Desire.

Тэён уверен, что он давным-давно пропал. Много лет назад, при первой встрече. При первой неловкой улыбке. Чон Джэхён — его личное проклятие и тот самый омут, в который с головой. Прекрасно осознавая, что обратно на поверхность никогда уже не выплыть. Шансов к отступлению нет, все мосты давно сожжены, а за спиной догорают пепелища из таких нелепых и глупых сомнений. Джэхён тот, чьи пальцы Тэён сжимает, когда волнуется, и именно тот, без чьей помощи и поддержки старшему, на самом деле, не выжить. Ли удобно устраивает голову у парня на плече, пока на экране телевизора мелькают кадры какого-то заурядного фильма. Он совсем не следит за сюжетом, и ему даже перед самим собой это немного стыдно признавать: Джэхён сидящий рядом его интересует куда больше, чем какие-то сменяющие друг друга разноцветные картинки. Тэён поддевает кончиками пальцев футболку Чона, пробираясь ладонью под обманчиво тонкую ткань, а тот шумно втягивает носом воздух. — Хён, что ты делаешь? Будто бы ему и так не ясно. Не то чтобы Джэхён не догадывался к чему старший ведёт, но они вроде как устали, а с утра ждёт очередной фансайн, и стоит выспаться, иначе снова будут беспокоить чрезмерно уставшим видом своих фанатов. По крайней мере, старший сам так говорил ещё пару часов назад, оправляя всех любителей посидеть в гостиной допоздна по их комнатам. Благополучно забывая, что Чону тоже отдыхать необходимо. — А на что это похоже? — Тэён хмыкает и легко целует светлую кожу на чужой шее. Скользит пальцами по рёберным дугам, оставляя едва заметные красные полосы-царапины от ногтей. И если честно, Джэхёну сейчас очень хочется съязвить о совращении малолетних и невинных. Не забыв добавить компрометирующее: одногруппников и парней. К слову, в их контрактах про отношения внутри группы, к счастью, ничего написано не было. Тэён хорошо запомнил все «можно» и «нельзя», напечатанные мелким шрифтом на белой бумаге в самом низу. Да и фанаты только рады будут активному фансервису. Вот только если они вдруг решат разойтись, главное чтоб обошлось без скандалов, а не как было с одними их весьма печально-известными сонбэ, после разрыва которых компания понесла немалые финансовые затраты. Джэхён выдыхает тихое «блять», и ловит смешок с губ Тэёна, что ещё секунду назад выводил только ему понятные узоры языком на чужой шее, а сейчас смотрит в глаза, будто бы не он это делал, и младшему всё это просто напросто приснилось или привиделось из-за воспаленного воображения. — Тэёни~, — обманчиво ласковое обращение отвлекает внимание Ли, и Чон этим нагло пользуется, перехватывая своей ладонью чужие тонкие запястья. Чтобы с лёгкостью опрокинуть парня на диван, завести его руки ему же за голову и с довольной ухмылкой добавить «попался». Джэхён нависает над старшим, с победной улыбкой на губах и целует глубоко, предотвращая возмущение. Но в радужке глаз Тэёна всё же плещется такое привычное «так нельзя». И зачем Чон только каждый раз его провоцирует, совсем не беспокоясь о дальнейших последствиях. Чон задирает чужую футболку, почти на половину, и касается губами кожи на животе, от чего старший немного нервно выдыхает, благодаря небеса за то, что в комнате темно, и не видно, как горит на его щеках румянец. Не в первый раз ведь подобное, но он всё не может понять и принять то, насколько меняется младший стоит им только остаться наедине. Без посторонних глаз и вездесущих телекамер он совсем не «хороший мальчик», которым его привыкли воспринимать почти все. Первое впечатление практически всегда такое обманчивое. Джэхён чувствует, как напрягаются мышцы в теле Тэёна, когда кончиком языка обводит вокруг пупка, а тому кажется, что он прямо сейчас готов с собственной жизнью расстаться. И где там можно сделать собственный правильный выбор «Ад» или «Рай», наугад поставить всё на «чёрное» или же «красное». Ли стонет и ёрзает на диване, пытаясь увернуться от чужой мучительной пытки, но младший даже не думает ослаблять хватку или же прекращать свои действия. Наоборот, он сильнее сжимает в руках запястья парня, вовремя вспоминая про его такие удачные костюмы для выступлений. Те самые, в которых длинные рукава рубашек манжетами наполовину скрывают ладони, и за которыми не будет видно следов преступления. Конечно, было бы проще не делай Чон глупостей, вот только остановиться сейчас кажется чем-то невозможным. Он прикусывает бледную кожу чужих