Чутьё

— Так вот, оказывается, в чём всё дело, — смеётся Питер. Вернее, ему кажется, что смеётся, что он злобно хохочет прямо в лицо своему врагу. На самом деле, трудно говорить внятно, когда в твоём рту глубоко застрял чужой член; да и смеха не получается, и слов тоже — одно только бульканье и хрип. Но теперь очевидно, кто писал идиотские послания в туалете. Брюс конвульсивно вздрагивает, и его член всё глубже пролезает в горло Питеру. Теперь, если Питера всё-таки стошнит, он захлебнётся собственной рвотой. А его обязательно стошнит, потому что его мутит не только от отвратительного куска плоти во рту, но и от таблеток, которые Брюс ему подмешал. Теперь очевидно ещё и то, что Брюс — чёртов торчок. Все и так это знали, но теперь очевидное становится кристально ясным. Брюс — не просто тупой наркоман, как вечно обдолбаный коксом Рэй, но наркоман очень смышлёный. Во всяком случае, он хорошо знает, как смешивать свои многочисленные таблетки так, чтобы Питер не уснул, но был разбит и не способен сопротивляться. Чтобы Питер не мог драться, но мог отсасывать. Брюс глубоко вздыхает и вытаскивает своё достоинство. Достоинство — как смешно. — Оказывается, это ты педик, — хрипит ему Питер. — Ты всё это время дрочил на меня, урод. Теребил на меня, пока распускал свои слухи, да? Даже странно, что Питер не сразу это понял. Ведь он хороший полицейский. У него отличное чутьё на всякую грязь. Брюс рывком переворачивает его на живот. Штаны Питера уже спущены и болтаются где-то возле колен — Питер почти не чувствует ног. Зато он отлично чувствует свой зад, который трещит по швам. Брюс наверняка тоже принял что-то, иначе бы у него не стояло так долго. Когда Брюс заканчивает — ой, простите, кончает, то просто встаёт, переступает через распростёртого без трусов Питера, одевается и направляется к двери. Значит, он всё же не слишком умён. Он оставит всё как есть и позволит Питеру рассказать и доказать. Может быть, он надеется, что Питер побоится осуждения, что ему будет слишком унизительно? Хрена с два. Питер хороший полицейский и добьётся правосудия, что бы там Брюс ни думал. — Ты ведь понимаешь, что я преподнесу все улики на блюдечке с голубой каёмочкой? — Питер зря подал голос, но уже поздно. Впрочем… — Ты в курсе, что я могу состряпать на тебя такое дело, после которого Гас и Аманда уведут тебя под белые ручки? Но я не буду этого делать. — Онемевшими руками Питер подтягивает штаны и возвращает их на место. — Ведь мне не так уж нужна месть. Я знаю, что очень скоро ты сунешь голову в петлю и шагнёшь со стула. Потому что ни к чему другому твоя жизнь не может привести. Это не пустое сотрясание воздуха — Питер знает, что наверняка прав. Потому что он хороший полицейский. У него отличное чутьё на всякую грязь.