прижавшись носом к черным волосам на лобке: - Ой, бля... - миссис Грейнджер, вы выиграли... извини Гермиона…"       - Охренеть, она смогла взять его целиком, - сказала Гермиона в изумлении: - Я уже несколько месяцев тебе отсасываю и до сих пор не могу этого сделать.       Эмма отодвинулась от инструмента, выпустив головку изо рта с чмокающим звуком: - Тебе просто не хватает практики, - сказала она своей дочери, всё смущение ушло и сменилось безудержной похотью: - Я попозже тебе покажу, как надо. И Гарри, если мы собираемся это продолжать, то я настаиваю, чтобы ты называл меня Эммой.       Гермиона фыркнула, увидев нетерпеливый кивок Гарри, а затем удовлетворенная Эмма вернулась к минету, на сей раз, не заглатывая член целиком, а посасывая головку и целуя всю длину его достоинства. Решив, что участвовать лучше, чем смотреть, Гермиона нагнулась и присоединилась к своей матери, начав целовать и сосать основание гордо стоящего орудия, в то время как старшая Грейнджер взялась за головку. Две женщины семьи Грейнджер работали в унисон, как результат большая часть члена Гарри обслуживалась их ртами.       Наслаждаясь своей удачей, Гарри перебирал пальцами кудрявые волосы обеих отсасывающих ему женщин. Ему было сложно понять, чей ротик доставляет ему больше удовольствия: полные знакомого энтузиазма губки Гермионы, или совершенно новый, но более опытный рот её матери, учитывая, что ощущения от обеих обслуживающих его женщин были одинаково невероятны. Не говоря уже о том, что он изо всех сил пытался сохранить контроль над собой, поскольку чувствовал, что экстаз, вызванный слаженной семейной командой уже близок.       В то время как Гермиона лизала основание члена своего парня, она заметила, как подтягиваются его яички, раннее предупреждение о приближающемся оргазме: - Мама, он скоро кончит, давай притормозим, - предупредила она свою мать, которая проигнорировала слова юной ведьмы и напротив ускорила фрикции, забирая в рот все больше члена. Гермиона фыркнула: - Да конечно, похоже, что мама действительно похотливая шлюшка.       - Ну... яблочко... от яблони... - сбивчиво сказал Гарри, едва сдерживаясь, чтобы не кончить в полный энтузиазма рот Эммы.       Когда Гермиона нахмурилась, услышав его обвинения, Гарри повернулся к Эмме и, взявшись обеими руками за её волосы, начал натягивать женщину на свой член до упора. Лишь большой опыт позволял ей не закашляться: - Да, Гарри, так её, - воодушевляла его девушка: - Трахай мою маму в ротик, трахай так же, как ты любишь трахать меня, заполни её горло своей горячей спермой.       Темноволосый парень застонал, выпустив поток спермы в рот Эммы, застав старшую женщину немного врасплох. Однако она быстро приспособилась, жадно сглатывая выплескиваемую сперму. По мере того как семя хлестнуло из его члена в рот старшей Грейнджер, руки Гарри, которые крепко прижимали её к себе ослабли, позволяя Эмме отодвинуться и легче принять "подарок" юноши. Как только она проглотила всё, чем одарил её Гарри, она выпустила член изо рта с громким чавкающим звуком: - МММ, вкусно, - развратно простонала Эмма, облизывая губы.       Не теряющая времени Гермиона схватила мать за блузку и втянула в горячий поцелуй, на который она сразу же получила не менее страстный отзыв. Молодая ведьма наслаждалась сочетанием вкуса губ своей матери и семени её парня, в то время как старшая женщина снова наслаждалась ощущениями от губ своей дочери. Гарри просто смотрел на них похотливым взглядом, вид страстно целующихся над ним матери и дочери, мгновенно вновь возбудили его член.       Медленно отодвинувшаяся Гермиона ухмыльнулась от вида пылающего лица своей матери, впрочем, думая, что её собственное ничем не лучше. Она взглянула вниз, с одобрением отметив, бодрое состояние пениса Гарри: - Похоже, он снова готов к действиям, - сказала она с ухмылкой.       Эмма отвела взгляд от лица дочери и задохнулась: Что за..., - воскликнула она в изумлении: - Да как у него встал так быстро? Не может он быть таким твердым, после того, как выгрузил мне в рот столько спермы.       Умная ведьма посмеялась над матерью: - Это Магия, мама, специфическая, наследственная магия.       