1998 год.
У маленького Жени все сандалии в песке, а в руках чужая ярко-желтая лопаточка, найденная возле песочницы. Он оглядывается и всматривается в лица бегающих вокруг детей, но не находит никого, кто выглядит, как потерявший игрушку. Поэтому Женя оставляет ее себе. Он копает ямки, делает куличики и все остальное, на что дети способны в песочнице, пока к нему не подходит мальчишка. Он встает прямо напротив Жени, глядя сверху вниз. Во-первых, потому что он выше, во-вторых, потому что Женя уселся в песочнице прямо на задницу, не жалея чистеньких шорт. — Это моя лопатка, — незнакомец кивает на ярко-желтый пластик в руках Калинкина, — Вот, смотри, — в доказательство он показывает ведерко и формочки, которые были идентичного цвета с лопаточкой в руках Калинкина. — Ой, прости, — мальчишка наспех стряхивает с игрушки остатки песка и отдает незнакомцу его вещь, виновато опуская взгляд. — Ну, если ты хотел еще поиграть с ней, то можешь оставить себе. — Спасибо. — Меня Вася зовут, а тебя? — Женя. Приятно познакомиться. — Ага, мне тоже. Новоиспеченные друзья жмут друг другу руку, а люди вокруг даже не подозревают, что стали свидетелями образования самого величайшего дуэта, который когда-либо видел мир.2003 год
У Жени в кармане две жвачки по рублю, а в голове предстоящий учебный год. Но вместо покупки новых тетрадей и ручек он бегает по деревенскому полю, трогая тонкими пальцами высокую траву. За ним бежит Васька, он смеется во весь голос и говорит, что его ноги скоро отвалятся. Калинкину лучший друг нужен целым, так что он сбавляет обороты, а уже через несколько секунд и вовсе останавливается. Шакулин тяжело дышит и говорит, что в следующий раз точно обгонит Женю, а последний лишь улыбается. Вася уговаривал родителей отпустить его в гости вместе с Калинкиным к бабушке последнего почти весь июнь, а когда те наконец согласились, он несся сломя голову к соседнему двору, чтобы сообщить прекрасную новость. Ребята правда думают, что нет на свете большего счастья, чем провести последние теплые деньки лета вместе. У Васьки солнечные лучи играют в светлых волосах, а Женя ненароком задумывается, что это очень даже миленько. Он одергивает себя в ту же секунду, ну потому что «миленько» это для сахарных девчонок, а он все-таки взрослый парень, вот уже через неделю в четвертый класс пойдет. — Женя, — пред глазами Калинкина Вася машет своей рукой, привлекая внимание, — Жень, заснул что ли? Пошли говорю домой. — Ага, пойдем, — он хлопает Шакулина по плечу и срывается с места, бежит в сторону дома, изредка поглядывая на отстающего от него Васю. Калинкин еще совсем наивен и юн, в его возрасте не задумываются о важных вещах, а единственные планы на будущее заключаются во всемирной славе или мировом господстве, но Женя, игнорируя все высказывания взрослых о детских грезах и времени, в течение которого все в его жизни поменяется триста тысяч раз, все равно говорит всем, что с Васей у них все до конца жизни и сравнивает их дружбу с отношениями супергероев, которые друг друга грудью защищают. Вася — его судьба.2006 год
Дверной звонок заставляет витающего в облаках Шакулина вздрогнуть, он осторожно подходит к двери и через глазок разглядывает человека, которого принесло на порог его дома, да еще и в то время, когда родители на работе. По ту сторону двери стоит его улыбающийся лучший друг, и Вася с облегчением выдыхает. Он открывает все замки и пропускает гостя в квартиру. Женька, знающий эту квартиру, как свои пять пальцев и, с уверенностью называющий ее своим третьим домом, снимает с себя легкую ветровку и стягивает кроссовки, даже не потрудившись наклониться. Он по-хозяйски закидывает свою тощую задницу в уличных брюках на не застеленную кровать Васьки и покорно ждет, когда тот, наконец, закроет дверь и присоединится к нему. — Вась? — Шакулин всеми фибрами души чует, что его друг сейчас опять начнет подговаривать его на какую-либо авантюру. Он выучил все эмоции Калинкина еще в пятом классе, поэтому просто сдается, давая другу выложить весь план. — Помнишь Дашку из третьей школы? — Вася кивает. — Ну так она меня на свиданку позвала, — У Васи будто выбивают почву из-под ног, а из легких высасывают весь воздух. — А ты что? — находит в себе силы Вася. Он правда удивлен этому. Не то, чтобы Женя был уродлив и неприятен, напротив он был мил и симпатичен, по крайней мере, так постоянно говорили его родственники, добавляя еще, что из Женьки растет прекрасный жених, просто Вася считал, что они еще слишком юны для этого. — Согласился, конечно, — гордо отвечает Женя. — А ко мне ты зачем пришел, похвастаться? — На самом деле не совсем, — Шакулин видит, как его друг мнется, заламывает пальцы рук и переводит взгляд на светодиодные звездочки на потолке, которые сам помогал клеить два месяца назад. — Ну? — нетерпеливо тянет хозяин квартиры. — Копыта гну, блин, а если она целоваться полезет, я же ничего не умею, — Женя делает глубокий вдох и смотрит Васе в глаза, они дружат с пяти лет не для того, чтобы стыдливо отводить взгляды. — А от меня ты что хочешь? — в таких ситуациях Вася не думает, а говорит. — Давай потренируемся, — неуверенно говорит младший, и у Шакулина челюсть отваливается чуть ли не до первого этажа высотного дома, — Не смотри на меня так, — срывается Женя, он скрещивает руки на груди и громко выдыхает — явный признак его недовольства. — Ну-у, Жень, эм… — у него слова застревают где-то между ребрами, а красные уши выдают его потерянность и смущение, — Ты не думаешь, что это ненормально? — находит он нужные слова, нужными они, естественно, оказываются только по мнению самого Васи. Женя лишь сильнее хмурится и мысленно обзывает друга узколобым болваном. — А что это Брежневу и Хонеккеру можно, а нам нельзя, да? И вообще, как говорится, что естественно, то не безобразно, — мозг у Шакулина буквально взрывается. — Об этом кто-нибудь узнает? — в ответ Калинкин лишь отрицательно покачал головой, — Ты будешь шутить и припоминать мне это после? — и вновь отрицательный ответ, — Хорошо, — выдыхает Вася, и Женя аж подпрыгивает от радости. Шакулин садится на свою кровать напротив друга и нервно вздыхает, неосознанно подтверждая напряжение между ними. Шакулин вытирает рот, оставляя на руке немного слюны и крошек от печенья, которое безразлично жевал до прихода друга. Сейчас он закроет глаза и просто чмокнется с последним, это займет одну секунду. Еще один глубокий вдох, но выдохнуть Вася уже, к сожалению, не успевает, потому что оказывается притянутым Женей к себе. Видимо, друг, взявший на себя инициативу, не был настолько робким, каким его хотел бы видеть Шакулин. Калинкин держит Васю за плечо, прижимаясь к нему губами, и пытается хоть как-то ими шевелить, но Шакулин, будто специально, все сильнее сжимает губы в тонкую полоску. Женя отстраняется. Для него все прошло быстро и просто, он получил то, что хотел, и сейчас, потрепав Васю за волосы, мальчик говорит ему напоследок что-то о том, чтобы закрыл дверь, и убегает из квартиры друга, чтобы успеть подготовиться к предстоящему свиданию. Шакулин же остается сидеть на кровати с мокрыми от слюны губами, размышляя о случившемся. По всем канонам он должен сейчас просто забыть этот ничего не значащий ни для кого поцелуй, хотя это и поцелуем то можно называть с большой натяжкой. Но парень думает, что он полный идиот, не способный даже своими тупыми губами пошевелить. Вася в замешательстве, потому что не знает, как дальше пожимать друг другу руки при встрече, крепко обнимать и хлопать Женю по спине в особенно радостные моменты жизни, потому что все, чего теперь хочется Васе — снова почувствовать губы друга на своих.2009 год
