Флешбек
— Харука, познакомься! Это твоя старшая сестренка. Ее зовут Дорати. Поздоровайся с ней! — из-за спины бабушки показалась милая девочка. Она была немного старше Харуки, но чем-то определенно ее напоминала. Дело было даже не в чертах, а, скорее, некому свету решимости и живости в глазах. Только этот свет был разным. В глазах старшей он был каким-то… настойчивым, стальным, железным, а в глазах Харуки светилась легкость и теплота. Младшая Нанами с нескрываемым интересом стала разглядывать незнакомую девочку. Она, конечно, немного боялась проявить настойчивость, поэтому аккуратно и смущенно, она подошла к старшей Нанами и протянула ей маленькую ладошку. На миг, в глазах девочки что-то заиграло помимо холода, но увы, это было всего на миг. Но даже несмотря на это, на лице Дорати искривилась улыбка, и она пожала руку новоиспеченной сестры, чем вызвало смешок у пожилой женщины. Все произошло заметно быстро, потому переживать смысла просто не было. Они поладят друг с другом.***
— Мне хочется с тобой общаться. От тебя веет искренним теплом. Мне это нравится, — говорила Дорати, смотря, как Нанами младшая разглядывает в очередной раз фортепиано, — Но еще мне нравится то, что ты привязана к музыке… — Да, Дора-сама, я люблю слушать как поют птицы, ветра, деревья, листья… я люблю слушать природу, а также песни сердец… Они ведь такие красивые! — снова улыбаясь Дорати, и подбегая к ней чуть ли не вплотную. — Да что такое! ~ — забурчала обиженно старшая сестра, — Что еще за «сама»? Я же тебя просила называть меня просто «тян», ну, или хотя бы «сан»! ~ А то чувствую себя старухой! ~ — Я не могу. Я восхищаюсь вами, Дора-сама, — засмеялась беззаботно девочка. -…Да… нашла пример для восхищения… — протянула Дорати. — Я восхищаюсь вашим стремлением к музыке, — продолжала Харука, — И ваша цель мне тоже очень нравиться. Я ее понимаю. — И это дар. Понимать музыку дано не каждому. Ведь ее нужно слушать душой, а не ухом, — кивнула старшая сестра, как вновь почувствовала знакомое неприятное ощущение, — Если… кхм… хочешь…я… кхм… могу… научить тебя… играть…кхм…ее… — ей стало сложнее говорить, а из глаз снова полились слезы, в груди все сжалось. Дорати жадно глотала воздух, явно не замечая ничего вокруг. Кашель истощал весь запас кислорода, который девочка сумела вдохнуть и сильно мешал ей что-либо говорить. Младшая Нанами просто не знала, что происходит с сестрой, поэтому, подумав, что та подавилась, начала отчаянно стучать ей по спине, но тем самым делая Дорати еще хуже. Благо, девочка наконец-то нащупала в кармане порошковый ингалятор и быстро прыснула лекарство внутрь себя. Через несколько мгновений девочка успокоилась. — Все нормально, — улыбнулась Дорати испуганной сводной сестренке, — Так тебя научить играть на фортепиано? ~ — Да! Пожалуйста, Дора-сама! — Ну, вот опять твое «сама»…~***
— У тебя уже гораздо лучше выходит! ~ — весело похвалила девочку Дорати, внимательно наблюдая и слушая игру ребенка, — У тебя явно талант! Конечно, я занимаюсь профессионально с самого детства, но у тебя тоже великолепно выходит! ~ — А, ты сейчас на гитаре играть учишься? — поинтересовалась Харука, отрывая пальцы от заветных клавиш. — Именно! ~ И хоть постоянно говорят, что это два «противоположных инструмента», у меня неплохо выходит. По крайней мере, мне так кажется… А мне много что кажется. — Научишь меня, Дора-сама? — Обязательно, — Дорати уже смирилась с тем, что сестра ее так называла, — Только сама научусь сначала! ~ — А мы можем вместе… ну… — Ты играть, а я петь? — улыбнулась старшая. — Да, — хотя они пробовали делать так всего несколько раз, но Харуке явно нравилось «подстраиваться под песню». — Ну, хорошо! ~ — сдалась