Радиоактивный улет

Если кто подумал, что мы сразу же залегли в криосон, то он глубоко ошибается. Во-первых, Алиса возжелала ознакомится со всеми моими планами и задумками. Во-вторых, проинспектировать наше убежище. В-третьих, было принято решение слегка доработать будущую планировку подземной базы. В-четвертых, и что немаловажно, необходимо было захватить Убежище 111. Собственно, в основном из-за последнего пункта, ближайший месяц нам предстояло обживать наши комнаты, и лишь потом, предварительно все упаковав для сверх длительного хранения, уснуть. Ну а пока мы дожидались назначенного мною момента, моя любимая, мой Рыжик, моя Госпожа, решила меня слегка наказать за то, что скрыла от нее столь важные вещи. - Давай, малышка, тяни ножку. Я знаю, ты можешь, - а в следующее мгновение мою попку которую нисколько не прикрывала декоративная коротенькая юбочка-клеш с открытым лобком, обожгло ударом плетки. Вскрикнув, я постаралась выполнить ее требование и выше поднять коленку. От этого движения колокольчики висящие на соединяющих мои соски цепочке в очередной раз весело зазвенели. Стараясь двигаться как можно плавней и чтобы мои шаги не походили на судорожные дерганья, я опустила правую ножку, чтобы тут же поднять левую, коленкой почти касаясь тех самых колокольчиков между сосков. С силой закусив тонкую резиновую прослойку на толстых стальных удилах, болезненно врезающихся в края моих губ, я приложила все силы, чтобы не застонать от ощущений слишком сильно движущихся в моих дырочках дилдо. Если в киске был совсем коротенький, больше похожий на слегка вытянутый мячик с короткими усиками вибратор, то в попке была очень длинная анальная пробка в виде нанизанных друг на друга одинакового диаметра шариков, которые имели ярко выраженные грани, из-за чего стимуляция была очень жесткой. А свисающий снаружи из пробки длинный лошадиный хвостик в тон моим волосам казался логичным продолжением. Да-да - сейчас я была в роли поняшки. Госпожа решила, что я должна в полной мере ощутить ее недовольство моими тайнами. Потому уже неделю я пребываю в таком виде ни на миг не получая свободы. Стоячий ошейник-корсет и корсет на талию из того набора, в котором Госпожа превращала меня в бесполую служанку очень хорошо сочетался из такого же черного, блестящего латекса ботфортами с ужасно высоким подъемом стопы и без облегчающих ходьбу шпилек. Лишь хромированные подковки с резиновой подушечкой снизу не позволяли моим ножкам разъехаться по ровному полу помещений. Ну и естественно кандалы на лодыжках с коротенькой цепочкой, которую заменяли на более длинную версию во время упражнений, как это было сейчас. Руки, предварительно упакованные в длинные оперные перчатки из того же материала, что и вся остальная одежда, но без пальцев на концах или хотя бы прорезей для оных, из-за чего мои пальчики пришлось держать постоянно сжатыми в кулачки, были упакованы в привычный, но от того не менее тугой армбайндер. Промежность как и большую часть времени, закрывал пояс верности, делая меня внешне абсолютной беспомощной девушкой, а не даже футанари. И даже сплю я сейчас касаясь носками пола, для чего подчиняющиеся Госпоже роботы базы, в рекордные сроки собрали конструкцию, похожую на спортивные козлы. Для сна я должна была ложиться животиком сверху на достаточно мягкую подушку, к которой меня притягивали ремнями. При этом шейка помещалась в стальное кольцо, запираемое на ночь на замок. А ножки, приковывались снизу к углам этих "козлов". Фактически во время сна я походила на букву "Г" с широко разведенными ножками. Кстати говорить я сейчас не могла. Каждые трое суток Госпожа заставляла делать меня глоток очень жгучего препарата, после которого голосовые связки переставали меня слушаться на эти самые три дня. Так что максимум, что я могла издать, это мычание, стоны и что-то отдаленно похожее на очень мелодичное ржание и мяуканье одновременно. Все-таки голосок у меня был нежен, а потеряла я возможность только связно говорить из-за полного расслабления голосовых связок. Также всю эту неделю я схожу с ума от желания. Безумного, страстного, всепоглощающего. Я уже потихоньку начинаю мечтать о толпе насильников, или о том, чтобы кто-то нашел и захватил наш бункер и превратил меня в свою личную секс-рабыню. Госпожа также дала мне какой-то препарат, из-за которого я теперь не могу кончить как бы не старалась. А все ее касания моего тела либо слишком болезненны, либо слишком легки, чтобы от них кончить. Она даже моет меня очень осторожно - так, чтобы я оставалась возбужденной, но не стимулируя эрогенных зон. А учитывая