Вернувшись с отдыха на побережье Черного моря, Женя первым делом бежит к Васе дарить магнитики, футболки и показывать фотографии с каникул. Бесспорно, двухнедельные выходные на море — это пока одно из самых лучших событий в жизни Калинкина, но там не было его лучшего друга, который бы сидел с ним у костра в кемпинге, слушал, слушал и слушал. Вася был готов делать это часами напролет, ведь именно столько был готов болтать Женя. Последний спел бы ему очередной новейший хит, который возглавил все чарты и так сильно ему нравился, а Вася бы с улыбкой и блестящими глазами отдавался моменту, даже если не видел в этой песне чего-то особенного, потому что Калинкин всегда пел от самого сердца, трогая при этом что-то в груди друга. Женя несильно стучит в дверь, но этого точно достаточно, чтобы его услышали. Но дверь открывает не Шакулин, на которого он хотел тут же наброситься с объятиями, а девчонка лет десяти. В ней он узнает младшую двоюродную сестру лучшего друга, которая, по словам Васи, должна была приехать вместе с тетей навестить чету Шакулиных в конце июля. Он машет ей рукой в знак приветствия, говоря что-то о их внеземной дружбе с ее неродным братом, так что девочке приходится пустить его в квартиру, хотя бы, чтобы тот заткнулся. Женя снимает свои кроссовки, не потрудившись даже наклониться, и ставит их на специально там стоящую полку для обуви, отмечая своим зорким глазом, что, кроме нескольких пар кроссовок, которые принадлежали явно Васе, белых балеток, и, непосредственно, его собственных кед, обуви там больше не было, а значит, никого из взрослых дома нет. А жаль, потому что Калинкин привез магнит и кружку в подарок старшим Шакулиным, которые за эти годы стали ему отнюдь не чужими людьми. Сейчас в квартире достаточно громко играла музыка. Женя ненавидел громкую музыку, а вот Шакулин наоборот предпочитал слушать музыку так, чтобы не слышать шума улиц и своего собственного голоса, так что не удивительно, что в отсутствие лучшего друга и мамочки-наседки в одном лице Вася решил пуститься во все тяжкие. Засучив рукава, Женя ворвался в Васину комнату без стука, готовый устроить тому взбучку за такое наплевательское отношение к своему слуху и нервам соседей. — Блять, — это все, что смог выдавить из себя Калинкин, не удосуживаясь сдвинуться с места, не говоря уже о том, чтобы выйти из комнаты, закрыв за собой дверь с обратной стороны от всего этого: прямо перед ним, на кровати, на которой они спят вместе во время ночевок, его лучший друг вылизывал рот совершенно незнакомого Жене парня. Калинкин все-таки одумался и, поспешно отвернувшись, принялся нетерпеливо ждать, когда эти двое приведут себя в порядок. Это полнейшее фиаско, провал, катастрофа. — Кто это? — донесся до Жени агрессивный незнакомый шепот. Если бы не смущение, то Калинкин задал бы этот вопрос первым. Женя правда не был собственником, но каждая девушка в радиусе пяти метров от Васи вызывала у него лишь раздражение, он спешил побыстрее переключить внимание последнего на себя или увести в менее людное место. Парень, прижимающий его Васю к своей груди, и вовсе вызывал кромешную ярость. — Женя, — Калинкин хотел было отозваться, но вовремя понял, что это предназначалось не ему. Все это заставляло Женю серьезно нервничать, и он принялся грызть свои ногти, а ведь Вася сам отучал его от этой привычки, шлепая по рукам каждый раз, когда Женя порывался сунуть пальцы в рот. — Друг детства. — Хуетсва, — лучший друг сейчас начинал бесить Калинкина еще больше, но так разговаривать с Васей может только он. И Жене обидно, что Шакулин никак не ответил на столь колкую фразу, потому что это не в его стиле. В его стиле — закатить глаза, давая понять, что все это его всего лишь едва раздражает, даже если фразы были чересчур едкими или обидными. Вася обычно старался не подавать вида, не хотел создавать драму, даже если ему было чертовски обидно. Тогда в разговор вступал Женя, рвущийся набить морду всем засранцам или, хотя бы, выкрикнуть какую-нибудь брань в их адрес. — Проваливай давай, — Калинкин уже было подумал, что это он должен уйти, и уже успел расстроиться и взбеситься еще сильнее, готовясь выйти из комнаты с громким демонстративным хлопком двери, но незнакомец вновь подал голос. — Позвонишь мне? — Да, — ответил Шакулин, взглядом указывая парню на дверь. Парни вышли из комнаты, и через некоторое время Женя понял, что дверь за незнакомцем закрылась. Скатертью дорожка. Вася вернулся в комнату, лег на кровать и принялся ждать монолога Жени. Калинкин начинать скандалить не собирался, он просто сел на кровать и сжал руку друга, забивая на свои принципы. Шакулину нужна поддержка и понимание, а не скандалы королевы драмы. — Все нормально, Вась, — они оба сдержанно улыбнулись друг другу, — Это всего лишь фаза, все через что-то проходят в нашем возрасте. И в этот момент парень вскипел. Он отдернул свою руку, будто, Женя был чем-то мерзким и неприятным. — Это не фаза, хватит, я уже наслушался этого дерьма. Если ты не понимаешь этого, если не понимаешь меня, то проваливай, — Калинкин никогда не видел его таким. Он был рассержен и расстроен одновременно, в уголках глаз уже скопились слезы, а губы подрагивали от волнения. — Я не понимаю, объясни, я не хочу уходить, только не сейчас. В этот раз у них был простой тихий разговор без криков и взаимных обвинений. Шакулин был рад, что Женя захотел выслушать, а последний был рад, потому что Вася захотел рассказать.***
