Пожиратель Богов

Вопрос: "Верхняя часть твоего тела - это же Гвиндолин?.. Ты просто принял частично его облик, или как так получилось?" Warning: при съёмках пострадал один бог. *** Они вторглись в собор как раз в то время, когда Олдрик дремал, переваривая поистине божественный обед и предаваясь новым провидческим снам. — Это и есть он? — прошептал один, держа наготове меч и осторожно выглядывая из-за колонны. — Что-то он подозрительно худой для прославленного Пожирателя. Анри хотела ответить, но самообладание начало её подводить. Снова лицом к лицу со своим худшим кошмаром, от которого прежде удалось сбежать лишь чудом — ей, но не остальным. Воспоминания ожили, и давний страх когтями сжал рыцарское сердце. — Выглядит ослабевшим, — оценил спутник. — Вперёд. Вдвоём мы одолеем его без труда. — Постой, — она схватила его за руку. — Тот бледный юноша — не он. Должно быть, его очередная... Она не успела договорить: её прервал скрежет старых костей об мрамор и тихий вздох, полный боли. Гвиндолин открыл глаза — пустые, лишённые сознания. Олдрик, разозлённый тем, что его разбудили и отвлекли от трапезы, поднял наполовину поглощённое тело и повернулся к ним. Что ж, наглецы скоро станут десертом к основному блюду. — О боги... — вырвалось у Анри. И Негорящий понял, что её подкосила отнюдь не только встреча с заклятым врагом. Зрелище и впрямь было жутким: хрупкие суставы тонких рук смещены, кожа покрыта следами разложения, а хриплое дыхание свидетельствовало о том, что в несчастном всё ещё теплились остатки жизни, не давая спастись от страданий в забвении. Но хуже всего — то, как Олдрик вооружился безвольной жертвой, будто марионеткой. Руками Гвиндолина он поднял посох, ранее принадлежавший самому Тёмному Солнцу, и вытянул остатки магии из умирающего бога. — Берегись! — воин закрылся щитом от града лучей-стрел. Приведённая в чувство его криком, мстительница из Асторы успела снова скрыться за одной из колонн. Уж чего, а чар света они оба не ожидали. Выпускать добычу жадное чудовище не собиралось. Оно присваивало всю её магическую силу, как недавно присвоило плоть. Из-под золотой маски с уголков глаз и губ сочилась густая чернота, как и из раны, нанесённой Негорящим. Его было уже не спасти. — Ты... Проклятый, мерзкий, жестокий, ненасытный изверг... — Анри сжала рукоять меча. Отвращение и страх уступили место решимости. — Клянусь, сегодня я отомщу тебе за всех невинных, которых ты сожрал, и за все страдания, которые ты причинил.