что из-за столь длительного воздержания, я превратилась чуть меньше чем вся в эту самую зону - то это очень сложно. Кстати по поводу Госпожи. Она до сих пор продолжает ходить в образе демонессы. Конечно она не круглосуточно носит кетсьют из толстого латекса, но вот хвостик, сапожки-копытца и уложенные в виде щупалец волосы - да. Также она не изменяет нашей любви к корсетам и бондаж атрибутике. Мне вообще кажется, что то, что сейчас она может ходить в подобной одежде круглосуточно - помогло ей смириться с произошедшим на поверхности Апокалипсисом. Ну или она с помощью одежды и наших ролевых игр, старательно избавляется от мыслей об оном. Но даже столь безумное и бесконечное удовольствие рано или поздно кончается, сменяясь необходимой рутиной. В нашем случае - вышел отведенный срок на ожидание. Потому с утра Госпожа лично имела меня сразу в обе дырочки с помощью двойного страпона, а после мне, наконец, позволили снять армбайндер. Я безвольной куклой замерла у ее ножек, ощущая как мои собственные меня не держат, а поднять руки вызывает сложности. Не атрофия мышц - та, кажется, и вовсе больше невозможна для меня, а просто сильная усталость. Потому начало операции пришлось перенести на два дня, когда я наконец смогла нормально двигаться. В реальности, по соотношению с игрой, пропорции конечно различались, но все-таки недостаточно, чтобы нельзя было почти за год целенаправленной работы прорыть качественный, по всем правилам, туннель к Убежищу 111. Так что выждав в назначенный день, или точней ночь указанное время в пять часов утра, я дала отмашку. И в вентиляцию всего убежища хлынуло огромное количество сонного газа. Убедившись, что весь персонал Убежища крепко уснул, отдаю команду на вторую фазу. Тут же внешние стены подземного комплекса прорезаются сразу в нескольких местах, а два десятка штурмотронов устремляются в получившиеся проемы. Выждав пару минут на захват территории, захожу следом. Естественно не просто так, а в силовой броне со всем полагающими фильтрами. За наше убежище я не переживаю - его отделяет несколько шлюзов с системой очистки. Неспешно иду по Убежищу, то и дело заглядывая в окошко то одной, то другой криокапсулы. На некоторое время замираю возле капсулы, что по канону должна была стать моей или Рыжика. Сейчас она, как и капсула напротив, пугающе пустые. Больше из гложущего меня последний год страха, чем из какой-то логичной причины, одним ударом пробиваю стекло капсулы, а после еще несколькими ударами превращаю крышку в смятый кусок металла. То же самое проделываю и с противоположной капсулой. Меня слегка трясет от отходняка. Я изменила начальные условия. Я добилась первой из поставленных целей. Теперь осталось убедиться в том, что для внешнего мира Убежище 111 будет считаться потерянным. Иду в комнаты Смотрителя. По дороге наблюдаю за работой роботов, что споро пакуют, в кандалы наваренные на одну трубу, уже раздетых работников этого комплекса. Единственная доступная для них поза - это положение кабанчика. Шея, локти, запястья, талия, лодыжки и колени - именно для этих частей тела наварены на слегка изогнутую трубу стальные кольца. У меня нет к ним жалости - их интересовал лишь их эксперимент. Я не говорю о морали. У меня ее в простых человеческим понятиях больше нет. Единственное что меня интересует - безопасность и комфорт для меня и моей любимой. Потому Убежище 111 будет "утеряно" из-за "выброса радиации из бракованного реактора", отчет о котором уйдет в скрытую часть сети, связывающую все Убежища. Также дополнительно оно будет сокрыто от того же Института с их телепортами системой постановки помех - чтобы никто не смог попасть внутрь. Простой, но мощной военной глушилки должно для этого хватить. А заваренный изнутри внешний лифт с полным отключением питания, также как и просто обесточенные и вновь же заваренные изнутри основные ворота Убежища, окончательно отрежут его от внешнего мира. Оставив полный паники отчет на терминале Смотрителя, я двинулась в ванну этого самого Смотрителя. Там, пара штурмотронов, повинуясь моим командам, быстро выломали одну из стен. За ней находилось скрытое помещение, чертежи которого были лишь на по-настоящему тайных чертежах Волт-Тека. Поборов желание проверить, насколько гладко прошло мое вмешательство в проекты других Убежищ, которое я все-таки провела за две недели до Апокалипсиса, я вскинула тяжелый дробовик, что все это время держала в руках, и высадила из него всю обойму по стойкам с вычислительными системами, тем самым окончательно делая Убежище 111 призраком для всех с внешнего мира. Выйдя из тайной