Лето кончилось, начался ад. В этом году Шакулина ждут первые экзамены, стресс и недопонимания с лучшим другом, хотя последнее преследует его уже около двух недель. На одной из долгих перемен они устроили себе небольшой обеденный перерыв, усевшись на подоконник в одном из длинных школьных коридоров. — Знаешь, что мне Маша недавно устроила? — дождавшись, когда Вася переключит свое внимание с еды на друга, Женя продолжает, — Говорит мне вчера, что я ей внимания не уделяю, что, как приехал с отдыха, все время либо с тобой, либо дома сижу, а я ей отвечаю, что я не только с ней две недели не виделся, и вообще я… Вась, ты слушаешь? — А? Да-да, продолжай, — мыслями сейчас Шакулин был явно не на этом подоконнике. — А у тебя как на личном? Девчонку себе нашел? — подтрунивал Калинкин, слегка ткнул локтем в ребра Васи. — Да иди ты, — совсем не дружелюбно ткнув друга в ответ, огрызнулся Шакулин. — Ну я же шучу, чего ты щеки надул? А что насчет того парня, которого я видел с тобой, вы встречаетесь? — Женя, ну твою ж мать. — А что? Любопытство не порок. — Нет. — Ого, ты теперь завидный жених, только в меня не влюбись, пожалуйста. Васю слишком сильно заебали тупые приколы друга, поэтому, сложив свои пожитки в рюкзак, он спрыгнул с подоконника и пошел в класс, оставляя Калинкина в недоумении.***
— Привет, — на пороге Женю встретила мама Васи. Она приветливо улыбнулась, заводя лучшего друга своего сына в квартиру, и, уговаривая сесть за стол и поужинать. — Нет, спасибо, а Вася дома? — Конечно, а где ж ему еще быть. Ты случайно не знаешь, чего это он такой хмурый пришел, с девочкой что ли проблемы? — Нет, со мной, — выдохнул Женя и пошел в комнату. Его друг лежал лицом в подушку и не подавал признаков жизни. Калинкин прыгнул на кровать рядом с Шакулиным, заставляя того вскрикнуть от неожиданности. Вася вынул из ушей наушники и недобро посмотрел на гостя. — Ты на меня обиделся? — в ответ молчание, — Значит обиделся. Я же не со зла, я просто пытался шутить. — Смех, смехом, как говорится… — А пизда кверху мехом, я знаю. В следующий раз делай мне замечания, а не убегай, как истеричка. — Ты имел в виду, как ты? Улыбки осветили комнату. Женя лег поудобнее, вставил один наушник в ухо, а другой отдал другу, прикрыл глаза и расслабился. — Фу, что за говно, включи Аллегрову.2010 год
У Васи улыбка ярче Сверхновой, а смех такой заразительный, что не засмеяться самому просто невозможно, даже если в душе темнота. Они с Женей прошли огромный путь, преодолев стеснение, глупые шутки, обиды и скандалы. Кажется, с того дня, когда Женя застукал его за поцелуем с парнем, им пришлось разрушать и снова воссоздавать, строить свою дружбу по кирпичику. Калинкин не жалеет об этом, он доволен проделанной работой и конечным результатом. Их дружба стала в сто раз крепче, только сам он старается не обращать внимания на то, что дыхание у него перехватывает отнюдь не от их дружеских чувств, а коленки трясутся не от их дружеских объятий и совместных ночевок. В дни, когда Жене не удается игнорировать это, он просто отшучивается, что это общение с Васей зарядило его гомосексуальной энергией, а после нервно смеется двадцать секунд.***
Красота — это не глянцевые журналы и модели нижнего белья, не герои и героини, описанные в романах, красота — это не что-то идеальное. Красота это — подрагивающие губы, взмахи ресниц, улыбка, смех над твоими шутками, незначительные привычки, маленькие шрамы на коленках прямиком из детства, слезы счастья или печали, красота в мелочах. Со временем Женя понимает, что для него красота — это Вася. Он отдергивает себя, прогоняет мысли, старается не думать об этом, но нельзя сопротивляться своим чувствам, а у Калинкина много чувств к Васе. Он его лучший друг с ранних лет жизни, его опора и поддержка, самый близкий человек, родственная душа. Предначертанный свыше соулмейт никогда не будет тебе другом, а, как уже было сказано, Женя считает их родственными душами, настоящими, одними на миллиард. Они сидят за одной партой 6 лет, и все это время Калинкин был занят болтовней с Васей, а не пристальным разглядыванием его лица. — Ты понял как решать третий номер? — шепотом спрашивает Шакулин. — Ну, тут без бутылки не разобраться, — Женя перестает витать в облаках и пытается заставить себя функционировать и шутить. Их смех остается незамеченным учителем, так что Вася продолжает решать, а его друг просто наблюдает, кажется, снова погружаясь в собственные мысли.***
Все когда-нибудь грезили о жизни, как в фильмах или романах, мечтали оказаться в мире любимых героев и их невероятных приключений, желали привнести в свою жизнь ярких красок. Но Женя, примерив на себе образ надоевшего каждому червю под камнем несчастного влюбленного и лучшего друга в одном комплекте, совсем не считал это веселым, скорее печальным. Конечно же, Женя подозревал, что некоторые люди фантазировали о себе в куда более интересной роли, чем просто неравнодушный к кому-то, но лучше от этого не становилось. Он замучил мать своим грустным видом и довел отца своими выходками, но больше всего пострадал сам Калинкин, который вместо того чтобы помочь себе, только самоуничтожал себя вдвое быстрее обычного. — Женя, это уже не смешно. Ты либо говоришь, что случилось, либо, я клянусь, мне придется прибегнуть к жестоким мерам, — Евгений, до сего момента, лежавший уткнувшись лицом в подушку, резко вскочил, видимо, угрозы матери превосходно подействовали. — Не надо, не звони Васе, — Калинкин с искренней мольбой в глазах держал маму за руку. Она добилась, чего хотела — заставила своего сына проявить хоть какие-то эмоции, отличные от грусти и печали. Этот парень всегда производил на ее горячо любимого сына глобальное влияние, которое в последнее время, кажется, стало еще сильнее. — А вот возьму и позвоню. Скажу, что ты опять слезы в подушку льешь. — Во-первых, ничего я не лью, а во-вторых, он ничем мне помочь не сможет, — естественно, Калинкин лгал. Вася мог помочь ему, очень даже сильно, если бы только заметил Женины глаза, которые в сердечки превращаются, стоит ему появиться рядом. Злобные взгляды, полные ненависти, которые он бросает на всех девушек и парней, которые дышали с Васей одним воздухом, каждый восхищенный вдох и выдох. Если бы Шакулин заметил все это, он бы сделал первый шаг, потому что он смелый и решительный, он не Женя. Это была бы самая лучшая помощь на данный момент. У Калинкина на стене висят их фотографии, на распечатку которых он не пожалел последних денег. На самом деле, их не так уж и много: примерно по две на каждый год их дружбы, чаще всего это фотографии с праздников, все остальные у него в электронном варианте. Он достает свой проверенный временем и закаленный собственной неуклюжестью телефон и находит их совместные фотографии в специальном альбоме, погружаясь в свои воспоминания. Мама уже давно ушла, тихо прикрыв за собой дверь, а Женя все лежит и смотрит на снимки с ним самим, сделанные Васей, особое внимание он уделяет личным фотографиям последнего. Качество фото ужасное, но это не отменяет того факта, что Шакулин на них красивый. Женя понимает, что не тонет в своих чувствах к лучшему другу, он уже утонул.2011 год.