Отметив похотливо предвкушающий взгляд в глазах матери, Гермиона добавила: И как только ты разденешься, он начнет с тебя. Не так ли Гарри?       Нетерпеливый кивок Гарри остался практически незамеченным спрыгнувшей с дивана Эммой. Она, не теряя времени, сорвала с себя блузку и юбку, бросая одежду в произвольных направлениях. За ними последовали белый бюстгальтер и аналогичные трусики, оставив женщину одетой лишь в черный пояс с подвязками и темные длинные чулки. Голые груди третьего размера и подтянутое тело оказались перед глазами сидящих на диване молодых людей: - Как я выгляжу? – спросила Эмма, соблазнительно покачивая бедрами, положив на них руки: - Голой я смотрюсь не хуже моей дочери, а Гарри?       - Да, черт возьми, - красноречиво рявкнул молодой человек, заставив Эмму усмехнуться, а Гермиону закатить глаза.       - Тогда быстро раздевайся и трахни меня, - приказала старшая женщина.       Гарри, который не хотел ничего другого, чем подчиниться этому приказу, взглянул на Гермиону, чтобы убедиться, что она поддерживает эту идею: - Ты её слышал, - голос Гермионы не многим отличался от тона её матери: - Ей нужен хороший жесткий трах, а только такой жеребец как ты способен на такое.       Не нуждавшийся в дополнительных указаниях Гарри встал с дивана и стянул с себя штаны с боксерами. Затем он подошел к Эмме, которая в нетерпеливом ожидании опустилась на спину на пол, широко распахнув ноги. Пальцами она широко раздвинула губки своей киски, открыв юноше и девушке блестящую розовую плоть её женственности: - Видишь, какая я мокрая? – дразнила его Эмма: - видишь, как я завелась? Видишь, как сильно мне нужно трахаться?"       Не потрудившись ответить на её вопросы, Гарри опустился на колени между её ног. Взяв за основание свой твердый член, он поместил его между губками текущей киски. Гарри начал медленно входить, но слишком нетерпеливая Эмма обхватила его ногами за талию и резко притянула к себе: - О боже, да, - воскликнула она, когда массивный кусок плоти вторгся в её глубины: - О ебать... так давно во мне не было такого твердого члена.       - О блять, - Гарри высказался гораздо менее красноречиво.       Гермиона улыбнулась, наблюдая как меч её парня вкладывается в ножны её матери, находя крайне эротичным вид матери в одних чулках, которую трахает её совершенно голый парень. Она содрала с себя платье через голову, оставшись в одних шпильках и задействовала по назначению свой язык, начав комментировать процесс: - Давай Гарри, - сказала она ободряюще, когда парень начал ускорять темп и двигаться всё сильнее и быстрее: - Еби мою шлюшку мамочку. Заполни её пизду своим хером и убедись, что она поймет, как жестко её выебали.       - Милая доченька, - Эмма пыталась отвечать, хотя это было намного сложнее делать, когда её натягивали так, как никогда в её жизни: - Такой ... грязный рот у моей ... дочери ... ты поцелуешь ... свою мать ... этим ртом?       Кудрявая девчонка ухмыльнулась предложению старшей женщины семейства: - Да легко! – ответила она, прежде чем наклониться и начать страстно целовать свою мать, одновременно щупая её груди.       Гарри любовался разворачивающимся перед ним эротическим шоу, находя очень развратным вид поцелуя дочери и трахаемой им матери. Решив сменить позу, он снял ноги отвлекшегося на поцелуи стоматолога со своей талии и закинул их себе на плечи. Мощными толчками он еще глубже таранил её естество.       Эмма не могла не застонать в рот Гермионы, когда массивный член Гарри углубился в неё. Он был действительно самым большим из тех, которые она когда-либо принимала, растягивая её как ничто другое и касаясь таких мест внутри неё, о существовании которых она даже не подозревала. И она знала, что в сочетании жесткого члена в её киске и поцелуев её дочери, играющей с её грудью, она быстро приближается к тому, что, вероятно, будет самым сильным оргазмом в её жизни. Эмма выгнулась и кульминация пробрала всё её тело: - О Боже, да, - закричала она сквозь радость оргазма: - ДА, Я КОНЧАЮ!       Гермиона с любовью улыбнулась своей бьющейся в судорогах удовольствия матери, в то время как её парень и не замедлял своих движений: - Вот так, мама, - нежно сказала она, всё ещё лаская груди, которые сосала, как в детстве: - Прошло так много времени, не так ли? Ну, теперь ты знаешь, каково это, когда тебя трахает настоящий мужчина.       