рёбер, оттягивает и засасывает так, чтобы поутру точно остался тёмный багровый след там, где никто кроме него и Тэёна не сможет увидеть. И если бы Джэхён мог, он бы оставил эти метки на каждом миллиметре тела Ли, чтобы другие знали, что тот только его и больше ничей. Но, увы, они всегда на виду у фанатов и прессы, а от подобного рода скандалов группу всё же стоит беречь. — Хённи, — сипло тянет парень, толкаясь бедрами навстречу, и младший отвлекается, заглядывая в чужие затуманенные глаза. Тэён под ним слишком возбужден, он кусает губы и не отдает отчета собственным действиям, когда прогибается в пояснице и едва слышно выдыхает «ну же, трахни меня». Джэхён усмехается, накрывает губы Ли своими и целует. Грубо сминает, без сопротивления проскальзывая языком в чужой рот. Проходится по деснам, посасывая кончик языка, а затем играется с ним, едва царапая зубами и вновь целует, глуша слишком громкий стон. В голове Чона так не вовремя мелькает мысль о том, что если они и дальше продолжат, то точно разбудят кого-то. И по-хорошему, им не стоит заниматься подобным в гостиной, ведь если кто-то зайдет и происходящее увидит… Случится такая себе мировых масштабов катастрофа. Джэхён придвигается ближе, буквально наваливаясь на старшего и позволяет тому скрестить ноги у себя на пояснице, а Ли уже, кажется, наплевать на всё. Даже на то, что они всё ещё одеты. Здесь и сейчас ему будто воздух необходим Чон, а всё остальное вокруг теряет значимость и смысл. Тэён сходит с ума от каждого малейшего касания младшего, и только слепой не заметит, как между ними искрит. Ли тянется за очередным поцелуем, прося большего, и Джэхён, будто решив сжалиться, наконец-то его отпускает. А затем пальцы старшего путаются волосах Чона, пока его собственные с застежкой на чужих джинсах расправляются. Тэён чуть отстраняется, полностью опускаясь на диван, и разводит ноги максимально широко. Джэхён едва слышно матерится и прощается с остатками здравого смысла. Как один человек может занимать все его мысли? Ведь это абсурдно, и это именно то, что так легко делает с ним Тэён. Изо дня в день, осознанно или нет, переворачивая такой привычный мир. Ли подается бёдрами вперёд, отрываясь от поверхности дивана, и младший пользуется этим, чтобы стащить его брюки с худых бедер вместе с бельем. А затем оставить пару укусов на столь соблазнительных тазовых косточках. — Ты ведь знаешь, насколько сильно мне нравишься, хён? Голос Джэхёна сейчас слишком низкий, и от него у Тэёна мурашки по коже и вдоль позвоночника. Адреналин отдает шумной пульсацией крови в висках. И может не поздно ещё списать всё на банальный холод, ведь из одежды на нем только футболка, и это как-то совсем не честно получается. Тэён тянется руками к чужим джинсам, и дрожащими пальцами расправляется с пуговицей, а затем и с молнией. Намереваясь поскорее их с младшего стянуть, только тот снова решает все по-своему: перехватывает кисти Ли, а затем по очереди целует бледные запястья, будто бы просит не спешить и расслабиться, позволив вести ему. Чон мажет теплыми губами по тонким переплетениям вен, и от такой простой нежности Тэёна ведёт. Он теряется в собственных ощущениях, в тёмных глазах Джэхёна, и в таком внезапно смущающем «ты прекрасен, хён». Ли рядом с Чоном чувствует себя обычной влюбленной девчонкой, а Джэхён из-за Тэёна теряет самоконтроль. Он целует чувствительную кожу на внутренней стороне чужих бёдер, медленно, от колена и выше, до тех самых проступающих тазовых костей. Игнорирует сбивчивое дыхание Ли, и его тихие стоны, что сейчас больше похожи на какой-то совсем неразборчивый скулёж. Джэхёну чертовски нравится видеть под собой своего Тэён-хёна таким беспомощным и покорным, мечущимся в странной лихорадочной агонии. С растрепанными волосами, немного опухшими губами от бесчисленных поцелуев-укусов, и расширенными до предела зрачками. Джэхён на Тэёна действует, словно наркотик или же алкоголь. Чону нравится, как старший шумно выдыхает и резко подается бёдрами вверх, стоит только ему обхватить член Тэёна у основания. Как пальцы Ли впиваются в чужие предплечья, а сам парень тянется за поцелуем, шепча в губы Джэхёна очередное сиплое «хённи», и, пожалуй, этого для Чона становится более чем достаточно. Чтобы наконец-то закончить с глупыми играми, и сделать то, о чём его давно умоляет старший. На низком столике рядом с диваном, Джэхён замечает кем-то случайно