Последние экзамены сданы, дети счастливы, родители горды, а выпускные балы гремят по всей стране. Организаторы в школе Калинкина не отличались оригинальностью и способностью фантазировать, поэтому учеников ждала лишь дискотека в актовом зале. Женя поправляет прическу и приглаживает костюм перед зеркалом в мужском туалете. Он хотел, чтобы все было идеально, но некоторые пряди волос все еще выбивались из общей массы, а рубашка упорно не хотела прилично заправляться в брюки. Он психовал и нервничал, потому что он готовился к этому дурацкому дню три недели. Купил красивый галстук и костюм, записался к парикмахеру и написал на бумаге признание Васе. Это был их последний школьный год, и он думает, что еще больше молчать просто не сможет. Хотя, у него и так слова изо рта сами собой рядом с Васей вылетают, и он не особо в силах это контролировать, а глаза в сердечки превращаются, Женя уверен. Ему было интересно, Шакулин не заметил такое поведение в свою сторону совершенно случайно или же просто молча все игнорировал. Женя больше склоняется к первому варианту. — Долго ты еще? — в тесное белое помещение заходит еще один, теперь Жене не хватает воздуха в тысячу раз сильнее. В одном помещение с ним оказался Шакулин, а ведь Женя специально сбежал из-под присмотра друга, чтобы привести себя в порядок и не позориться, а сейчас тот стоит тут и оглядывает Калинкина, у которого рубашка торчит во все стороны и лицо все красное. Женя ненавидит все вокруг себя, кроме, конечно же, Васи. — Выйди, я не готов, — психует Женя. Он отворачивается от друга и смотрит на свой вид в зеркало, опираясь руками на раковину советских времен. Вася не слушает. Он сокращает расстояние между ними и разворачивает Женю к себе лицом. У Шакулина тяжелая рука и крепкая хватка, но Жене он старается не причинять боли. Никогда. Вася берет дело в свои руки и заправляет рубашку друга самостоятельно, вдобавок он поправляет яркий галстук-бабочку на шее Калинкина. Женя смущенно улыбается Васе и шепотом благодарит, а тот в ответ лишь хлопает его по плечу и выходит из мужского туалета.***
На улице сегодня тепло и безветренно, поэтому Женя выводит Васю из зала, где происходила вся кульминация вечера, под предлогом подышать свежим воздухом. Они выходят на улицу, повстречав по дороге нескольких учителей, которые по старому и доброму обычаю окидывают их лишь презрительными взглядами. Они приходят на спортивный стадион, Женя сел на колеса, а Вася решил размять свои косточки и повисеть на змейке. — Слезь с этой штуки, убьешься же, — взволнованно попросил Калинкин. Он просто хотел, чтобы Вася был сконцентрирован на их разговоре, а не на дурацких играх. — Мои ноги буквально в десяти сантиметрах от земли, не умру, — перебирая руками, ответил блондин. Женя обиженно скрестил руки на груди. — Я поговорить хотел. — А мне сказал, что тебе плохо стало и надо бы воздухом подышать. Вот ведь лиса ты, Калинкин. — Ну Вась! — Калинкин начинает задумываться, что весь мир против их разговора. Женя делает глубокий вдох и окончательно собирается силами. Вася в честь праздника уже успел выпить адовый коктейль из сока и дешевой водки, так что можно не ждать от него ни крупицы серьезности. — Ты мне нравишься. — Ты мне тоже. Мы же с детства дружим, — до Васи слова друга доходят совсем не в том смысле. — Нет, в смысле не так, я имею в виду, что ты нравишься мне, — Женя делает акцент на последнем слове, но Шакулин все равно ничего не понимает, — Я люблю тебя, — он зажмуривается в страхе за последствия своих слов и слышит глухой удар Васиного тела о землю. Калинкин срывается со своего насиженного места и подходит к потирающему лоб Васе. У того пыль и песок на костюме и все ладошки в мелких ранках. Женя достает из кармана пиджака гель-антисептик и радуется, что хоть когда-то его брезгливость помогла, а не причинила дискомфорт. Он выдавливает гель себе на руку и осторожно наносит на руку Шакулина, который начинает шипеть от боли, едва Женя касается его кожи. — Не надо, — голос Васи тихий, но четкий. — Надо обработать, — Женя стоит на своем и продолжает обрабатывать ладони Шакулина. — Нет, ты не понимаешь. Не надо меня любить, только не сейчас, пожалуйста, — его голос совсем не дрожит, и Женя волнуется, что ему плевать. — Вася… — слова вылетают из его рта, прежде чем он успевает подумать, ему совершенно нечего больше сказать, как-то оправдаться или пойти на попятную уже поздно, поэтому Женя опускает голову и приковывает все свое внимание на раненные руки Васи. — Я уезжаю через две недели подавать документы в университет, — Женя не обращает на эту реплику никакого внимания, все скоро поедут подавать документы. — Университет в другом городе, Жень. В августе меня уже тут не будет, если, конечно, поступлю, — а вот теперь Калинкина как ледяной водой окатило. Он не может уехать учиться в другой город, они же вместе выбирали дальнейшее место учебы, и все их варианты были в черте их родного города. — Почему ты уезжаешь именно сейчас? Когда я влюбился в тебя настолько, что дышать рядом с тобой не могу и без тебя не могу, — Женя шепчет, сердится на весь мир, а на Васю больше всех. Так нечестно, почему вселенная всегда так пренебрежительно относится к желаниям Калинкина. — Женя, — блондин тянет каждую букву его имени. Ему больно не меньше, чем Калинкину, может даже в разы сильнее. Ведь это не Женя полюбил его совсем не братской любовью еще в две тысячи шестом, это сделал Вася. — Тогда, пять лет назад, я совершил главную ошибку своей жизни — позволил тебе воспользоваться мной, нагло поцеловать, а потом беспрепятственно дал уйти. Я мучился с собой несколько лет, понимая и принимая факт того, что ты мне нравишься в романтическом плане. Я был совсем зеленым и не понимал всю трагичность ситуации, но сейчас мне восемнадцать, и я понимаю, что любить тебя слишком трудно, я не справляюсь. Женя сжимает кулаки и впивается ногтями в кожу на ладонях. Так не должно быть. Почему человек, которого он боготворил, любил и ценил, сейчас отказывается от него и его любви. Чувства ведь взаимны, да? Женя надеется, что да. — Я долгое время думал, что что-то во мне не так, что-то сломалось, поэтому я боролся с самим с собой и наконец достиг результата — я больше не люблю тебя. Подойди ты ко мне три или два года назад, я бы к тебе сам на шею кинулся, но сейчас извини, Жень, поезд ушел. Ты сидел напротив меня и говорил, как сильно тебе нравится та или другая девушка, говорил о первых свиданиях, поцелуях, конфетах, рассказывал о нежных девичьих руках и красивых, длинных волосах, шутя о том, как много я теряю, а все о чем думал я — это ты и я. Вася уходит, как последний трус, бросает Женю одного со своими мыслями. Это нечестно по отношению к нему, он не заслужил этого и он не виноват в том, что не обратил должного внимания на Васю тогда, он не хочет расплачиваться за старые ошибки такой дорогой ценой, она ему не по карману.***
Вася уезжает из города в начале августа. С Женей они не прощаются и вообще не общаются с той вечеринки. Калинкин не приходит ни на прощальный ужин, который устраивает мама Васи, провожая своего любимого сына во взрослую жизнь, ни на вокзал. Он часто думает, как прошло бы их прощание. Было бы оно неловким и тихим, или же они долго кричали друг на друга и кидались взаимными обвинениями, а может быть они бы обнялись крепко-крепко на прощание, Вася бы шепнул ему на ухо какую-нибудь ободряющую мелочь или же милость, а в ответ он бы только засмеялся и назвал Васю ванильной пиздой. Но ничего из этого не случилось, потому что Женя просто не пришел.2012–2016 год.