Стоны Эммы быстро стали бессвязными, поскольку она позволила полностью отдаться накатывающим на неё волнам удовольствия, едва замечая что-либо, кроме прижатых к ней голых тел. Все, что она знала, что жесткий и большой пенис внутри неё дал ей такой оргазм, какого она никогда раньше не испытывала. Учитывая, что Гарри и не собирался замедляться, женщина надеялась на новую кульминацию.       Темноволосый парень рычал, продолжая засаживать матери своей подруги. Хотя он гордился собой за то, что затрахал её до полу вменяемого состояния, он знал, что его работа еще не закончена, так как хотел повторить свой подвиг. Не говоря уже о том, что нужно было позаботиться и о собственной финализации, которую он изо всех сил сдерживал.       Старшая женщина семьи Грейнджер не проявляла такой сдержанности. Её предыдущий оргазм отрубил такие части её сознания, как способность сомневаться и логически мыслить, но гиперчувствительное после оргазма лоно, накачиваемое мужественностью юноши, быстро дало ей знать, что она кончает вновь: - Ах ... о да, - воскликнула она, когда снова была поглощена, пусть и меньшим, оргазмом.       Её вагина сжалась вокруг пениса Гарри, в результате чего исчезла последняя его сдержанность: - Бля... э-э... Эмма, - застонал он, изливаясь в её глубины.       - Давай Гарри, - подбодрила его Гермиона, гладя спину Гарри и плечо Эммы, когда они оба начали одновременно кончать: - Заполни её своей спермой, заполни мою мать своим семенем, пока она кончает на твоем твердом члене.       Гарри, в общем то и не нуждался в моральной поддержке своей подруги, но тем не менее не выходил из Эммы, пока не убедился, что каждая капля его спермы оказалась внутри извивающейся женщины. Когда черноволосый юноша почувствовал, что член начал успокаиваться, а тело старшей женщины обмякло, его блестящий от соков Эммы член оторвался от хорошо выебанного влагалища стоматолога, из которого вытекала сперма Поттера.       Гермиона не теряя времени, прилегла на тело своей матери, чтобы взять в ротик опадающий член Гарри: - Мерлин, Гермиона, - застонал он, когда пышноволосый книжный червячок заглотил его член.       Эмма просто наблюдала, как её талантливая дочь начала жадно отсасывать у своего парня, слизывая соки киски своей матери с его члена: - Наслаждаешься, Гермиона, - поддразнила она: - У мамы хороший вкус? Тебе нравится слизывать сладости своей матери с жесткого члена твоего парня?       Не отрывая рта от своей любимой игрушки, Гермиона кивнула головой, издав несколько приглушенных членом стонов, которые можно было интерпретировать как утвердительные. Придерживаясь одной рукой за тело Гарри, другой она слепо скользнула к низу живота своей матери. Найдя свою цель, она засунула два пальца в лоно старшей Грейнджер, начав дрочить киску, покрытую кремом, оставленным там её парнем.       Эмма восторженно замычала от вторжения своей дочери и задохнулась от удивления и удовольствия, когда её большой палец задел клитор. Её киска, все еще крайне чувствительная от натершего её пениса Гарри, позволила очень ярко чувствовать даже неуклюжие прикосновения Гермионы. Девушка, к неудовольствию Гарри отняла ротик от его ожившего мужского достоинства и попросила: - подвинься еще немного назад.       Повинуясь её команде, Гарри сдвинулся назад, позволив Гермионе устроиться между ног своей матери. Она повернулась назад, чтобы посмотреть на Гарри, который бесстыдно любовался её задницей: - Гарри, теперь моя очередь быть оттраханной, - хрипло сказала она: - И пока ты этим займешься, я выпью твою сперму из пизды моей мамы.       Вскоре она почувствовала руки Гарри на своей заднице и головку хорошо знакомого ей массивного члена у входа в свою киску. Войти в возбужденную в течение всего дня девушку не составило особого труда и немногим погодя любовники двигались в привычном им ритме навстречу друг другу. Довольная, что процедура доведения её до пары оргазмов идет полным ходом, Гермиона повернулась обратно к киске своей матери, ныряя в её «медовый горшок»: - Да, милая, - закричала Эмма, когда язык дочери проскользнул в её лоно, - пей сперму своего парня из того места, откуда ты родилась.       