комнаты, напоследок закидываю туда плазменную гранату, чтобы уж наверняка все доломать. В ушах стоит легкий звон. Не столько от взрыва в закрытом помещении, сколько от осознания того, что эту часть судьбы я полностью изменила. Тем временем один из штурмотронов докладывает об окончании очистки воздуха Убежища от газа. Потому я с удовольствием вылезаю с силовой брони и потягиваюсь. Обтягивающий мое тело толстый латексный кетсьют возбуждающе скрипит. Делаю пару шагов туда-сюда привыкая к отсутствию нагрузки на тело. Металлические подковки на стопах моих сапожек звонко цокают по такому же металлическому полу. По факту на операцию я пошла почти что в наряде поняшки. Разве что анальная пробка с хвостиком была заменена на аналогичную простую версию, да вместо цепи на сосках - мою грудь закрывали две стальные чаши лифчика-верности. Также наличествовал как шейный, так и простой корсет. И в них, между прочим, было довольно-таки удобно в неповоротливой туше силовой брони - резкость движений упала и броня управлялась даже несколько лучше. Единственное что пришлось переделать - это конструкцию стоп каркаса брони, чтобы в нее можно было вставить ножки, обутые в обувь либо на высоком каблуке, либо на такой же танкетке, либо и вовсе без каблука, но с принудительно высоким подъемом стопы. Для этого было даже добавлено специальное крепление полностью повторяющее широкий браслет кандалов, что не давал стопе провалиться ниже положенного ей места. Потянувшись еще раз всем телом я с каким-то безумным удовольствием завела руки за спину, позволяя стоящему рядом роботу тут же заковать меня в кандалы. Операция была выполнена блестяще и я могла вернуться к своему более приятному образу - образу рабыни. Что же до пленных, то их ждет общий контейнер с криозаморозкой, как для свиней или коров. Да и дальнейшая их судьба будет мало отличатся от судьбы животных. - Госпожа, - опускаюсь на колени перед подошедшей любимой и легко целую носок ее туфельки. Платье в викторианском стиле ей безумно идет. И то, что она сейчас также упакована в армбайндер и кандалы на лодыжках делает ее образ еще более чарующим. - Поздравляю, ты сделала это, - она мягко улыбается и неожиданно для меня, также встает на колени, прижимаясь своей грудью к моей. Ощущение трущихся друг о друга, через толстые, тугие слои латекса груди третьих размеров очень волнующи. А уж когда она еще чуть подавшись вперед целует меня - и вовсе восхитительны. Но вскоре поцелуй разрывают роботы. Повинуясь заложенной программе, нас поднимают на ноги и затыкают рты длинными кляпами-членами, уходящими глубоко в горло. Не задыхаемся мы лишь из-за того, что в них есть сквозные дыхательные каналы с наполнителем вроде сильно пористого поролона. Следуя бок о бок со своей любимой, ведомая на поводке одним из роботов я просто упивалась каждым шагом и перезвоном цепей. Проход к нашей базе не столь и длинный, но я все равно успеваю дважды кончить. И вот, наконец, нас подводят к нашей сдвоенной крио капсуле. Все приказы давно розданы. Как и написано огромное количество протоколов. Больше в нашем бодрствовании нет нужды и мы можем погрузиться в безумно длинный сон. На наши головы надевают глухие латексные шлемы со шнуровкой сзади и небольшой прорезью напротив рта, идеально совпадающей с такой же на кляпах. Ослепленных, безмолвных, лишенных большей доли слышимости и связанных, нас укладывают к капсулу, которая в отличие от других больше похожа на кровать. Я этого не вижу, но знаю, что сейчас нас положили очень близко друг к другу. По двенадцать широких ремней притягивают наши тела к поверхности "ложа", вынуждая замереть будто кукол в упаковках с помощью стяжек. Всего тела одновременно сверху касается упругая тяжесть - огромный прямоугольник листового латекса накрывает наши тела. Слышится тихий гул - наша капсула имеет встроенную вакуумную кровать и сейчас нас запечатывают в ней. И без того почти полная неподвижность из-за ремней превращается теперь в абсолютную. С тихим щелчком пробив слой латекса к дыхательному каналу кляпа подключается трубка, через которую из моих легких резко вытягивает весь воздух. Но стоило закружиться голове из-за отсутствия кислорода, как по той же трубке мои легкие принудительно были наполнены им же. Вдоль спины ощущаются легкие уколы - необходимые инъекции препарата перед заморозкой. В очередной раз вытянув весь воздух из моих легких, я ощущаю обрушившийся в одно мгновение невероятный холод. Осознание того, что последняя фаза криозаморозки почти окончена вызывает у меня очередной оргазм. Оргазм которому суждено длиться почти двести лет.