У каждого человека своя история и своя судьба. Но если мы сами пишем истории, то судьба предначертана нам свыше. Женя верил во все это, поэтому весь год тешил себя мыслями о том, что Вася ушел из его жизни не по его вине, а по велению судьбы. Еще он говорил, что если так нужно, то он готов это стерпеть и в итоге получить от судьбы еще лучшую награду. Естественно он врал. Он не справлялся ни с учебой в университете, ни с испорченными отношениями с родителями, ни с потерей Шакулина. Он звонил и писал ему, оставлял сообщения в социальных сетях и божился его маме, что у них все в порядке, они все еще лучшие друзья и поддерживают связь, но все равно просил поподробнее рассказать, как там у Васи дела, и давно ли он звонил родителям.***
После пятого гудка включается информация о голосовом сообщении, затем — звуковой сигнал. Калинкин слушает это каждый раз, когда осмеливается позвонить Васе. За все девять звонков ему ни разу не ответили. — Привет, это опять Женя, помнишь такого? Сегодня я услышал очень забавную шутку и сразу же подумал, что тебе бы она очень понравилась, может быть ты бы даже смеялся над ней несколько минут, но потом я вспомнил, что тебя больше нет рядом, и я не смогу увидеть, как ты будешь держаться за живот и громко хохотать. Это расстраивает меня. Было приятно поболтать.***
07.10.12. 03:45. от: Женя. кому: Вася. Я скучаю. Сижу на холодном полу в клубе, скорее всего, он еще и весь заблеванный, но мне так плевать. Скучаю по тебе, в моем сердце пустота там, где год назад были наша дружба и моя любовь. Мне тебя не хватает. 07.10.12. 14:56 от: Женя. кому: Вася Извини за этот ночной пьяный бред. Мы с друзьями праздновали день рождения, жаль тебя там не было, думаю, что тебе бы точно там понравилось. 07.10.12. 15:00 от: Женя. кому: Вася Еще раз прости.
Женя откладывает телефон и тяжело вздыхает. Он сорвался. Опять. Он обещал себе не искать больше связи с Шакулиным, но все полетело крахом, стоило Жене только перебрать с алкоголем.***
Новое укулеле отлично держалось в руках, Женя перебирает пальцами струны, наигрывая незамысловатую мелодию. Он всегда хотел играть на чем-то струнном, но гитара была слишком массивной, а скрипка и виолончель — слишком сложными, другие варианты инструментов Калинкин даже не рассматривал и сразу остановился на укулеле. Женя включает громкую связь и ждет звуковой сигнал, после которого можно оставить голосовое сообщение. Как всегда. Он наступает на одни и те же грабли несколько лет подряд. У него на голове уже огромная шишка от этих грабель, но он упорно идет напролом прямо на них, видимо, ждет, когда они ему череп пробьют. — Привет, это Женя Калинкин, соскучились по мне? — он пытается быть менее жалким, чем есть на самом деле, получается, честно говоря, из рук вон плохо. Сегодня он не будет говорить в пустоту, он просто споет. Грустная баллада о несчастной любви в исполнении Евгения Калинкина, жаль, что аплодисментов он так и не услышит. — Правда Kodaline отличная группа? Хотя Лобода мне нравится больше. Женя кладет трубку и прижимает телефон к сердцу. Ему бы всего лишь еще раз услышать голос Васи, тогда он бы умер счастливчиком.***
23.12.14. 17:26 от: Женя. кому: Вася Почему время не лечит, Вась? Нам врали все это время, или только у меня такая лажа? Прошло уже три года, у меня появились новые друзья, партнеры, близкие, но почему-то я думаю не о том, как у них дела, не нуждаются ли они в моей помощи, я думаю о тебе. Меня это очень сильно хуебесит. Почему ты ушел, а тупые мысли о тебе остались? 23.12.14. 17:30 от: Женя. кому: Вася Пожалуйста, уйди с концами, а то у меня скоро пальцы отсохнут твои странички в вк и инстаграме обновлять.
***
— Привет, это я. Я знаю, что ты время от времени слушаешь все это, потому что твоя голосовая почта все еще не переполнена. Я понял это минут двадцать назад, и мне так стыдно за тот бред, извини, — Калинкин набирает воздух в легкие и думает, сказать что-нибудь еще или бросить трубку и больше не позориться, — а вообще у меня все хорошо, получаю высшее образование, помогаю маме, играю в КВН и совсем не скучаю по тебе, — говорит быстро, наверное, чтобы самому поверить в сказанные слова. — Но я начал скучать по тебе в ту минуту, когда ты развернулся и ушел с той спортивной площадки, так что последний пункт мне дается совсем тяжело, — парень лучезарно улыбается, но в уголках его глаз скапливаются слезы. Нельзя себя так мучить, Женя должен остановиться — Всего тебе хорошего, — Калинкин поспешно скидывает, чтобы тихий всхлип отчаяния не записался на сообщение. Он вытирает мокрые глаза рукавом пальто и в сотый раз проклинает себя за слабость. Еще пару ударов, и грабли сто процентов проломят черепушку Калинкина.2017 год.