забытый крем для рук. Тянется за ним, легко откручивая крышку, и выдавливает приличное количество себе на ладонь, тут же растирая его по аккуратным длинным пальцам. Вновь втягивает Тэёна в глубокий поцелуй, отвлекая его, пока медленно проталкивает в анус палец фалангу за фалангой. Вначале один, потом добавляет второй, постепенно растягивая тугое колечко мышц. На третьем Ли вскрикивает и сильнее прогибается в пояснице, царапая ногтями чужие бледные бока. Когда Джэхён отрывается и шепчет ему на самое ухо «тише, Тэённи, а то нас точно услышат», у старшего сил хватает только выдохнуть усталое «плевать». А затем раздраженно добавить «и сними ты уже эти чёртовы джинсы», на что Чон смеется, но всё же слушается и нехотя вынимает из него пальцы, напоследок специально задевая простату. Ли сдерживается от громких звуков, только благодаря тому, что вовремя прикусывает ребро собственной ладони, и мысленно обещает позже обязательно припомнить это Джэхёну. Младший стягивает с себя не только джинсы, но и майку, отбрасывая ненужные вещи куда-то в сторону. Ловит взгляд Тэёна, всё такой же затуманенный, и довольно улыбается, щекой прислоняясь к чужому подкачанному животу. Оставляет совсем невесомый поцелуй ниже пупка, и вновь нависает над старшим, устраиваясь удобнее у него между ног. Чона бросает из крайности в крайность, от грубости к нежности пока напряжение внутри тонкими струнами натягивается всё сильней. Тэён — это чертово искусство, божество воплоти. Его хочется быстро резко и глубоко, срывая с губ хриплые стоны и громкие крики. Чтобы на бедрах проступали разноцветные следы. Яркими гематомами от пальцев на такой тонкой и светлой коже предплечий. Мучительно медленно и плавно, чтобы сводить с ума нежностью и любовью, граничащей с отчаянием и безумием. — Хённи… — голос у Ли окончательно срывается, когда младший входит в него, толкаясь сразу во всю длину без продолжения оттягивающих время прелюдий, и даже без поцелуев, так привычно глушащих его тихие просьбы. С каждым новым движением в лёгких Тэёна остается все меньше кислорода. Джэхён выбивает спасительный воздух из чужой груди, а из-под ног и без того довольно шаткую почву-опору. Но парню это даже нравится: чувствовать себя беззащитным и хрупким в руках Чона, осознавая, что здесь и сейчас он всецело и полностью находится под его контролем. Пальцы младшего на собственном горле — чистой воды безумие, вот только то, как он сдавливает шею, аккуратно и в то же время сильно не пугает Ли, а лишь ещё больше его заводит. И Тэёну кажется, что он готов кончить прямо сейчас от такого яркого контраста ощущений. — Скажи мне, Тэённи, чего ты хочешь? «Тебя» — прозвучит банально и ожидаемо, но это факт, такой же неоспоримый, как и сила земного притяжения. Как заметка о том, что человеческий мозг без кислорода выдерживает не более десяти минут, а уже после пятой начинаются серьезные нарушения. Ли не отдаёт отчета собственным действиям, когда цепляется за чужие плечи руками и судорожно дышит: вдох-выдох на уровне инстинктов самосохранения. Которых у него, кажется, и правда нет. Иначе бы не ввязывался во всю эту индустрию шоу бизнеса, что так легко разрушает, казалось бы, сильных людей. Джэхён двигается резче, и с каждой новой фрикцией Тэён теряется всё больше в происходящем, и в первую очередь — в собственных ощущениях. Чтобы дойти до грани ему многого не нужно: хватает глубоких поцелуев, от которых разноцветные пятна под прикрытыми веками. Ловких пальцев младшего, что ритмично надрачивают ему член, и чувства заполненности, когда внутри растекается чужая горячая сперма. Их обоих надолго не хватает, и вместе с долгожданной разрядкой, вперемешку с наслаждением, на хрупкие плечи опускается безграничная усталость. Ли укладывает голову на грудь младшему и выдыхает куда-то в ключицы «давай останемся здесь», после чего практически тотчас засыпает, а Чон невесомо гладит его по волосам. Любуется таким прекрасным своим любимым Тэёном, пока не отвлекается на шум в коридоре, и, впервые за долгое время, парню становится до ужаса неловко. Именно так, пожалуй, и рушится всё. — Это не то, что я хотел знать и уж тем более видеть, — шокировано бормочет Марк, спеша ретироваться обратно в комнату, которую делит с Сыченом и Ютой. А Джэхён вдруг громко смеётся и крепче прижимает к себе сонного Тэёна, который, хвала богам, масштабы произошедшей катастрофы пока ещё не понял.