Дорати, присаживаясь рядом с сестренкой и начала петь, а Харука играть какую-то приятную мелодию. Я хочу провести эту жизнь только с тобой вдвоем, И любовь уже давно царит в сердце скверном моем, Но вот только что-то сильно сжимает меня там, И это что-то тянет меня отчаянно назад. Боже, почему я не могу улететь? Отдаться порывам ветра и… просто… Удушье. Снова это ужасное чувство. И такое, главное, сильное. Такого точно никогда не было. И ингалятор Дорати, как на зло, забыла у себя в комнате. Младшая Нанами вскочила, пытаясь, видимо, убежать за прибором в комнату, но цепкая рука старшей сестры ее схватила. Она поняла, что тут ей вряд ли поможет то лекарство. — Пусть… вызывают…кхм…скорую…***
— Пожалуйста… Нанами… тебе почти пятнадцать!.. Почему ты не хочешь… кхм… исполнить мечту… за меня? — выдавливала из себя Дорати, лежа на кровати в больничной палате. — Не говори так, Дора-сама! Где твоя железная решительность? Неужто она пропала? Ты будешь жить! Не смей даже об этом зарекаться! И ты будешь петь… — Ты… МЕНЯ НЕ ПОНИМАЕШЬ!.. Я…кхм… больше не могу… это терпеть… Я задыхаюсь… я… я не смогу выйти отсюда… а если даже… кхм…и смогу… то все еще больной… Я НА ВСЮ ЖИЗНЬ БОЛЬНА… кхм…понимаешь? У меня последняя степень… я уже чувствую, что не за что… — Я сказала не говорить так! Ты должна бороться, а не плыть по течению! Ты, ты… Ты вновь должна в себя поверить, понимаешь? И тогда болезнь не будет страшна! — Я… тебе… сказала. кхм… свое… слово… Ты… вырастешь в прекрасного композитора… кхм… но сегодня, ты меня расстроила… пожалуйста, оставь меня одну… кхм… можешь идти…— Дорати отвела взгляд своих янтарных глаз куда-то в сторону. Харука заметно погрустнела. Она хотела остаться. Она хотела подбодрить сестру. Но, раз она хочет, чтобы ту оставили одну… то ладно. Девушка неторопливо вышла из палаты, оставив старшую сестру наедине с самой собой.***
Рыжеволосая молодая девушка стояла посреди бульвара, видимо, кого-то ожидая. Да, верно, она ждала другую девушку — ее старшую сестру. Последний раз они виделись в больнице, когда та просто так взбесилась, из-за чего сестры поругались. С того дня, она ей даже не писала. Девушка сама выпытала у родителей куда именно направляется Дорати. В Россию, на Родину. Девушка не хотела ее отпускать, хотела извиниться, хотя толком и не понимала за что. И, в конце концов, хотела обрадовать сестренку, ведь она все-таки решилась поступить в школу Саотоме. Но только сейчас, она стоит посередине тротуара, боязливо оглядываясь по сторонам, наблюдая за достаточно большим количеством людей вокруг нее, но Харука Дорати так и не видела. Она хотела уйти отсюда, не замечать тех прохожих рядом с ней, которых она немного побаивалась, но Харуки покорно ждала. Неожиданно раздался звонок телефона. Нанами вздрогнув, достала телефон из кармана, понимая, что звонил отец. Палец нажал на кнопку, и вот уже девушка слышит беспокойный голос в трубке: — Немедленно возвращайся, Нанами. — Но… папа… я жду сестру… и… — Я сказал немедленно, Харуки. Она уже давно улетела. — Как? Вы же сказали… — Мы думали ты успокоишься, не собираешься ее провожать… — Это… это… было обидно…Конец Флешбека
— Хм… — директор Саотоме отчаянно о чем-то думал, глядя в стену перед собой, — А не сделать ли нам кое-что очень интересное… — Мне кажется или после того, как он узнал о неожиданном родстве Нанами с солистом группы «Найт», то директор стал слишком много думать, — задумался Ринго, сверля дырку в Саотоме. — А мне кажется, что данный вопрос ты задаешь мне в сотый раз. И в сотый раз я говорю, чтобы ты, жалкое пародие на «Оно», причем не столько внешне, заткнулось, — пробубнил Хюга, сверля, в свою очередь, взглядом дырку в Цукимии.