Небо не упало на землю, солнце не встало на востоке и не село на западе, а Женя не звонил Васе чуть больше года. Это рекорд, и Калинкин и все его близкие друзья гордятся им. Последний год вообще был для Жени одним из самых продуктивных периодов в жизни, ведь он бросил университет на последнем курсе и начал заниматься тем, чем всегда хотел — творчеством. Он познакомился с парой новых людей, и они коллективно пришли к идее создания юмористического канала на ютубе. Внеземной славы они так и не нашли, но вот свою аудиторию точно обрели. Они снимают для Сметаны ТВ уже больше полугода, а подписчики все еще не теряют интерес к немного однообразному, по мнению самих авторов, контенту. — Привет, девчонки, — Калинкин заходит в их импровизированный кабинет, в котором стоят только две пары столов с ноутбуками, три стула, одно кресло на колесиках и диван. Женя плюхается на то самое кресло и закидывает ноги на стол, — Какие новости? — Договариваемся с парой вайнеров на запись коллаба, — отвечает Лапук — организатор и папочка проекта. — Пиздец, а я почему ничего об этом не знаю, — возмущается Женя. — Ты же терпеть не можешь организационные вопросы, но если хочешь, то можешь помочь мне все подготовить. — Не-е, мне лень, ты же знаешь, что я не переношу такого рода занятия, — Лапук смотрит на своего коллегу самым убийственным взглядом. — А когда снимаем, а что снимаем? — Если все получится, то завтра или послезавтра, одного из них еще даже нет в городе, так что подстраиваемся под их расписание, а с концепцией самого видео мы пока не определились, хочу что-нибудь в нашем стиле заснять, но еще не вечер, завтра вообще, может быть, решим влог снять. — А на сегодня мне занятия не найдется? — Можешь молча сидеть тут и наслаждаться моей красотой и блестящим умом. — Было бы чем наслаждаться, — в Женю летит пустой стаканчик из-под кофе, слава богу, остатки бодрящего напитка не проливаются и не оставляют отвратительных пятен на любимой футболке Калинкина. Женя все-таки сидит в офисе еще около часа.***
Вася возвращается домой в разгар летних каникул, когда везде шныряют подростки, почувствовавшие вкус трехмесячной свободы, мамочки с детьми дошкольного возраста и пенсионеры, выходящие на улицу разогревать свои косточки. Так что Шакулин вернулся из одного шумного города в другой. Но расслабляться и нежиться под лучами солнца времени не было, потому что Дима, близкий друг Васи из универа, подкинул им обоим непыльную работенку на пару часов и именно в день приезда Васи. Поэтому, закинув чемодан домой и расцеловав маму в обе щеки, парень выехал по названному Павловым адресу. Это было небольшое здание, которое явно не было жилым, где-то в недрах спального района. Дима встретил его на входе и, улыбаясь, пожал руку. Они вместе вошли в здание. Скорее всего, оно было отведено под склады и студии. Вася подтвердил свою теорию, когда сам зашел в одну из студий, находящуюся на третьем этаже. Здесь все было по минимуму, столы, стулья и диван с ярким фоном позади. — Народ, — бойко крикнул Павлов, — это Вася, — все в знак приветствия замахали руками, а после вернулись к своим делам. — Мы тут надолго? Меня родители ждут, — Вася не был особо рад находиться здесь, но Дима загорелся предложенной идеей и очень хотел поучаствовать в ее воплощении, а Вася не хотел подставлять друга. К ним подошел Саша Лапук и пожал руку Шакулину. — Через три минуты съемка, садитесь и готовьтесь, пока мы ждем опаздывающего джентльмена, который точно получит по лицу, — Саша был раздражен отсутствием на месте одного из своих ребят, он держал в руках телефон, ожидая ответа от опаздывающего. Вася устроился на диване и начал повторять черновой сценарий, который ему прислал Павлов вчера вечером. Идея была хороша, и если бы он не был в таком апатичном состоянии, то смог бы на полную отработать и даже как-то помочь, но родные улицы города давили на него, как четыре стены. Он не приезжал сюда с момента поступления, и вернуться сюда сейчас было не лучшей идеей, но мама была очень убедительна, а отец — строг. Он оставил в этом городишке все то, что строил годами, и возвращаться в собственный мир, который после его отъезда превратился в уродливые руины, было трудно и неприятно. Сбежав отсюда, Шакулин сделал большой шаг вперед, но, приехав сюда вновь, он сделал три шага назад. У Васи получилось многое создать на новом месте. Он отлично обосновался в общежитие, потом познакомился С Димой и начал снимать с ним квартиру напополам, усердно учился, отдыхал с друзьями и удалял всю голосовую почту раз в месяц, не прослушав ни единого сообщения. От чтения его отвлек чей-то крик. — Я тут! — кричавший тяжело дышал, восстанавливая дыхание после бега по лестничным пролетам. Вася обращает внимание на прибежавшего парня, решая поздороваться и пожать руку коллеге на ближайшие часы. Он не успевает даже голову поднять, когда в лицо впечатывается чей-то кулак. — Блять, говно, жопа, у тебя лицо бетонное что ли? — после сильного и точно не правильного, с технической точки зрения, удара рука Жени сильно болела, и он ныл и прыгал на месте от несправедливости. Вася же прижимал к окровавленному носу платок. Он еще не отошел от неожиданного удара и был немного потерян в пространстве и времени, рядом с ним столпились несколько ребят из съемочной группы и Дима, который сейчас носился с покалеченным другом, как матушка-наседка. — Ты как? — Дима подал другу еще один бумажный платок и забрал из рук Шакулина старый, полностью перепачканный в крови. — Воды? Эй, принесите кто-нибудь воды и чего-нибудь холодного, нужно приложить, — за всем перечисленным отправили оператора. — Блять, успокой своих бешеных шавок, Лапук, — Павлов рвал и метал, обычно он спокойный и уравновешенный человек, но не каждый же день на твоего друга набрасываются с кулаками прямо с порога. — Сам ты шавка, хамло. — Дима, — он схватил Павлова за руку, чтобы тот не наделал глупостей. Почему все думают, что его нужно защищать? Раньше Калинкин на всех мудаков с кулаками или с обвинениями кидался, сейчас это делает Дима. — Я смотрю, ты себе новых друзей нашел, браслетиками дружбы уже обменялись? — А я смотрю, королева драмы все никак не заткнется, да, Калинкин? — Как ты смеешь называть меня королевой драмы, когда сам устроил мне скандал и уехал? — Если бы ты не был таким мудозвоном, то я может быть и не уехал. — Так я во всем виноват, да? Охуенно, пиздец классно. — Выведите кого-нибудь из них уже отсюда, а то они опять подерутся, — вмешался Большов. Ко всеобщей радости, Женя сам вышел из помещения, и никого не пришлось выводить насильно. Калинкин вышел на улицу и зажал в губах сигарету. Совсем рядом стояло уродливое малоэтажное здание, на котором черным по белому написано «надежда», Жене бы сейчас надежда не помешала, но все что у него осталось — это старые фотографии и сикось-накось склеенные осколки сердца, после расставания с лучшим другом и первой любовью. Женя выкидывает так и не закуренную сигарету в лужу и уходит, по пути на остановку набирая Саше сообщение с извинениями за сорванную съемку.***