Гермиона начала вылизывать влагалище матери, с удовольствием глотая комбинированные соки Эммы и Гарри и радуясь их вкусу. Умной ведьме несложно было, из стонов и движений матери, догадаться, насколько её мать наслаждается языком дочери. В конце концов, это был её первый опыт ублажения женщины, и она, естественно, хотела сделать свою работу на отлично, тем более, что наслаждалась её усилиями собственная мать. Воодушевленная ерзающей и мягко мурлыкающей Эммой, Гермиона продолжала трахать мать языком, добавив к нему пару пальцев: - О да... о боже, да я снова кончаю, - завыла мать, пальцы и язык её дочери вызвали у неё третий оргазм: - О блядь ... моя шлюшка дочь ест мою киску ... так хорошо ... о, ебать ...       Вид Эммы, вылизанной собственной дочерью и дрожащей в блаженстве нового оргазма, подтолкнул Гарри, его толчки стали быстрее. Его глаза дрейфовали, от лица матери с закрытыми глазами и ртом, испускающим эротические стоны, к затылку дочери, двигающемуся вверх и вниз, пока её язык натирал её влагалище. Зрелище двух находящихся в таком положении сексуальных женщин, в сочетании с ощущением Гермионы, натянутой на его член, быстро отправил Гарри за край: - Гермиона, я ... кончаю, - он прорычал, его пальцы сжали её бедра.       - Давай, Гарри, - ободряюще воскликнула Эмма, её разум всё ещё был затуманен от удовольствия: - Кончи в мою дочь - шлюшку и обрюхать её. Выеби её и дай мне внука.       Его глаза расширились от слов Эммы, и Гарри быстро спустил ещё один поток спермы в свою подругу. Гермиона, вылизывающая оргазмический приход своей матери, бездумно простонала, тоже кончив. Ощущения от своего лона, наполняемого горячей спермой своего парня, всегда доводили её до края: - Да, Гарри, - бормотала она в промежность своей матери: - О да, ты так классно в меня кончил.       Когда парень и девушка отошли от своих оргазмов, их бедра всё ещё двигались совместно, хотя и в более медленном темпе. Эмма тихо наблюдала за ними со своей позиции на спине, наслаждаясь сценой. Когда Гарри и Гермиона успокоились, он вышел из неё, большой член выскользнул из киски кудрявой ведьмы с громким хлюпаньем, не похожим на звук, услышанный, когда он выходил из её матери. Гермиона последний раз поцеловала находящийся перед ней клитор и села на пятки. Её парень, будучи джентльменом, помог обеим дамам подняться с пола, и голые участники тройничка уселись на диван, с Гарри посередине и двумя Грейнджерами, прижимавшимися к его бокам.       Втроем они сидели в комфортной тишине, греясь в постэффектах невероятно горячего секса. Наконец Эмма нарушила молчание: - Итак, только для моего успокоения, вы двое предохраняетесь от того, чтобы не забеременеть и все такое, верно?       Её тон, хотя и игривый, также был суровым и легко мог перейти в лекцию, которой, как чувствовал Гарри, лучше избежать: - Конечно, - быстро ответил он: Гермиона ни за что не позволит мне прикоснуться к ней, если это заставит её досрочно окончить школу.       Эмма кивнула, довольная его ответом, в то время как Гермиона внезапно хихикнула: - Но вообще-то, мамочка, - игриво сказала она: я думала, ты хочешь, чтобы Гарри "обрюхатил" твою "шлюху - дочь"?       Было забавно видеть, как обычно чопорная и правильная Гермиона дразнит свою мать и заставляет зрелую женщину краснеть: - Нну, я имммела в ввиду…, - она попыталась объяснить, прежде чем отказаться от непосильных усилий: - Я, возможно, немного переборщила в пылу момента.       Гермиона снова хихикнула: - О, я могу в это поверить, - сказала ведьма: Ты бы слышала, что я говорила Гарри, когда мы занимались сексом.       - О, я думаю, я немного понимаю, что ты имеешь в виду, - сказала Эмма с ухмылкой: - я потеряла счет тому, сколько раз ты обращалась ко мне, своей матери, как к какой-то шлюхе.       На этот раз краснеть пришла очередь Гермионы, так как Гарри засмеялся, как ловко старшая Грейнджер перевела стрелки на младшую: - думаю Гермиона, ты была права, - сказал он своей девушке.       - В чем? - она спросила, подняв от любопытства бровь, в то время как её мать просто теснее прижалась к Гарри.       - Это действительно было самое лучшее Рождество.