Видео записывают. Без Жени и Васи оно удается совсем не таким, но это лучше, чем просто проебать целый день съемок. Саша приглашает всех отметить почти удачный коллаб в клуб. Шакулин ломается, но в итоге соглашается и просит взамен бесплатную выпивку, а Лапук обещает все организовать в счет извинений за потрепанное лицо. Они приезжают куда-то в центр города, в клуб, которого не существовало тут, когда Вася был частью города. Компания устраивается на диванчиках, и двое добровольцев идут добывать выпивку. Парень пытается расслабиться, развлечься, старается втянуться в разговор и иногда даже шутит, но в его висках вместо музыки стучит «Женя». Легок на помине появляется спустя тридцать минут их пребывания тут. Он садится на свободное место рядом с Лешей и лучезарно улыбается, здороваясь со всеми. — Кулаки больше не чешутся? — Саше приходится кричать Жене в ухо, чтобы тот хоть чуть-чуть расслышал сказанные слова. — Неа, расслабься, мы уже все уладили, да, Вась? — Женя подмигивает Шакулину и берет со стола принесенные напитки, — Это что, мой любимый коктейль — виски с ничем? Обожаю, спасибо, парни, — он опустошает стакан за несколько секунд. Вообще сегодняшним вечером никто еще не видел Женю без стакана в руке больше трех минут, а вот Васе бухло этим вечером в глотку не лезло, но даже это не помешало ему уже через сорок минут быть немного навеселе, он даже начал искренне смеяться над пьяным Лешей, который уже словил не одну белочку. — Блять, обожаю эту песню, — завопил Калинкин, когда заиграла песня Макса Барских. Время идет, а музыкальные предпочтения этого парня так и не изменились, он начал дрыгаться и махать руками, предпринимая тщетные попытки потанцевать. — Иди на танцпол, ты сейчас нас всех своими клешнями переубиваешь, — пытаясь обезопасить себя, предложил Лапук. — Вася, ты тут больше всего не похож на моего семидесятилетнего деда, пошли со мной, хоть задом подрыгаешь под хорошую музыку, — не дав Шакулину ни шанса отказаться и схватив его за рукав толстовки, он потащил Васю в самый центр, виртуозно лавируя в толпе танцующих людей. Калинкин взял его за обе руки и начал двигаться в такт музыки. Вася видел, что губы Жени шевелились, но он не слышал, что тот говорит, скорее всего, он просто подпевал этой дурацкой песне. Но когда начался припев, Женя непозволительно близко наклонился к Шакулину, почти касаясь своими губами его уха, и запел. — А мне друзья говорили забудь ее, забудь, ты ее забудь. И теперь на сердце раны-раны. Но ты же знаешь, что я упрямый. Я буду в тебе, как в тумане — медленно тонуть, — только сейчас Вася понял настолько прибухинным был его бывший одноклассник, который споткнулся об свою ногу и навалился всем телом на Шакулина. — Так, дружище, тебе пора, — Вася поудобнее перехватил тушку Жени, — пошли, я тебя до дома довезу, только такси надо вызвать. — Эй, не надо домой, там мама одна, опять истерику закатит. — Она же у тебя не из таких. — Ну так она, когда с отцом развелась, вообще с катушек слетела. Такой скандалище был, похлеще, чем у нас с тобой. На улице Шакулин поддерживает Женю за плечи, заказывая такси, которое должно будет довести их до Васиной старой квартиры, где мама наутро сделает строгий выговор, а отец будет подтрунивать и предлагать рассол для опохмела. Женя с Васиной помощью устраивает свои длинные конечности на заднем сиденье прибывшего авто, Вася садится вперед и объясняет водителю, куда ехать. Они едут по ночному городу под пьяное бормотание Калинкина о судьбе и звездах.***
Утро встретило Женю яркими лучами солнца в глаза и острой головной болью. Он огляделся вокруг и понял, что ночевал точно не в своей квартире. Место было, вроде, знакомым, но он не мог вспомнить, где видел эти стены. Встав с кровати и надев лежащие на тумбочке очки, он двинулся к выходу из смутно знакомой спальни. Хорошо, что он был в одежде, а значит не придется сейчас выкручиваться и торопливо извиняться перед случайным партнером. В коридоре Калинкин услышал голоса людей и тихие звуки телевизора. Он внимательно оглядел коридор, и до него снизошло озарение. Пиздец. — О, Женька проснулся. Может рассольчика или пивка, опохмелишься хоть? — Женя стоял с открытым ртом, пока над ним надсмехался Васин папа. — Иди на кухню, там Инна завтрак приготовила, — похлопав его по плечу, мужчина пошел в сторону зала. На кухне его встретили тарелка с омлетом и улыбающийся Вася. Он не выглядел, как умирающий после пьяной ночи, и Женя ему завидовал. — С добрым утром, — поздоровалась с ним стоящая у плиты женщина. Шакулин обратил на него свое внимание, улыбка пропала с его лица, и сам он немного помрачнел. Калинкину неловко и отчего-то стыдно садиться рядом с Васей, но большого выбора нет, и он падает на краешек стула и нервно теребит рукава кофты. — Вы пока кушайте, а мне на работу собираться надо, — сполоснув руки и сняв фартук, сказала Инна, — Васюш, убери потом за собой посуду. — Обязательно, мам. — Женя, проконтролируй его. Теперь они остались наедине. Вася хотел обратно, в их с Димой квартиру, а Калинкин хотел сдохнуть. — Эм, извини за нос, — Женя виновато опустил голову, — и спасибо, что спать уложил. — Ага, — Вася отхлебнул из чашки горячего черного чая и передал Жене его стакан. — А я даже не знал, что твои родители развелись. — Я вчера болтать начал, да? Черт, надеюсь, что лишнего тебе ничего не наговорил. — Только про родителей сболтнул. Так что там с ними? — Уже как два года в разводе, а перед ним еще год скандалили. — Мне жаль. — Рожу скорчил, как будто кто-то помер, расслабься, им по отдельности наверняка лучше. А у тебя что нового? — Универ заканчиваю в следующем году. — А я вот свой бросил. Жениха себе нашел хорошего? — Ты совсем что ли умом тронулся? Еще бы громче заорал, у меня вообще-то родители в соседней комнате, — психанул Вася. Он встал и кинул в раковину свою и Женину посуду. — Отойди, — Калинкин оттолкнул Шакулина от раковины, когда заметил, что он намерен затопить водой всю кухню, — я сам помою, от тебя толку все равно нет. Про личную жизнь-то расскажешь, нет? — А тебе настолько интересно? — Конечно, я что зря за тебя сталкерил что ли? — Ты сталке… — Нет, — домывая последнюю ложку, оборвал Женя. — Давай ты меня до дома проводишь и расскажешь все без посторонних ушей, мне же нужно о чем-то сплетничать после твоего отъезда. — Хорошо.***
После развода родители разменяли квартиру, и каждый нашел себе новый дом. Женя, будучи на момент развода уже совершеннолетним, все равно переехал вместе с мамой в небольшую двушку в пятиэтажке. И из-за этого им пришлось пройти не пару дворов, а три остановки до нового дома Жени. Неловкость уступила место любопытности. Всю дорогу они болтали о новых аспектах их жизней, обсуждали достижения и провалы друг друга. Женя даже забыл, что пытался ненавидеть этого человека годами. — Отлично провели время, — стоя у своего подъезда, сказал Калинкин. — Да, это были лучшие три остановки в моей жизни, — улыбался Вася. — И вообще я рад, что ты вернулся, я, конечно, понимаю, что не навсегда, но даже пару дней, проведенных с тобой, очень круто, — Женя отвернулся, чтобы открыть железную дверь магнитным ключом, — Я скучал, — он быстро обнимает Васю и заходит в подъезд, прежде чем домофон блокирует двери. — Я позвоню тебе, — кричит Шакулин вслед, надеясь, что его услышат. Домой он возвращается обходными путями, всю дорогу размышляя о правильности своего решения оборвать все связи с лучшим другом, которое так поспешно принял шесть лет назад.***
Номер телефона Вася находит очень быстро. Хорошо, когда твоя мама знает его маму, которая знает его номер. Они договариваются встретиться в четверг, возле дома Васи. Женя обещает показать все новые и классные места этого города. Они гуляют, обедают в кафе, пьют кофе и делают вид, что не причинили друг другу ужасную душевную боль. Вася и Женя снова объединяются в дуэт, опять воссоздавая то, что своими же руками сломали. Но правда в том, что Жене нужен Вася, а Васе — Женя, но они оба слишком боятся сделать первые шаги в правильном направлении, потому что юношеские ожоги и раны слишком трудно зализать за такой короткий срок. Август пролетает слишком незаметно, оставляя в воспоминаниях замечательно проведенные дни вместе, но у каждого из них дальше своя дорога, и сейчас главное решить, будут ли эти дороги пересекаться или же вообще объединятся в одну двухполосную магистраль.***
Говорят, что каждое касание несет за собой скрытый посыл. Когда Вася касается своими губами губ Жени, то они оба думают, что это тот самый переломный момент и точка невозврата. Это происходит дома у Калинкина, когда его мама на работе. Слово за слово, и вот они уже прижимаются друг к другу. Шакулин грезил об этом в детстве, а Калинкин — в подростковом возрасте, но им пришлось подождать годы, чтобы их мечты осуществились. — Стой, — Женя отталкивает Васю. У обоих из них губы раскраснелись, и Калинкин готов миллионы долларов отдать, чтобы хотя бы иногда видеть Васю таким, — так нельзя. — Никаких поцелуев до свадьбы? — Вася смеется и снова льнет к парню. — Нет же. Подожди говорю, — Жене приходится силой удерживать Шакулина, который, видимо, загорелся идеей зацеловать его до смерти. — Вась, ты вот уже через пару дней уезжаешь обратно, а мне что потом делать? Ждать тебя еще шесть лет я не намерен, так зачем мы тогда сейчас все с тобой усложняем? — Ты меня шесть лет ждал? — Нет конечно, я, что похож на монашку? Просто не хочу опять повторять ту историю, слишком трудно она мне тогда далась, сейчас легче точно не станет. — Давай наслаждаться настоящим? — Нет. Мне мало настоящего, мне нужно еще и будущее. Я, блять, жить без тебя не могу, ты это понимаешь? Я все время звонил и писал, вспоминал тебя, а когда ты приехал сюда, то я вместо того, чтобы послать тебя подальше, сам начал искать повод для встречи с тобой и сглаживать все углы, переступая через гордость. Хотя какая нахуй гордость, я ее просрал, когда тебе первый раз позвонил и начал сопли распускать. — Женя. Эй, посмотри на меня, — Шакулин кладет свои руки на плечи сидящему напротив парню, — Мне тоже было очень нелегко, я, наверно, все слезы выплакал маме в жилетку, когда ты проводить меня не пришел. Я каждый раз удалял свою голосовую почту и чистил сообщения в вк, чтобы не увидеть и не услышать сообщения, где ты говоришь, что ненавидишь меня, правда. Но сейчас я хочу просто побыть с тобой, хотя бы пару дней.***
Настойчивый звонок в дверь будит Калинкина ранним утром, и ему приходится встать с кровати и открыть дверь, чтобы звонок не разбудил маму в ее законный выходной. За дверью стоит Шакулин. Он пропускает его в квартиру и предлагает чай или кофе, как любой уважающий себя хозяин, но Вася отказывается и спешит перейти к сути. Шакулин протягивает ему билет на завтрашний поезд, на котором должны были уехать он и Павлов. — Что это? — Женя остается немного растерян, разглядывая кусок картона. — Билет, — Васю всего трясет от предвкушения. — Я понял, но зачем? — Женя хмурится и выжидающе смотрит на парня, ожидая более конкретных ответов. — Мы завтра уезжаем, и я долго думал о наших разговорах и дальнейших планах. Ты сказал, что не можешь жить без меня, а что если я предложу тебе жить со мной? — Женина челюсть оказывается где-то на первых этажах дома. Он полностью обескуражен и удивлен. Вася предложил ему поехать с ним, тот Вася, который шесть лет назад сам ушел и бросил его. Неужели хочет исправить ошибки. — Ну? Что думаешь? — Ого, это правда неожиданное предложение. Мне надо подумать и с мамой посоветоваться, а еще парни со Сметаны и… — Женя, ты же сам сказал, что бросил институт, а значит тебя здесь ровным счетом ничего не держит. Я думаю, что твоя мама будет рада, если ты поедешь покорять новые горизонты. — Я подумаю, ладно? — Завтра, без десяти три я буду ждать тебя около билетных касс, приходи, пожалуйста. Женя провожает гостя до двери, и тот обнимает его, поддавшись порыву несдержанных эмоций. Сегодня будет непростая ночь для них обоих.***
Шакулин прощается с мамой, целуя ее в щеку, крепко обнимает отца и едет на вокзал. Он просит родителей не ехать с ним, говорит, что боится расплакаться при таком большом количестве народа. Без пятнадцати три встречается с Павловым, а после начинает ждать Женю. Но время идет, считанные минуты до отправки поезда протекают сквозь пальцы, и посадку на их поезд вот-вот должны объявить. Шакулин заметно нервничает и психует, и Павлову остается только ждать до последней минуты. — Он не придет, Вась, а нам уже пора садиться, если мы не хотим опоздать и застрять тут еще на несколько часов или даже пару суток. Васю, как будто опять на несколько лет назад вернуло, только сейчас он сделал все правильно, а вот Женя наоборот, кажется, в этот раз оказался на месте Шакулина. Он опять впадает в ужасное апатичное состояние, и Диме приходится тащить его на платформу и отдавать проводнице паспорта и билеты самому.***
Жизнь не обязана давать нам то, чего мы ждём. Но в первый и, возможно, в последний раз она дала именно то, что Женя ждал очень долго — шанс быть с Васей. И Калинкин этот шанс благополучно проебал, не приехав сегодня на вокзал. Отчасти он сделал это из мести, но главной причиной все равно оставался страх. Первые три часа Жене было плохо, в последующие часы стало еще хуже. За несколько дней Шакулин успел въесться в душу и поселиться в сердце. Воздушные замки, несбыточные надежды и воспоминания о проведенном вместе августе — это все, что остается у Жени.***
Его подавленное состояние замечают все, и каждый считает своим долгом спросить у некогда жизнерадостного Евгения, что же стряслось. На такие вопросы Калинкин отвечает резко и грубо, заставляя даже самых близких злиться и обижаться на него. Но жить без Васи с каждым днем все труднее и труднее. Он привык к ночным перепискам, к прогулкам, к его объятиям. Он корит себя за поспешно принятые решения и думает, даст ли судьба ему третий шанс. Но когда Женя в первый раз понадеялся на судьбу, ему пришлось ждать шесть лет, так что в этот раз он берет дело в свои руки. Узнает адрес квартиры Шакулина, покупает билеты на ближайший рейс, пакует чемоданы и прощается со всеми. Тут мама, папа, друзья и Сметана, но там, в нескольких сотнях километров от него, его судьба, родственная душа, человек, который на протяжении десятков лет был для него центром вселенной.***
Удары по двери раздаются тихим эхом в скромной, холостяцкой квартире Шакулина, Павлов съехал от него к своей девушке, оставляя друга одного. Вася идет открывать дверь. Прямо с порога на него набрасывается худое, долговязое тело. Пришедший не дает Шакулину ни секунды прийти в себя, понять, что вообще происходит, и целует его. И только сейчас Шакулин узнает знакомый вкус губ и мягкие касания рук, которые гость разместил на голой Васиной шее. Женя Ему бы оттолкнуть Калинкина, прогнать и ударить так, чтоб дорогу к этому дому напрочь забыл, но делать этого он точно не будет. Вот и все, это начало их новой дороги, одной на двоих. Игра, длиною в жизнь, стоила свеч, все цели оправдали средства, а Женя и Вася, пройдя сквозь все тернии, добрались наконец-то до своих собственных звезд.